Машина забастовала, когда до дома оставалось несколько кварталов. В который уж раз, подумала Евгения. Впрочем, можно было бы и не печалиться, но добираться домой с мешками дешевых продуктов с Ладожского рынка да с Тюбиком, который, как ненормальный, шнырял на поводке под ногами, ей не улыбалось. К тому же начинало смеркаться и накрапывать. Она открыла дверцу. Тюбик встряхнулся и поспешил за ней. «Сиди, а то потом полезешь на сиденье с мокрыми лапами», - и захлопнула дверцу. Тюбик истошно заголосил.
Евгения на дороге стала вяло просить о помощи. Увы! Все ехали и ехали и проезжали мимо, мимо. Евгения открыла капот и тут же закрыла. Что смотреть-то, если все на месте. А на устранение поломки ее гуманитарных знаний не хватит. Она более решительно выпрастала руку в направлении проезжей части. Притормозил такой же серый «жигуль», но владелец даже не вышел, а из окна сочувственно и как бы извиняясь пожал плечами и покатил себе дальше. Женя скривилась. Тюбик начинал завывать, кидаясь лапами на дверцу. То ли черная, то ли синяя «тойота» приближалась к месту вынужденной Жениной стоянки. Женя посторонилась и даже убрала руку. Ну, с этими и связываться нечего. Но «тойота» как раз и начала тормозить возле них. Из нее вышел мужчина не очень понятного возраста в самой затрапезной кожаной куртке и с видневшейся голой шеей, обвешанной какими-то цепочками и веревочками, и поинтересовался, чем помочь. Женя пожала плечами, словно хотела дать понять, что если уж вы так настаиваете, то - пожалуйста. Владелец «тойоты» заглянул в нутро «жигулей», постоял с минуту и обратился к ней: «Садитесь за руль». Женя села, дернула сцепление, и «жигуленок», словно того и ждал, мягко двинулся без фырчания. Соскучившийся в одиночестве Тюбик прыгал, стараясь лизнуть хозяйке нос. «Спасибо», - смущенно сказала чудесному помощнику Евгения. Смущение было вполне уместно. Она видела, что мужчина ни к чему даже не притронулся. Вот подумает, что я здесь стою и мужиков клею – влетела в голову мысль.
- Сколько я вам должна? (Никогда не задавайте этого вопроса пришедшему по вызову сантехнику из РЭУ. Заткните свою деликатность. Сантехник обязательно ответит «Сколько не жалко», а вам даже если и жалко, потому что через неделю история с краном или сливным бачком повторится, все равно вопросное и ответное «сколько» перетянут.)
- Нисколько. Я к ней и не притронулся. Видно, ему захотелось передохнуть.
(Женя в самом деле купила «жигуленок» прошлой осенью почти даром, когда один знакомый по курсам вождения, работавший на платной автостоянке, предложил чей-то брошеный, но очень хороший авто)
- Да, подводит в самый неподходящий момент.
- Вот что, - предложил человек из «тойоты». – Дорога все равно одна, поезжайте, а я подстрахую сзади.
- Образованный, - Женя отметила «поезжайте» в его речи , а не «едьте» или – боже упаси – «ехайте».
Действительно, добралась до дому легко, эскортируемая «тойотой». На углу перед поворотом к дому она притормозила, «тойота» – тоже. Женя только хотела подбежать и поблагодарить еще раз за то, что не пришлось куковать невесть сколько на дороге. Но опекун опередил ее и оказался рядом прежде, чем она открыла дверцу.
- Еще раз спасибо. Вы так выручили. Вы уверены, что я вам ничего не должна? (Фу, как по-дурацки получилось. Еще позови к себе домой откушать первосортного кофе.)
- Вы мне ничего не должны. Но я бы вам посоветовал провести хорошую профилактику. В этом я готов помочь, сопроводить вас к одному чудо-мастеру. (Это прием или что? Женя засомневалась.) Не буду вас задерживать и торопить. Если вдруг будут сложности с машиной, позвоните. - Он протянул визитку. – Ну, всего хорошего.
«Тойота» обогнула их и завернула направо. Жене нужно было налево. Она рассеянно взяла визитку, но сразу увидела, что телефонные коды не питерский и не московский. Залетный. Она и успокоилась.
Дома слегка чувствовался запах законченного ремонта. Наконец-то за столько лет удалось подновить обитель. А точнее – уговорить маму пожить на время ремонта у брата в Твери. Мама много лет не страгивалась с места, а теперь так прижилась у тверских, что назад не спешила. Проблемы были только с Тюбиком. Старый такс привык к тому, что дома всегда кто-то есть и никак не желал оставаться один, завывая по несколько часов в одиночестве. Брать его с собой тоже было непросто: в своем почтенном возрасте свободолюбивый Тюбик не желал мириться с поводком, он не признавал никаких ограничений на улице, читая оставленные другими собаками сообщения, метался из стороны в сторону. Выходом из сложившегося отчасти и стал старенький авто.
Женя занялась сортированием продуктов, накупленных на неделю, кормежкой Тюбика и поддержанием собственных сил путем поглощения коммунальных блинчиков с брусникой. Опять блинчики! А худеть?! Это желание раз от разу, год от году становилось осуществлять все труднее. Когда-то (ах, когда-то!) сбросить пять кил ничего не стоило, как ничего не стоило возвратить их на место. Так и продолжалась эта борьба с кэгэ лет до сорока. Говорят, в сорок пять баба ягодка опять. А сколько длится ягодная пора – не говорят. Например, в сорок семь баба еще ягодка? Или только ягодка для компота? Изюмина, не расстающаяся с косточкой вишенка, черная-черная сливина? А может, вообще волчья ягода?
За раздумьем блинчики кончились. А сколько их было? Три или четыре? Ведь обещала же себе: не больше двух!
