В кармане халата что-то брякнуло. Верочка открыла глаза,
уставилась на уже залитый утренним солнцем потолок. Шеве-
литься не хотелось. Чувствовала себя Верочка паршиво.
«Наверно, точно так же чувствует себя корова», – подума-
ла про себя Верочка, которой так и не удалось сомкнуть этой
ночью глаз. В начальную фазу своей жизни она попадает в мо-
лочную категорию, содержится в тесном загоне, в котором нет
никакой возможности увернуться от роботизированной руки
для автоматической дойки, постоянно тянущейся к раздутому,
с молочными прожилками вымени.
Верочка где-то слышала, что в аппарате есть сенсорные
устройства для сканирования вымени и определения коорди-
нат места, к которому нужно в следующий момент присобачить
один из четырех доильных стаканов.
Верочка фыркнула, не отрывая головы от подушки. «Сен-
сорные, одно только название, – подумала она, – и никакой свя-
зи с действительностью, ни о каких чувствах, тем более коровы,
речь, конечно же, не идет. Какой там! – продолжала про себя
рассуждать девушка. – Тут о человеке не думает никто, не то что
там о корове».
Верочка вспомнила события прошедшего вечера, в очеред-
ной раз нахмурилась, резким движением руки поправила впив-
шуюся в плечо бретельку ночной рубашки.
И корова даже не подозревает, что этот оборудованный
датчиками, отсасывающий молоко аппарат и есть ее счастье. По-
тому как, как только у нее исчезнет молоко, а это рано или позд-
но произойдет с каждой коровой – глубокая складочка залегла
на Верочкином пока еще гладеньком лобике, – этот аппарат
исчезнет из ее жизни и наступит завершающая фаза коровьей
жизни, тут уж все закрутится совсем по-другому. Вымя, дающее
молоко, на какое-то время позволяет паразитирующему на ней
человеку забыть, что у нее есть шкура, которую можно содрать
и пустить на портфель или несколько пар жестких ботинок.
И стоит только корове лишиться молока, тут же вспомнят о том,
что у нее, помимо вымени, есть и остальные части тела: лопатка,
филе и огузок. Верочка, далекая от животноводства и никогда не
бывавшая в цехах мясокомбината, подозревала, что этим дело
не ограничивалось и в ход шло все, включая рога и копыта. Из
коровьей требухи готовили разные деликатесы, а кости шли на
муку и собачью кулинарию. Верочке было жаль коров. Но еще
жальче сегодня Верочке было себя. В некотором смысле она
чувствовала, что повторяет коровью судьбу, которую, пока есть
возможность, доят и просто используют, а потом раздербанят
на маленькие кусочки, после чего Верочку в единое целое уже
никак не собрать. Верочка не была коровой, и ей было обидно.
Верочка была довольно миловидной девушкой-женщиной слег-
ка за тридцатник. Возраст для женщины критический, тем более
если у девушки нет ни семьи, ни детей, как это было в случае
с Верочкой. Опасность еще состоит и в том, что чем быстрее ти-
кают часы, тем больше вчерашняя девушка начинает суетиться
и тем больше делает ошибок. Славик как раз и был последней
Верочкиной ошибкой.
К Верочке Славик прибился лет пять как. Скажи Вероч-
ке кто-нибудь лет десять назад, вчерашней выпускнице фи-
нансовой академии, что в ее жизни может появиться мужчина
подобного сорта, она бы просто фыркнула и даже не стала бы
пускаться в объяснения по поводу ничтожности вероятности
такого события. Жизнь открывала перед ней свои удивитель-
ные горизонты, и в ней, конечно же, не было места таким, как
Славик. Тем не менее назло всем законам и вероятностям Сла-
вик все-таки появился и, по иронии судьбы, занял в жизни
Верочки надежные позиции. Их встреча, которая могла стать
просто мимолетным, ничего не значащим эпизодом, оберну-
лась довольно длительными отношениями. Приезжий Славик
без площади и образования как клешнями вцепился в Верочку.
Девушка, чуть помявшись, кстати сказать, не слишком долго,
ответила взаимностью, истосковавшись по чему-то светлому
и чудесному. Поначалу она закрыла глаза на то, что у Славика
не было ни своего угла, ни корочки об образовании, и даже по-
верила в то, что любовь все-таки бывает, хоть и такая вот не
книжная и не такая, какой можно похвастаться перед соседкой.
