ГЛАВА 3
Виктор Семёнович не ходил, а буквально метался по своему кабинету, словно только что пойманный в клетку зверь. Он не выпускал телефон из рук и не переставая звонил на номер Виталия. Тот не отвечал. Тогда он звонил своей жене и ругая Виталия «сукиным сыном», спрашивал: не появился ли он. Получал отрицательный ответ, требовал, что бы супруга сразу же позвонила, как только этот «мерзавец» появиться. И снова звонил Виталию, который естественно снова не отвечал.
«Вот гнида! – ругал его про себя Виктор Семёнович. – Ведь знает же, что не баранки везёт. Знает, что я не могу не переживать, и что если задержится, буду звонить. Он уже давно должен был доехать. Где чёрт его дери он катается? Узнаю, что где-то задержался и не сразу выехал к Липе, кастрирую к чертям собачим! И пусть только попробует мне сказать, что были открыты окна, и что он из-за музыки не слышал телефон. Я ему устрою!»
Мысль о том, что Виталий мог украсть деньги, равно как и другие нехорошие мысли, Виктор Семёнович в голову не допускал. Всем чем был Виталик, он был обязан Виктору Семёновичу. И Виктор Семёнович, разумеется, это знал. Поэтому исключал, чтобы Виталий мог присвоить себе его деньги. Он итак не бедствовал. Глупо было бы терять всё, чего он и без того имел. Да и потом, где Виталик спрячется от Виктора Семёновича? Но самое главное: зачем ему такой враг, когда он хорошо знал, как печально заканчивают враги его «патрона»? Чего стоит только недавняя история с двумя коммерсантами-строителями, занявшими у Виктора Семёновича денег «на подъём». Но прогоревшими и собиравшимися уехать за границу. Их сильно изуродованные тела четыре месяца спустя нашёл в лесу какой-то грибник. Дело как водится, осталось нераскрытым. Но Виталику ли, лично видевшему, как их ещё живыми увозили из дома Виктора Семёновича Дэн и Вован, предварительно погрузив в машину две совковые лопаты – ему ли не знать о том, кто, как, а, главное, за что с ними это сделал?
Никакого форс-мажора Виктор Семёнович тоже не допускал. Любые случайные неприятности с полицией, «гаишниками» или «братвой», бывший преступный авторитет и нынешний глава города, везде имеющий хорошие связи – мог легко решить одним телефонным разговором, стоило лишь Виталию позвонить.
А вариант, что ему просто свалился на голову кирпич, по совпадению как раз в такой серьёзный момент, когда он должен отвезти деньги, Виктор Семёнович, не будучи фаталистом, вообще исключал как невероятный и невозможный.
Поэтому сейчас, он быстрыми шагами ходил по кабинету и уже в сотый раз набирал номер Витала, слушал длинные гудки и на чём свет стоит материл своего протеже.
В дверь тихонько постучали и появившаяся в проёме светловолосая голова секретарши, глядя прищуренными, серыми глазками сквозь толстые линзы очков, доложила:
- Виктор Семёнович, вас спрашивает по телефону Пётр Аркадьевич. Говорит это срочно. И что не может дозвониться вам по мобильному, мол, он всё время занят. Вы поговорите или желаете, чтобы я ему, что-нибудь передала?
- Сейчас я ему позвоню на сотовый – сказал Виктор Семёнович. И голова исчезла.
Тот, кого секретарша назвала Петром Аркадьевичем, был пятидесяти двух летним подполковником, занимавшим должность начальника ГИБДД, и одновременно хорошим приятелем Виктора Семёновича. Они не редко вместе отдыхали. Причём не только в гостях друг у друга! Супруги их тоже дружили. И часто созваниваясь, сплетничали между собою о мужьях или просто жаловались на них друг дружке. Особенно когда те не спешили раскошеливаться на какие-нибудь, совершенно необходимые их жёнам вещи: драгоценности или предметы одежды. И это при том, что у обеих: и у Олимпиады Аскольдовны и у Тамары Александровны (жены Петра Аркадьевича), имелся в городе собственный, приносящий не малые доходы бизнес.