По телику передавали «Дежурную часть», когда Женя вспомнила о сегодняшней встрече. На переданной визитке, кроме телефонных номеров с чужим кодом, были только имя и фамилия – ЛЕОНИД ИВАНОВ.
- Надо же, как просто, - удивилась Женя.- Просто ИванОв. А может, он ИвАнов? Да, конечно же, разница существенная.
У Жени была дурацкая привычка: стоило только зацепиться глазом (или ухом) за какую-нибудь фамилию, имя – и пошло-поехало. Ассоциативный ряд представал в Женином воображении, шла словесная игра, вытаскивались из заулочков памяти имена писателей и ученых, актеров и политиков, литературных персонажей и художников. Стоит услышать, как хозяин позовет собаку – Гарри! – а у Жени тут же целый куст этих Гарри образуется в памяти – и Гарри Купер, и Гарри Гудини, и Гарри Каспаров, и Гарри Поттер, и даже ковбой Гарри и Гарик Сукачев. Кто-то ей сказал, что это очень похоже на психическое заболевание, если человек постоянно считает столбы или машины «скорой помощи» или приводит ряд ассоциаций. Помните, анекдот про сумасшедшего, которому часы напоминали женскую грудь? Женю возможный диагноз напугал, и она долго боролась с искушением - и в борьбе победила. Но сейчас (пора такая, что ли?) это пристрастие вернулось. Правда, она старалась подключать к такой игре и находящихся рядом друзей или знакомых собачников. Все же коллективно с ума не сходят.
С ИванОвым-ИвАновым ничего не получилось. А с Леонидом? Во-первых, он сын Льва. Это Женя запомнила с первого курса из античной литературы: Кронид – сын Кроноса, значит Леонид – сын Льва. Так. Что еще? Почему-то кроме Брежнева в голову ничего не приходило.
Позвонила маме узнать, как ей у родственников. Мама явно воспрянула духом от здорового духа русской провинции и назад скорый приезд не планировала. Внучатые племянники вывозили ее к истокам Великой русской реки – живучему ржавому ручейку. Теперь в планах у мамы было посещение Осташкова и Ниловой пустыни. Вот и хорошо, про больные ноги, сердце и астму даже не вспоминает. Интересно, каково ей будет в тех местах, где она была только в юности у своей бабушки? Вот Женя в позапрошлом году, обуреваемая светлыми чувствами, поехала в Лисий Нос, куда лет семь вывозили ее на съемную дачу. Конечно, сердце екало всю ночь от встречи с детством. Прав поэт: «Не найти того, что ищем, ни тебе, ни мне». Она даже дороги перепутала, по которым можно было добраться до хозяйского дома. Какой же узенькой оказалась Деловая улица. Очевидно, старое название сильно приглянулось новым заселенцам - людям, бесспорно, деловым. Уродливые, ублюдистые коттеджи, с дозорными башнями, бойницами, флюгерами за здоровенными заборами. Где футбольное поле, где магазин? Там, где было болотце, – вырос особняк с огромным забором. Заборы, заборы. Прочные, без щелей. Никакой дачной прелести, с маленькими аккуратными дачками, оградами из сетки или заборчиками с калитками, через которые видна жизнь. Смотрите: мы ничего плохого не делаем, нам скрывать нечего; в каждом садике аккуратные грядочки. Ничего нет. Поразило и почти полное безлюдье. Это в середине-то лета! Там, где остались прежние хозяева, стоят и их домики – старенькие, обшарпанные. Из-за насыпной земли на новых участках у Жениных хозяев участок опустился, и почва стала заболачиваться. Из-за осушенного болота и строительства изменился дренажный слой: вода в колодце из желтоватой стала рыжей, вонючей и пенится, словно колодец заболел гепатитом. Да, «никогда не возвращайтесь в прежние места». Никогда не возвращайтесь. Или не уезжайте.
Надо, надо привести машину в порядок, тогда маму с Тюбиком можно будет время от времени вывозить за город. А пока все деньги ушли на ремонт. И нужно время, чтобы их заработать. А сколько времени? И где лежат эти деньги, готовые отдаться тебе за работу? Евгения работала ученым. Или ученой. Нет, все же первое. Когда скажешь второе, то сразу тянется и слово «дама». А тут уж, глядишь, и образ складывается…неправильный. Да, любит копаться в академической пыли, но и от вечеринок с водочкой и селедочкой не отказывается. Вообще Евгения какая-то половинчатая, этакая полуученая полудама: стать окончательно ученой ей не позволяла недописанная и заброшенная диссертация, а примкнуть к «дамам» не пускала длина ногтей.
Телевизор можно было выключать. Актер, только что зверски убитый в предшествующем сериале, благополучно существовал в последующем и изменял своей жене с секретаршей. На другом канале эта самая секретарша служила в частном детективном агентстве и искала виновников гибели подростка, который был сыном того, зверски убитого в первом сериале. Следователь из первого сериала на другом канале был разжалован из подполковников в майоры, и только милая бабушка была одинакова хороша милой бабушкой на всех каналах и во всех сериалах. Даже «Культура» не порадовала: великий писатель Земли Русской рассуждал о своей роли в современном литературном процессе и формировал неокрепшие взгляды молодых собеседников. Оставалось одно – дружить с книгой. В последние годы эта дружба давалась все трудней. Друзьями давно стали научные монографии и не менее научные журналы. А вот так, чтобы для души… Женя не раз ловила себя на том, что при чтении литературы она препарировала текст: вот это надо выписать для работы, для халтуры , для общей эрудиции, для того, чтобы поржать с коллегами. Анатомия текста становилась невыносимой, поэтому она старалась брать переводное чтиво, но тут же находила речевые ошибки переводчиков, которые шли ну просто вразрез с русской ментальностью. Так, подсунутый кем-то из подруг женский роман оказался исчирканный Жениным карандашом. Она потом только спохватилась, что книга чужая, и неприлично возвращать ее в таком непотребном виде. Пришлось оставить книгу у себя, а вернуть новую, купленную.