И только потом Верочка поняла, что Славик не просто вцепился
в нее, а присосался, как присасывается пиявка к обнаженному
участку ноги. На понимание этого у Верочки ушел не один год,
Славик же, пока Верочка разбиралась в себе, пошел на учебу в
не очень престижный, но все же столичный вуз. Деньги на обу-
чение дала Верочка, конечно же, взаймы, институт с наскоку не
дался, и на бесплатное отделение Славику, который был далеко
не вчерашний выпускник, с порядком подзабытыми знания-
ми, поступить не удалось. С работой у иногороднего Славика
все больше не клеилось, да и необходимости в работе, пока ра-
ботала Верочка, не было. Верочка набралась как-то смелости
и однажды все-таки заикнулась о том, что неплохо бы найти
какую-нибудь подработку. Реакция была совсем не та, на кото-
рую рассчитывала Верочка. Славик ушел в себя, замкнулся и на
Верочкины нападки не отвечал. Он просто терпеливо сносил
все ее выпады, все больше напоминая затравленного зверя. Ве-
рочка, видя реакцию сожителя, испугалась, сказалась многове-
ковая боязнь русской бабы: а вдруг запьет? А Славик не пил и не
курил, пальцем Верочку не трогал, и грех было портить такого
мужика своим бабьим занудством. А то, как сложно иногород-
нему устроиться в столице, это и без того всем известно, никуда
без связей не сунешься. К тому же Верочка верила, что, как толь-
ко диплом будет у Славика в кармане, он сразу же найдет рабо-
ту, вот тут-то и пойдет настоящая жизнь, и привалит Верочке
счастья, и грести она будет его прямо лопатой, за терпение же
должна быть награда? По-другому быть не могло! До окончания
Славиком института Верочка к вопросу о работе больше не воз-
вращалась, тем более что она в то время работала в банке, зани-
мала хоть и не высокую, но все же приличную должность с окла-
дом, которого хватало на двоих. Вдобавок ко всему ей досталась
от родителей квартира, жильем она была обеспечена, над голо-
вой не капало, а Славик дарил ей такие приятные моменты, что
на такую мелочь, как отсутствие у него работы, она заставила
себя закрыть глаза. Не портить же себе лучшие моменты жизни!
Гром грянул, когда прошло пять лет и Славик вместо диплома
принес сертификат об окончании трехмесячных курсов при том
же вузе, в который он якобы поступил пять лет назад. Верочка,
как и положено, схватилась за голову, устроила скандал, но, куда
девались деньги, которые Славик брал на оплату каждого семе-
стра, так и не узнала. Тут же был собран чемодан и выдвинуто
требование покинуть квартиру. Славик упал на пол, схватился
за худые Верочкины колени и вымолил, а лучше сказать, вы-
клянчил у нее прощение. Сердобольная Верочка, глядя на тако-
го нерадивого, но все же своего Славика сверху вниз, скованная
ниже бедер его цепкими руками, не могла шелохнуться, в груди
поднялась какая-то неведомая приятная волна. Дело кончилось
тем, что она разрыдалась, спустилась в плоскость Славика, то
есть на пол, вдруг начала его успокаивать, вспомнив, что даже
у преступников бывает амнистия.
«Неужели же я отниму у человека последний шанс?» –
строго спросила она у себя, прижимая к груди хоть и безалабер-
ную, но такую родную голову Славика.
Верочка последний шанс не отняла и сменила красную
карточку, предполагающую удаление, на хоть и штрафную, но
все же желтую. Славик вне себя от радости сжал Верочку в объ-
ятиях, которые помогли ненужным мыслям побыстрее вывет-
риться из хорошенькой Верочкиной головки. Тем более что
Славик в скором времени действительно устроился на работу
и месяца три исправно приносил в дом деньги, которых как раз
хватало на прокорм его самого. Через три месяца Верочка, уже
более опытная, уже однажды обманутая, стала подозревать, что
ни на какую работу Славик не устроился. Натолкнуло ее на эту
мысль одно простое наблюдение: почти любая работа, тем более
со Славкиным уровнем квалификации и опыта, подразумевает
график. У Славика графика не было. Он мог уйти совершенно
в непредсказуемое время, например, ближе к вечеру, и вернуться
только через сутки, а мог неделю, как пролетарий, ходить на ра-
боту к восьми или девяти и возвращаться вечером. Про график
Верочка боялась спрашивать, тем более что она могла нарвать-
ся на вполне резонное заявление Славика, что теперь, когда он
устроился на работу и носит деньги в дом, она все равно чем-
то недовольна. И Славик был бы совершенно прав, вот Верочка
и не заикалась. Деньги Славик действительно давал и однажды
даже сделал подарок. Однако регулярности никакой не было
и разброс в суммах, которые он гордо передавал Верочке, был
значительный. У Верочки опять возник вопрос по поводу его
работы, но Верочка в очередной раз усилием воли ненужный
порыв сдержала. Хотя у нее самой с работой стало не все так
гладко. Кризис не обошел стороной и их банк, и Верочка попала
под сокращение. Теперь она оказалась в положении зависимо-
сти, и надо сказать, что Славик хоть и давал деньги не в таких
количествах, как хотелось бы, но все же на необходимые вещи
хватало. Работу, хоть и не по специальности, Верочка нашла
быстро, устроившись в цветочный бутик. Зарплата была не та-
кая, как в банке, но ведь теперь они работали вдвоем, и Верочка
опять успокоилась.
