( продолжение цикла "Наш приезд в Казахстан"- 1-
http://www.proza.ru/2013/09/01/1230)
Встреча.
И так ехали мы где-то около трех- четырех суток, пока рано утром проводник не сказал, что следующая станция будет Казалинск , и нам нужно готовиться к выходу.
Поезд остановился ,и мы высадились на маленькой станции. На перроне к нам подбежала незнакомая худая черная женщина в большом белом платке и стала обнимать нас , громко причитая «акудай» . От нее пахло дымом, я сильно испугалась и заплакала. Но мама меня стала успокаивать ,говоря, что это и есть моя бабушка – папина мама.
Моя родная ,умная и трудолюбивая бабушка- моя Аже! Это потом я тебя полюбила: искала утешение на твоей груди, пряталась в складках твоего платья, избегая наказания за свои проделки, просила благословения и помощи - это все будет потом… А сейчас , стоя на вокзале в Казалинске ранним утром конца февраля 1954года , я - маленькая городская девочка в капоре и ,подбитых мехом ,красных ботиночках, держа руки в муфточке, плачу и дико смотрю на тебя ,такую непонятную моему детскому восприятию незнакомку, неожиданно ворвавшуюся в мою жизнь.
Мужчина, приехавший с бабушкой, ловко подхватил наш чемодан ,и погрузил его в телегу, запряженную осликом. Потом нас тоже усадили в эту телегу , и ослик ,подгоняемый ездоком, весело повез нас вдоль глинобитных домов. Вокруг пахло сеном и навозом, лаяли собаки, и вороны, громко каркая, копошились в снегу. Было очень холодно, я замерзла после теплого вагона и все крепче прижималась к маме, несмотря на то ,что мои руки были в муфточке, а ноги в меховых ботиночках .
Наконец, наша телега остановилась около небольшого домика, открылись ворота, и мы въехали во двор. С надрывом было залаяли собаки, но кто-то цыкнул , и они успокоились.
Нас завели в большую светлую комнату, в которой на узорчатой красной кошме (войлочный ковер)(…в скобках разъясняю казахские слова; разумеется, объясняю с высоты своих 65 лет, когда казахским языком овладела отлично, но память четко фиксирует события почти шестидесятилетней давности)были расстелены разноцветные корпеше ( длинные узкие одеяла для сидения на полу) и кое- где лежали подушки. На стене висел домотканый красивый ковер, в углу на сундуке были аккуратно сложены одеяла, покрытые вязаным покрывалом. Мебели никакой не было, но во всем чувствовался незнакомый, особый домашний уют .Самое главное , что здесь было тепло, и я подумала, что это и есть наш дом.
Как оказалось, это был дом дальнего родственника моей бабушки из рода жакайым и звали его Буркаш. И мы зашли только переночевать, а завтра поедем к себе домой за 20 километров от этого поселка Казалинск, где ждет нас больной дедушка.
Нас усадили на корпеше посередине комнаты. Бабушка все смотрела на меня и вздыхала, украдкой утирая слезы концом своего большого платка .Мама сидела молча , положив одну руку мне на спину, тихонько похлопывая , чем выдавала свое волнение...
Потихоньку стали собираться люди , быстро говорившие на незнакомом мне языке ,но который я уже когда-то слышала (да! дома, там в Пензе, приходили к нам папины земляки и разговаривали также! ). Я с интересом разглядывала их одежду. На всех женщинах белели большие платки , которые еще больше подчеркивали смуглоту их лиц. Платья были у всех длинные и цветастые, захваченные узорчатыми камзолами, тонкие в талии. На ногах их были одеты узкие сапожки. Одеяние моей бабушки было намного скромней, чем у этих женщин. Мужчины были одеты по-проще: в бешметах и широких штанах, подвязанных кушаками. И тоже в сапогах.
Все сидели ,образовав небольшой полукруг. Зашел мальчик с легеном (тазиком) в одной руке ,а в другой он держал куман (небольшой медный чайник), через плечо у него было наброшено полотенце . Перед каждым ставил свой леген... и ,каждый по очереди ,протягивал руки для мытья .Мальчик ,наклонившись , поливал руки и подавал полотенце.
Потом зашла молодая женщина , платок на ее голове был поменьше, а сзади вились две косички, соединенные между собой бусами из монеток разных размеров, в ушах ее поблескивали, длинные до плеч, сережки. Она ловко расстелила, сложенный в руке, дастархан (матерчатая цветная скатерть )и высыпала на него горячие баурсаки( небольшие круглые жаренные кусочки теста), от которых по комнате сразу же распространился аппетитный аромат .
