В этом году весенние каникулы обрадовали неожиданными теплыми вечерами. За это время дети вытянулись и повзрослели. Белоголовый, вихрастый Мишка превратился в невысокого, но крепенького паренька, а Маша очень мало подросла, но округлилась и стала хорошенькой милашкой. Она красила ресницы тушью и рисовала стрелочки, которые придавали ее лицу необычный загадочный вид. У подружки журналы лежали и пылились, а Маша перечитала их все очень внимательно и выписала, для памяти, как ухаживать за лицом, какими шампунями мыть волосы, как лучше пользоваться косметикой. Подружка покупала самое лучшее - уже носила золотые серьги, дорогую бижутерию, мини-юбки и блузы-батники, а у Маши таких возможностей не было. Ее старший брат учился в техникуме, поэтому семья тянулась из последних сил, чтобы он получил достойное образование. Чтобы легче жилось, родители отдали Машу в интернат для детей-инвалидов. Уже три года Маша жила отдельно от родителей, и редко приезжала домой – на праздники и на каникулы. Это были ее последние весенние каникулы, с 21 марта и по 1 апреля. Уже велись в семье разговоры о том, куда ее определить дальше, оставить в школе или учиться в техникуме. Маша хотела пойти по профессии учителя, сначала – в местном педучилище, там училась старшая сестра Миши, а потом – в институт. Маша старательно училась и могла поступить, не смотря на конкурс и на физические недостатки. Но ее мама была категорически против, она видела свою дочь в бухгалтерии, и считала эту специальность неплохим выбором. Страсти накалялись. Брат держал сторону матери. Папа считал, что его любимой дочери пора отдохнуть и набраться сил, и никуда не надо ехать учиться в этом году. После школы Маша приезжала бледной и замученной, отдых ей, действительно, был необходим.
Старенький автобус пыхтел и чихал, гудел и дребезжал, но привез. Пассажиры сидели, стояли, висели. Маша сидела, родители стояли. Папа держал узелок с ее платьями и книжками, она много читала. У мамы, как всегда, сердитый вид – как ей все надоели! Наконец приехали, и все вышли. Миша давно не видел сестру. Чтоб не идти пешком, он приехал их встретить на велосипеде. Новенький черный (для взрослых!) велосипед сверкал глянцем и белизной надписи – «Донецк». Дети сдержанно поздоровались и зашагали молча. Сумки Миша повесил на руль. Дядя и тетя были на работе, встретила их бабушка. Печка весело потрескивала дровами, в доме было тепло и уютно. На столе, в мыснике, дымился ароматный украинский борщ с петухом. Руки и щеки бабушки запачканы мукой. Гладунец, полный вареников с творогом. Небольшой овальчик теста она держала в левой руке, а в правой – скалку. Кастрюлька булькала и плевалась, шипела и шкварчала сковородка с рыбой. Подпрыгнув на месте, от радости, бабушка заголосила на весь дом: «Ой, як добре, шо ви приїхали оце зараз! А в мене і їсти є. Як знала, шо гості будуть. Проходьте, сідайте». Обнявши и расцеловавши всех, бабушка слетала в погреб и принесла на блюдечке «солонинку» - засоленные в специях, кусочки куриной шкуры и жира молодых птиц. Маша любила лакомиться нею, с луком или чесноком. Отведав, чего БОГ послал, взрослые отправились во двор к своим обязанностям – накормить корову, кролей и нутрий, а дети вышли на улицу погулять. Решили, что пойдут к Петру и Виталику. Миша прыгнул на велосипед. Сзади, на багажнике, на вышитой диванной подушечке, примостилась Маша. День только начинался, и обещал игры и развлечения. Петя в это время обедал, поэтому пришлось подождать, а Виталик, как будто ждал за дверью, что его позовут – вышел нарядный и важный и объявил, что у него ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ, и он всех зовет в кино. Родители ему дали денег. Все закричали: «Ура! Поздравляем!», и стали тихонько дергать за уши. «Полегче, уши оторвете!» - выкручивался Виталик. Но ребята считали дальше: «…14, 15 – все!» С ярко-красными ушами и довольным видом, именинник возглавил команду, и повел их развлекаться в клуб. Самое интересное кино, того далекого времени – «Фантомас» детвора готова была пересматривать десятки и сотни раз. Веселая страшилка подняла настроение, они просто умирали со смеху. Решили остаться еще на один сеанс. Кино называлось «Фантомас разбушевался» - это было продолжение, и дети снова смеялись. Когда кино закончилось, за Виталиком пришел отец и сказал, что приехали родственники из Молдавии; надо уважить деда с бабкой, посидеть с ними немного за столом, поговорить. Они приехали издалека и ненадолго. Виталик ушел, твердо пообещав вернуться через час.