Доза принятого чтения была невелика. Захотелось лечь пораньше. Женя была готова нырнуть под одеяло, как зазвонил телефон. Без трех полночь. Звонить мог только аккуратный Нечаев. Когда-то много лет назад он из вежливости спросил, до какого часу удобно звонить, и Женя позволила до двенадцати. Ну, мало ли что нужно спросить или сообщить. Нечаев старался строго следовать позволенному. И звонил почти каждый день в это же время в течение десяти лет. И не спрашивая, готовы ли его слушать, не беспокоит ли он кого и все ли здоровы, пускался в долгие и пространные рассуждения о литературе, языке, политике и просто ни о чем. Когда-то в начале перестройки на телевидении шла передача «Разговоры ни о чем». Просто хотелось людям поговорить. И сейчас хочется. И сейчас этому желанию зеленый свет – «Пусть говорят». Токовал Нечаев долго по часу-полтора-два. Поначалу деликатная Женя выслушивала все, буквально засыпая с телефонной трубкой, не перебивая, не напоминая, что ей завтра рано вставать, а у мамы слабый сон.
Объединила их с Нечаевым любовь к науке, но Женя долго недоумевала, что от нее нужно красивому, удачливому и полуженатому мужчине. Никуда не приглашал, в постель не тащил, театры, выставки они вместе не посещали. Но каждый вечер в час назначенный раздавался телефонный звонок. Почти каждый день он таскался к ней на прежнюю работу и провожал до дому. Очевидно, она стала для него тем благодарным ухом, которое способно воспринимать именно в том диапазоне, в каком ему надо. Он рассказывал сказку на ночь, сбив с нее налет сна. Увы, она была жаворонком, он – совой. Ей казалось, что только в этом их коренное отличие. Позже секрет раскрылся. Холеный, опрятный и благополучный Нечаев впадал в запои. Вот тогда и слетал весь лоск. В пьяном состоянии он клялся в любви, делал предложения и таскал ей какие-то дешевые цветы, при этом таскаясь к сомнительным подругам. После выхода из запоя все обещания забывались, улетучивались, напоминать о тяжелом состоянии считалось нанести страшную обиду. От Нечаева была и немалая польза: он пользовал Женин компьютер и прочую технику. С компьютером он был на «ты», а это несомненная редкость среди гуманитариев. Ловкость, с которой Нечаев оперировал дисками с многочисленными программами, журчащая речь, изобилующая компьютерными терминами, – вот это позволяло Евгении терпеть Нечаева и в полуночи.
И на этот раз Нечаев стал бубнить о своих научных достижениях и планах. Женя слышала, как он прихлебывал чай, что-то откусывая. Потом слышались звуки льющейся воды: Нечаев мыл посуду; потом журчание воды донеслось из другого помещения. Женя злилась всегда: она до сих пор не собралась купить современную телефонную установку и была привязана к телефону не очень длинным шнуром, в отличие от Нечаева, который продолжал полноценно жить на том конце. Боязнь потери специалиста по компам и нежелание совершить допуск к компьютерному организму мастера «с улицы» заставляли ее слушать гнусоватый голос, вещавший о Вернадском и Чижевском, Гумилеве и Розанове, символах и концептах, монадах и номадах. Правда, в последнее время Женя пускалась на хитрость. Зная особенность Нечаева без передышки подолгу развивать какую-либо тему, она откладывала трубку в сторону, также наливала себе чай или накидывала на себя плед, если звонок вытащил ее из теплой постели. Очевидно, Нечаев стал догадываться об этом и через тираду-другую, алёкал, желая удостовериться: ты здесь ли, Ухо, слышишь ли ты меня, Ухо?
Нечаев выдал ежедневную (еженощную) порцию беседы и благосклонно отпустил Женю ко сну. На часах было половина второго. Спать уже не хотелось, Тюбик сонно таращил глаза: скоро ты угомонишься, спать мешаешь. Женя улеглась, обкормленная чижевской окрошкой с монадами. Тюбик полез под мышку к Жене и вскоре засопел. Какой он трогательный все же. Хоть и навязчив, особенно с каждым годом. Как Женю угораздило завести собаку? Ну, в детстве, понятно: все хотят собачку. И у Жени все дворовые собаки были прикормлены. Но в то время не очень-то давали разгуляться бездомным собакам. Только привыкнет собака к сарделькам и бутербродам, утянутым из дома, только начнет радостно кидаться к Жене со всех ног, встречая из школы, ан и нет собачки. Хорошо работали начальники подотделов очистки!
Однажды они направлялись на занятия с подругой, заядлой собачницей. У Ленки была служебная собака, с которой она шастала по всем соревнованиям, брала вместе с Бертой барьеры и рвы, выполняя нормативы, установленные ДОСААФ. Берта была умная и ловкая, а ее хозяйка страшно боялась перемахивать через барьеры. Собака бежала, оглядываясь на хозяйку, сочувствуя (как там, она , моя милая, возьмет ли преграду?) - и пробегала какое-либо обязательное препятствие, лишаясь медали и разряда. Тут к ним с Ленкой прибилась собачонка, а они ничего умного не нашли, как притащить ее на лекцию. Песик мирно улегся под ногами и дремал под жужжание бабушки-фольклористки. Что дернуло Зайцеву шепнуть собачке «Пойдем гулять!», но только впоследствии это «что-то» отразилось на их экзаменационных оценках по фольклору с приговором бабушки «За несерьезное отношение к предмету». Но уж если говорить об отношении к предмету, то надо было в первую очередь спросить с самой бабушки. Пробубнить весь курс на одной ноте, не меняясь в лице, тая отношение к сказанному. Монотонно зачитывать и частушки, и плачи, и любовные присушки и отсушки: «Стоит конь на горе, грива у коня ледяная, хвост у коня ледяной, копыта у коня ледяные…». Женя тогда наклонилась к Ленке и прошептала:
- Как зовут тебя, Лошадь страшная?
