Глава восемнадцатая.
Майкл часто в разговорах упоминал своих родителей. Они богаты, редко ему звонили, деньги переводили на банковскую карточку.
- Милый, и о ком же они заботятся? – как-то спросила я у него, свято веря, что семейная пара должна кому-то дарить любовь.
- О чертовом жирном питбуле.
Он был обижен на них. Когда я спросила, знают ли они о его диагнозе, он отрицательно покачал головой.
- Когда сдохну - сообщишь.
После нашей совместной ночи прошло уже две недели.
Майкл сильно похудел, принимал лекарства, мало двигался.
Я много фотографировала. В основном его. Все стадии проклятой болезни запечатлел мой фотоаппарат.
Когда я приходила к нему после очередной тусовки или прогулки, я садилась рядом с ним, сжимала его ладонь и рассказывала обо всем, что видела.
Иногда он спрашивал, может ли потрогать мою грудь или поцеловать меня. Я разрешала. Я готовила ему ужин, а он тихо пел старые песни, специально изображая голос, как на старой потертой пластинке. Мы часто включали старые черно-белые фильмы и смеялись над нелепостью героев.
Иногда он просил читать ему книги.
- Я так мало читал. Как глупо я прожил свою жизнь, Маргарет… кусок дерьма видит больше, чем я.
Его состояние ухудшалось с каждым днем. Ему выписывали все больше обезболивающих. Головные боли и эпилептические припадки участились. Врачи разводили руками и просили меня быть с ним как можно чаще.
- Давай съездим к океану?
- Майкл, это далеко. Ты уверен, что хочешь этого? Это опасно.
- Милая, в моем состоянии самое глупое, о чем можно думать, так это об опасности.
Мы решили слетать в Сиэттл, заодно навестив родителей Майкла.
Вообще, путешествие даже на соседнюю улицу для меня сродни празднику. Я любила видеть лица людей, самые разные их действия, машины и дома. Магазины и витрины. Книжные магазины, в каждом из которых особенный запах.
Майкл плохо ходил, мне приходилось его поддерживать. На самолете мы добрались за 8 часов.
Первым делом приехали к океану. Заброшенный пляж, вдалеке от города. Опустевший город.
Покинутые Богом люди.
Майкл отпустил мою руку и пошел вперед.
Его походка, старческая, сломленная, трость, сутулость. Это все обманывало меня, пока я шла за ним. Обогнав его и рассмеявшись, я вгляделась в его глаза. Вот же они, живые и четкие, как океан, который расстилался перед нами. Мы сели на песок и наблюдали за закатом.
- Я хочу сказать тебе кое-что, - произнес Майкл, вглядываясь в окровавленное небо.
Я промолчала. Он так и не повернулся ко мне.
- Я не верю, что мы встретимся в том мире. Нет, я верю, что он есть, просто там так много людей скопилось, что мы можем не встретиться. Я не хочу тебя терять, поэтому прошу тебя, пообещай мне, что когда будешь совсем старой, и решишь, что жизнь твоя подходит к концу, обязательно вспомни обо мне и улыбнись.
Я молчала. Закат гладил зеркало океана, и тишина, поглощенная небом давила на нас. Когда люди говорят о смерти, мне самой хочется умереть. Мой вам совет – не давите на любимых людей своей смертью, не напоминайте о ней и не спешите ее приближать.
- Мы всегда успеем умереть, - тихо прошептала я.
- Но не всегда успеем еще раз поговорить.
Я вглядывалась в океан, в его глубину и величие. Мне кажется, что вся моя жизнь, все тридцать лет моей жизни я прожила впустую. Занимаюсь не любимым делом, лечу умы ненавистных мне людей, любила и жила с ненавистными мне мужчинами и даже еще не рожденного ребенка успела возненавидеть настолько, что он решил покинуть мое тело гораздо раньше срока.
Я отвергала всё и всех. Каждого. Каждую секунду. Словно надеялась, что впереди еще столько лет, что я успею прыгнуть с парашютом, родить ребенка, выйти замуж и написать книгу. И обязательно объехать весь мир. И рисовать. И разговаривать. И писать.Снять фильм. Выучить десять иностранных языков. И сказать Стивену Спилбергу: "Чувак, прекрати так часто мешать дерьмо с бриллиантами!". И именно так.
А впереди только смерть. Майкл прав. Впереди только смерть.
И нет времени. Его так мало. Уже тридцать лет прошло и всего пять из них – в бессознательном состоянии. Ничего не создано. И никто не любим.
- Я обещаю вспоминать о тебе, как можно чаще. Особенно, когда буду спать с кем-то, - сказала я и улыбнулась.
Через секунду мы рассмеялись, а через пять минут я поцеловала Майкла, обняла его крепко и старательно делала вид, что слезы, стекающие по моим щекам, это от ветра, но никак не от кошмара, надвигающегося на нас с огромной скоростью.