________________________________
Как рождаются гении? И кто это? Загадка природы или ошибка?! Но они как прежде среди нас. Каждый как может приспосабливается, а чаще наоборот, выпадает из этого чуждого, а порой и враждебного социума. И всё лишь потому, что их планеты хаотично сошлись единожды никак у всех. Да, им завидуют, ими восхищаются, а порой ненавидят. Но редко кто знает, что они чувствуют, живя с такой ношей внутри, как талант! И почему от такого дара свыше они чаще одиноки и несчастны, несмотря на избранность…
Мне определённо везёт на таких ярких и неординарных людей, и не сказать что они все через одного гении, но то, что творцы - безусловно! Мой мир окружают и украшают люди искусства, и я им признательна и благодарна за это!
...не обнажая ран, не трогая сердечных струн, не задевая болью душу, а лишь издалека коснусь пером и дерзостью созревшей красной вишни, что по губам иссушит слёзы ив плакучих, там верностью я припаду к рукам, где так же глубока, чиста строка, на зло всем тысячам ветрам, глаза в глаза, мурашками по белой-белой коже, по запаху жасмина дрожью…
Часть 1
Анна уже и не помнит, когда у неё завязывались ровные и гладкие отношения с мужчинами. Всё чаще, и как правило, наперекосяк и уж точно ничего идеального в таких связях никогда не было.
Они встретились однажды майским поздним вечером. Не сказать, что эта встреча была случайной, потому как молодые люди давно уже приметили друг друга, но решительней всё же оказалась она. Тогда Анна ещё не придавала особого значения, почему именно Его она выделила из множества других мужчин и что ею двигало, сделать первой шаг. Нет, это не было банальным любопытством от скуки, скорей всего, это больше походило на притяжение, и к тому же, огромный интерес к его внутреннему миру, который был переполнен множеством нестандартных рифмованных строк, а те в свою очередь плавно перетекали в лабиринты замысловатой прозы. Да, он был весьма странным поэтом и таким же необычным прозаиком.
Конец июля. Обычный будничный день не отличался ровным счётом от других абсолютно ничем, если бы только не визит желанного гостя. Анна ждала его ближе к полудню в предвкушении приятной беседы. Им всегда было о чём поговорить, да и просто комфортно находиться вместе; обсуждать схожие темы, слушать одну музыку и мечтать об одном море. Они даже умудрялись высказываться одновременно одними и теми же фразами, на что всегда мило улыбались, соглашаясь с тем, что это нормально, когда на одной волне! Но бывали дни, когда молчание давало о себе знать, растягивая минуты в часы, а часы в недели. Но об этом чуть позже, а сегодня, сейчас, Анна слышит приближающиеся шаги, и как чуть слышно открывается дверь в её кабинет.
- Здравствуйте, Володя! – приветствуя его своей тёплой улыбкой, произносит она первой.
- Здравствуйте, - кивает в ответ он.
- Что у нас на улице? Неужто лето?!
- Лето, и очень даже знойное! Жара! Не люблю когда так душно.
Анна тут же подошла к кулеру, набрала стакан холодной воды и протянула ему.
- Вот пожалуйста, утолите жажду!
Володя с удовольствием выпил всё содержимое стакана и по-хозяйски расположился за её рабочим столом.
- Пытаюсь работать, - как-то совсем отстранёно, промолвил он. Думаю, мой «Кинвенд» определённо взорвёт общественность, но как же мне трудно держать в голове весь этот объём! Я в замешательстве, боюсь, что не смогу всё осилить. И я понимаю, что именно сейчас мне нужно работать, но меня снова выселяют.
- Куда выселяют?
- Из квартиры... и всё потому, что я считаю, что это нормально уехать в одиночестве к морю. Поэтому мне Вас пока нечем порадовать.
- Понятно. Я так и предполагала, что Лада будет препятствовать.
- Чем дольше живём, тем труднее дышать. Одно радует, что она переменчива и пожалуй пока нужно закрыть эту тему. Ну да ладно об этом, меня сейчас тревожит другое. Пусто мне после первой главы, снова пять часов просидел над ней и снова застрял на концовке.
- Любое завершение сложное дело, поэтому всё именно так.
- У этой работы будет самая тонкая грань. Это риск, и наверное, поэтому мне сложно работать и очень важно Ваше одобрение. И я до сих пор не уверен, что мой роман увидит свет, поэтому мотивация слаба и хочется побыстрее выложиться и убрать всё в архив.
- Вы боитесь скомпрометировать себя?
- Нет, Вас... и ещё Её, - как-то совсем отстранёно, ответил Володя.
Он имел в виду её, ту, что несла для него боль, печаль, сомнения и разочарования, всё что угодно, но только не любовь. И он всякий раз падал туда, в свои мечты, связанные с ней. А она была необузданной и недоступной, и посему фатальной Музой с завышенной самооценкой, которую он рисовал вопреки всем - идеальной во всём! Между собой они её называли - Птичкой.
- А кому это будет интересно?! – продолжила Анна разговор, - для большинства читателей это всего лишь герои и неважно кто за ними стоит. Важно мастерство, стиль написания, важно как всё это автор преподносит.
- Работа крайне откровенна и я боюсь Вашего непонимания и осуждения, это очень ранит меня и потом многие поймут о ком речь.
