КАРАСИ
…Проснулся я, когда утренняя заря сменяла вечернюю. Было это в районном центре под Новосибирском. Давно собирался я на эту рыбалку, но не получалось: все дела да дела. И жена не отпускает: ей, молодой и неопытной маме, постоянно нужна помощь.
В рюкзаке у меня складная самодельная лодочка весом 4 кг. и все необходимое для рыбалки. Наметил побывать на озере, на котором никогда еще не был. Расположено оно на широком лугу между притоком Чаус и самой Обью. Райцентр разместился на высоком берегу притока. Чаус неширок, но судоходный.
Выхожу на окраину поселка, откуда открывается вид на заречные луга. И глазам своим не верю. Стараюсь подавить страх в душе и не могу: весь обширный луг от края до края, сколько видит глаз, затоплен! Удивляться не приходится: всегда что-то случается, чтобы сорвать мне рыбалку!
Неужели прорвало плотину на Новосибирской гидроэлектростанции? Ну, это уж слишком! Это же катастрофа! А поселок спит, ни звука, ни души. Зайти в милицию, что ли? Ведь я первый это обнаружил.
Нерешительно спускаюсь к речке. А сам все посматриваю на затопленный луг. И только теперь начинаю понимать, что вхожу в туман, а не в воду. В нем почти ничего не видно. Он такой плотный, хоть пригоршнями бери.
Поднимусь на шаг по пригорку, высуну голову из тумана – та же тревожная картина затопленного луга. Я много раз видел разливы рек. Должны бы плыть коряги, мусор, бревна, хоть что-нибудь. Но ничего этого нет. Луг затоплен плотным белесым туманом так гладко, как будто это действительно вода! Километрах в пяти, на крутом берегу Оби, поверх тумана видны сосны. На небе ни облачка. На душе, наконец, стало легче: нет никакой опасности для людей!
Почти вслепую нахожу в тумане берег речки. В двух шагах ничего не видно, а то, что видно, какое-то неузнаваемое. Разложив лодку, пускаюсь в плавание. Держусь, как мне кажется, перпендикулярно берегу, но через минуту уже нахожусь вне пространства и вне времени. Только и ощущаю, что движение лодки под напором моих маленьких весел. А если случайно поплыву вдоль течения? Тогда попаду в воды Оби и буду там, пока туман рассеется.
Немало поволновался, пока увидел противоположный берег. Поднялся на крутой яр и все в том же тумане нашел луговую тропинку. Она и привела меня к намеченному озеру. Опытным глазом быстро определил, где мель, а где поглубже. Сквозь туман уже пробивалось солнышко. Новый день я встретил, сидя с удочкой в лодке. Но вот где находится рыба – на мели или в глубине и клюет ли она в этом водоеме, я не знал.
На завтрак я взял с собой испеченные с вечера блины. Разжевал кусочек и разбросал в пределах, где достает удочка. Червячки у меня отменные – навознички! Они небольшие, розовенькие и удивительно шустрые. Так и вертятся на крючке! Глубина – до трех метров.
Наживку расположил сантиметров в двадцати ото дна. Поплавок деловито устроился среди редких лопушков. Время пошло!
Так и весь день просидеть можно, если мер не принимать. Начинаю, не вынимая лески, двигать поплавком то вправо, то влево. Это же движение медленно повторяет наживка там, в глубине. А если от себя? А если на себя? Ну не может нормальная рыба пройти мимо такого аппетитного червячка!
И вот – осторожная поклевка. Я знаю, как клюет мелкая рыба. Но сейчас не ее «почерк». Подергивания поплавка плавные, с большой амплитудой. Вот и совсем он лег на бок. Значит, наживка слишком близко от дна? Надо потом приподнять. Наконец, поплавок двинулся в сторону и стал тонуть. Подсечка! Кто-то крупный сидел на моем крючке. Минута борьбы, и полукилограммовый карась оказался у меня в руках! Он был широк во все стороны, толст в спине и темен чешуей. Серьезный такой, задумчивый. Даже обидно было за него, что попался как простак.
А утро только разгоралось. Откуда-то взявшийся ветерок не оставил от тумана и воспоминаний. Оказалось, что я выбрал самое правильное место - у высокого берега. Ветер дул мне со спины, и водяная рябь начиналась за поплавком, а дальше становилась волнами.
Но клевать больше никто не собирался. Снова, скуки ради, стол перемещать я поплавок между редкими лопушками. И вот на том же месте снова началась такая же вялая поклевка. И к первому карасю присоединился его такой же солидный приятель.
Вспомнил я почерпнутые из литературы знания, что у рыбы тоже есть свои излюбленные тропы. Стоило мне отклониться от таинственной точки, как поплавок навсегда оставался спокойным.
Следующий заброс я сделал сознательно. И был за это вознагражден. Вскоре последовала очередная поклевка! С небольшим перерывом, но клевать стало постоянно. Иногда приходилось ждать долго. Однако это окупалось очередным пойманным карасем. Не все они были такими крупными, но и мелких не было. А потом настало время, когда клев совсем прекратился.
