В ПЯТНАДЦАТОЙ ЦИТАДЕЛИ
Варшавский полицмейстер вернулся из министерства в расстроенных чувствах. Ему товарищ министра вновь указал на неполное соответствие занимаемой должности. Возмутитель спокойствия новоявленный претендент на спасение Польши Юзеф Пилсудский развил бешеную деятельность, сколачивает с помощью таких же бывших каторжан боевые легионы, получает деньги из-за
рубежа, тайком закупает оружие. И совершенно не стесняется на митингах и в печати говорить, что вскоре он поднимет Польшу с колен и уничтожит Россию. Неуловимый Зюк под этим именем зафиксирован в личном деле, как особо опасный преступник..
Полицмейстера спасло от разноса одно обстоятельство: оказалось в тайном лагере социалистов был «крот»,-засланный агент охранки, который уведомил полицию, что Юзеф Пилсудский, который в то время был под негласным надзором варшавской полиции,на нелегальной квартире бывшего каторжника Яна Лещинского встречается со своими соратниками.
На улицах Варшавы шел сильный дождь, а в районе Праги было тихо и сухо.Черный кабриолет остановился метрах в ста от нужного дома четверо агентов в штатском прошли к дверям и окнам одноэтажного особняка и ожидая сигнала коменданта приготовили оружие.
И в тот самый момент, когда Юзеф передавал Яну текст обращения к молодым легионерам Лодзи , раздался настойчивый стук в двери. На пороге стояли с решительными лицами двое усатых жандармов.
-Уходи через черный ход! –приказал Юзеф и сообщи товарищам о моем аресте.
Юзефа Пилсудского доставили в самую зловещую политическую тюрьму. ,так называемую «!5 цитадель» словно нарочно от ворот провели по «дороге смерти», по ней водили на казнь приговоренных членов партии «Пролетариат» В камере, куда втолкнули Юзефа имелась узкая жесткая койка, пристегнутая к стене, железная печурка. Рядом с которой валялись несколько поленьев. Юзеф оглянулся по сторонам, заметив надписи на стенах, потрогал стул,привинченный к полу.. Ничего нового, годы идут,а тюрьмы не стареют. Эта десятая цитадель знакома ему и соратникам Крепость на берегу Вислы Построен по личному приказу царя Николая первого. Краеугольный камень был заложен фельдмаршалом Иваном Пашкевичем,наместником Царства Польского..
Помнил Юзеф и о том, как на стенах этой каменной цитадели, построенной В форме огромной подковы, были повешены руководители восстания 1886 года. А чуть позже казнены его старшие товарищи, смелая четверка Бордовский, Куницкий, Петрусинский и Оссовский.
Юзеф почувствовал нервную дрожь, подумал о том, как разжечь закопченную печурку, но в коридоре раздались гулкие шаги, звякнул тяжелый засов, отворились двери камеры. На пороге стоял сержант. Зычно приказал: Пилсудский, с вещами на выход! И тут же усмехнулся.-Вижу , вещей у тебя нет, а вот на допрос шагом шурш!
И как это сказать по-польски – военнообязнный. То бишь в веку побороввым? А ну тебя со своим шипящим змеиным языком. Двинули на допрос!!
В светлом кабинете, за столом важно восседал усач в форме русской жандармерии, голубой мундир висел на спинке стула. Он жестом пригласил Юзефа присесть, спросил по-польски: «где пан працуе?»
- Прошу вас говорить по-русски,-дерзко ответил Юзеф,-ваш язык я хорошо выучил в сибирских тюрьмах, господин…
-Я вам не господин и не товарищ. Товарищи ваши брянские волки да беглые каторжники.
-Зачем же так?-Юзефу страстно захотелось выскочить на середину комнаты, подскочить к следователю и дать ему по сытой роже. Но…он с трудом, но сдержался, еще не было предъявлено обвинений, еще оставалось туманной завесой, с какой стати он задержан…
-Молод ты еще, Юзеф,- сказал с деланным сочувствием следователь,-.у тебя еще молоко на губах не обсохло. Я –бывший боксер, Помню, первый раз вышел на ринг, гляжу на противника и дрожу от страха, вспотел аж. А тренер, продолжил: - мое состояние. Спросил: «Неужели и правда, не видишь, что на лбу твоего соперника написано? Не вижу. Да ты лучше вглядись. : «не бойся меня, я сам тебя боюсь».