- Володя, я уже давно согласилась на весь Ваш неформат. И я даже знаю, где мне будет больно. Да и потом, прямых ссылок нет, поэтому какие могут быть сомнения? Важно чтобы цепляло читателя!
- «И я даже знаю, где мне будет больно» - повторил он, - Вы о том, что Вашей героине уготовано противопоставляться другой?
- Ну, если в Ваших трудах будет идти речь о Птичке, значит я буду переживать Ваше неоднозначное отношение к ней.
- О ней он мечтает и не имеет, а с другой он холоден, но всегда рядом - как-то совсем разочарованно произнёс он.
- Кого-то придётся возвысить, а кого-то опустить. Это искусство! С кровью, с болью и вперемешку с реальностью и ажурными мечтами.
- Не совсем так, Вы же знаете меня, после бочки мёда следует ложка дёгтя. Всё станет на свои места, когда прочтёте Вы! Для меня это очень важно. Писать пресные и банальные вещи я просто не умею. По мне работа должна шокировать! Сегодня я покажу Вам первую главу.
- Хорошо, я обязательно прочту.
- Постарайтесь поставить себя на место рядовой читательницы. Я считаю, что это будет более интересно именно женщинам, увидеть отношения изнутри от мужчины в довольно откровенных описаниях.
****
Уже ближе ко сну Анна решила просмотреть объём той самой работы, которую накануне принёс Володя. Прочтя пару страниц, она поняла, что оторваться от текста просто нереально. Ей захотелось тут же набрать его номер, но часы давно показывали за полночь, поэтому пришлось ждать, когда наступит рассвет.
- Доброе утро, Володя!
- Доброе, - произнёс, он тихо в трубку.
- Замечательное начало, Володенька! Не знаю право с чего и начать! Столько эмоций! Но прежде всего, удивили сложными диалогами! Казалось бы, на них наоборот многие отдыхают, а у Вас крайне всё так закручено и далеко неоднозначно. Я просто в восторге!
- Мне приятно, что Вы так чувствуете и вникаете в меня, Аня! Приятен Ваш интерес, такой не показушный и не поверхностный, и мне очень повезло с Вами!
- Ну да, что там я! Всё это вздор! Я сейчас желаю говорить о Вас и о том, как уникальна и хороша Ваша проза, её подача! Это как хорошее кино! Ну, просто интригующее начало!
- У меня всё как кино. И я стремлюсь к этому и именно в этом основная фишка, крючок - передать образность, чтобы читатель видел, слышал и чувствовал.
- Очень хорошо хватаетесь за детали, замечаете всё до мелочей! Вот только немного стёрты моменты передвижения главного героя и всё больше упор на внутренние переживания.
- Да, я тоже думал об этом, но разве важны переезды, важен внутренний мир главного героя.
- Да, я согласна, но иногда читателю требуется последовательность в действиях, в красках.
- Хорошо! Я, пожалуй, дополню и опишу сырой запах осени и звуки машин, огни города и шорох редких листьев, когда мой герой выходил в ночь.
- Да, именно так! Покажите настроение осени... эйфории. - И знаете что, приходите немедля, срочно, сейчас же ко мне!
****
Буквально через пару часов Володя уже сидел в её кабинете и их разговор продолжился так же бурно и волнительно. Они с большим интересом обсуждали всплывшие, вдруг, случайно, иные детали романа. Анна говорила много, при этом она эмоционально жестикулировала руками, глаза её горели, и казалось бы, не было ничего увлекательней, чем эта рукопись, что объединила и вовлекла этих ещё вчера совсем незнакомых людей. Володя вступал в дискуссию так же активно, резво, энергично и тут же наспех набрасывал текст, делая правки и дополнял новыми деталями и ссылками. Затем он всё отложил в строну, встал из-за стола, подошёл к окну, раздвинул жалюзи и впустил сумрачный поток дневного света.
- Кстати, - задумчиво произнёс он, - Вы заметили в последние дни у нас ветер с востока. Это впервые за лето, и это тот самый суховей, что обычно приносит запах моря. Сегодня пасмурно, а он свеж и пахнет ракушками.
- Оу! Я впервые наблюдаю Вас таким трогательным и романтичным, — улыбнулась она.
- Наверное, Вы одна меня и видите таким, - вздохнул тяжело он.
- Вот даже как! - удивлённо произнесла Анна и тут же подошла к нему и обняла за плечи. Море для меня - это всегда откровение! - продолжила она. Чувствую его по-особенному. Это как дежавю! Где всегда жаркое солнце, мягкие волны, изобилие олив и разнообразие редких сортов винограда.
- Однако, отвлеклись мы с Вами, Володя! - улыбнулась Анна, - давайте ближе к делу. Вот, что я тут наблюдаю, - вглядываясь в текст, - продолжила она, - вот здесь, в этой главе, всё крайне сложно, причём слишком сложно!
- А я и говорил Вам, что там всё именно так.
- Монологи объёмны и замысловаты и порой тяжелы в усвоении из-за наслоения одной глубины на другую. То есть по сути не успеваешь за ходом Ваших мыслей. Много размышлений на тему «хлеба и зрелищ». И какая-то сплошная философия смерти, приправленная озлобленностью на весь белый свет.
- Так и задумывалось. Контраст.
- И ещё не хватает воздуха, всё как будто в каком-то закрытом пространстве.
