Сказал еврей еврею...

СКАЗАЛ ЕВРЕЙ ЕВРЕЮ…


Сказал еврей еврею:
«Подумать я не смею,
Что при советской власти
Мы были короли,
Или сваты державным
И кумовья министрам,
Как хочешь, назови!
Ах, Боря, милый, милый,
Ты был совсем сопливый,
Когда советской власти
Я поломал хребет
И съесть ее заставил
Все кости на обед!»
«Неужто, дядя Миша?
А слышал я, что Гришка»…
«Малец, не выше крыши
Ты прыгай, не рискуй.
Рога-то обломаю,
По лбу накостыляю,
Наследства не оставлю,
Получишь, Боря, х…й.
Злодейство подтверждаю
И руки умываю,
Как римлянин Пилат.
Я вызов всем бросаю
В говне пусть утопают,
Гранатой закидаю
Я этот  русский ад!»
«Ах, Боря, милый, милый,-
Сказал еврей шкодливый,
Над знатною могилой,
Покрытою бассейном,
Раскрашенной в три цвета,-
Тебя предупреждал:
Не прыгай выше крыши,
Не принимай обетов
Чужих и непонятных,
За них – не подадут».
И к юноше - скромняге,
В чьих глазках есть понятье,
Он обратился  с речью,
Продолжив мысль витую,
Наш хитрый, хитрый плут:
«Твои противоречья
В СССР известны,
Они тебя до рюмки, до смерти
Довели. Все от мозгов овечьих,
От раздвоенья личности
Теперь лежи, смерди…»
А юноша-то слышал,
И речь писал в карман.
И где-то там под мышкой
Ощупывал наган.
Но не дала развиться
Событиям плохим
Кладбища сторожиха -
Приперлась за своим,
За мужем окаянным,
Бездельником тупым,
Который пред камнями
Все речи говорил.
Да норовил к великим
Поближе все присесть
Чтобы учить их жизни,
Произносить им речь.
Но свою речь держала
Охранница камней -
Надгробиев державных
И каменных людей:
«На этом на кладбище,
Где ветер сильно свищет,
Мне власть дала работу
Могилки подметать.
А ты, еврей убогий,
Ты вздумал мне мешать.
Приходишь, воду мутишь,
Устраиваешь митинг,
А денег не видать».
«Они же неживые,
Как деньги я возьму»?
«Тогда мети могилы,
Жди чью-нибудь жену,
Они все богатеи
И что-нибудь дадут».
«Да как просить мне, Циля?
Я – гордый человек».
«Не гордый и не просит,
Спит под забором он,
А гордый много носит
То, что дадут – прям в дом.
Не надо у бассейна
Тебе митинговать,
Иди-ка к Моисею,
Там любят подавать.
Ты подмети могилку,
Помой ему лицо,
Вот детки будут рады»…
«Да он же – подлецо!
Всю жизнь служил Советам,
Со знаменем ходил,
КПСС был предан,
Известный крокодил»!
«Не гоже говорить так
Нам о еврее, муж,
К тому же как-никак,
А власти был он друг.
И все семье досталось,
Хоть далеко она,
Но каждый год  летает
Из Лондона жена.
И деньги из карманов
Прям лезут у нее,
Мети, мети ты камень
Мой мертвому лицо.
И что б молчок!
Покойным не засирай мозги.
Иначе в туалете ты будешь
Мыть полы»!