Она сидела на сырой земле, затянувшейся влажной травой. Под сенью ветвистых деревьев, она чувствовала себя в безопасности, хотя страх все равно сжимал ее сердце. Она боялась, боялась до такой степени, что порой забывала дышать.
Оборачиваясь на каждый хорош, она вздрагивала, и ее маленькие испуганные детские глазки старались увидеть его.
Его…
Да. Она до сих пор видела перед собой его глаза. Эти дьявольские глаза, наполненные жестокостью, беспощадностью. Стоило только сомкнуть веки, как она снова наблюдала за его медленными шагами, когда он приближался к ее братику, а в его руке, в свете горькой белой луны, ярко блестел нож. Она жалась к дереву, представляя, что этот ее платяной шкаф, в котором она любила прятаться. Вжималась и надеялась, что он не сможет ее найти, что он пройдет мимо, и он прошел.
Она сидела и смотрела перед собой. Смотрела, как колышется трава под пронизывающим ветром, а в голове, раз за разом, раздавался крик. Ее собственный крик, когда чудовище уже ушло, забрав с собой всю ее семью. Она видела себя со стороны. Вот она выбралась из шкафа, спустя долгое время. Находиться в нем больше было невозможно: там нечем было дышать. Обняв себя за плечи, закрывшись от всего внешнего мира, она подошла к кровати своего братика, чтобы спросить, кто это был. Но братик молчал.
Тряся его за плечо, она все твердила, что ей страшно. Она говорила ему, что боится, что чудовище может вернуться в каждую минуту. Говорила, что помнит его лицо, которое несколько раз поворачивалось к ней, но его глаза не заметили маленькую черную щель между дверьми шкафа, за которой она спряталась.
Братик не отвечал. Она решила, что он очень крепко спит. С ним такое бывало. Да, бывало. Когда они заигрывались допоздна с голограммами животных, играя в свой собственный зоопарк. Она любила жирафов, а братик слонов.
Слоны! Точно! Слоны! Он наверняка проснется, если она изобразит их крик! Проснется и решит немного поиграть с ней, чтобы страх окончательно ушел. Братик проснется, включит свет, закроет дверь, и они будут играть до самого утра, а потом уснут в одной кровати, чтобы было совсем нестрашно.
Но он не двинулся. Сколько бы она не звала его, сколько бы не трясла за плечо, он не оборачивался к ней лицом. В какой-то момент она поняла, что кричит слишком сильно, и сейчас разбудит весь дом. Зажав рот руками, она тихонько вышла из комнаты, чтобы заглянуть к родителям.
В квартире было темно, но на первом этаже горел небольшой ночник, и его спокойный зеленовато-синий цвет мягко стелился по полу и стенам. Она прошла дальше. Чудовища здесь не было, ведь она наверняка увидела бы его в этом свечении, а так, все было спокойно. И тихо.
Тихо?
Она не услышала храпа своего отца. Мерный, глубокий, она любила засыпать под эти смешные звуки, доносящиеся из соседней комнаты.
Она заглянула к родителям. Они спали.
Каждый на своем месте. Мама слева, а папа справа. Она подумала, что, забравшись тихонечко на их кровать, она сможет прогнать остатки того кошмара, который ей привиделся. Да, именно привиделся. Это был просто он. Плохой сон, какие, бывало, снились ей.
Она подошла к кровати родителей, и, проходя, слегка коснулась ноги своей мамы. Она почувствовала холод.
Вскарабкавшись на середину постели, она тихонечко легла прямо между ними, и от этого ей стало так хорошо и спокойно, как бывало раньше, когда ее родители – защитники – отгоняли дурные сны.
Закрывая глаза, она уже начала забывать лицо чудовища, которое приходило к ней во сне, но тут, она почувствовала, что лежит на чем-то мокром. Почувствовала, что вся одежда на ней пропиталась чем-то липким и неприятным. Подняв руку, она в темноте разглядела, что все ее пальцы вымазаны в чем-то черном, противном. Опустив глаза, она увидела, что вся покрыта этой мерзкой жидкостью, взявшейся невесть откуда. Страх с новой силой подкрался к ней сзади.