- Так и есть, в бетонном мешке. Это чёрный эпизод. Я сам не выношу его, но он таков. Я конечно же попробую, пройтись ещё раз по тексту, а потом займусь следующей главой. Представляете, у меня ещё семь таких томов в голове!
- Много! И как Вы со всем этим справляетесь?
- Свихнуться можно, хочется поскорее выгрузить и очиститься, поэтому и нуждаюсь в Вашей помощи, а также поддержке и одобрении.
Часть 2
Неделю спустя на рабочем столе у Анны уже томился распечатанный текст, последующих глав романа. И она целиком и полностью погрузилась в сложный и неведомый мир его строк и даже не заметила, как стала проникаться автором, его творчеством и даже его личной жизнью. Всё о чём он писал диссонировало с её внутренним миром и потому оставаться в стороне было крайне сложно. Ей было понятно даже то, что было скрыто между строк.
Его проза отличалась особым слогом и неповторимостью. Вот и сейчас Анна ловила себя на мысли, насколько талантлив этот молодой человек и как непросто преподносит себя в разрезе многослойных размышлений. В каждом абзаце было нечто такое, что казалось бы - основа основ и очень жаль, если его будут читать поверхностно, потому как глубина мыслей неоднозначна, а так хотелось бы, чтоб проняло до глубины души, зацепило. Хотя она понимала, что его читатель, как раз-таки избирательный, а значит всё так и должно быть; сложно и многогранно.
Любое авторское произведение — это отражение внутреннего мира самого создателя. И надо признать, что творческие люди — это барометры всевозможный настроений. Чувствуют буквально все малейшие колебания; как извне, так и внутри себя, что сопровождается частыми срывами, капризностью и нервным перенапряжением.
Такое нестабильное поведение наблюдалось ни раз и у её автора. И в очередной свой визит Володя был немного подавлен. Анна это заметила, как только он пересёк порог её кабинета.
- Злюсь, очень злюсь, - взволнованно произнёс он, - что-то я так увяз и выпадаю из графика. Работа жутко опустошает. Столько месяцев потрачено, а результата нет. Из семи глав только одна более-менее отредактирована, помогло буквально то, что читал вслух.
- Вы умничка! - восклицая произнесла, Анна. Я Вами горжусь! Это же превосходно, когда именно так, маниакально, вслух!
- Оу, да Вас переполняет сегодня! Вы, кажется, немного расслабились!
- Да, немного позволила себе. День рождение у подруги! Вот, решили продолжить в ресторане!
- У Вас впереди прекрасный вечер, ловлю Ваше настроение, словно это касается и меня.
- Меня больше сейчас волнует другое, я боюсь что однажды, Вы найдете причины сказать мне, что не сможете поехать со мной к морю.
- Ах, уж мне эти Ваши мысли!
- Володя, я без Вас умру!
- Я тоже что-то без Вас не здравствую, Аня!
- Всё вот думаю, зачем я так с Вами?
- А как Вы со мной?
- Слишком навязчиво.
- Разве?
- А как же гордость? - с иронией произнесла Анна. Странно, но я совсем забыла, что есть гордость! Но ведь она когда-то тоже жила во мне. Люди, как правило, бояться показаться слабыми, вот и прячутся за мнимым величием, типа - гордость, амбициозность, высокомерие.
- Нам всем необходим свой человек, с которым мир не страшит, а радует, тогда и гордость ни к чему.
Володя многозначительно поднял взгляд в потолок, задерживаясь на какой-то точке, затем перевёл внимание на журнальный столик, взял в руки первый попавшийся журнал, стал перелистывать его без особого интереса, потом отложил в сторону и подошёл к Анне. Облокотившись на спинку её кресла, он поправил пару прядей её волос, пряча их за ухо, затем прильнул к ней своей щекой и произнёс:
- Сегодня коньяк особенно пьян, и я уже в хлам и веки корою берёзовой опадают. И из-под них вытекает тот сладостный сок, что неким урок, а мне только горечь… Снег застилает глаза, лоза обвивает локоть…
- Оу! Какой экспромт! Здорово! - произнесла с восхищением Анна, - ну вот, как я буду без Вас?
- Совсем я Вас испортил, - пристально глядя в её глаза, ответил он.
- Почему?
- Ну, Вы со мной уноситесь далеко от людей. Вы пытались жить как они, а теперь стремитесь к облакам.
- Ну да, есть такое, но кажется всё больше падаю в омут с головой, - добавила она и трепетно поднесла к своим губам его ладонь и нежно поцеловала.
- Аня, Вы меня поддержали тогда с первой главой, вдохновили, - вкрадчиво произнёс он, - а теперь, я как-то снова не знаю, зачем и для кого всё это, что Вы скажите о продолжении романа?
- Интересная часть, ровная, - высвобождаясь из его объятий и откинувшись всем телом на спинку кресла, продолжила Анна. - Нельзя сказать, что там отчаяние, это ближе к откровениям и они такие очень даже честные и чистые.
- И это всё?! Но если так, то это совсем пресно!
- Нет, абсолютно нет, я стараюсь зацепиться за то, что меня не устраивает и прихожу к тому, что именно там мне нравиться всё. И эта глава без примесей и без статики, там определённый штиль!
- Перед бурей, - добавил он.
- Вот-вот! Правда, начало нескладное.
