(илл. Eloise Nayder "Dreamcatcher")
Ночью всё умирает.
Странная ирония жизни – все люди не хотят умирать, но все люди хотят спать.
Сон-Смерть. Смерть-Сон. Древние верили, что они – родные братья, дети Ночи.
Для сна подходит утро – раннее, перед муками рассвета рождающего новый день, когда сны легко скользят через фиолетовый сумрак.
А ночью.
Ночью всё иначе.
Бессонница плетётся тугим шнуром, по спирали, круг за кругом,
воспоминания о прошлом,
несбывшиеся планы на будущее,
лица людей, которых и не вспомнишь днём.
По спирали, круг за кругом.
Мягкими шагами по полу.
Это Память, пользуясь ночной тишиной, тихо входит в дом.
Ночь – её время, ночью вы не сможете её заглушить или сделать вид, что её нет.
И приходится бояться обернуться, чувствуя её присутствие.
Душно.
Зрение тонет в ярких бусинках, что нанизывают на нитки бессонницы странные грёзы, что живут на границе сна и яви.
Луна-подруга безразлично взирает своим фригидным лицом на меня.
Здравствуй, подружка, что с тобой? Угревая сыпь? Днём так стыдно показываться,
что ты обычно прячешься за вуалью облаков, стараешься выйти и убежать незаметно.
Не бойся, ночь скрадывает все недостатки, покрывает нелепой таинственностью.
Молчишь? Так и будешь таращиться на меня, ожидая, когда мои веки тоже смежит всесильная смерть сна.
Не тщись.
Я занавешу окно плотной шторой.
Не посылай кошмары в этот дом, я сегодня ловец снов.
Перехвачу все твои бледные подарки, а уж мне-то они нипочём.
Я повидал в жизни достаточно, что мне отражённый солнечный свет?
Что мне твоя могильная ласка?
В доме, где меня никто не любит, я буду оберегать сон чужих мне людей.