- Снегурочка, - тут же отозвалась Зайцева.
А как-то они с Зайцевой натолкнулись на совершенно самостоятельно гулявшего бурого ньюфаундленда. Ньюфы в то время вообще были в редкость, а уж бурые и подавно. Рядом никаких следов хозяина не было. Подруги прихватили с обеих сторон за ошейник пса и стали выкликать хозяина. Они шли дворами в надежде вернуть пропавшую собаку домой. Приставали к прохожим: не знаете, чья собачка? Пес вел себя так невозмутимо, что, казалось, это он ведет двух потерявшихся дурочек. На счастье им встретилась девчонка, признавшая собаку, которую, как выяснилось, звали Гудзоном. В соседнем доме на шестом этаже жил брат-однопометник этого Гудзона. Делать ничего не оставалось, хотя Ленка уже вынашивала план dognapping (догнеппинга) - перемещения пса к себе, в родовое гатчинское имение. Чтобы добраться до шестого этажа, пришлось втолкнуть пса в лифт. Вдруг пес очень нервно себя повел – то ли от знакомых братских запахов, то ли от клаустрофобии. На шестом этаже Ленка пошла звонить в квартиру, где должен был проживать песий брат, а Женя держала лифт и собаку, чтобы Гудзон никуда не утек. «Скорей, - крикнула Женька подруге, - он нервничает и давит меня лапами, я не знаю, как он себя дальше поведет». Зайцева уже позвонила - и на пороге открытой двери предстала женщина с бурым, в полтора раза больше найденного, ньюфом. Гудзон завыл и попытался вытолкнуть Женю из лифта. Заворчал и пес в квартире.
–Здравствуйте,- скороговоркой проговорила Зайцева, - извините, но мы встретили собаку. Она нам сказала, что ее зовут Гудзон и вы ее родственница.
Евгении не хотелось спать после звонка. Тюбик мирно похрапывал и перебирал во сне лапами. Внезапно почему-то вспомнилось, что режисеер знаменитого фильма про Буратино – ЛЕОНИД НЕЧАЕВ. От удивления Женя заснула.
2
Утром предательница машина опять не двинулась с места, и пришлось спуститься в метро. Ей показалось, что в метро она не была лет двадцать или тридцать. А ведь водит машину всего ничего. Как быстро мы отвыкаем от плохого. А собственно, почему метро - это плохо? Чувствуешь локоть или плечо горячо дышащего соседа, эти локти и плечи выносят тебя из вагона, вносят на эскалатор. К тому же никаких пробок. В любое время суток и время года до центра десять минут. Конечно, хорошо, что на работу не нужно к звонку, просто появляешься в течение дня, чтобы видели начальники – непосредственные и …посредственные. С посредственными ей в последнее время везло. Вернее, посредственных стало меньше.
В вагоне она не любила сидеть, хотя уже и пора. И место ей уже полагается уступать. Во всяком случае она в пионерском возрасте таким тетенькам уступала. Она встала к дверям и началась ее давняя игра с вечной надписью НЕ ПРИСЛОНЯТЬСЯ. В 1001-й раз она стала складывать из нее новые напутствия: НЕ СЛОНЯТЬСЯ, НЕ ПРИНЯТЬСЯ, НЕ СНЯТЬ, НЕ ПИТЬ, НЕ ЯТЬ (?). И вдруг она впервые прочитала эту фразу, и удивилась, почему она до сих пор не образовалась в ее болезненно филологическом мозгу:
НЕ ПРИ, СЛОН, Я – ТЬСЯ!
О, это же заявление, просто гражданская позиция! Вот так при входе на эскалатор, когда толкают в бок локтями, выворачивают полы пальто и затирают сумки среди чужих рукавов, сказать толкавшему тебя в бок тихо, но твердо: «НЕ ПРИ, СЛОН, Я – ТЬСЯ!» – и от неожиданности все расступятся, а ты гордо поплывешь вверх.
Жене стало смешно. Фраза и в самом деле образовалась смешная. Вернее, конец фразы. Что такое ТЬСЯ? ТЬ + СЯ. Две грамматические фитюльки. А вот сейчас получилась какая-то персонификация. Слон – это понятно. Хамоватый, неотесанный, который прется, невзирая на то, кто перед ним – бабушка, дедушка, беременная или уже не беременная, но с детьми. А почему СЛОН должен уступить ТЬСЯ? Может, это кличка моськи, лающей на СЛОНА? Кто она такая (а может, такой) ТЬСЯ? Образ пока не вырисовывался.
3
Вечером Евгения навестила «жигуленка», который за день нисколько не изменил своего поведения и вел себя по-прежнему, то есть не так как подобает прошедшему недавно техосмотр автомобилю. Она вспомнила про визитку, на которой стояло ЛЕОНИД ИВАНОВ с телефонными номерами. Куда ж звонить, если это не у нас. Стоп! Нижний номер мобильного, который ничем, кроме комбинаций последних семи цифр, не отличается от ее номера. И набрала.
Напоминание о себе было недолгим. Понятливый Леонид - сын Льва- Иванов не отказался от обещания помочь и сам наметил день (следующий) встречи с автомастером. За Женей он предложил заехать и отбуксировать ее лошадку к месту осмотра. А у Жени прибавился еще один Леонид – Утесов с песенкой извозчика.