- Как вся моя жизнь. Это, возможно даже не роман, не рассказ и даже не дневник, это просто слова, просто люди... просто пустота.
- И всё же, - Анна на мгновение задумалась, щёлкнула зажигалкой, затянулась сигаретой, - Вы знаете, эта глава мне определённо более, чем близка. Я в ней растворюсь, она меня поглощает, не могу найти верного определения, но очень понятны все Ваши размышления. Это как дежавю, как большой сон длинною в жизнь! Странно, но почему-то там хочется молчать. Есть моменты, где Вы мне очень родной и очень близкий.
Она тут же поднялась с кресла, прошлась по кабинету, задержалась на пару минут у окна, затем задумчиво подошла к нему, обняла за плечи и растягивая слова, вполголоса произнесла:
- Я не хочу Вас отпускать... ни с кем делить, а лишь обнять и оградить от всех былых невзгод. Заполнить пустоту - теплом… ласкать безумное, уставшее сознание, чтоб перевернулось всё вверх дном, чтоб на потом ещё осталось время безрассудству… и пусть оно плывёт... живёт... или умрёт, какого б не было бы роду…
- Ого! Что это?! – восторженно произнёс он, - экспромт?!
- Похоже на то! Послевкусие после прочтения Вашей работы и вот сейчас выплеснулось.
- Аня, да Вы скоро овладеете моим стилем! - улыбнулся он.
- Ну, да! Это ж с кем поведёшься! Ну, мне пора! Вы меня и так задержали неприлично сказать, насколько…
Часть 3
Следующий раз они встретились спустя пару недель. Ей пришлось уехать на какое-то время из города и будучи в разлуке, Анна уже стала задумываться, а не любовь ли это? Что-то переполняло внутри, то ли эмоции, то ли чувства, то ли смятения, но всё свободное время было занято мыслями о нём. И она никогда не торопилась домой так, как в этот раз, и лишь только бы продолжить их встречи, чтобы вновь видеть его глаза, слушать его голос. Тем более у неё было что сказать, ведь его работа перевалила уже за середину.
И вот, наконец-то, долгожданное утро, которое странным образом тянулось, как резина и тут же стремительно куда-то летело. За долгое время Анна впервые собиралась так тщательно и долго. Она пересмотрела весь своей гардероб, перемерила не одно платье, но всё же остановилась на повседневном деловом костюме. И как только вышла за порог, волнение и ночные фантазии в миг улетучились.
Сегодня Володя пришёл раньше обычного и успел даже похозяйничать, приготовил кофе. В утренний час запах кофе по-особенному бодрит и даже на вкус весьма необычен. Сделав пол глоточка Анна умиротворённо произнесла:
- Ммм… да Вы просто волшебник! Очень вкусно!
- Я старался - улыбнулся в ответ он.
- Мне нравиться тут Ваш крючок, - переключилась сразу на работу Анна, показывая выделенный отрывок на распечатанном листе, - где всё внимание сосредоточенно на руки, пальцы. Здесь Вы отлично вжились в роль сценариста-режиссёра, раскрывая красоту и глубину в мелочах, перерождая всё это в сексуальную привлекательность. Это круто!
- Если честно, я устал безумно от этой работы и не хочу продолжать, и вообще, я в растерянности от происходящего. Я столько времени потратил и кажется всё в пустую. Я споткнулся, знал, что полная фигня, но не ожидал что такая! Я опустошён, выпит! А Вы, как ни в чём не бывало, уехали куда-то! Бросили меня!
- Ну, полно Вам, Володя, что за настроение?! А как же я? Неужели Вы считаете, что мне чужды переживания? И, что за слова такие «бросили меня», я всегда с Вами.
- Нет Вас, к сожалению... ни вчера, ни сегодня, - вздохнул он. Вы мне сейчас другая нужны! Я скучал по Вам! Вы рассудительны, спокойны, мудры. Когда Вас нет, я начинаю делать глупости, общаясь с пустыми людьми, которые делают больно. И всё из-за Вашего отсутствия, и в результате лезу на стены.
- Вы ко мне несправедливы и несмотря на всю Вашу проницательность, Вы так и не видите во мне самого главного.
- Вы так думаете?
- Я так знаю!
- У меня действительно нет никого кроме Вас и мне нравиться быть с Вами самим собой.
- Мне иногда не под силу Ваша прямолинейность, а порой недосказанность. Видимо причина - Ваш роман. И вся беда в том, что Вы многое пропускается через себя. Попробуйте абстрагироваться, посмотреть со стороны на то, что просто видите! Но только не живите в своём романе, иначе попадёте в воронку. Отвлекайтесь музыкой, фильмами, пройдите просто по улице, порой следует уводить свои мысли от работы.
- Она позвонила мне сегодня, – не дослушав, перебил он, - и минут тридцать рыдала в трубку. Я знал, что она такая… Оу, я растаял оттого, как она плакала! Сердце моё рвалось на части, но было одно «но», которое впоследствии меня осадило и вернуло на землю. Очень хитра она и проделывала этот трюк со мной неоднократно. Вот и сегодня пыталась. Раньше я вёлся, но только лишь сейчас пелена с глаз сошла. Она страшная женщина! И самое удивительное, что я понимаю всю её чудовищность, но увы, часто готов принимать её сторону и защищать её. Ах, как же я хорош сегодня! И как же я буду жить, когда "травка" закончится.