Юзеф невольно улыбнулся. Выходит, следователь –не подарок, не тупой солдафон., а большой хитрован.
-Хочешь, я скажу о чем ты, Зюк, сейчас гадаешь? Прикидываешь в уме, что мне предъявят в связи с сегодняшним арестом. Угадал? Так вот, пока не станем разбираться в твоих- сумасбродных задумках против великой России,наслышаны, как ты ее ненавидишь,А что с тебя взять? ты –больной человек, как и вся ваша пилсудская семейка.В сыскной россиской политической полиции знатоки работают, на-лету рубят буйные головы. И, пожалуйста, не фыркай носом на нервной почве, не красней от злости., мы все про вас ведаем Мы –ведуны, а вы преступные мечтатели. Вдумайся в мои слова: За последние пяток десятков лет из милой Польши на сибирские рудники и в остроги высланы около 34 тысяч ваших башибузуков. Пол Сибири нынче приютили твоих безумных земляков.
-Не стоит оскорблять мой гордый народ!
-.При чем тут народ?Настоящие поляки – достойные подданные России, стараются для всеобщего блага. Не станешь отрицать, что Россия создала для Польши свое Царство, вручила щедрые льготы, о каких только мечтают многие народы. Только безумец может нагородить в уме, что можно карлику свалить великана Ты меня хорошо понимаешь –Россия – великан, а вы…следовательно досадливо махнул рукой.-Ладно, слушай сюда. –ты меня, чертов поляк не узнал, видимо, я здорово постарел. Ну, вглядись в меня, вспомни уральский городок Киренск, где ты будоражил каторжный народ. Вижу, припоминаешь старшего смотрителя тюрьмы по прозвищу «чалдон».
-Ой,не выдержал Юзеф,- и взаправду это вы, господин…Ума не приложу, как вы в Польше оказались, религию переменили – православную на католическую?
-Молчи, бунтарь! Цыц! Тайная политическая полиция России своих «клиентов» не забывает, ведет их до самой смерти.
-Ничего не понимаю, господин «чалдон» ! Тайная полиция России, я –польский гражданин, с Россией не воюю. Да, я кажется вас вспомнил, господин штабс-капитан:
-Бери выше, нынче я –полковник.
-Догадываюсь, з-а мной капитана из России не пошлют. Но в чем я провинился?
-Должок у тебя в Сибири остался.Вспомни 13 лекабря, когда тебя на санях, в пятидесятиградусный моро вези в Киренск, прибыли мы в назначенный городор через десять дней, прямо в сочельник.
_Такое до смерти не забудешь, но в чем, как говорят в Сибири, моя поероха? Вина моя в чем?
-Открылись новые обстоятельства по делу о ьунте в Иркутской тюрьме, где вы, господин бунтарь были за главного. С подробностями ознакомимся на месте, в СЧибири. И о вашей неве6сте мн6ого интересного выплыло, и о смерти солдата, которого вы избили и ушли от наказания.
-Погодите, погодите господин полковник, что стряслось с Леонардой?
-Все на месте, в Сибири! –ушел от прямого ответа следователь Этот хитрован «усач» упрямо бил по самому больному месту. Наверняка хорошо знал всю подноготную, создаваемой им системы освобождения страны от царского самодержавия. , всю деятельность Пилсудского здесь, в Польше.
-В Сибири? – до Юзефа только дошло, о чем упрямо твердит «чалдон». И его обдало холодом при одной этой мысли. И взорвалось что-то внутри, Пилсудский на мгновение представил, как рушиться с таким трудом созданная им армия легионеров, как превращаются в нечто мечты и, не помня себя, вскочил на ноги и бросился на приезжего следователя. Наверное, местные жандармы и «чалдон» предусмотрели все. Распахнулась дверь и в нее ворвались дюжие солдаты, завязалась драка, похожая на хорошо спланированное избиение, известная методика охранки, которую жандармы называли «приведением в чувство».