Рядом с ней был мужчина. «Вот пусть он и зарабатывает», –
опять-таки очень разумно предположила она. Может быть, оно
и к лучшему, что она потеряла работу в банке, и именно новая
ситуация скрепит их отношения, рассуждала Верочка.
Наверное, все так бы и было, как предполагала Верочка,
если бы не вчерашний вечер. И кто только дернул ее полезть
в его бумажник!
Верочка закусила губу, стала припоминать события вче-
рашнего вечера. Славик вел себя достойно, даже ни разу не
повысил на нее голос. В конце концов, она сама виновата, что
полезла в чужой бумажник и нашла эти сто тысяч. Она ведь мог-
ла незаметно положить их обратно и не совать свой нос куда не
следует. Ведь до этого же дня ей хватало ума не лезть туда, куда
не просят! Девушка кипятилась, злясь на саму себя. На этот раз
Славик не стал юлить и изворачиваться, а честно признался, от-
куда берутся деньги. Верочка вспомнила, как внутри у нее все
замерло и она медленно опустилась на диван. А Славик, увидев
ее замешательство, решил больше не тянуть и, если уж судьба
предоставила ему такой шанс, выложить все начистоту. Лучше
раньше, чем позже, прикинул про себя Славик, но все-таки не
стал сжигать все мосты, честно ей объяснил, что он переезжа-
ет жить к другой, очень состоятельной женщине. Конечно же,
ее, эту пятидесятилетнюю старуху, он не любит, уверил Верочку
мужчина, в конце концов, не такой уж он и подлец и готов по-
жить с ней полгодика, как раз чтобы заработать кругленькую
сумму и вернуться опять к ней, к любимой Верочке.
Верочка, не шелохнувшись, сидела на диване, до нее доле-
тали слова Славика, из которых она пыталась сложить для себя
новую действительность или хотя бы придумать условия, при
которых можно было бы ее принять. «Ну да, раньше женщины
провожали мужей на север, – не спеша соображала она, – по-
лярников там… путешественников, или на строительство чего-
нибудь эпохального. – Верочка нахмурилась, вспоминая нужное
слово: – БАМ, точно, БАМ. И женщины ждали их, а эти... – Она
сквозь туман посмотрела на Славика. – То есть мужчины вы-
полняли свой долг… перед Родиной, перед отчизной и возвра-
щались домой... героями и победителями. Верно. А теперь? – Ве-
рочка, пробираясь сквозь свои неспокойные мысли, все-таки
пыталась найти объяснение: – А теперь? Значит, он поживет
с другой женщиной, подзаработает и вернется к ней, а она,
Верочка, будет ждать его как полярника! И кормильца! И еще
неизвестно, что тяжелее: продираться к новым землям сквозь
бури, ветра и холода, иногда теряя по дороге друзей и рискуя
жизнью на каждом шагу, или терпеть около себя нелюбимую
женщину, которая намного старше тебя, и, ложась каждый раз
с ней в постель, знать, что в этом же ночном городе, под кры-
шей одного из домов где-то засыпает, думая о тебе, прекрасная
Верочка».
Верочка, очнувшись от своих мыслей, почувствовала возле
себя какое-то шевеление. Славик опустился перед ней на колени
и, как и прежде, крепко за нее схватился. Верочка опять смо-
трела на него сверху вниз, ей даже показалось, что на голове его
меховая шапка полярника. Верочка зажмурилась, не веря своим
глазам. Когда Верочка открыла глаза, Славик стоял уже около
дверей, рядом с ним стоял чемодан, в который он успел быстро
покидать свои вещи. Выгребать из Верочкиной квартиры все
до единой шмотки было бы болезненно для хозяйки и заняло
бы много времени, могло пойти что-нибудь не так. К тому же
Славик был не такой крохобор, впереди его ждала новая жизнь,
в которой его с удовольствием обеспечат не только парой новых
носок и зубной щеткой, но и новым гардеробом. Когда Славик
был уже у дверей, Верочка кинулась к нему, в душе у нее забур-
лило, она, несмотря на все заверения Славика, почувствовала,
что он больше никогда не вернется. Везунчик Славик, которому
все сходило с рук, и в этот раз легко отделался. Видя приближа-
ющуюся Верочку, он изловчился и успел захлопнуть дверь перед
самым ее носом, тем самым избежав дальнейшего, никому не
нужного выяснения отношений.