Такие перепады в его настроении были, увы, не редкость. И она понимала, что в такие моменты он пытался спрятаться, как можно глубже в общении с ней. Ему как любому из нас необходимо было поделиться о наболевшим. Его истерзанная душа, как могла боролась в одиночку, но иногда, давала сбои. И потом, эта "женщина-Птичка", она держала его на коротком поводке, не давая даже намека на призрачную надежду, а он, как наивный ребёнок верил, надеялся.
Всякий раз, буквально читая эту боль в его потухших глазах, Анна как могла, подбирала нужные слова или просто молча выслушала. Но больше всего её расстраивало то, что он был зависим от таких средств как: LSD, марихуана, гашиш. Все эти пристрастия определённо перетягивали на свою сторону и вот здесь она была абсолютно бессильна. И лишь одно успокаивало, что он не сидел на игле.
Всё происходящее для неё не было новостью, так как давно привыкла к такому положению вещей, и потом в среде творческих людей это порой считалось нормой. В таком бомонде, почти каждый принимал стимулирующие препараты, будь то для творческого подъёма или просто для внутреннего уюта, чтобы отвлечься и расслабиться.
- Недавно Вы говорили, что с ней всё покончено, с Вашей любовью, а теперь опять заболели? У Вас даже глаза заблестели! Что это?! Я ведь вижу, Вы не просто говорите, чтобы засвидетельствовать сей факт телефонного рандеву. Вы желаете говорить всё, что связано с ней!
- Вы ни хрена не понимаете и снова толкаете к ней.
- Странное дело, - произнесла задумчиво Анна, - но я никогда не смогу Вам что-либо приказать, и уж тем более, толкнуть в её объятия. Но видимо она прекрасная женщина, о которой Вы так мечтаете и вспоминаете чаще, чем о собственной жене! Вы всё больше играете на публику и я уже делаю кое-какие выводы.
- Например?
- Да Вам просто нравиться вся эта суета вокруг себя!
- Я крайне сегодня раним, а Вы мне много нелестного говорите и даже загоняете в тупик.
- А я уже давно в тупике от Вашей неадекватности!
- Поймите, события всех этих дней могут повлиять на мою работу, а я не хочу этого. Поэтому верните меня назад! И не оставляйте одного, иначе я начну совершать глупости. Птичка сейчас для меня опасна!
- Хорошо, Володя, - выдохнула Анна. Как пожелаете, я постараюсь быть Вам полезной.
Часть 4
Лето планомерно катилось к закату. И с каждым днём август всё настойчивее напоминал короткими днями и прохладными вечерами. Суббота хоть и задалась осадками и угрюмостью, но нисколько не повлияла на настроение, потому что сегодня, сейчас, Анна поднималась по лестнице к своему автору.
Володя радушно встретил, помог раздеться, затем раскрыл мокрый зонт, чтобы тот успел просушиться. Достал плитку шоколада, порезал ровными кольцами киви и разлил коньяк. Напиток мерно растекался приятным теплом по всему телу и с последующим новым глотком, состояние умиротворённости забирало целиком и полностью. Так хорошо не было уже давно! И сейчас её автор предстал перед ней немного в другом свете. Анна молча любовалась им, наблюдая его в роли хозяина.
Володя немного суетился, стараясь всячески угодить, много говорил, что-то показывал и, в конечном итоге, вернулся к тому, с чего всё и началось. Он открыл свою рабочую страницу на ПК и продемонстрировал, как выглядит в общем его рукопись. Анна одобрительно кивнула и остановилась на одной из частей.
- Вот именно здесь я не чувствую разрядки, всё крутится: мысли, надежды, желания вокруг женщины. Что это за любовь такая сумасшедшая?! Или же Вам важно показать именно такую зависимость?! – указывая на помеченные страницы, спросила она.
- Да Вы правы, это самое "больное".
- И всё же Вы молодец! Я пока не знаю никого, кто мог бы потягаться с Вами.
- Спасибо, от Вас особенно приятно!
Она заботливо обняла его, слегка коснулась мягкими губами его гладко выбритой щеки и тихо добавила.
- Я хочу посвятить этот день исключительно Вам! Буду сидеть тихо-тихо, как мышка и слушать музыку, а Вы доработайте этот эпизод!
Пробежавшись быстрым взглядом по всей комнате, Анна отметила, что идеальный порядок присутствовал везде. Это её даже немного смутило и удивило, потому как такая данность несвойственна для творческих людей. Ведь они порой мало что замечают вокруг себя и даже себя, когда что–то создают. Ей привычней было находиться в беспорядочном хаосе в мастерских художников.
У Володи, напротив, все многочисленные книги и журналы были аккуратно сложены на столе и на полках. Даже мелкие предметы и канцелярские принадлежности знали своё место. Всё очень как–то необычно стерильно и это немного напрягало, потому как сложно было спрятаться в себе.
Анна, как могла, старалась переключиться на что-то иное, нейтральное, чтобы только не быть в поле зрения. Немного отвлекала музыка, которая звучала в наушниках плеера, но вскоре ей показалось, что она её почти не слышит, потому что всё внимание притягивал компьютерный стол, где её Володя трудился. И она украдкой наблюдала за ним, как довольно быстро он набирает текст, как немного сутулясь внимательно смотрит то на монитор, то на клавиатуру воспроизводя слова, которые сыпались, словно снег, от бурного потока его мыслей.