«Чалдон» вышел в коридор первым, а вскоре появились возле Пилсудского санитары. Они не стали оказывать избитому Юзефу первую помощь, просто утерли кровь с лица и подхватив под руки, потащили, по узкому коридору вглубь здания…
А в это самое время Янек Лещинский не находил себе места.»Свой» человечек в «Цитадели» сообщил ему о происшествии в тюрьме. Явно провокация была розыграна, как по нотам, и именно это волновало руководителей организации. После встречи Яна с комендантами двух групп легионеров приняли скорое решение: «нужно вызволять главного коменданта, но каким образом, к «цитадели» не подступиться,. И по Варшаве мгновенно разнеслись слухи об аресте Юзефа Пилсудского.
Назначили скорую встречу для принятия решения с командирами легионеров на два часа дня. Ян ходил по аллее сада взад-вперед, не видел ни цветущей белой сливы, не слышал соловьиного пения. Попытался представить, как будут радоваться противники Пилсудского в мэрии Варшавы, в Главном полицейском управлении, в Сейме…И еще Ян с досадой подумал о том, что срывается намеченный личный план подготовлено письмо губернатору Сахалина, о судьбах шаманки Ольки, их ребенке. Мысль о любимой женщине в последнее время беспокоила Яна все чаще, ведь он, не думая о беременной женщине, бежал с острова с ее помощью и спокойно зажил возле друга и покровителя в Варшаве. Наметили они с Юзефом запросить по дипломатическим каналам российское посольств навести справки о том, где сейчас находится жена Бронислава Чухсаммэ, да и о самом старшем брате ,Юзефа Брониславе , где он находится. очень нужно было узнать, но без «коменданта»…сделать сие было невозможно.
В назначенное время пришли командиры двух легионов, передали Яну шифрованное сообщение о том, что Юзефа должны доставить из Варшавской тюрьмы в Главный следственный комитет для очередного допроса И всем стало ясно:это единственная возможность по пути следования вызволить Юзефа, но как?. .Надо думать днем и ночью
, как спасти коменданта…
ВЕСЕЛЬЕ КРУГОМ, А МЕНЯ НЕ ПОЗВАЛИ
Каждое утро, в любую погоду, в сухую жару и трескучий мороз чусамме, оставив се дела, выходила на взгорок. поросший редколесьем, отсюда хорошо была видна извилистая тропа, по которой должен придти ее Броня-учителка. Ведь он сказал на прощанье: «милая, обещаю, что вернусь за тобой, ты знаешь, я никогда не лгу, жди.. И Чусамме ждала, до боли в глазах смотрела и смотрела на дорогу. Говорят, что вода камень точит, а ее слезы не камень, но со временем проточили две глубокие бороздки от глаз, по щекам и до подбородка. Она и не ведала, что у нее столько слез скопилось. А чего ей было плакать во время жизни с любимым человеком?
Она часто произносила вслух фразы, которые к месту и не совсем к месту повторял Броня: «Вот и еще один день обманули», Матка Бозка, как велик мир!» и еще…Сахалин, -чудная планета-двенадцать месяцев зима. остальное –лето» И когда звучали эти фразы, ей казалось, что это не она говорит это он- осколочек красной планеты, ведь айны издавна считали, что их народ пришел с Марса, с украсной планеты. Но ведь Броня не айн, он…кто же он теперь? Наверное, белый господин, и у него, наверное,новая жена. молодая и очень красивая, но…успокаивала себя: «красота проходит, а любовь остается навсегда» Как мудрые учат: «кто не стучит,тому не открывают, кто на оленях жениться поскачет, то быстро заплачет»
Наивная и бесконечно влюбленная, Чу3самме вечерами перебирала оставшиеся от мужа бумаги –записи, сделанные четким округлым почерком, сваленные в углу осколки древней посуды, обрывки записей. Ей казалось, что от тетрадок и даже от его карандашей исходит некое благодатное тепло и слезы надежды и встречи сами собой начинали изливаться из глаз.