Уже пробило девять часов вечера. При входе в клуб висели огромные, круглые часы, еще с послевоенных времен, циферблат в темноте светился, и били куранты. Сельчане гордились этим, и очень многие приезжали посмотреть на них из города. Высокие потолки украшали люстры. Огромные окна занавешены желтыми шелковыми шторами. Организаторы танцев повесили светомузыку, подсоединили колонки и проигрыватель. Музыканты настраивали инструменты, и на столике, у окна, примостили графин с водой. Маша радостно оглядывалась вокруг – так поздно они с братом еще не гуляли. Влетит им или не влетит? «Может пойдем домой, Миша?» – неуверенно протянула она и замолчала. «Так время ж еще детское!» - заявил брат. Тогда она присела у столика и засмотрелась на танцы. Музыка гремела. Публика отдыхала на всю катушку. Взрослые и дети танцевали рядом. Аромат дешевих духов, запах пива и сигарет, пары двигались, кто как умел. Танцоры были неумелыми, но зажигали по полной программе. Особенно старался маленький, лысоватый, п’яненький субъект, носик пуговкой, глазки поросячьи, в модних джинсах, и рубашке, завязанной узлом на пузе. У него хорошо получалось, он заводил всех. Музыканты пошли на перекур и включили проигрыватель. Зажигательный товариш вышел покурил и быстренько вернулся в зал. Пива он больше не пил, трезвел на глазах. Присел на стульчике, под стенкой, и внимательно изучил присутствующих. Ему явно чего-то не хватало. Миша танцевал с ребятами. На медленный танец приглашал знакомых девочек, чаще одноклассниц. Музыка уже играла, все вскочили «попрыгать», когда через весь зал двинулся заводной товариш и походкой «в развалочку» направился к Маше, одиноко сидевшей за столиком с графином.
- Мадам, позвольте пригласить вас на танец, - заявил он, вальяжно улыбаясь.
- М-м-м…- замычала Маша и смолкла.
- Давай потанцуем, чего ломаешься?
Внезапно схватил за руку и притянул к себе близко-близко. Девочка понимала, что танцор пьян и пыталась вежливо отказаться.
- Я не танцую.
- А ты миленькая, - рассмотрел «товарищ», - и нецелованная!