На следующий день ее вывел из равновесия звонок Леонида Иванова. Он извинился, что их мероприятие переносится часа на два, у него возникли непредвиденные обстоятельства. Женя усмехнулась этим непредвиденным. Брачный аферист – не иначе! И гость залетный. При встрече будет намекать на финансовые проблемы, просить помощи, потому что именно она, Женя, располагает к этому, вызывает доверие, потому, что именно она та женщина, о которой он мечтал, потому, что он никогда бы не посмел навесить свои проблемы на малознакомую женщину… О брачных аферистах она недавно по телевизору видела документальный фильм, поэтому по фильму знала, какие приемы используют брачные аферисты для облапошивания доверчивых одиноких дур. Стоп! Во-первых, он даже не знает ее имени, не говоря уж о семейном и материальном положении. Во-вторых, не слишком ли это - со второго раза грузить ее проблемами? Ну, может, он даром время не теряет. Посмотрим, как у тебя со мной выйдет, подумала кисло-мрачно Евгения и принялась наносить боевую раскраску. Что ни говори, а надо. Не знаешь, что (лучше – кто) тебя ждет за тем поворотом, поэтому нельзя, чтобы застали врасплох. Все это полная Женина ерунда. В магазин напротив она бегает в затрапезном виде, не удосуживаясь даже подкрасить губы. Подруга Милка ее за это корит нещадно. Та ненакрашенная и шагу не ступит из дома. Хотя Милкино внимание к собственной внешности никак не отразилось на ее личном благополучии. Действительно, она встретила в лесу, когда собирала с сестрой грибы, мужчину, который заблудился (или врал, что заблудился). Впоследствии он стал ее мужем и отцом ребенка, хотя по всему видать, было бы лучше не выводить его из леса, а оставить на съедение волкам.
Брачный аферист Леонид Иванов приехал ровно в перенесенный назначенный час, без цветов, подарков и извинений. Женя не заметила, чтобы он провоцировал вопросы или возбуждал интерес к своей персоне. Подцепленный «жигуленок» совершил путешествие в автомастерскую, где был оставлен на санаторное лечение в бокс между двумя серебристыми «шевроле». «Ну, вот и похоронили, - подумала Женя. – А «шевроле», видать, правду говорили, машина не ах». Автомобили модного цвета «металлик» почему-то напоминали ей могильные урны, крашенные серебрянкой, а выстроенные в ряд (если уж так попадалось по пути) серебристые авто – кладбищенский ряд. Не любила она и ярко-красные машины. Такие, ей казалось, может завести себе женщина под цвет туфель или маникюра. Некоторые автомобили округлым корпусом напоминали ей наманикюренный ноготок. Ну, что поделать: такие вот у нее ассоциации!
Интересно, во сколько мне обойдется эта починка, подумалось Жене. После ремонта она жила в режиме строгой экономии. Теперь еще сезона два продержаться в старом плаще и пальто. Правда, с приобретением авто проблема верхней одежды решалась легче. Вечная кожаная куртка смотрелась довольно сносно. Попутчик доставил ее домой, по пути они почти не разговаривали. Из короткого знакомства он только узнал ее имя и место работы, сказал, что по делам службы приезжает в Питер и проезжает через него дальше. По-видимому, занимался каким-то бизнесом, и пожалуй, удачно. Не было в нем суетности, развязности, не слышалось похвальбы. Женя стала прикидывать, чем может заниматься такой человек, но ничего, по ее мнению, к нему не подходило. Она рядила его в изготовителя обуви, перекупщика лекарств, владельца казино, но к Леониду Иванову это не шло. Он был высок и крепок, и какая-то обстоятельность и надежность в нем чувствовалась. Женя перешла на наводящие вопросы, а он вдруг без намеков ответил, что занимается производством мебели и держит несколько магазинов. Вот это да! Ну, конечно, мебель. Устойчивые, крепкие шкафы-купе, пятиспальные, как аэродром, кровати. И все - дуб и красное дерево. Крепкое, неломкое, негибкое, надолгое. И вообще на Ивановых вся Россия держится! Они попрощались. Мебельный Леонид обещал позвонить и забрать ее через несколько дней к автомастеру. И на чай не напросился!
Зато не успела она войти в дом и снять куртку, как раздался звонок. Звонил Нечаев, во внеурочное время, то есть до ежедневного сеанса связи оставалось часов пять. Нечаев собирался на рынок и пожелал взять с собою Женю, чтобы совместить приятное с полезным.
На этот раз Евгения отказалась, совсем ей не хотелось стоять у рыночного прилавка, глядя как отоваривается Нечаев, любовно выбирая парное мясо и свежие фрукты. Отказать Нечаеву – значит обидеть хорошего человека. Но недавно она поняла, что ей нужно очень сильно обидеть или разозлить Нечаева, и только тогда она освободится от ночных телефонных бдений и вообще от этого человека, которого она знает как облупленного и столько лет не находит с ним душевной теплоты, которая так нужна женщине, а одинокой женщине и подавно. Оспу победили, а прививка от оспы всю жизнь на плече остается. Женя ловила себя на мысли (и ее подруги тоже ловили), что в любой ситуации она видит что-нибудь нужное и полезное Нечаеву; она сразу спешила сообщить, передать, написать, заказать, позвонить, договориться и пр. Только одна недавняя встреча заставила ее задуматься об ее отношении к Нечаеву. Дело было после очередного нечаевского запоя. Слава богу, он не сильно в тот запой докучал ей пьяными разговорами. То ли нашлись собутыльники для разговоров, то ли состояние уже не давало дотянуться до телефонной трубки. Но спустя месяц он игриво предложил «Женюрочке» встретиться, пообещав чем-то ее удивить. Женя поотнекивалась для порядка, но согласилась. Ей все казалось, что она каким-то образом ответственна за него (за здорового сорокалетнего бугая в 90 кг!). К тому же ее заинтересовала фраза с «удивить». Удивлять Нечаев не мог. То есть так, как приятно удивляют мужчины женщин, преподнося цветы, подарки или делая приличные и не очень приличные предложения. Когда он подходил к месту встречи, в руках у него ничего не было, оставалось ждать словесного признания, однако и такового не последовало. Женя смиренно молчала, зато Нечаев распинался вовсю, истосковавшись по многочасовым содержательным беседам. Жене начинало это надоедать: в очередной раз он вытащил ее бесцельно из дома, и она его выгуливала, как выгуливала по необходимости Тюбика. Они поворачивали к ее дому, вдруг она искренне воскликнула: «Боже мой, ты же бороду сбрил!» На что Нечаев улыбнулся, дав понять, что он оценил ее сдержанность на протяжении всей прогулки. А Женя стала хохотать оттого, что теперь для нее все стало на свое место. Вот этим и хотел удивить ее Нечаев. Ему это всецело удалось спустя полтора часа. Он становится ей безразличен. С тех пор как они познакомились, она ни разу не видела его без бороды, точнее бородатости, напоминавшей непобритость некоторых телеведущих. И как это теперь отсутствие всегдашней растительности смогло остаться для нее незамеченным, когда любая царапина, прыщик или непокорный волосок на его затылке никогда не были обойдены ее вниманием?!