Она закричала и стала звать родителей, но они не отвечали. Точно так же, как и братик, они очень и очень крепко спали и не слышали ее…
Нет! Нет, это сон! Она сейчас спит! Она до сих пор не проснулась, когда видела чудовище! Она не может проснуться! Она застряла в этом кошмаре.
От этой мысли ей стало еще страшнее…
Она вскочила на ноги, спрыгнула с кровати и выбежала из комнаты. Сбежала вниз, к свету, к спасительному нежному свету. Она была уверена, что именно там она сможет проснуться, а когда проснется, то будет в своей кровати, а братик…
Братик обязательно подойдет к ней, погладит по голове и успокоит. Скажет, что все хорошо, ей приснилось что-то плохое, но сейчас уже все прошло.
Она спустилась на первый этаж и забежала в свет, но он показался ей холодным. Не понимая, в чем дело, она смотрела по сторонам, и, казалось, что тьма подбирается к ней все ближе и ближе. Но, самое страшное, она боялась, что в темноте стоит чудовище и смотрит на нее своими глазами. Смотрит, и улыбается точно так же, как она видела его в последний раз. Да, она запомнила его улыбку, когда он подошел к постели ее братика и несколько раз опустил свою руку к нему. Поднимал и опускал, и так несколько раз. Она слышала его дыхание, слышала, как чудовище чуть посмеивалось, и ее очень напугал его голос. А сейчас…
Сейчас оно наверняка где-то рядом. Оно не ушло, не покинуло ее страшный сон. Оно просто притаилось в темноте. Оно ждало.
Душераздирающий визг, от которого все горло охватило болью, вырвался из нее. Она бежала по дому, в темноте, не понимая, почему никак не может проснуться. В какой-то момент, она заметила, что входная дверь открыта настежь, и поспешила выбежать из дому, потому что так она наверняка проснулась бы. Но этого не случилось.
На улице было светло: дорожные фонари, парящие прямо в воздухе отлично знали свое дело. Это был как раз тот свет, который был так нужен ей, и она побежала прочь от дома. От дома, где никто не может проснуться, в том числе и она сама.
Она бежала и бежала, босиком, смотря перед собой, а из глаз текли слезы, обжигающие разгоряченные щеки. Бежала, пока непослушные ноги не привели ее сюда, в парк. И сейчас…
Ей было страшно. Страшно от воспоминаний. Страшно от мысли, что она потерялась и теперь никогда не отыщет дорогу домой. Страшно, когда вспоминала эту жуткую ухмылку и дьявольский смешок.
Холодно… как же было холодно.
Где-то справа снова раздался шум. Она прислушалась – это были людские голоса. Они кричали, громко, протяжно и страшно. Они… искали ее?..
Кто это?
Другие чудовища?
Неужели сон привел ее в ужасную страну, населенную страшными созданиями?
Ей нужно было проснуться. Обязательно нужно было проснуться, но прежде…
Снова крик. Страшный протяжный крик. Она услышала свое имя. Кто-то звал ее…
Родители? Братик?
Нет… она прекрасно помнила их мягкие голоса, которые были для нее сладкой переливающейся музыкой. Сейчас она слышала нечто иное. Ни один из этих людей не был похож ни на родителей, ни на братика, а значит…
Другие чудовища…
Пришли за ней… знают ее имя и зовут… зовут…
Почему? Почему она не может проснуться? Почему они так страшно кричат? Где она находится?
Зажав ладошками уши, она зажмурилась, чтобы не слышать и не видеть их, но здесь было слишком много пространства, чтобы спрятаться от этих голосов. Слезы продолжали литься по щекам, но она боялась даже всхлипнуть, потому что чудовища наверняка услышали бы ее. Услышали бы, и пришли, чтобы забрать ее вместе с собой.
Открыв глазки, она увидела, что недалеко от нее есть мост. Старый, красивый, поросший мягкой травой, а главное, что под ним ее наверняка не найдут. Забравшись туда, она села и обняла коленки руками. Здесь было тихо. Тихо, и спокойно, как было в ее платяном шкафу. Здесь она чувствовала себя защищенной.
Здесь она наверняка сможет проснуться…