Мягко и красиво повел ее в танце, заговаривал ей зубы, и застенчивая Маша уже улыбалась во весь рот его шуточкам. За первым танцем шел второй, затем следующий. Маша осмелела и танцевала уже с удовольствием. Мужчина назвал себя – Антон, 27 лет, женат, приехал к бабушке в гости. Он задавал вопросы. Маша отвечала. Весь мир отодвинулся. Люстры выключили. Они танцевали уже в полумраке нижнего света. Музыканты заняли свои места, и полилась приятная незнакомая мелодия. Привычно положив руки ему на плечи, Маша обнаружила, что не хочет расставаться с этим «гастролером» - с ним легко и просто, он не давит на нее своими расспросами: «А какая у вас группа инвалидности? А какой у вас диагноз? А что такое – ДЦП?» Жаль, конечно, что он женат. Миша увидел сестру с Антоном и «выпал в осадок». Он немного за ними понаблюдал, вздохнул и огорченно пошел к ним. Тут музыка кончилась и танцующие вышли на свежий воздух. Ласково придерживая Машу за локоть, Антон увлек ее на лавочку, при входе. Мирно беседуя, мужчина закурил. Снова заиграла музыка и пары ринулись в зал. Они остались одни. Неловкость камнем повисла в воздухе. Появились вопросы. Но как их задать? Маша набрала побольше воздуха и только открыла рот. Она собиралась спросить Антона: «А где же ваша жена? Почему она не с вами? И не танцует?», как рядом с ними появился Миша. Он сердито сказал: «Мария! Я запрещаю тебе танцевать с ним. Он тебя не достоин! Ты его не знаешь. Я его хорошо знаю. Что он тебе наплел? Идем. Я приглашаю тебя на танец! Ты будешь танцевать со мной!» Маша послушно поднялась и подала ему руку. Мужчина вскочил. «Миша, извини, я не знал, что это твоя сестра. Но я не сделал ничего плохого. Мы танцевали…» «Она не будет с тобой танцевать» - отрубил Миша, и он увел Машу в глубину зала. Пришел Виталик и привел с собой с десяток мальчишек-ровесников. Одну за другой заказывал он танцевальные песни для друзей и мальчишки заказывали ему. Миша не оставлял сестру ни на минуту без внимания. Поручал друзьям, куда-то выходил, и снова танцевал с ней. Маша пыталась расспросить брата, но он делал вид, что не слышит: «А?! Что?! Музыка мешает! Давай дома все расскажу». Уже было 12 часов ночи. Ребята засобирались домой. Миша, как в детстве, взял мягко Машу за руку. Мальчишки окружили их плотным кольцом. На мосту, с цветами в руках, стоял Антон: «Миша, мне надо с Машей поговорить. Иди. Я ее сам провожу». «Что ты делаешь, Антон?! Как ты можешь?! У тебя есть семья. Уходи. Проспись. Ты пьяный». Антон, молча, отложил аккуратно букет в сторону и снял дорогую «кожанку». Миша тоже снял куртку. Они дрались без звука. Маша не понимала, зачем они дерутся и что хотел «товарищ». «Я не пойду с тобой!» - крикнула она. Антон аккуратно взял цветы, поднял куртку и растворился в темноте. У Миши было разбито лицо, чистая рубашка порвалась. «Ну, вот и правильно» - сказал он, и они заторопились домой.
Старенький автобус чихал и кашлял. Пассажиров налезло, сидели на головах. Конец августа. Скоро в школу. Дети возвращались из села загоревшие, веселые, упитанные. На переднем сиденье сидела беременная женщина, рядом с ней пристроился мальчик 6-7 лет. Он бубнил стихотворение из «Букваря». Женщина выделялась модной одеждой и высокомерным видом. Поминутно доставала то помаду, то душистый носовой платок, то пудрила носик. Укачивало. Маша, с сочувствием, глядела на нее. Пока ехали, она успела рассмотреть всех, кто ехал. На заднем сиденье сидел Антон. Трезвый. «Как его Миша разукрасил!» - ахнула Маша. Он не сводил с нее глаз. Рядом сидели ее родители. Автобус чихнул в последний раз и остановился. Люди сыпнули, как из мешка. Маша заторопилась к выходу. Изумленно посмотрела туда, где стояла беременная женщина, с мальчиком. Антон забрал из ее рук сумки, подтолкнул к себе мальчишку и повел его, за что-то сердито выговаривая. Женщина шла сзади, придерживая живот. Ее растрясло. Маша стояла, как вкопанная. Мужчина оглянулся. И снова загремела музыка, они с ним закружились, поплыли по залу…
Через много-много лет Маша вышла замуж и родила сына. Музыка была и есть великой магической загадкой для нее. Это, как любовь – или она есть, или ее нет.
1 сентября 2013г