Когда я принес рыбу домой и вывалил в огромный таз, он наполнился до краев. Караси, еще живые, открывали рты и даже выпрыгивали на стол. Мне они казались красавцами, один красивее другого. Я не мог на них налюбоваться. Видимо оттого, что мое самолюбие любителя-рыболова было полностью удовлетворено.
На крыльцо вышла жена с грудным Илюшей на руках. Я ожидал похвалы, думал, что она обрадуется такой моей удаче. А она как ушатом холодной воды окатила, стала мне выговаривать:
-Зачем ты столько наловил? К чему нам такое количество рыбы?
-Как это – зачем? Уху варить будем, жарить на сковородке. Соседей угостим. А остальное я засолю, завялю.
-Ты хочешь, чтобы наша квартира рыбой пропахла, как дача моего деда? Нет уж, с меня хватит этого запаха!
«Дедом» моя жена, украинка из Одессы, звала своего отчима. Дача его стояла на берегу Черного моря, и он ловил и заготавливал рыбу впрок. А жене моей, оказывается, запах соленой и копченой рыбы не нравился, поэтому и на даче она бывала редко. Я стал оправдываться.
-Мне просто повезло, что я нашел уловистое место. Не каждый же день я могу вырваться на рыбалку. Да и потом: не скажешь же рыбе - хватит клевать!
Тут в калитку вошел мой спаситель - директор местной типографии Виктор Пужой. Расстроенный словами жены, я рад был его приходу. Уж он-то сможет по достоинству оценить мой успех.
-Вот это улов! – восхитился он. – Где это ты сетки ставил?
-Удочкой я наловил. А жене вот не нравится, что пожадничал.
-Продай рыбу, и все дела!
-Оставь нам штук шесть, а остальное девай куда хочешь, - сказала жена и ушла в дом.
-Никогда в жизни не продавал я рыбы. И цены не знаю, - печально сказал я.
С Пужоем мы были довольно хорошо знакомы. Я знал, что он уже успел побывать в тюрьме, перенести несколько хирургических операций. В левой ноге вместо кости у него был стальной стержень. Он знал массу анекдотов, был весельчак и авантюрист по жизни.
Жалко было мне отдавать улов жуликоватому приятелю, но еще меньше хотелось ссориться с женой. «В другой выходной схожу и снова наловлю», - успокаивал себя.
-Бери рыбы, сколько нравится. Угощаю.
Пужой вынул из кармана авоську и стал наполнять ее карасями. Я принес кантер старинной конструкции – с подвижной гирькой на пластине с делениями. Набрал от души - килограммов шесть. И в тазу еще немало оставалось.
-Хватит, а то вам не достанется. Сколько я вам должен?
-Я же сказал – цены не знаю.
-Но бесплатно я взять не могу.
-Сколько дашь, столько и хорошо.
Это вполне устраивало моего приятеля. Он отсчитал деньги, бросил их на стол и быстро удалился. Я почистил рыбу. Потом жена накормила меня обедом.
Вдруг Пужой снова явился. Он как будто чего-то стеснялся, что-то мямлил, говорил несущественное. Потом, решившись, начал так:
-Меня заядлые рыбаки к тебе послали. Ну, те, что удочками ловят. Они остановили меня и спрашивают: «Где рыбу взял?» Купил, говорю. «А ведь сетями ловить – это браконьерство. Говори, кто этот нарушитель?» Не ставил он никаких сетей, говорю, на удочку наловил. «Сейчас проверим. Высыпай рыбу сюда на траву». Я и высыпал. Они у каждого карася губы проверили и сильно удивились. «Верно, на удочку пойманы. И дорого он с тебя взял?» Я и сказал, как есть. Они стали меня стыдить. «Ты же знаешь цену рыбе, почему пожадничал? Ну, не определил человек, сколько с тебя взять. Но ведь он каждую рыбку удочкой поймал, время потратил. Да это же и уметь надо! Вот ты в жизни хоть одного карася поймал? И у тебя совести хватило воспользоваться добротой человека! Вернись и доплати ему еще столько же. Иначе всем расскажем, какой ты на самом деле!» Вот, я деньги и принес. Извините меня.
Пужой оставил на столе купюры и молча удалился. А мы еще долго удивлялись этому случаю. Не тому, что Пужой деньги принес. Мы без них не обеднели бы. А вот именно неравнодушию простых сибиряков.
Для нас была неожиданностью их такая вот реакция. Сначала их гнев был направлен против анонимного браконьера, и они хотели вывести его на чистую воду. А когда увидели перед собой человека, который воспользовался наивностью рыболова-любителя и фактически обманул его, то они высказали ему все, что о нем думали. И заставили исправить ошибку.
За долгие годы мне не раз еще удавалось устанавливать своеобразные «рекорды» ловли рыбы удочками и закидушками. Но с тех пор жена ни разу не упрекнула меня в том, что я принес слишком большой улов. Она сразу же после моего возвращения с рыбалки быстро расправлялась с ним - относила и ближним, и дальним соседям на уху. Так что квартира моя рыбой не пропахла.