Анна умиротворённо улыбалась и уже не пыталась останавливать и отводить взгляд и смотрела открыто, но с таким откровением, нежностью и любовью, что он тут же обернулся и произнёс:
- Я чувствую Ваши намерения и Вашу заботу, и мне приятно, когда всё именно так! Вы мне нисколько не мешаете, наоборот придаёте уверенность!
- Пишите, Володя, пишите! Я верю в Вас! - улыбнувшись в ответ, добавила Анна.
«Что я могу дать этому милому мальчику? - думала она, - кусочек своей души? А может физическую близость? А может просто быть всегда рядом, когда им движет вдохновение и желание творить? Нет, конечно же я могла быть с ним всегда, но у него семья, и увы, всё те же условности, перетекающие в чётко выраженные обстоятельства»
- Между прочим, я знаю, о чём Вы думаете, Аня! - сказал он, отрывая свой взгляд от монитора.
- Вот как?! - удивилась она, - Вы опасный человек, никуда от Вас не спрячешься! И потом, как Вы умудряетесь совмещать то, что пишите и ещё читать мои мысли?
- А что тут удивительного? У Вас буквально всё на лице, - улыбаясь, ответил он.
Теперь уж она решительно подошла к нему, прикоснулась слегка подушечками пальцев его головы, склоняясь всё ближе, пряча своё лицо в каштане его волос, затем коснулась его виска, спускаясь ниже к шее, чувствуя, как пульсирует венка под теплом её губ и при этом, как неестественно горят его глаза от экрана, и как синхронно ресницы опускаются и поднимаются.
- Как Вы хороши, Володя! – целуя его с особым трепетом, - выдохнула, чуть слышно она.
- Оу, я бываю крайне редко таким, - стараясь не поддаться на её провокации, – ответил он.
- Я хочу знать, когда мы поедем к морю, - не унималась Анна.
- Я не могу пока сказать ничего. Лада изо дня в день устраивает сцены и вставляет палки в колёса.
- Я так и предполагала, что буду одна, - вздохнула Анна и разомкнула свои руки на его груди.
- Вы всё торопите!
- Но мне не нравиться Ваша неопределённость.
- Мне тоже.
- Мне будет одиноко без Вас, - расстроившись, добавила Анна, - неужели всё так плохо?
- Плохо.
- Не буду я больше с Вами говорить на эту тему.
- Совсем? – с иронией поднял вопрошающе бровь Володя. Дааа, - тут же протянул он, - знаю, что с Вами сейчас... злитесь.
- Нет. Не злюсь... и даже придумываю другие варианты.
- Вот-вот, эти Ваши ходы-варианты! Надеюсь, мои откровения взбаламутят множество тихих омутов, - умело перевёл тему разговора он.
- Не сомневаюсь! Вижу, как финал дышит Вам в затылок, где Вы опять всё усложняете. Приходиться буквально возвращаться назад и читать снова.
- Ну, это уже не моя проблема, и если хотите - это защита от дураков. Я делаю так, чтобы дурак ушёл вначале.
- Но, у Вас явно тут андеграунд во всём! - переходя на деловой тон, добавила она.
Кое-где перекармливаете мудрствованиями. Много умных мыслей это ещё не значит хорошо! Вы то и дело вьёте все эти тонкие паутины с глубоким подтекстом. Смысловая нагрузка столь высока, что возможно читатель будет пропускать весь этот бред «графа Мышкина», в котором Ваш герой хотел бы самовыразиться и достучаться до истины. Но увы, все эти метания и тончайшая философия, по сути, ни к чему так и не приводят. Сплошные тупики и разочарование! И пора бы, мой милый друг, наметить итог в этом запутанном клубке.
- А Вы умеете виртуозно, как опустить, так и поднять человека!
- Вас опустишь! Вы хорошо знаете себе цену!
После плодотворного дня они вышли на улицу, когда совсем стемнело и первые звёзды поблёскивали где-то в глубине ночного неба, а от асфальта пахло свежестью недавно вылившегося дождя. Не спеша они шли уже давно привычным маршрутом, при этом дав друг другу обещание, что сегодня больше ни слова о море и о работе.
- Спасибо Вам за меня, Аня! - прощаясь, сказал Володя.
- Это как? - удивилась она.
- Ну, что бережёте меня!
- Ах, ну да! - тепло улыбнулась она, - Вы мне давно уже как родной...
Часть 5
Наступивший понедельник немного разочаровал её. Анна всякий раз вздрагивала от каждого стука в дверь и всё чаще прислушивалась к шагам, но Володя так и не появился ни к обеду, ни к концу рабочего дня, более того, он не звонил и даже электронная почта была пуста. Следующий день тоже не принёс ничего нового. Анна стала уже волноваться, но звонить сама не решалась, чувствуя его осознанное молчание. Лишь вечером, когда она подходила ближе к дому, он окликнул её.
Выглядел он, мягко сказать, не самым лучшим образом. Это Анна сразу поняла по манере его поведения и как он раздражённо подносит сигарету ко рту и как нервно заглатывает и выдыхает едкий дым.
- Где Вы пропадали, Володя?
- Неужели, чтобы спастись, мне придётся убить своего литературного героя, - начал он с таких слов. Хотя я знал изначально, что пишу лишь для того, чтобы освободить себя от него... и от неё. И ещё мне не нравится, что публикация затягивается, слишком много сил забирает из меня эта работа, устал я от всего.