Она мельком кинула внимательный взгляд на маму, одетую в модное шелковое коричневое платье с кокеткой и плечиками, с прической, которую так любил папа ( две косы переплетены спереди на макушке) и ,что-то тихо шепнув сидящей поближе женщине, вышла. Та, быстро посмотрев в мамину сторону, стала странно щипать свою щеку пальцем, видать, выражая таким образом удивление .Мне было все интересно,и детская наблюдательность внимательно отмечала каждое движение.
Потом женщина с монетками в косичках опять зашла уже с большим полным медным подносом , поставила его около дастархана и стала расставлять : деревянные чашечки с маслом, пиалушки и расписной чайник, в котором был заварен чай с молоком.. Мальчик, поливавший нам на руки , принес большой самовар и поставил на поднос. Женщина села на корпеше и стала разливать чай в пиалушки ,передавая их ближе сидящим , те передавали дальше и первую пиалушку передали маме. Чай в пиалушке был налит чуть-чуть на донышке, и мама сидела не прикоснувшись , опасаясь подвоха. И лишь увидев ,что и другим также налили на донышке, разрешила пить мне и стала пить сама. Я разглядывала эту пиалушку (круглая чашка без ручки) и не знала как за нее ухватиться, она была горячая и чуть не выпала с моих рук.
Одна старая женщина , сидящая около нас, вытащила из кармана небольшой тряпочный мешочек и стала каждому кидать небольшие кусочки коричневого сахара и ,раздав всем по одному, спрятала опять в карман своего камзола. Видно, она была там старшая.Чай пили долго, пиалушки быстро пустели и снова передавались.Разговаривали негромко, в основном ,говорил один человек, а остальные слушали .Я ничего не понимала из их речи, и мне стало скучно.
Меня отправили в другую комнату к детям.Там тоже была на полу кошма, на которой играли дети .Они живо стали разглядывать меня ,что-то говорили, трогали мое платье и кофточку. Вдруг где-то заплакал ребенок, и одна из девочек стала качать ,занавешенный цветным материалом ,бесик (маленькая колыбелька),ребенок сразу замолчал. Я прилегла на одну из корпеше и мгновенно уснула.
Проснулась от истошного крика ребенка, детей в комнате уже не было, и я стала качать этот бесик. А самой мне не терпелось увидеть : кто- же там лежит...и я тихонько приоткрыла занавесочку. На меня смотрел маленький ребенок, привязанный толстой тесьмой к деревяшке, он уже не плакал ,а смотрел, широко раскрыв глаза, с удивлением.Мне стало его жалко ,и я попыталась его развязать, но зашла та молодая женщина ,что наливала чай ,и ,низко наклонившись к бесику, стала кормить его грудью, что-то быстро говоря мне и грозя пальцем. Я поняла, что меня ругают и убежала к маме в комнату ,где все пили чай.
Там уже был постелен другой дастархан, и все что-то ели из большой чашки ( большой ,как тазик),стоявшей посередине , мама дала мне в руки кусочки вареного мяса, я их быстро съела. Было очень вкусно, я тоже было потянулась к чашке, но она уже была пустая. Все вытирали руки об полотенце ,которое передавали друг другу. Потом эту чашку унесли и принесли через некоторое время, в ней же , сурпу (мясной) бульон, который наливали в деревянную чашку поменьше и каждый по очереди из нее отпивал. Вдруг затихло, и старый дедушка стал что-то шептать в пол-голоса, его слушали и держали сложенные ладони перед собой ,а когда он замолчал, то все взмахнули ладони на себя.(Потом я узнала, что этот дедушка читал «бата»- хвала Аллаху за посланную им еду и пожелание добра дому, в котором варилась эта еда и другие хорошие пожелания).
Опять зашел мальчик с легеноми и куманом в руках, и все , помыв руки, стали вставать и расходиться.
Уже было поздно. Нам с мамой постелили корпеше в другой комнате на полу и дали большое цветное одеяло и подушки. А бабушка все еще долго разговаривала со своими родственниками . Было тепло , и я , разморённая, быстро уснула.
Утром нас, напоив чаем, опять посадили на телегу. Бабушка ловко правила ишаком, а мы с мамой сидели рядом около своего деревянного чемодана- нашего единственного сокровища, привезенного из Пензы. Место ,куда мы ехали назывался Байбек – это 20 километров от поселка Казалинск.
(продолжение следует)