ЛАМПОЧКА
Семейные традиции бывают разными. Возникают порой стихийно и уходят потом в никуда. И в нашей семье до недавнего времени имелась такая. Не самая хорошая, согласен, скорее наоборот: ссорились мы с супругой в новогоднюю ночь. Ежегодно за неделю до праздника давали друг другу слово не ругаться – и не сдерживали его. А когда и почему возникла странная традиция, за давностью лет забылось…
Вот и в прошлом, памятном, году разругались с супругой в пух и прах. Из-за чего сыр-бор пошёл, и не помню сейчас. Часам к трём выпито было не мало. Видимо, жена не согласилась с моими политическими пристрастиями. Или ей не понравилась кафельная плитка, которую я накануне купил для ванной… Что бы там ни было, свояк и свояченица, в квартире которых мы гуляли, поддержали жену. Спорить я умею, ещё как! Но один против троих…
Когда не хватило аргументов, я выскочил в прихожую, схватил в охапку куртку с шапкой и с криком, что ухожу к маме, громко хлопнул дверью. Возмущению моему не было предела, и первый пролёт лестницы я проскакал через ступеньку. На середине второго вдруг заметил, что тёплые ботинки остались в ненавистной квартире. Замедлил шаг.
С одной стороны, возвращаться назад – плохая примета. С другой, до мамы, если напрямую, километров двести. В домашних шлёпанцах, пожалуй, не дойдёшь. Что делать? Я спустился ещё на одну ступеньку и решил присесть передохнуть и собраться с мыслями. Можно было вызвать такси и уехать к кому-то из друзей. Но телефона в кармане не оказалось. И борсетка осталась в квартире. Да-а, ситуация… И холодно как-то… Я натянул куртку, по самые уши надвинул шапку и стал усиленно думать, как же теперь жить дальше. Но приходу умных мыслей постоянно что-то мешало. Долго не мог понять, что именно.
Шумная компания молодёжи, спустившаяся с верхних этажей, со смехом пожелала мне счастья, угостила сигаретой и отправилась дальше, по своим делам. Я не курю, ни спичек, ни зажигалки у меня не было. Но эта одинокая неприкаянная сигарета направила мысли в нужное русло. Огонь. Он даёт тепло и свет. Ровный яркий свет. А лампочка на площадке второго этажа светила отвратительно и постоянно мигала. Как всё просто! Это невыносимое мигание и мешало сосредоточиться.
Мужик я хозяйственный, рост у меня подходящий, под два метра и руки длинные. Так что выкрутить-ввернуть лампочку большого труда не составит. Если лампочка перегорела, надо её поменять. И дел-то! Я решительно поднялся, натянул оказавшиеся в кармане перчатки и сделал половину задуманного: выкрутил лампочку. Целёхенькая! Выполнить вторую половину задуманного оказалось труднее. Попробуйте найти в кромешной темноте этот проклятый патрон! Но я нашёл. На ощупь. Оставалось сделать последнее усилие – и да здравствует немигающий свет. Но тут дверь одной из квартир вдруг с грохотом распахнулась, мелькнула какая-то тень, и из глаз моих брызнули искры. Тело круто качнуло в сторону, но последнее усилие я всё-таки сделать успел. Лампочка зажглась и больше не мигала.
– Вот он! Поймал гада! Держите его, ребята! Сейчас мне за всё ответит!
Как во сне перед собственным носом я увидел крепкий волосатый кулак, но в последний момент успел увернуться. Кулак врезался в стену.
– Ты что, мужик, с ума сошёл?! – отчаянно заорал я, не узнавая свой голос. Теперь, при свете, смог рассмотреть своего противника. Упитанный мужик моих лет, ростом пониже, но телом покрепче. Усы а-ля казачьи, редкая шевелюра, увесистые кулаки и боксёрская стойка в придачу. Где-то я его видел и не раз…
– Это я что?! Это ты что! Шестую лампочку с площадки вывернул, гад, и ещё спрашивает, что! И это за одну неделю! Я за тобой следил, я всё видел.
– Ген, Ген, ты чего? Это же Пашка, Ленин муж!
Из распахнутой настежь двери на площадку выскочили несколько женщин и пара крепких мужиков. Мужчины подхватили друга под белы рученьки и с трудом удерживали, пока я пытался объяснить, что же произошло. На шум прибежали встревоженная жена и её родственники. Недоразумение быстро разрешилось. Мужчины ослабили хватку. Но почувствовавший свободу воитель снова ринулся в бой. Я едва успел увернуться и сделать блок. Да не бил я своего обидчика, ей-Богу! Он сам на мою руку налетел. Несколько долгих секунд стоял, о чём-то думая. Затем в остекленевших от праздничных напитков глазах мелькнула искра понимания.
– Пашка, говоришь, Ленкин муж? И Ленку знаю, и Светку знаю, и Андрюху… И тебя знаю… Так значит ты того, чтоб не мигала?
– Ну да! Зачем мне, дурья твоя башка, какая-то лампочка?!
– Лампочка и правда мигала… Сам хотел посмотреть, что там, да до праздника не успел. Но это я! Ты понял, я! Если тебя ещё раз рядом с лампочкой увижу… А удар-то у тебя того, поставленный… Уважаю. С Новым годом, соседи! С новым счастьем!
Воитель резко повернулся и скрылся в квартире. Одна из женщин бросилась за ним следом. Остальные дамы обступили меня и закудахтали на все лады. Решали, чем лучше лечить заплывающий глаз. Зато свояк точно знал, что необходимо. И у нас ещё кое-что оставалось. На утро оставили в надёжном месте. Бабы они и есть бабы, не могут понять, как тяжко бывает мужикам послепраздничным утром без допинга. У них с шипучки головки не болят. А свояк мой – мастер по заначкам. Уважаю!
С женой мы сразу же помирились. И лечила она меня потом больше недели. Вы бы видели, как жалела, как жалела! Синяки на моём лице своим лучшим тональным кремом замазывала. А сколько он стоит, я и подумать боюсь. Всё бы было хорошо. Но вот дочура… Ох, и детки пошли. Удружила так удружила. Пока мы за столом веселились, пока спорили, пока с соседом отношения выясняли, она времени зря не теряла, фотоаппаратом работала. Теперь перед праздниками нам с супругой фотографии подсовывает. Слов нет, до чего красочные. И того, конец традиции пришёл.