Из задумчивости в состояние полузадумчивости ее вывел второй телефонный звонок. На том конце просили принять факс. Женя согласилась принять, но потом, спохватившись, попросила извинения и даже спокойно выслушала все, что ей пожелали и куда послали.
Тюбик вопросительно поглядывал на нее: не пора ли прошвырнуться? А и вправду – пора. Пора и самой проветрить голову и развеять свои думы безболезненно для головы. Около подворотни к ней обратились:
- Тетенька, вам котеночка не надо?
Она обернулась и увидела двух мальчиков с серым невзрачным котенком.
- Всего пятнадцать рублей, тетенька. К туалету приучен.
Тюбик, натягивая поводок в сторону мальчишек, захлебывался от злости. Ясно, что спрашивать они должны были в первую очередь его. Женя помотала головой и дернула упирающегося Тюбика. Стопроцентно: мальчишки занимались бизнесом. Мелким. Мельчайшим. В их дворе недавно окотилась бездомная кошечка, которую подкармливали сердобольные жильцы. Кошечка привыкла к кормильцам и доверительно относилась к людям, даже когда у нее появились котята. Очевидно, один из ее котят и попал в руки молодым предпринимателям. Хорошо, если этим малолеткам удастся найти добрую душу, если нет - серому детенышу не суждено вернуться на родную помойку. Женя начала ругать себя, что так поздно сообразила. В конце концов, 15 сэкономленных рублей нисколько бы не обогатили ее, а котенок мог вернуться к маме-кошке. Конечно, детская изобретательность и предприимчивость не исключает возможности продавать одного и того же котенка несколько раз.
Женя вздохнула: спасибо тебе, Тюбик! Ты бы близко не подпустил к котенку. Этим Женя себя успокаивала и оправдывала. Полностью оправдав себя, она решила на обратном пути идти домой по другой стороне улицы, чтобы – не дай бог – не встретиться вновь с продавцами котят. И голову ее заняли мысли о случайном Леониде и еще более случайной ТЬСЯ. А почему случайной? Почему вообще ТЬСЯ женского рода? Может, это существо мужского пола? А может, это половой трансформер? О как! Это ей самой понравилось! Значит, она не просто заучившийся сухарь, который должен был добавить в цепь своих размышлений звено об общем роде существительных - слов типа «ябеда» или «неряха». Она себя зауважала. Особенно ей понравилось слово «половой». Дружба с Нечаевым упрятала это слово в ее лексические закрома, оно всплывало только на время ее редких и коротких романчиков. Не причиной ли нынешнего «всплытия» Леонид Иванов на «тойоте»? Как все в мире взаимосвязано!
Очень поздно позвонил Нечаев и игриво осведомился, не вышла ли Женюрочка замуж. «Началось», - ужаснулась Евгения. Очевидно, художник Галкин, успешно толкнув покупателю свой скромный шедевр (так однажды написал в сочинении Зайцев-младший), ушел с друзьями на заслуженный отдых в рюмочную, а Нечаев после той рюмочной - и в очередной запой. Женя отложила трубку, пока Нечаев витийствовал, и отправилась в кухню за чаем. Подбежала, услышав нетерпеливое «але, але» и успокоила: здесь, здесь, на проводе. Так беседа и продолжалась. Она с прижатой к уху трубкой отхлебывала чай, а на том конце Нечаев булькал горькую. Закончился разговор на обещании выйти за него замуж, и Женя рухнула в постель.
Ей приснилась ТЬСЯ. Так было написано на бейджике худенькой, востроносенькой женщины, которая все время предлагала ей померить какие-то туфли. Но как только Женя их обула, на ногах оказались здоровенные сапоги на толстой и плоской подошве. Они были размера на два больше, и Женя, не снимая сапог, стала искать ТЬСЯ, возмущаясь тем, что она принесла. Но ТЬСЯ куда-то исчезла, зато появился судья из телешоу в своей судейской мантии. Он весело, озорно произнес «Суд даст оценку случившемуся» , - и тоже куда-то пропал. А потом Женя оказалась уже на улице, было темно, и шел мокрый снег, и сапоги-«говнодавы» вновь оказались у нее на ногах.
4
Милка сказала, что мерить во сне сапоги – это выйти замуж за военного. Замуж на пятом десятке? И за военного. «Младший лейтенант, парень молодой…».
- Ну, и что с того, раз по молодости не заладилось, – рьяно защищала Милка сновидческую примету. - И почему лейтенант? Может, старый и богатый генерал?
Женя сказала, что сапоги были ей не впору. «Значит, брак будет по расчету», - утешила Мила.