После того как секретарша главы Виктора Семёновича скрылась за дверью, он перестал ходить и несколько секунд стоял неподвижно глядя куда-то в пол. Затем, набрал нужный номер и с поднимающимся откуда-то из глубины нехорошим предчувствием поднёс телефон к уху.
- Алло! – после первого же гудка послышался в трубке немного писклявый голос принадлежавший, главному «гаишнику». – Витя, дорогой, здравствуй. Вить, я тебе чего звоню-то? Со мной, в общем, сейчас связался Гриценко, ты его знаешь, майор, такой седой, у меня на патрульной машине работает. Он, в общем, минут двадцать назад уехал на аварию. И, в общем, позвонил, сказал, что парнишка твой, этот, который на чёрной «ауди» ездит… ездил, Виталик… в общем… он разбился. На смерть.
У Виктора Семеновича похолодело внутри. «Вот тебе на!» Он был готов ко всему, но только не к этому. Нет, это не возможно. Это какая-то ошибка. Виталик не мог, не имел права попасть в аварию и тем более погибнуть в столь важный момент.
И странное дело, среди всех эмоций какие могли бы в такую минуту появиться в душе, Виктор Семёнович почувствовал только, что в нём лишь ещё сильнее и ещё больше становиться прежняя злость. Трудно сказать на кого или на что он сейчас злился: на Петра Аркадьевича, сообщившего дурную весть, на себя – не предусмотревшего всё и отправившего деньги с Виталиком, или на самого Виталика не сумевшего их доставить.
А вместе с тем трудно было сказать, и чего именно Виктору Семёновичу в этот момент было жаль больше, - того, что погиб один из его помощников или того, что он не выполнил данного ему поручения, и не довёз вверенные ему деньги. Эгоизм Виктора Семёновича никогда не считался с интересами других людей, которых он мог ценить лишь постольку поскольку они были ему полезны или нужны. И конечно для него личные дела были важнее всего остального, а если они касались денег, то тут даже внезапная смерть не могла ни для кого служить оправданием. Виктор Семёнович очень не любил когда что-то шло не так. И если это случалось, сильно раздражался, а иной раз мог и побить нерадивого исполнителя. Вот и теперь, после секундного шока, Виктор Семёнович почувствовал нарастающие внутри раздражение и злость.
- А твой этот Гриценко ни чего там по глупости не напутал? – каким-то не своим, внезапно охрипшим и чуть ли не угрожающим голосом, спросил Виктор Семёнович. Словно надеясь, что Гриценко действительно мог, чего-то напутать и не удостоверившись сообщить ошибочную информацию своему начальнику, а тот не убедившись, что она верна Виктору Семёновичу.
- Ничего не напутал! – обижено и сердито ответил Пётр Аркадьевич. – У парня при себе права. Да и эту, в общем, машину с такими номерами у нас в отделе все знают – он же тот ещё нарушитель… был... В общем, Вить, я только проинформировать хотел. И это… если от меня какая помощь требуется - скажи.
- Спасибо, Петр – беря себя в руки и смягчая тон, сказал Виктор Семёнович – на счёт твоей помощи, то она действительно мне понадобится. Кто там у тебя говоришь? Гриценко? Ты, пожалуйста предупреди его, чтобы машину Виталика, пока ни в коем случае не эвакуировали. И ещё пусть следит за ней, как за собственной женой – глаз не сводит. У меня там кейс, а в нём кое-какие важные документы. Они мне очень срочно нужны. Я через десять, максимум пятнадцать минут туда подъеду и заберу их. Хорошо?
- Хорошо, Вить, хорошо, сейчас же предупрежу. Давай, в общем, до связи, – сказал подполковник и повесил трубку.
А Виктор Семёнович тотчас набрал номер своей супруги.
- Липа, – быстро заговорил он – немедленно садись в машину и выезжай в сторону города. На трассе, где-то совсем недалеко, увидишь аварию, там уже находятся гаишники. Витал разбился. Деньги должны быть в машине. Доставать кейс не нужно. Просто встань там и стой. А то я никому, к чёрту не доверяю. Кто знает, что у этих стервятников на уме. Они взятки вымогать не стесняются, может и в машине не постесняются чего-нибудь ценное поискать. В общем, поезжай туда. Долго не собирайся. Сейчас каждая минута на счету! – закончил Виктор Семёнович инструктировать жену, будто речь на самом деле шла о спасении человеческой жизни, а не о спасении денег.