– Паразит, – крикнула, прилипнув к обратной стороне
дерматиновой двери, очухавшаяся Верочка, для которой вдруг
в один момент все сразу стало понятно и про себя, и про Слави-
ка. Дверь приглушила звук ее голоса, тем самым не дав Верочке
окончательно опуститься. Славик, схватив полупустой чемодан
за ручку, расплылся в улыбке и, как школьник, только что сдав-
ший трудный экзамен, помчался вниз по лестнице навстречу
новой жизни.
Ночью Верочка почти не спала. Дав волю слезам, потом она
затихла и, уткнувшись носом в подушку, стала тихо наблюдать
за разгорающейся борьбой между двумя Верочками, всплывши-
ми откуда ни возьмись перед ее закрытыми глазами. Верочка
сначала упорно гнала от себя назойливые образы самой себя,
но вскоре поняла, что незваные гостьи подобру-поздорову не
уберутся, и все-таки позволила им остаться, выбрав для себя от-
страненную роль наблюдателя, как будто бы она вовсе и не была
Верочкой. Вскоре ей все это даже понравилось, и она стала с лю-
бопытством следить за разыгрывающейся в ее воображении сце-
ной, подмечая сильные стороны и слабинки в маячивших перед
ней образах. Одну из них Верочка, недолго думая, назвала женой
полярника. Это была задумчивая, немного грустная Верочка,
которая должна преданно ждать своего мужчину из любого пу-
тешествия, пусть даже из такого сложного и непредсказуемого,
в которое отправился Славик. О том, сколько ей нужно ждать
и вообще стоит ли игра свеч, ей было неизвестно, что придавало
ее образу трагичность и даже некоторую безысходность. Другая,
более смелая Верочка, полная противоположность первой, была
по другую сторону баррикад. Это была смелая, язвительная, за-
нимающаяся подстрекательством бунтарка. Первая привносила
покой и смирение, возвышала Верочку в ее собственных глазах,
придавая ей ауру жертвенности. Вторая зудела и, наоборот, не
давая покоя, но как ни странно, придавала Верочке сил. Эта осо-
бо не церемонилась, подливала масла в огонь, не щадя Вероч-
киных чувств, очерняла Славика, резала правду-матку, доказы-
вая настоящей Верочке, что ею просто попользовались. После
долгих дебатов вторая оказалась более убедительной, и рассвет
Верочка, так и не сомкнувшая за ночь глаз, встретила с полной
уверенностью, что Славик все-таки не полярник, а сволочь и па-
разит, каких свет не видывал, и ее, Верочку, просто использо-
вал. Верочке, которую весь предыдущий вечер и ночь терзали
сомнения, даже стало легче. Процесс бурления, который неиз-
вестно к чему мог привести, закончился, выпал осадок, он-то
и послужил для Верочки почвой под ногами, которая с таким
свистом еще вчера вылетела из-под нее. Более того, отдав все
лавры этой второй ночной героине, Верочка даже приобрела
некоторые ее черты. Силу, уверенность, граничащие даже с не-
которой воинственностью. Боже упаси, мстить Славику она ни
в коем случае не собиралась, но предыдущий, хоть и неудачный
опыт ее закалил и она в своих собственных глазах была уже не
желторотым новобранцем, только что попавшим на жизненное
поле битвы, а стреляным бойцом и, несмотря на пахнущую по-
рохом гимнастерку, уверенно возвышалась над дымящимся по-
лем битвы.
Верочка, с темными разводами под глазами, изможденная
после бессонной ночи, тем не менее возродилась из пепла. Ве-
рочка поднялась. Влезла в халат, нащупала под ногами тапочки.
Пошлепала на кухню. Сделала себе утренний кофе. Рядом она
уже чувствовала постоянное присутствие этой второй, побе-
дившей в ночной перепалке. Она, как выпущенный из кувшина
Джин, витала над Верочкой, и чем дольше Верочка соглашалась
с ее присутствием рядом с собой, тем больше та смелела. Сна-
чала она тихонько нашептывала Верочке, и советы ее носили
больше рекомендательный характер.
– Возьми помаду поярче, что ты вечно как тень? – мягко
шептала она в Верочкино ухо, когда та подошла к трюмо. Вероч-
ка послушно исполняла все ее советы, которые, надо сказать,
чем дальше, тем меньше походили на советы и тем больше на
приказы. Верочка выбрала ярко-малиновую помаду, которая ей
вовсе не шла, затем, пошарив в шкафу, нашла туфли на высоких
каблуках, опять-таки с подачи своей новой советчицы. Туфли
растирали ей в кровь пальцы, но делали ее намного привлека-
тельнее, даже потратила лишних полчаса, чтобы завить себе
кудри и уложить их в изысканную прическу французского ко-
ролевства эпохи рококо. Закончив с туалетом, Верочка, задрав
кверху носик, походила по пустой квартире, стараясь не заме-
чать отсутствие Славика, в туфлях было неудобно, но ей новый
образ нравился.
