Задумал наш начальник, Максим Максимович, только что выбранный демократическим путём, посадить вокруг производственного здания яблоневый сад.
Время было бурное, вся страна перестраивалась, так велела партия и её вождь Горбачёв М.С. Отставать и нам от страны не хотелось. Перестраиваться, так перестраиваться, решили все единогласно на партийном собрании и в первую очередь решили навести порядок вокруг производственного здания, а потом уж и за себя взяться.
- Жить надо красиво, - сказал Максим Максимович, и мы поддержали единогласно.
На следующий день после обеда все вышли во двор и принялись за работу. В первую очередь разобрали доску почёта, как старый элемент, мешающий жить и давно не обновлявшийся. На оставшемся постаменте решили сделать возвышающуюся клумбу из вьющихся цветов, чтоб радовала глаза всех гостей и в первую очередь комиссию.
Туалет на улице, состоящий из выгребной ямы, в которой жидкость после дождя поднималась на уровень досок, и ходить ни по какой нужде было невозможно, решили забить. В помещении были два туалета, но они тоже выходили в эту выгребную яму, поэтому использовались только по малой нужде. А по остальным потребностям можно и потерпеть, дома у всех удобства есть.
Вот так быстро два основных вопроса были решены, главное никаких затрат, а комиссии не будут писать замечания.
Дальше взялись за вырубку кустов и деревьев, хорошо затеняющих окна здания во время жары. Ведь надо было посадить саженцы яблонь, приобретённые в питомнике для будущего сада. Липы, акации, каштаны быстро были срезаны бензопилой, особенного труда это не составило. Пеньки, оставленные под корень, сами сгниют, а площадка под саженцы сразу получилась внушительных размеров.
Выкопали ямки, положили туда компост, посадили яблоньки. Всё по науке сделали. Консультантов было много, дачи у всех есть, так что своим опытом делился каждый. При этом всех интересовал сорт яблонь. Максим Максимович гордо сам отвечал на все вопросы подчинённых, ведь идея была его, и закупать он лично ездил сам.
Между яблонями вскопали клумбы, посадили цветы. Красиво, ничего не скажешь!
- Прав, Максим Максимович, надо только идею подать, а выполняющих у нас много и заживём, как в той песне про Марс, где «будут яблони цвести».
Мысли у каждого витали в облаках, когда расходились по рабочим местам.
На следующее утро взору каждого, зашедшего во двор производственного здания, бросалась картина отсутствия половины посаженных вчера яблонь. За ночь они точно переселились на Марс, радовать цветущим садом марсиан.
Срочно было собрано производственное собрание, на повестке дня которого стоял главный вопрос: МЫ И ПЕРЕСТРОЙКА. Оказалось, к главному вопросу жизни в нашей стране мы подошли не с той стороны. Надо исправляться.
Был выдвинут ряд предложений, как защитить сад, чтобы сделать всё же жизнь красивой. Но и тут Максим Максимович своей идеей и смекалкой поразил всех. С трибуны, застеленной выгоревшей красной тряпкой, он гордо высказал свой гениальный план:
- Ворам мы поставим заслон в виде сигнализации, проведенной под каждое молодое деревцо. Специалистов у нас много. Приступим сегодня же. Все провода выведем в цех круглосуточного дежурства и будем охранять сад.
Незамедлительно был собран штаб, в который вошли ГЛАВНЫЕ И САМЫЕ ТАЛАНТЛИВЫЕ СПЕЦИАЛИСТЫ. Был включён в этот список сварщик, для выполнения работ по изготовлению обруча вокруг маленькой яблоньки. Дело закипело: кто рыл ямы для проводов, кто сверлил дырки для ввода их в здание, кто подключал сигнализацию в цеху. К концу дня и этот вопрос был решён.
Пару дней все наблюдали и были довольны:
- Заслон точно сработал. Оставшиеся яблоньки сидели на месте. А вдруг и зацветут!
Но русский народ на то он и русский! Уж этого гордого звания у нас не отнять. Никто не может сравниться с русским человеком по смекалке. Мы всех обойдём, ночь не будем спать, но придумаем.
Через неделю исчезла ещё часть яблонь. Срочно провели расследование во главе с Максимом Максимовичем. Провода под деревьями были перекусаны, а яблоньки с обручами исчезли опять на Марс. И на месте одной из яблонь были найдены забытые бокорезы с надписью цеха стоящего на страже. А в ночь дежурил земляк и друг нашего начальника, муж высокопоставленной особы.
Слов у Максима Максимовича не было. Рот пытался что-то сказать веское, дабы сохранить хоть один саженец на ухоженной территории со спиленными пеньками от когда-то цветущих каштанов и лип, но внутренний трепет и уважение к земляку так сжали челюсть, что слова у многоуважаемого начальника застряли где-то внутри и не смогли вырваться наружу.
Вот так мы перестраивались.