Он отключил телефон и подошёл к столу. Ослабил душивший его на шее галстук, нажал на кнопку громкой связи, немного наклонился и сказал:
- Ирина Рудольфовна, срочно предупредите Смирнова, пусть готовит машину, сейчас поедем, я уже выхожу.
Взял висевший на стуле пиджак, и одевая его на ходу вышел из кабинета. Не реагируя на «добрые утра», здоровающихся с ним сотрудников глава города поспешил вниз про себя язвительно отвечая: «доброе… доброе… добрее, чёрт побери просто не бывает!»
На улице его уже ждал Смирнов – личный водитель на мерседесе.
- Саша, едем ко мне домой! Очень быстро! Так, что жми. – скомандовал водителю Виктор Семёнович.
И Саша, долго не раздумывая установил на крышу синюю, мигающую сирену и нажал так, что машина словно вспугнутая антилопа рванула с места. Как заправский стритрейсер он помчался через весь город, непрерывно сигналя мешающим его движению водителям и пешеходам. И через несколько минут уже летел по разбитой и ухабистой дороге ведущей к дому Виктора Семёновича.
Машину Виталика Виктор Семёнович заметил ещё издалека. Она уже стояла на колёсах вдоль обочины. Подъехав он увидел, что крыша, и дверь со стороны водителя разрезаны – работа спасателей. Немного впереди на обочине стояла красная «хонда» принадлежащая супруге Виктора Семёновича. Супруга стояла рядом. Машины ДПС не было.
Однако не успел ещё Виктор Семёнович мысленно обругать за нерадивость Петра Аркадьевича, как позади послышался звук сирены и из-за поворота на большой скорости выехал автомобиль с красно синими мигающими огнями.
«Не понял… Где это Гриценко катается?» - удивлённо подумал Виктор Семёнович. И выйдя из машины, подошёл к тому, что осталось от автомобиля Виталия. Олимпиада подошла тоже. Виктор Семёнович заглянул внутрь. Салон был усыпан битыми стёклами. Кроме них там валялись какие-то вещи, квитанции, визитки, но того, что искал Виктор Семёнович - не было. Он почувствовал, как кровь ударила ему в голову, и от злости помутнело в глазах.
Нецензурно выругавшись и уже предчувствуя весь масштаб неприятности, он как утопающий схватился за последнюю соломинку, за последнюю надежду и с замирающим сердцем подбежал к багажнику. Тот был заперт. Виктор Семёнович стал яростно его дёргать и колотить по нему руками и ногами. Липа заглянула в салон и нажала кнопку открывающую багажник. Он распахнулся – в нём было пусто.
В этот момент к ним подъехала и остановилась машина ДПС. Из неё вышел молодой лейтенант и вежливо поздоровался. Виктор Семёнович оторвал взгляд от пустого багажника и наливающимися гневом глазами посмотрел на лейтенанта.
- Здравствуйте? Падла! Ты мне говоришь «здравствуйте»? - прорычал Виктор Семёнович и, пошёл прямо на него. Отчего молодой инспектор опешил и тут же попятился. Но Виктор Семёнович схватил его за грудки синей формы и брызжа слюной закричал прямо в лицо:
- Где деньги, падонок?! Где кейс?! Где твой чёртов напарник?
Если бы не вмешательство супруги, вероятно Виктор Семёнович дошёл бы до рукоприкладства. Однако Олимпиада Аскольдовна схватила уже замахнувшегося мужа за руку и оттащила его от совершенно ошарашенного лейтенанта, который начал заикаться и запричитал:
- Ви… Виктор Сем…мёныч… Виктор Семёныч, к… какие д… деньги? К…к…какой к…кейс? Я… я ничего не знаю… Мне минут п…пятнадцать назад позвонил П…Пётр Аркадьевич и сказал, что бы я немедленно ехал сюда и дожидался вас. Я ничего н…не знаю.