Верочка вышла из дома. Она не спешила, во-первых, она
и так уже опаздывала, во-вторых, жали туфли, и, в-третьих, ее
малиновая помада явно привлекала к себе внимание прохожих
и ей это нравилось. Верочка, стараясь не обращать внимания
на ноющие пальцы, целиком сосредоточилась на том, какое она
впечатление производит на встречных людей. Даже о Славике
она на некоторое время забыла. Вчерашняя скромная и воспи-
танная Верочка попыталась было ей подсказать, что под две-
рями цветочного бутика ее уже могут ждать клиенты и тогда
ей не миновать выволочки от хозяйки, но ей буквально тут же
заткнула рот вторая девушка из Верочкиного полусна. Ее время
прошло. Верочка, как на дефиле, шла по тротуару, приближаясь
к работе. У бутика никого не оказалось, что в очередной раз дис-
кредитировало ту скромницу-неумеху, которая забилась где-то
в глубине Верочкиной души. Верочка достала ключик из сумоч-
ки и элегантно вставила его в замочную скважину. За ней мог
кто-нибудь, в конце концов, наблюдать.
Девушка вошла в стеклянное помещение цветочного ма-
газинчика. В бутике ненавязчиво пахло диковинными цветами,
Верочка и себя вдруг почувствовала каким-то редким цветком,
над которым трудилось не одно поколение селекционеров, ка-
призным и привередливым, который теперь нужно обязательно
оберегать от царящего вокруг хаоса. Верочка подплыла к витри-
не, посмотрела через стекло на улицу, несколько отстранено, на-
верное, так же подплывает к стеклянной перегородке своих ак-
вариумных владений золотая рыбка. Замерла, за стеклом царила
суета и бессмыслица, Верочка, вильнув хвостом своих завитых
волос, отвернулась от витрины и пошла в заставленный раз-
ноцветными рулонами упаковочной бумаги угол бутика. Села
на стул и, живописно закинув ногу на ногу, стала ждать. Кто-
нибудь обязательно должен был вынырнуть из городской суто-
локи и захотеть чего-то прекрасного. А прекрасное было здесь,
совсем рядом, за стеклянной витриной цветочного бутика. Про-
шло полчаса. Прохожие мелькали за стеклом, даже не поворачи-
вая головы в сторону цветочной витрины.
«Как зашоренные, – думала Верочка провожая их взгля-
дом, – спешат, суетятся, а куда, зачем, не понятно», – посочув-
ствовала прохожим она.
Веселый звон колокольчика над входной дверью выдернул
ее из оцепенения: «Ну наконец-то», – встрепенулась Верочка.
И не поднимаясь со стула, устремила взгляд в сторону входной
двери.
Еще неделю назад она бы вскочила со своего места и, как
курица, стала кудахтать и суетиться вокруг клиента, чуть ли не
тыкая его носом в фрезии и орхидеи. Теперь все было совсем
по-другому. Она восседала на своем стуле, как на троне, и вни-
мательно осматривала того, кто хотел купить ее цветочные со-
кровища, как бы решая для себя, готова ли она отдать тот или
иной экземпляр в руки зашедшему варвару.
Вслед за первым раздался еще один звонок колокольчика.
Вошедший мужчина пригнул голову, как будто бы уворачиваясь
от неожиданной пули.
– Ч… – выругался он и поправил взъерошенные колоколь-
чиком волосы.
Верочка подалась чуть вперед. Покупатель оказался на
редкость высоким мужчиной.
– Надеюсь, не сильно ударились, – раздался голос из угла.
Мужчина все еще стоял на пороге и сразу не понял, кто
к нему обратился. Верочка наконец встала и показалась из за-
рослей цветов. Верочка была не из красавиц, в обстановке
цветочного бутика она была похожа на ромашку, случайно по-
павшую в букет редких цветов. Но глядя на ее пестрое велико-
лепное окружение, любой невольно подумал бы, что и в ее про-
стоте есть какая-то изысканность.
«Кудри дурацкие, простовата, а так ничего», – окинув ее
взглядом, сделал вывод вошедший.