- Вы опять за старое? Скверно.
- Птичка ответила. Я давно Вам хотел сказать, как я ей нужен и как она мне нужна. Я плачу, думая о ней, а я редко плачу.
- Вам следует не плакать, а рыдать, причём навзрыд, а молчаливое нытьё ни к чему не приводит.
- Я рыдаю.
- Значит плохо рыдаете, а Ваша Птичка - сущая подделка и пустышка!
- Не лишайте меня её.
- Да пусть она будет всегда, лишь бы во благо, если Вам приносит это хоть какое-то удовлетворение и вдохновение для творчества!
- Мне нужна эта Птичка.
- Птичка она и есть Птичка! Обрежьте ей крылышки и поймёте, что нет в ней той былой привлекательности, что однажды пленила Вас.
- Вы, вероятно, почувствовали, о ком идёт речь в «Чёрном цветке», но промолчали.
- Промолчала, потому как слишком очевидно.
- Неужто чует, что я зову её.
- А Вы её зовёте?
- Очень… И она нуждается в мужчине!
- Вы хотите сказать, что Вы тот самый её желанный мужчина?
- Да, именно…
- Пропадёте Вы там! Вся беда в том, что Вы тонкий, сломаетесь однажды. Вы ведь написали «Кинвенд» для неё, наверняка чтобы проверить её чувства и раскрыть свои. Вам хотелось, чтобы она узнала Вас с другой стороны, а она увидела лишь то, что ей льстит, и к тому же, при первых условных раздражителях она тут же исчезла, покинула Вас…
- Дааа... вот такая она, но я хотел оживить её!
- Но результат на лицо! Она не чувствует Вас и уж тем более не желает знать, чем Вы живёте, чем дышите, у неё лишь своё самолюбование.
- Ненавижу её!
- Отпустите её!
- Не могу… Я всё пытаюсь обмануть себя. Пишу что-то, лишь бы уйти от реальности.
- Вы должны писать именно потому, что умеете это делать, как никто другой!
- Вы забываете о моей зависимости. Пишу порой под кайфом, а его всё меньше и меньше, да и не чувствую я уже ничего.
- Неправда, Вы пытаетесь всякий раз прикрыться этой мнимой зависимостью от собственной внутренней неудовлетворённости. Будь у Вас внутри всё спокойно и ладно, навряд ли вспомнили о своём недуге.
- Вот, думал, укроюсь в Птичке, спрячусь, как за стеной, хотя не верил ей никогда, но от иллюзии не мог отказаться, а теперь уже и обманывать себя не могу, слишком явно всё. Значит ни с ней я был на том балконе в Ялте, в отеле с видом на Ист-Ривер. Больно то как, от всего этого. Ох, как больно.
- Это всё иллюзия, сон!
- Это больше чем сон, это во мне полтора года. Живу этим! Зачем она так глупа? Разве можно так не чувствовать? И так относиться к моей мечте? Она просто не желала слышать меня тогда и в ответ несла полную чушь, чтобы подыграть. Это страшный человек! Она посчитала, что её пустые слова, достойная плата за мои чувства. Сейчас её нужно оставить, оставить совсем, образовать вакуум. Пусть попробует найти замену, пусть почувствует разницу. Я сделаю ей больно, она моя и я отомщу ей.
- Месть, это блюдо, которое подаётся холодным! Оставьте всё как есть!
Володя отвёл глаза, устремившись куда-то в пустоту, затем закрыл и произнёс.
- Дыши, мальчик… тебе это нужно, ведь тело твоё небездушно, как ты порою считаешь…
Отпусти свои мысли, просто ляг рядом, спи, тебе это нужно…
После прочтения этих строк, он вновь чиркнул зажигалкой, закурил. В какой-то момент их окутала тишина, опускаясь всё большим безмолвием и каким-то тягучим, тяжёлым и увесистым покрывалом. Они стояли молча, совсем не наблюдая прохожих, шум машин и даже раннюю осень, которая проявлялась первыми жёлтыми бликами на деревьях и кустарниках.
- Хорошие строки, актуальные, - наконец-то, произнесла Анна.
- В моём дневнике есть всё и даже месть для неё. Я люблю изысканные яды. Сначала они сладки, потом безвкусны и лишь потом горьки и смертельны.
"Вода воду моет, а камни точит. Ветру голову морочит.
На огонь шипит и на пар сойдёт, в небо уйдёт,
чтобы дождём и снегом вернуться,
чтобы грехи смыть или на время скрыть…"
- Это ж почти, как заговор!
- Это тексты в текстах. Смыслы и команды в банальных на первый взгляд комбинациях слов. Это когда читаешь фразу, а потом идёшь и убиваешь.
- У Вас сплошные крайности! Зачем тогда все эти откровенности типа: люблю, зову, хочу!
- Просто чувства. Безжизненные в реальности.
- А мои чувства?
- Они Ваши. Такие, как и мои… нереальные…
- Вам видимо доставляет огромное удовольствие играть на моих нервах.
- С Вами хорошо, Вы уникальный ветер, но пустота преследуют всё сильней.
- Значит выхода нет?
- Видимо, да.
- Ну, тогда мне не о чем с Вами говорить, - оборвала разговор Анна, и ушла, даже не попрощавшись.