- А куда девался твой напарник Гриценко? – зло спросил Виктор Семёнович.
- Он н…н…не мой н…напарник. – не переставая заикаться ответил инспектор ДПС. М…мой нап…парник Григорьев. Но он в отделе остался.
- А где Гриценко? – с трудом, но всё же овладевая собой, снова спросил Виктор Семёнович.
- Я н…не знаю! – пожал плечами инспектор и поправил воротник.
- Катись отсюда, ты здесь больше не нужен. – проговорил сквозь зубы глава города. Затем опять подошёл к разбитой машине и ещё раз заглянул внутрь, словно надеясь всё же увидеть непонятно, как и куда исчезнувший кейс.
Инспектор сел в свою машину и не задерживаясь поехал обратно. Заикание сразу прошло, и теперь он громко, на весь салон, не жалея эпитетов, в три этажа покрывал «психованного урода» - к которому ещё минуту назад обращался на вы и по имени отчеству.
Виктор Семёнович, тем временем под изумлённым взглядом своего водителя снова обыскал разбитый автомобиль. Дважды прошёлся вдоль обочины и обратно. Спустился в кювет и несколько минут шарил там раздвигая ногами не очень высокую траву и нервно отпинывая попадающиеся на пути куски обгоревшего пластика. Затем достал телефон и стал куда-то звонить.
- Пётр, ещё раз здравствуй, – сказал он когда в трубке послышалось писклявое «да?». – скажи мне пожалуйста, а где у тебя майор Гриценко, которого я попросил оставить около разбитой машины?
- А, Вить, я тебя не предупредил. Гриценко минут пчтнадцать назад срочно попросил его заменить. У его жены случился очередной приступ. У неё рак, она не встаёт и лежит дома под присмотром сестры. Это уже не первый приступ. В общем, я его отпустил, а туда отправил другую машину. Она, кстати там?
- Здесь! Была! – закипая новым приступом злости, проговорил Виктор Семёнович. – Короче, твой майор похоже кое-что с собой прихватил. Моё! Кейса, ради которого я просил тебя, чтобы Гриценко побыл здесь – теперь нигде нет! Ног и крыльев у него не было – уйти или улететь он не мог. А тогда куда делся? Получается майор твой ворюга!
- Это исключено! Ты что, я его хорошо знаю - он на такое не способен. – уверенно возразил голос в телефоне.
- Все не способны на что-то до определённого момента. Тем более ты говоришь у него жена больная. Вот он значит и прибрал кейс с моими деньгами на её лечение. А кто ещё, не спасатели же во время распиливания машины? А других тут не было.
- Какой ещё кейс с деньгами? Ты же говорил, что там важные документы? – обидевшись на обман сказал Пётр Аркадьевич.
- Чёрт возьми, Петь, какая разница, что я сказал? – теряя самообладание повысил голос Виктор Семёнович. – Документы, деньги тебе не всё ли равно? Я попросил тебя, как друга, оставь здесь Гриценко, пусть присмотрит за машиной. А ты на кой-то взял его и отпустил. И теперь нет ни его ни моих денег. А кто виноват?
- Ты к чему это клонишь? – совершенно изменившимся, вдруг удивительно отвердевшим, и даже как будто бы ставшим ниже, голосом проговорил начальник ГИБДД. - Ты Виктор Семёнович, не забывайся, кому претензии-то предъявляешь. И не кричи. Я тебе не какой-то сопливый пацан. На шестёрок своих голос повышать будешь.
- А я и не кричу. – зло ответил глава города. – Я тебе, Пётр Аркадич, так скажу: ты майору своему передай, если он мне сейчас же всё вернёт, я готов его простить и даже обо всём забыть. Ну а если нет… В общем лучше пусть «нет» не будет… И… спасибо тебе…
Виктор Семёнович отключил телефон и вернулся на дорогу, где не сводя с него вопросительных глаз ждала жена.
- Ну, чего хорошего? – спросила она.
- Ничего!- коротко ответил ей супруг и подошёл к ожидающему его в машине водителю.