- Какой же расчет с наших военных?
- Может, это будет генерал ВВС США, - уверила твердо подруга, - а для американцев возраст женщины не имеет особого значения. Была бы личность. А ты – личность!
А вдруг Иванов «настоящий полковник» ? Вполне. В нем что-то есть от военного. Вышел в отставку – занялся бизнесом. Женя спустилась в метро – и вновь ее мысли были о ТЬСЯ. Сначала, вспомнив сон, она стала улыбаться себе под нос. Надо же, ТЬСЯ оказалась какой-то недотыкомкой. Вертелась, вертелась, потом раз – и нет ее. И что-то в ней такое суетливо-проказливое было. Нет, не может быть она ТЬСЕЙ. Вот еще! Ее и склонять нельзя. ТЬСЯ остается несклоняемой, несклонившейся, несклоненной, непоколебимой. (Женя поймала себя на мысли, что все же ТЬСЯ обрела свою сексуальную принадлежность. ТЬСЯ, конечно же, особа женского пола!) ТЬСЯ из Жениного сна была ненастоящая. Настоящая должна быть очень крепкой и нешаткой. ТЬ – и словно гвоздь забили! А СЯ ( СЕБЯ, значит) все собой поверяет. Сделает кто-нибудь каку, а ТЬСЯ сразу рефлексирует: а вот если бы со мной так поступили. И как в стихотворении про крошку-сына: «буду делать хорошо и не буду плохо». А если сама поступит неблаговидно, тут же от СЯ получит нагоняй. Зажует ее этот хвостик. Лиса в сказке, на свой хвост рассердившись, собакам высунула: «Нате, собаки, берите мой хвост». Что с лисой стало?! А если у ТЬСЯ хвост убрать, то что от нее останется-то? Прибитое гвоздями ТЬ. Как вас теперь называть? ТЬ. ТЬ. ТЬ.ТЬ. Не то цоканье, не то причмокиванье. Несерьезно. И пусть ты всегда стабильна, никто тебя в расчет не возьмет и внимания не обратит?
Неподалеку от института она увидела стоящие друг за другом у обочины «маникюрные» «мазду» и «опеля» (Кстати, а «опель» случайно не женского рода?). Вряд ли все же их владельцы - женщины. Они бы не припарковались рядышком. Это ведь все равно, что на светский раут прийти в одинаковых нарядах. За рулем «мазды» сидел парень и ел что-то шавермо-гамбургерское. Скорее всего, и не владелец, а водила. Ну и получит же он от хозяина (а может, все же от хозяйки?) за то, что салон пропитается тошнотворным шавермовым запахом. Парень, держа лодочкой одну ладонь под шагамбургером, раздирал рот, отправляя в него огромные куски кушанья. Наш человек, подумала Женя. Очевидно и булку с вареньем так же ест: намажет густо от корки до корки, а потом быстрей-быстрей уписывать, пока не стекло на стол и по пальцам. Когда-то Женя заметила, что людей можно поделить на два типа. Одни мажут вареньем или кабачковой икрой весь кус булки или хлеба, а другие осваивают поверхность постепенно, накладывая на пустое пространство по ложечке. Откусил – еще ложечку. Кусочек проглотил – еще ложечку. Женя усматривала какие-то качества характера в этом, и оказывалась права: эти люди были аккуратными и осторожными, продумывающими каждый шаг, никогда и нигде не наследившими, не нарушившими тишины и чужого покоя. Они делали шаги по жизни так, как и откусывали булку с вареньем: шажок – осмотрелись, шажок – и дальше. Она принадлежала к первой: все делать с размахом, громко, шумно, кидаясь самозабвенно на разные амбразуры и получая очень сильно по голове. Но в кругу ее друзей были и такие же - мажущие варенье на весь ломоть!
На работу позвонил пьяно-плачущий Нечаев и просил о встрече, был готов подъехать куда угодно, лишь бы поговорить. Пусть ждет у парадной, решила Женя. Встречаться с Нечаевым вдали от дома не было смысла: он бы канючил, зазывая посидеть в какое-нибудь кафе рюмочного уровня, инсценировал бы приступы болезни, самоубийства под колесами автомобиля и т.д. и т.п. вплоть до харакири. А так она возьмет Тюбика и выведет его на прогулку. А Нечаев пусть идет рядом, вроде бы она и не при чем: гуляет с собакой, а какой-то пьяный тип клеится.
Горе Нечаева ее ничуть не тронуло. В последний год у Нечаева наступила вторая (или третья) молодость - и возрастной ценз партнерш резко снизился. Его пускание пыли в глаза слабообразованным барышням приводило к связям, заканчивавшимся слезами и соплями влюбившихся девчонок и крепкими разговорами с родителями, которые зачастую оказывались моложе избранника дочери. А потом Нечаев запивал так, что лыка не вязал, и влюбленные дурочки, вняв убеждениям родителей и насмотревшись вдоволь на избранника, разочарованные отступали. Удивительно, что люди попадались все душевные: морду никто Нечаеву не начистил, а профсоюз и партком как методы принуждения стали анахронизмами счастливой эпохи. Лишь одна из барышень – Маша Чайкина – не оставила возлюбленного и в такой беде : в юношеском максимализме решив, что спасет этого мужчину от порока и останется с ним навсегда, забеременела. Вот это событие и взволновало Нечаева так, что он стал стучаться во все двери – Женины и женины (бывшей жены), мамины и Машины. Впрочем, последние были крепки и ударам не поддавались. Бывшая жена, бизнес-леди, подкидывавшая время от времени Нечаеву высокооплачиваемую работку, благодаря которой он жил безбедно, и мама, живущая совершенно автономно от приключений сына с женщинами, всполошились не на шутку. А что их так встревожило? Мужчина свободный, не отягченный алиментами и заботой по уходу за престарелыми, имеющий собственную жилплощадь недалеко от центра города. Ах, волнуетесь за качество зачатого плода? Конечно, у вашего сына и мужа (пусть и бывшего) должна родиться обязательно здоровая особь, вундеркинд, как и его папаша, иначе и быть не может.