Часть 6
Первый осенний месяц совсем уж начался невпопад, а после последней встречи с Володей и вовсе не было ни желания, ни настроения поддерживать отношения с кем-либо. Больно было осознавать и чувствовать неопределённость, что грузно висела обидой.
«Зачем он так со мной? – всё чаще задавалась Анна таким вопросом, - он словно не видит и не замечает меня. Возможно, я слишком к нему прикипела. Ну да, нас объединил его роман, который уже завершён, и теперь нет надобности быть вместе. Всё кончено, всё в прошлом»
Задумчиво Анна стояла у окна, курила и перебирала бесконечные мысли, пытаясь найти причины, недостатки в себе, в нём, и во всех этих значимых событиях. Её отвлёк телефонный звонок. Теперь уж она точно знала, что это он, потому как почта была переполнена его письмами. То ли обида возымела вверх, то ли проснулась запоздалая гордыня или просветлился разум, но отвечать ей вовсе не хотелось, и всё же она приняла звонок.
- Алло, - выдавила она из себя так, словно вовсе и не она ответила в трубку.
- Почему Вы молчите, - первое, что спросил Володя, - не нужно так! Не молчите! Или Вы решили проститься со мной?
- А разве у меня есть выбор? Или Вы мне что-то предложили взамен?
- Еврейский у нас диалог, - произнёс в ответ он.
Повисла пауза.
- Вчера одна знакомая звонила мне, - продолжил Володя, - она сказала, что обязательно нужно публиковаться и обещала сделать что-нибудь для меня в Питере и ещё, что есть некие проблемы в редакции и с деньгами.
- Она уже озвучила сколько, это всё будет стоить? – сухо ответила Анна.
- Нет. Что с Вами?! Вы меня совсем не чувствуете.
- Я сейчас не в состоянии что-либо чувствовать. Да и зачем Вам моё "чувствовать", там ведь одна пустота. Очень хотелось бы, чтобы у Вас всё получилось, чтобы не обнадёживали зря, а реально что-то сделали для Вас!
- Аня, Вы больше не хотите общаться со мной? – чувствуя её подавленное настроение, спросил он, - правильно, накажите теперь меня одиночеством.
- Но мне обидно, почему Вы себе позволяете вот так со мной... и вообще я не могу собраться с мыслями.
- Зачем они Вам?
- Я всегда как бы на виду, а в результате одна.
- Но мне нужна именно такая женщина! Вы меня удивили тем вечером. Согласен, я вёл себя дурно. Но я знал, что Вы только гнётесь, а вот сейчас сломались.
- А Вы меня тоже, ну очень удивили, прямо до сих пор удивление на лице так и застыло.
- О чём Вы?
- О моей пустоте!
- Я говорил, что она не в Вас, а рядом!
- Я согласна на Вашу нелюбовь но, то что рядом со мной пустота?!
- Но, если я так чувствую! Всё! - отрезал он, - не хочу больше об этом. Мы в последнее время только и делаем, что выясняем отношения. Раньше я прятался в Вас, а теперь в пору от Вас прятаться!
- Вы меня совсем не слышите, Володя. Я не Вашего поля ягода, я сама по себе.
- А у меня нет поля... и я тоже одиночка.
- Вам так нельзя, Вам надо двигаться, - уже с теплом произнесла Анна.
- Вы не представляете, как я подыхал эти дни, - продолжил он, - курить не мог, пить тоже, травка ни о чём. Сначала возненавидел всё, потом страх, сворачивался клубком и лежал. Тупо метался по квартире, потом по сайтам, но никого нет у меня, никакое общение не удовлетворяет, вся музыка - мусор. Каждый вечер ссорюсь с Ладой, совсем не выходит убедить её. Сегодня она была уже не столь категорична. Сообщу Вам завтра о решении, сегодня обиды и слёзы, а главное, я хочу быть с Вами.
- Мне без Вас очень плохо, - вздохнула она, - неполноценно, зачем так?
- А зачем Вы без меня? Я вот тоже мучаюсь... и жалко мне Вас.
- А мне Вас...
- Вы точно хотите быть со мной там, на море? - ещё раз переспросил он.
- Да! очень!
- Ах, как же я мечтаю о ночном море! У меня жутко кружится голова, странно это!
- Это от перевозбуждения, - уже улыбалась Анна, - у меня, кстати, тоже какая-то непонятная слабость. Погубите Вы меня!
- Скорее Вы меня:
«Я не хочу вас отпускать ни с кем делить, а лишь обнять и оградить от всех былых невзгод. Заполнить пустоту - теплом, ласкать безумное, уставшее сознание, чтоб перевернулось всё вверх дном, чтоб на потом ещё осталось время безрассудству… и пусть оно плывёт, живёт или умрёт, какого б не было бы роду…»
- Бог мой! Неужели Вы всё это запомнили?!
- Вас нельзя не запомнить и спутать тоже!
- А Вы редкий мужчина, который меня заводит и которому я готова многое простить!
Для того чтобы понять, что есть счастье, нужно всего-то, чтобы было одно общее море, и чтобы при полной луне ночь отбрасывала тень, и лишь только тогда понимаешь послевкусие, почему море бездонное, а ночь безликая…
2013 год
продолжение http://www.proza.ru/2013/09/03/1054 "Догнать ветер"