- Саш, ты поезжай обратно. Скажи Рудольфовне пусть всем говорит, что я уехал по делам. Завтра приедешь утром, как обычно.
Затем обратился к Олимпиаде: - «едем домой» и направился к её машине.
До самого дома Виктор Семёнович не проронил ни слова. Сидел сосредоточенный и о чём-то думал. Машина Олимпиады въехала во двор и остановилась. Двигатель выключился. Однако супруги не выходили.
- Есть какие-нибудь мысли? – наконец спросил Виктор Семёнович переведя взгляд на жену. Надо сказать, что он вообще был высокого мнения о её уме и не гнушался в трудные моменты спрашивать её советы. Олимпиада была женщиной рассудительной и умела, что называется «сопоставлять факты».
Поэтому она откинулась на спинку сидения, положила вытянутые руки на руль, и тихонько царапая длинными ногтями его кожаную оплётку, глядя куда-то вперёд, не громко заговорила:
- Во-первых, нет сомнений, что Виталий действительно вёз в машине деньги (иначе зачем бы он ехал ко мне без них). Во-вторых, ясно, что он не подстроил свою смерть, чтобы присвоить их – зачем они мёртвому? Это значит, что в момент аварии деньги были в машине. Но так как мы их не нашли, значит делаем вывод, что их оттуда кто-то взял. Кто это мог быть? На месте аварии были спасатели, «гаишники» и врачи. Последние к машине подходили вряд ли. Им в ней нечего делать. Спасатели достали из неё Виталика, врачи осмотрели его вне машины и либо забрали с собой, либо вызвали катафалк, который его увёз, так же, не касаясь машины. Да и потом, врачи и спасатели находились там вместе с «гаишниками» и в их присутствии взять ничего не могли. Я ведь правильно понимаю: деньги были в том же кейсе, что и всегда?
- Да. – подтвердил Виктор Семёнович.
- Ну тогда это считай чемодан – незаметно его не возьмёшь. А вообще, надо ещё уточнить: с какой разницей во времени все приехали. Но в любом случае последними с аварии должны были уехать ДПСники, они единственные кто должен был всё осматривать на месте происшествия, поэтому они могли и имели время найти кейс либо в самой машине либо вне её, в том случае если он, предположим, вылетел от удара. Я конечно в первую очередь подозреваю их.
- А как ты думаешь – вдруг испуганно округлив глаза перебил жену Виктор Семёнович – не мог кейс от удара залететь во вторую машину, которая сгорела?
Олимпиада нахмурила брови и посмотрела на мужа.
- Да, нет! – словно прогоняя эту мысль, но как-то не уверенно проговорила она. – А вообще… вообще кто его знает?
- Надо немедленно вернутся. – сказал Виктор Семёнович и минуту спустя они уже мчались в обратном направлении, с невероятной скоростью и такой же невероятной надеждой на чудо.
Подъехав к месту аварии они оба вышли и сразу спустились к обгоревшей машине. Однако, не смотря на то, что Виктор Семёнович, не побрезговал влезть прямо в салон, поиски результатов не дали. Ни кейса, ни его останков там точно не было. Что с одной стороны расстроило Виктора Семёновича, а с другой обрадовало – по крайней мере деньги не сгорели, что могло бы случиться не смотря на то, что кейс, в котором их везли, металлический.
Походив ещё немного и ничего не обнаружив искатели уже стали подниматься на дорогу, как вдруг Виктор Семёнович остановился, нагнулся и поднял какой-то черный пластмассовый предмет. Это был автомобильный видеорегистратор. Держа его в руке Виктор Семёнович молча и быстро вернулся в машину. Супруга последовала за ним.
Там они попеременно отдавая сложный прибор друг другу, непрестанно вертя его, стали нетерпеливо нажимать подряд на все кнопки, пытаясь разобраться в множестве функций. В первую очередь их конечно же интересовала последняя видеосъёмка.
Наконец Виктор Семёнович справился со сложным аксессуаром и найдя нужную запись нажал «воспроизвести». Олимпиада наклонилась в бок, чтобы тоже видеть экран.