Нечаев спрашивал верную Женю, как ему убедить барышню, забрасывающую его эсэмэсками с заверениями в любви, отказаться от затеи вынашивания дитяти. Осаду ему было выдержать непросто, поскольку будущая мать в итоге объединилась с настоящей матерью героя. Не канючь, Нечаев. Единственный твой выход и спасение, Нечаев, – жениться. ЖениТЬСЯ! Жени его, ТЬСЯ, пожалуйста, жени на Маше Чайкиной, на Даше Сойкиной, на Глаше Канарейкиной, жени на ком-нибудь! Вей гнездо, Нечаев-Нечайкин и бери теперь ответственность за других!
5
Через день позвонил Леонид Иванов, о котором она почти забыла в связи с недавними открывшимися подробностями разгульной жизни Нечаева, и передал от автомастера, что машину можно забрать в любое время. Он поинтересовался, найдет ли Женя дорогу. И ей бы сказать: нет, нет, ни за что не найду, ведь вы же меня туда отвозили, а я все тогда на вас смотрела, а не на дорогу, а она свысока (как ТЬСЯ на эскалаторе): ну, разумеется. Мол, как же я в своем-то городе и не найду! Ну, и спасибо сказала. И до свидания.
Вот так, по-нашему! Не спрашиваТЬ, не задаваТЬ вопросов, не беспокоиТЬ, не приставаТЬ. ТЬ! ТЬ! ТЬ!.. Забили гвозди. А уже потом, после сокрушаТЬСЯ, расстраиваТЬСЯ, волноваТЬСЯ, тревожиТЬСЯ, кручиниТЬСЯ, печалиТЬСЯ…
Женя постаралась не измениться в лице, когда механик назвал ей цену. Мастер обстоятельно отчитывался, что ему пришлось сделать, чтобы старый «жигуленок» бегал не хуже иномарки. Кардан теперь не стучит, а то постукивал, свечи поменены…. Словом, «колеса, мосты и чего у них есть еще там», как пела Марина Влади.
Если бы «жигуленок» не был автомобилем, можно было бы сказать, что теперь он катил как по маслу. Евгения остановилась около банкомата и сняла все оставшиеся деньги. Все двести рублей. Ну, почему она не оформила доверенность на мамину пенсию? Дорогая мамочка, возвращайся, твоя доченька посидит на твоей шее.
Позвонить Иванову и поблагодарить за мастера? Сможет ли она это сделать без издевки? И над чем, собственно говоря, измываться? Раньше, например, три рубля были деньгами. Для всех. Спасительная трешка до получки, на которую можно было прожить несколько дней. А сейчас кому щи пустые, кому жемчуг мелкий. Автомобиль стал роскошным средством передвижения, изволь свою лошадку подкармливать не только сенцом, но и овсом, и подковки ставить. Ах, не по карману серебряные подковки? Продайте лошадку. И вообще, как в анекдоте: нет денег – не надо строиться.
Абонент был временно недоступен. А был ли вообще этот абонент? Случайно возник на дороге. Так не ждите от случайности продолжения. Случай - просто непредвиденное событие. Да и событие ли? Мимолетность. Что от мига остается? Ничего. Обыкновенный попутчик до первой развилки. Или лучше пионер, переведший бабушку через дорогу. За все остальное бабушка должна отвечать сама: платить в аптеке за лекарство, сантехнику - за прокладку, покупать четвертинку хлеба и сто грамм колбаски, коротать зимние вечера с кошкой или собачкой. Пионера не должно это волновать: он просто перевел бабушку через дорогу. И это доброе дело ему зачтут. Кстати, пионер не обязательно в красном галстуке, он может быть в кожаных штанах, куртке и мокасинах (см. Фенимора Купера). Да, но ведь в жизни все же случаеТСЯ, встречаеТСЯ, удаеТСЯ, устраиваеТСЯ. И этого очень-очень хочеТСЯ! Ах, оставьте, это же мимикрия! Ну, вроде полосатой мухи, которая косит под осу. И эта ТСЯ неопределенная, безличная и киношная. РядиТСЯ под настоящую, убаюкивает, обнадеживает, а по письму, то есть по документу, оборачиваеТСЯ фальшивой. А наша ТЬСЯ - правильная, настоящая, категорически-императивная: бодриТЬСЯ! мужаТЬСЯ! улыбаТЬСЯ! смеяТЬСЯ!
Женя почувствовала, что ТЬСЯ зашевелилась, прорастая в ней, она крепла и пускала корни и скоро-скоро нельзя будет отличить, где Женя, где ТЬСЯ. НЕ ПРИ, СЛОН, Я – ТЬСЯ! И нужно будет кусаТЬСЯ, ругаТЬСЯ, бодаТЬСЯ, царапаТЬСЯ! БултыхаТЬСЯ в волнах житейской суеты. ВлюбляТЬСЯ и очаровываТЬСЯ. РазочаровываТЬСЯ. СтремиТЬСЯ уладить конфликты, пробиваТЬСЯ через железобетонное непонимание и сдерживаТЬСЯ, чтобы не перегнуть палку. КарабкаТЬСЯ через рогатки и препоны и не сдаваТЬСЯ! ВеселиТЬСЯ со всеми, невзирая на скребущих на душе кошек! И еще
ПеремогаТЬСЯ!
ХорохориТЬСЯ!
ХрабриТЬСЯ!
КрепиТЬСЯ!
ДержаТЬСЯ!
***
Через полгода «жигуленок» развалился окончательно.