Верочка же была на выводы не столь скора, она неспеш-
но разглядывала мужчину. Мужчины, захаживающие к ним
в бутик, были особого сорта, это Верочка усекла чуть ли не
в первую неделю работы. Большинство из них были состоя-
тельные – цены у них были не то чтобы заоблачные, но не для
простых смертных. И солидные, как окрестила их про себя но-
воиспеченная продавщица. Такие не пойдут в переход за тре-
мя дохлыми розочками. Вот и тот, кто сейчас нарисовался на
пороге бутика, был типичный состоятельный и солидный. За
стеклом, въехав передними колесами на тротуар, стояла его
иномарка, судя по всему, ее владельцу было мало дела до того,
что он нарушает правила парковки и перегораживает поло-
вину пешеходной зоны. На мужчине был строгий, стального
цвета костюм, хорошо подогнанный под его высоченную фи-
гуру, слегка желтоватая рубашка и галстук в коричнево-серых
огурцах, демонстрирующие смелость во вкусах его владельца.
На чисто выбритом лице заиграла непринужденная улыбка хо-
зяина жизни.
– Приветствую! – обратился он к Верочке.
– Здравствуйте! – Верочка, поднявшись со стула, подошла
к нему и почему-то протянула руку, чего она ранее никогда не
делала. На секунду сконфузившись, она хотела было уже отдер-
нуть зависшую в воздухе руку, но вдруг почувствовала, как ее
пальцы утонули в крепкой ладони незнакомца. Затем мужчина
взял и поднес ее руку к губам и еле заметно коснулся ее холод-
ных пальцев. Верочка стояла как вкопанная. Клиент начинал
выбиваться из стандартной схемы. Оторвавшись от ее пальцев,
он широко улыбнулся.
«Издевается», – промелькнуло в кучерявой головке Вероч-
ки. Тем временем мужчина, все еще держа ее за руки, подвел ее
к низенькому столику и усадил на одно из стоящих рядом кре-
сел. Наконец выпустив ее пальцы, сел рядом с ней.
– Мне нужна ваша помощь… – Он расстегнул нижние пу-
говицы пиджака, поправил узел галстука. Верочка, слегка раз-
румянившись, выпрямила спину и подалась вперед.
– Да, конечно, – пригладила она юбку. На низком кресле
сидеть было неудобно, и, чтобы как-то скрасить позу с торча-
щими, как у кузнечика, коленками, Верочка прижала их друг
к другу и отвела в сторону.
– Нужен букет. – Мужчина дернул себя еще раз за галстук. –
Изысканный букет!
– Да, конечно! – Верочка просияла так, как будто бы клиент
сказал что-то очень неожиданное и приятное, она готова была
уже, как раньше, прыгать и суетиться, но тут же новая особа,
поселившаяся внутри нее, ее одернула: – Ясное дело, не за паке-
том молока ведь пришел, – буркнула она ей на ухо.
– В какой цветовой гамме? Может быть, каталог? – произ-
несла Верочка уже с большим достоинством и подвинула ближе
к мужчине внушительный том с фотографиями букетов.
– Да что мы с вами, сами не сообразим, что нам надо? –
Мужчина отодвинул от себя придвинутый каталог.
– Ну, конечно, – согласилась Верочка. Она вдруг почувство-
вала себя так, как будто бы участвовала в каком-то заговоре. –
Тюльпаны… флоксы… орхидеи… все свежее… только с самоле-
та, а розы из подмосковной оранжереи, стоят хорошо. – Верочка
чуть развернулась и не спеша обвела рукой царящее вокруг нее
цветочное великолепие. Мужчина проследил взглядом за ее ру-
кой, но даже не взглянул на цветы.
– Да, кстати, букета должно быть два! – сказал он.
– Одинаковых? – Верочка опять на секунду растерялась.
– Да, конечно, одинаковых, – чуть задумавшись, ответил
посетитель. – Чтобы не вносить путаницу. – Мужчина почему-
то подмигнул Верочке. – Сделайте что-нибудь подобное вон
тому кусту, который стоит в углу. – Мужчина тыкнул пальцем
в угол витрины, в котором стоял великолепный букет калл ред-
кого бледно-сиреневого цвета! – Торжественно! И печально! Не
находите?! – Мужчина опять усмехнулся.
Верочка проявила профессионализм и на «куст» не про-
реагировала, несмотря на то, что каллы считала одним из самых
достойных цветов.
– Да, торжественно, – кивнула головой она, с этим она мог-
ла согласиться.
– Сколько с меня? – Мужчина полез во внутренний карман
пиджака. Вытащил из бумажника банкноту.
Вид бумажника вызвал в Верочке ненужные воспомина-
ния, но она не дала им вновь разбередить себе душу. Верочка
назвала сумму.
– Да, чуть не забыл, у вас есть карточки или открытки, как
они там называются?
– Есть, – утвердительно качнула головой Верочка. – Тоже
одинаковые?