Камера повела их по последнему пути жизни Виталия. Из динамика полилась какая-то музыка. И вот уже супруги узнали роковую дорогу. Где-то недалеко от места будущей трагедии камера фиксирует совершённый Виталием обгон, тёмного автомобиля. Поворот. Машина на большой скорости входит в него и летит прямо. Камера ускоряет съёмку. Вначале маленькая точка впереди постепенно принимает очертания автомобиля. Он стоит на правой обочине. Вдруг, камера резко уходит вправо, затем влево, и опять вправо. И в этот момент перед ней появляется стремительно приближающийся багажник автомобиля стоящего на обочине. Крик. Удар. Ещё мгновение непонятной съёмки и всё. Экран погас.
Однако Виктор Семёнович и Олимпиада не отрывались и продолжали смотреть на потемневший экран, словно надеясь, что он вот-вот всё же раскроет им главную, волнующую их тайну. Но прибор показывал только черноту.
- Что, всё? –наконец, не уверенно спросил Виктор Семёнович обращаясь как будто на прямую к видеорегистратору. И лицо его приобрело выражение разочарования – он не дал ответ на главный вопрос: куда пропали деньги?
- Что ж, по крайней мере, в сгоревшей машине денег нет – словно продолжая прерванный у дома разговор сказала Липа. – И судя по записи буквально перед аварией Виталик кого-то обогнал. Очевидно, этот водитель и подъехала к месту аварии первым. Надо узнать: не он ли сообщил о происшествии? Но в любом случае вот у нас ещё один подозреваемый. А почему нет? Он вполне мог увидеть кейс и взять его, а потом сказать, что может он вообще не первый оказался на месте происшествия. Ему же не известно, что его зафиксировал видеорегистратор.
- Ну, да, точно. – согласился с «логичными» рассуждениями супруги Виктор Семёнович.- В общем надо проверить этого – он указал на видеорегистратор. – И конечно, проверить проклятого Гриценко? Я очень крепко на него думаю. С чего бы это вдруг ему срочно понадобилось отсюда уехать? Больно уж подозрительно. Не находишь?
- Пожалуй. – теперь согласилась Олимпиада Аскольдовна со своим супругом, об уме которого она в свою очередь отнюдь не была такого высокого мнения.
- Короче, надо ехать домой там во всё разберёмся и решим, что делать. – подытожил Виктор Семёнович. И супруги поехали обратно.
Дома Виктор Семёнович первым делом прошёл в гостиную. Достал из бара бутылку «Ахтамара». Открыл, налил в стопку и выпил одним глотком не закусывая. Сел на большой кожаный диван, поставил открытую бутылку на столик возле него и снова впал в задумчивость.
Через несколько минут к нему присоединилась жена, которая достала ещё одну стопку и тоже налила в неё коньяк, правда лишь половину. В три глотка выпила, поморщилась, взяла со столика виноградину и положила в рот. Села в стоящее рядом кожаное кресло и пристально глядя на мужа, сказала:
- Да уж не хорошо вышло. – при этом она конечно имела ввиду не столько гибель Виталика, которого итак не шибко любила, считая, что он имеет привилегий и получает от её мужа благ больше, чем заслуживает. И она конечно же знала, что он не только выполнял разные поручения Виктора Семёновича, но и помогал ему оставаться «незамеченным» в его похождениях «налево». Поэтому говоря «не хорошо», Олимпиада Аскольдовна в первую очередь подразумевала не гибель Виталия, а именно пропажу денег. – Что думаешь делать?
Прошло какое-то время прежде чем Виктор Семёнович не выходя из задумчивости и глядя куда-то в пол повторил за женой:
- Да уж не хорошо. – При этом он разумеется имел ввиду не только деньги. Но и все те неудобства, которые автоматически возникали в связи со смертью его помощника. Во-первых, Виталий был человеком давно проверенным, во многое посвящённым и уже имевшим доверие. Во-вторых: он кроме «деликатных» дел, так же всегда и всюду сопровождал своего босса, возил его практически на все так называемые «неофициальные мероприятия», как то: «рабочие совещания» - (проходящие обыкновенно в саунах), или «деловые визиты» - (к проституткам), или наконец просто какие-нибудь встречи с партнёрами или друзьями, что по сути всегда означало – приезд домой под утро и фактически «без сознания». А кому вести машину? Не такси же вызывать – негоже главе являться перед «народом» в таком обличии. Поэтому выручал постоянно верный Витал. «А кто теперь займёт его место?» - подумал Виктор Семёнович и не зная ответа рассердился и обругал про себя Виталика, так некстати ушедшего из жизни. Да ещё и создавшего проблемы с деньгами.