И как то раз ранним прохладным утром на пороге осени Чусамме, едва поднявшись на знакомый взгорок увидела вдали идущего по тропе
человека. Сердце ее стронулось с места, забилось так часто, что казалось, выскочит из груди
Не помня себя от нахлынувшего счастья, Чусамме кинулась навстречу идущему, Спотыкаясь о камни, вставала , не чувствуя боли, снова бежала.И вдруг вскрикнула, как подраненная куропатка, это был не Броня… «
, .Японский журналист,с большим трудом, отыскав ее на новом месте, стал утешать женщину, помог подняться, но тотчас упустил ее, Чусамме сильно толкнула «обманщика»,вскрикнула:: «Иди прочь, злой дух» Вряд ли Чусамме стала бы говорить с приезжим, но журналист был опытный и бывалый. Он сказал одну фразу, которая словно подкинула женщину в воздух: «разве ты не хочешь ничего узнать о своем муже?» И сразу обмякшая полуслепая от слез, женщина послушно повела странного гостя в свой крохотный домик…!
ДОМОЙ ЧЕРЕЗ АМЕРИКУ
Человек ко всему привыкает.к роскошному пирогу и к сухой хлебной корке.И когда его одолевают невзгоды и когда на смену приходит госпожа удача. Посетив токийский православный собор, побеседовал с православным священником –учеником святого Николая Японского Об этом бывшем самурае ему рассказывал Фтубатей. Однажды к священнику Николаю, что был после учебы в России направлен на миссионерскую деятельность в Токио, пришел недавний самурай, ничего не говоря , на Николая, тот успел вытянуть руку и попросил нападавшего прежде чем ударить подумать о последствиях. И стал объяснять нападавшему выхватив короткий меч, замахнулся и Бронислав вдруг представил себя в селении Рыковском, воочию увидел презренного надзирателя по кличке «извозчик», из сумрака разглядел друга по несчастью Ивана Ювачева и постарался стряхнуть воспоминания. Забыть их раз и навсегда. Ведь на прекрасной серебряной улице Гинза, за окном играла музыка, веслые люди шли, держась рука об руку. Многое пришлось понять в этой загадочной и очен не6понятной стране. Разве у этих прохожих в доме и семье все превосходно, вряд ли, но на их непроницаемых лицах ему еще не приходилось видеть растерянности, гнева или отчаяния. И внезапно на память пршли строки прочитанного накануне стихотворения древнего монаха:
«Хижина в лесу
Такая убогая.
В столице люди
Мой мир и всю мою жизнь
Зовут – гора Печали».
Как тонко подмечено и как много есть пищи для размышления.. «Э, нетушки,-решил Бронислав,-хватит печалиться, будем радоваться. Провидение и Матка Бозка допустили меня. многогрешного, в загадочный для европейца мир –в страну восходящего солнца. Вот уже более полугода живет он в Японии, приехал на острова без надежды и без денег. Помнится. Стоял возле портовых ворот и думал о том, где бы переночевать, а сегодня..Уже пять тетрадей исписал да не просто, как равнодушный писарь, а как вдохновенный летописец.А сколько удалось напечатать моих работ в газетах и журнала! помощью японских друзей
Океан был на сей раз тих и послушен капитану судна «Дакота», который отправлялся в Америку. Бронислав восседал на верхней палубе на мотке каната и неотрывно смотрел в набегающие на пароход волны. Они раскачивали «Дакоту»вскидывая судно то вверх, то швыряя в бездну Качки Бронислав не боялся, сотни верст проделал он по морю и рекам Сахалина и «морская болезнь» его не брала. На палубе не было ни единого человека и можно было спокойно вспоминать о времени проведенном в Японии...
Бронислав был переполнен впечатлениями. После каторги, где человек человеку был волком, где в большинстве своем, не считая, конечно, малых народов,люди делились на тех, кто отбывает срок и на тех, кто их охраняет. Отсюда и отношения между людьми. Недаром по острову ходила страшная поговорка: «ты умри сегодня, а я –завтра».