– Быстро соображаете, – похвалил ее мужчина, пересчи-
тал купюры и протянул Верочке. – Ну так давайте их.
– Что давать? – не поняла Верочка, машинально потянув-
шись за банкнотами.
– Как что? – уставился на нее мужчина. – Открытки, под-
писывать буду.
– Ах, ну да, – спохватилась Верочка и стала шарить в ящи-
ке стола, около которого сидела, в поисках конверта с открытка-
ми. Он оказался в самом низу. Раскрыв его, Верочка выложила
веером перед клиентом разные открытки. Мужчина выбрал две
одинаковые. Похлопал себя по карману пиджака и, что-то на-
щупав, вытащил толстую золотую ручку. Снял колпачок и, не
обращая внимания на Верочку, стал что-то царапать на обрат-
ной стороне открытки. Закончив с одной открыткой, он стал
размашисто царапать что-то на другой. Верочка удивленно на-
блюдала за витиеватыми взмахами его ручки. Обычно все над-
писи на открытках они делали сами.
– Курьер у вас имеется? – закончив писать, спросил муж-
чина.
– Имеется, – кивнула Верочка, курьер у них действительно
был, но уже неделю как болел.
– Вот и прекрасно! Дайте мне еще лист бумаги, – скомандо-
вал он. Верочка быстро достала чистый А4, еще пока не сообра-
зив, зачем ему понадобилась бумага, и положила его перед муж-
чиной. Мужчина стал что-то писать на листке бумаги, закончив,
протянул листок продавщице. Верочка пробежалась по листку.
– А, ну да, понятно, – подумала она про себя, но вслух ни-
чего не сказала. На листке были написаны два адреса.
– Один букет по одному адресу, другой – по другому. Сде-
лаете? – Мужчина, закрыв колпачок, убрал ручку во внутренний
карман. Верочка кивнула.
– И открытки. – Мужчина протянул обе открытки, потряс
их почти перед Верочкиным носом. На одной было написано
жирными буквами – «Вере», на другой – «Верунчику». – Вот эта
должна быть приложена к букету на Ильинскую улицу, – по-
яснил мужчина, – а вторая, Верунчику, – на Бакунина. И ради
Бога, ничего не перепутайте… цветы самые свежие и конверты
с открытками, Вере – на Ильинскую, Верунчику – на Бакунина.
Мужчина капризно сжал губы, стал сверлить Верочку
глазами, как будто еще раз задавая себе вопрос, можно ли ей
доверить такое дело. Мужчина наконец пришел к какому-то за-
ключению и все-таки решил положиться на умственные способ-
ности Верочки.
– Сволочь! – подумала про себя Верочка и устремилась
на него ласковый, почти преданный взгляд. На лице ее засия-
ла улыбка, как учили на краткосрочном тренинге по продажам,
который она прошла в самом начале работы в бутике. В конце
концов, она продавала цветы не на Киевском, а в цветочном бу-
тике в центре города, отделенным от шумной улицы прозрач-
ным стеклом, заставленным цветочными диковинками, парой
мягких кресел внутри салона и миниатюрным низким столиком,
заваленным толстыми каталогами с фотографиями цветочных
композиций на разные случаи жизни.
– Я на вас полагаюсь! – Мужчина опять улыбнулся, легкая
напряженность опять забрезжила на его лице, он встал и стал
застегивать пуговицы пиджака. – Сдачи не нужно!
«А она все-таки ничего!» – промелькнуло в его голове, ког-
да он уже подходил к выходу, старательно уклоняясь от вися-
щего над входной дверью колокольчика, но что-то внутри дало
задний ход. Еще одна цаца, сколько их у него было… Мужчина
самодовольно ухмыльнулся. К тому же он любил юных, зеле-
ных. Бабы, они как бабло, должны быть зелеными! Над головой
его звякнул колокольчик.
– Что за… – выругался он про себя и пригладил ладонью
взъерошенные волосы.
Верочка проводила его долгим взглядом. На составление
букета ушло часа два. Всё как-то не клеилось, то каллы торча-
ли как веники, то совершенно не гармонировали цвета. Второй
букет Верочка собрала быстрее. Тем более что материала под
рукой было хоть отбавляй. Закончив с составлением компози-
ции, Верочка присела за столик, за которым недавно беседовала
с заказчиком двух одинаковых букетов. Верочка дозвонилась до
курьера, аккуратным разборчивым почерком переписала адре-
са и прикрепила степлером листки с адресами к букетам. Курьер
был где-то поблизости и обещал в течение получаса появиться
и забрать два заказа. Верочка сидела задумчиво, теребя в руках
подписанные открытки.
– Вера... и Верунчик, – вертелось у нее в голове.