Виктор Семёнович посмотрел на жену.
- Итак, в начале надо всё узнать. – сказал он. Тут же достал телефон и стал куда-то звонить. Олимпиада Аскольдовна с любопытством смотрела на него.
- Миша, здорово! - Наконец сказал кому-то в трубку Виктор Семёнович. – Как дела? Молодец, так держать. Миша, у меня к тебе есть одна просьбочка. Ты в курсе наверное на счёт Виталика… Ну, да сам… В общем я хотел тебя попросить вот о чём. Узнай, пожалуйста для меня, кто оттуда звонил, кто вызвал вас и «скорую». Мне нужны его данные. Да… хочу поблагодарить… Кроме того узнай, кто был в другой машине, и что с ним… А так же, скажи кто из ваших ездил на эту аварию и кто на неё приехал первый, ваша машина или машина скорой. Да так… надо кое-что уточнить…
- Нет, Петра Аркадьевича не хочу по этому поводу отвлекать – он у вас начальник, а начальники все люди занятые. В общем, Миша, узнай пожалуйста. Только так, не навязчиво и не афишируя, что для меня информация. Хорошо? Да, спасибо. Буду ждать звонка.
Виктор Семёнович несколько секунд подумал и набрал ещё какой-то номер.
- Гарик, ты сейчас где? Найди Лысого и оба срочно ко мне. Нет, домой.
Затем положил телефон на стол. Налил коньяк в обе стопки и не дожидаясь супругу снова одним глотком опустошил свою. Достал из кармана пиджака пачку сигарет. Прикурил одну. Глубоко затянулся и выдохнул дым следя за тем как он синим облаком распространяется по комнате. Не сводя с него глаз Виктор Семёнович проговорил, словно отвечая на последний вопрос супруги:
- Что делать, что делать… Будем решать, искать, наказывать. Если потребуется – жёстко!
Он снова задумчиво затянулся и выпустил ещё одно большое облако дыма.
Прошло не больше десяти минут. Зазвонил телефон.
- Да, Миша? Ну, ты вообще оперативно работаешь. – проговорил в трубку Виктор Семёнович.
И тут же обратившись к супруге сказал: «дай листок и ручку». Получив их он сразу начал что-то быстро записывать. Разговор был недолгим и очень односторонним. Виктор Семёнович только слушал и писал.
Наконец он произнёс: «спасибо, Миша. Я твой должник». И вернул телефон на стол. Сам откинулся на спинку дивана и держа перед собой листок, на котором корявым почерком были сделаны какие-то записи, стал внимательно его изучать, сузив левый глаз и закусив нижнюю губу.
Через минуту он достал новую сигарету, закурил, и посмотрел на жену. Олимпиада Аскольдовна сгорала от любопытства. Ей не терпелось скорее узнать, что же сказал её суженому Миша.
- Ну, что - нарушив интригующее молчание заговорил Виктор Семёнович, – теперь картина ясна. Действительно в службу спасения позвонил владелец той машины, которую мы видели на записи. Его машина, телефон и адрес здесь. – Виктор Семёнович тряхнул держащим в руке листком – Первыми на аварию выехали врачи, но они не доехали, потому, что по пути их перехватил этот, который вызвал. В другой машине были две бабы, одна сейчас в реанимации; он зачем-то повёз их обеих в больницу на своей машине. По дороге увидел скорую и отдал пострадавших им. А сам вернулся на место аварии. Потом уже туда приехали «гайцы», собственно Гриценко, спасатели и ещё одна «скорая», а следом и катафалк. Спасатели своё дело сделали и вместе со «скорой» уехали. За ними катафалк с Виталиком. Свидетеля тоже отпустили. На месте остались одни «гаишники». Они свои дела закончили. И вроде бы ждали меня. Но потом вдруг Гриценко внезапно позвонил и попросил прислать других, а сам срочно уехал домой, к жене. Странно, не правда ли? Что скажешь?
Олимпиада сидела с тонкой сигаретой в руках и внимательно слушала супруга. На его вопрос она задумчиво ответила:
- Да, странно. Но и этот, свидетель мне тоже не нравится. Чует моё сердце неспроста он повёз кого-то в больницу. Телефон у него был, до скорой он дозвонился. Так, что за странная инициатива и непонятное желание кого-то куда-то везти? Всем известно, что без необходимости нельзя заниматься эвакуацией потерпевших. Потому, что делать это надо правильно. Понимая какие травмы, кого как положить или посадить. Одних на спине надо перевозить, других на животе. В общем, всё сложнее чем кажется. Но главное, ещё раз повторяю, все знают, и каждый, кто сдавал на права в курсе, что нельзя эвакуировать пострадавших без нужды. А, что за нужда была у него? Врачей вызвал. Дождись их – они приедут и разберутся. Так ведь? Но нет он дожидаться не стал. Неспроста, ой неспроста.
- Почему тебе так кажется? – не совсем понимая логику супруги, но желая её понять спросил Виктор Семёнович.
- Да потому – сказала супруга, надменному выражению лица которой, в этот момент больше бы подошла фраза: «это же элементарно, Витя» - потому, что поскольку он первый оказался на месте аварии, то соответственно он первый кто мог найти и деньги. Предположим, он увидел аварию, остановился, позвонил в экстренную службу и стал ждать. Возможно, заглянул в машину. Увидел интересный кейс. Или кейс вообще лежал где-нибудь в кювете или на дороге. Кто знает, что это за человек, и что у него на уме? Он взял и заглянул в кейс, а там, вот тебе на, пачки денег. Люди по разному могут повести себя в такой ситуации. Ну он и взял не раздумывая деньги себе. А потом, сообразил, что вот-вот подъедут кто-то по его звонку. И если вдруг деньги после станут искать, то поскольку он был первым и единственным на месте трагедии, то сразу станет ясно, что и денежки захапал именно он. Поэтому-то он и придумал весь этот спектакль со спасением и неотложной доставкой пострадавших в больницу на собственной машине. Чтобы потом сказать: «извините, может быть там после меня ещё десять человек останавливались, я по уважительной причине покинул место аварии. Я порядочный, о людях думал, жизни спасал, я денег взять не мог». Вот и всё.
Виктор Семёнович смотрел на жену и не скрывал своего восхищения.
- Тебе в следователи надо было идти! – сделал он ей слабоватый комплимент. И улыбнулся представив вдруг, как она сидит за столом в синей форме и допрашивает, изобличая все его тёмные делишки. На, что Олимпиада Аскольдовна только «фикнула», мол, что для неё следователь – она со своим умом и министром юстиции быть бы могла.
- В общем, я мыслю так – сказал Виктор Семёнович – проверить надо и этого «чипидейла» и Гриценко с его напарником. Деньги по-любому должны быть у кого-то из них.
- Ну, да. – согласилась Олимпиада. И они выпили ещё по стопочке.
У ворот остановилась машина. Это приехали вызванные Виктором Семёновичем Гарик и Лысый. Хозяин нажал кнопку пульта. Ворота разделились пополам и как двери большого лифта раздвинулись в стороны. Машина въехала во двор. Виктор Семёнович открыл дверь и с порога повёл визитёров в свой «рабочий» кабинет расположенный в дальнем углу первого этажа его большого дома. Правда название кабинета совершенно не соответствовало его назначению – Виктор Семёнович уходил в него либо для того, чтобы напиться не слушая при этом брюзжания жены, либо для того, чтобы обсудить с кем-то дела «о которых Липе не обязательно было знать». В этот кабинет хозяин дома и завёл своих гостей. Последним зашёл лысый, воровато оглянулся и закрыл за собою дверь.