Она подошла к окну и выглянула на улицу сквозь стеклян-
ную витрину. Задумавшись, она прижалась к ней носом. На сте-
кле остался малиновый след помады. Верочка что-то тщательно
обдумывала. Курьер должен был скоро появиться, она подошла
к столу, покрутила конверты в руках и наконец всунула конвер-
ты внутрь букетов, один на Ильинскую и другой на Бакунина.
В тот момент, когда она прикрепила открытки, зазвенел коло-
кольчик. Верочка вздрогнула. На пороге стоял курьер.
– Не думала, что вы так быстро. – Верочка встряхнула бу-
кеты.
– Так а я был тут недалеко. – На пороге стоял паренек в по-
тертой курточке и дешевых джинсах. – А я смотрю, у вас все го-
тово. – Он подошел к Верочке и взял из ее рук букеты. – И даже
ждать не надо. Адреса? – Он вопросительно посмотрел на Ве-
рочку.
– Приколоты внизу, – рассеянно сказала Верочка.
– Ага, вижу. – Курьер прочитал адреса на приколотых
листках. – Сначала Бакунина, потом Ильинская, мне как раз по
дороге домой. Больше заказов на сегодня брать не буду. Ну всё,
пока. – Курьер направился к двери. – По доставке – отзвонюсь, –
кинул он, уже выходя, через плечо Верочке.
Прозвенел звоночек, и курьер оказался за стеклянной вит-
риной, направился к припаркованной рядом машине. Верочка,
казалось, все еще что-то обдумывала, а потом вдруг ни с того ни
с сего сорвалась с места, выбежала из бутика и догнала паренька.
– Вот дурочка, все перепутала. – Верочка виновато посмо-
трела на мальчишку.
Курьер остановился.
– Да конверты с открытками не так вложила. – Верочка
двумя руками нырнула вглубь букетов, вытащила конверты
и поменяла их местами. – Ну вот и всё, – то ли удовлетворенно,
то ли с облегчением кивнула она, – теперь можно.
К чему все это могло привести, Верочка даже боялась по-
думать, но теперь на душе у нее было удивительно спокойно.
Когда в дверях офиса появился курьер с букетом экзотиче-
ских цветов, Верунчик сидела за компьютером, строча намани-
кюренными пальчиками очередной отчет. В том, что букет был
именно для нее, она даже не сомневалась. Дарить такие шикар-
ные цветы кроме нее в офисе было просто некому. Приняв из
рук паренька букет и расписавшись в получении, она плюхну-
лась в кресло.
– Какой же он все-таки замечательный! – Верунчик опу-
стила свое хорошенькое молоденькое личико в бутоны цве-
тов, что-то кольнуло ей щеку, и она заметила край конверта.
Вытащив его из середины букета, она стала читать открытку.
«Вера…» – Обращение сразу неприятно резануло. Так звали его
жену, и они договорились, что он ее никогда не будет называть
этим именем. Верунчик дочитала открытку, слегка наморщила
свой хорошенький носик. Встала со стула.
– Какие же мужики все-таки растяпы! – Верунчик подо-
шла к шредеру, надавила жирную кнопку и отдала конверт на
растерзание его железным зубам. Плюхнувшись в кресло, она
опять опустила нос в букет: – Сиреневые, прям как я люблю, –
разомлела Верунчик. Букет благоухал, наполняя изысканным
ароматом офис на Бакунинской.
Часом позже курьер появился на Ильинской. Хорошень-
кая женщина, слегка за сорок, встретив его на пороге кварти-
ры, расписалась в получении букета. Мужа дома не было, он как
раз сегодня умчался в командировку. Или муж, или деньги – так
было сказано когда-то Вере. Да она и не возражала. Все крути-
лись, как могли, да и ей ли быть в обиде. Вера обвела глазами ин-
терьер шикарной четырехкомнатной квартиры, стала рассмат-
ривать букет.
«Не избито, изысканно, даже очень, – похвалила она про
себя мужа, – всё в его духе».
Наконец Вера заметила конверт. Вытащила из него от-
крытку и пробежалась по ней глазами.
«Очередной букет на двоих... – Вера прищурилась, ста-
раясь припомнить имя предыдущей пассии. – А эта Верунчик
молодец, уже год держится, странно, а куда делась предыду-
щая? – Женщина задумалась, стараясь припомнить ее имя. Так
и не вспомнив, она убрала открытку в конверт, вышла на лест-
ничную площадку. – И все-таки какой же он невнимательный,
вечно все путает, – слегка раздраженно подумала она, дошла до
конца коридора, потянула на себя крышку мусоропровода и вы-
бросила открытку. – Не хватало еще, чтобы она попалась ему на
глаза».
Захлопнув за собой дверь, она вернулась в квартиру и по-
ставила букет в вазу.