А Япония –страна загадка для европейца. Недаром сюда в прежние века вообще старались не допускать «диких» белолицых. В такие минуты, глядя на громадные волны, идущие на «Дакоту», Бронислав укорял себя за то, что увлеченный встречами с людьми, разделяющие его интересы, его с теми, кто разделял его взгляды на научный поиск, на издание книг, публикацию статей о народах севера –нивхах, айнах ороках упускал из виду образ жизни японцев, порой странные черты характера. Ранее он и представить не мог, людей, которые живут на островах под постоянной угрозой ударов стихии –цунами, тайфуны, землетрясения, н6икогда не впадают в панику. А придя в себя после страшных разрушений, начинают спокойно восстанавливать голода и селения, ни на кого не сетуя, не стараясь найти виновных среди властей, среди духов и богов а теперь, когда покидал эту страну, всплыли в памяти детали обыденной жизни народа в целом,, которые прежде проходили стороной. не затрагивая глубинные чувства. Верно в России говорят: «что имеем, не храним, потерявши плачем».,
У Бронислава от переживаний закружилась голова, замутило в желудке. Он встал к леерам, чтобы в случае рвоты, не запачкать палубу. Посмотрел в туманную даль, за которой скрылась страна-загадка. Так с ним и прежде бывало в минуты, когда приходило осознание потерянного. Почему он не стал записывать увиденное и услышанное, почему? Ох, как много он потерял! Мысленно Бронислав стал выстраивать свои впечатления о японцах. И сразу растерялся. Припомнилось, как однажды во время торжественного приема в токийском ресторане жена редактора еженедельной газеты «Хеймин симбун, господина Катоку Дензиро-милейшего человека и филантропа госпожа Тиеко , все время молча сидевшая за спиной мужа, лишь изредка наклонялась к его уху и что-то тихо шептала. А через мгновение главный редактор «выдавал» новую, оригинальную мысль, будто только что пришедшую ему в голову. Так вот, госпожа Тиеко, прощаясь,, протянула ему скромный сувенир –шелковый платок с ее собственным рисунком старого сливового дерева. Да, в Японии мужчины любят делать вид будто они все понимают, а женщины, наоборот, скрывают свои способности и всячески показывают,будто они повторяют мудрость главы семьи и что их успехи –успехи мужа.И то правда, муж –голова, а женщина –шея, куда повернет, там и успех…
Бронислав стал в уме перечислять черты характера японцев, чтобы позже записать в дневник самое показательное. А в чем оно состоит?японец не любит одиночества, японец всю жизнь остается верен фирме, где начал трудиться,, японец, приходя на работу вместе с сотоварищами поет гимн хозяину, поет не ради привычки ии ради формы, а поет от чистого сердца, японец соблюдает субординацию. Помнит о подобающем своем месте в жизни и тем счастлив, японец всегда ставит интересы коллектива выше личной жизни.Как его, помнится, поразило правило:: если парень приходит к земляку, который помогает начать трудовую жизнь в коллективе, то этот человек стано
вится его покровителем на всю жизнь, не отец и не мать сватают ему невесту..
На корме «Дакоты» трижды прозвучал колокол – это означало, что пароход прибывает в очередной крупный порт. Бронислав машинально взглянул на часы, подаренные ему переводчиком Касима Хин, время было идти завтракать, Пассажиры, лениво потягиваясь, поспешили , как тут говорили «на камбуз», а у Бронислава вдруг пропал аппетит, За последнее время он стал вновь, как бывало на каторге, подвержен резким перепадам настроения, только что готов был умиляться, благодарить подарки судьбы, как внезапно почувствовал беспокойство, засуетился, стал судорожно искать что-то в карманах. Пропал заграничный паспорт, наверное, оставил его в Токио. Догадка беспокойства пришла чуть позже. Бронислав, как и его брат Юзеф обладали прозорливостью,
. И он мысленно сопоставил даты и вспомнил во всех подробностях, что именно в этот день,на подходе к городу Нагасаки, 19 лет назад их пароход «Нижний Новгород», на борту и в трюмах которого была большая партия заключенных, и он в их числе, и они. едва не погибли, попав в жестокий шторм. Дрожь прошла по телу Бронислава от воспоминания – люки, помнится, полностью задраили. Но вода стекала в трюм, где теснились арестанты, задыхаясь от духоты и тесноты. Позже узнал: шторм повредил
рулевое управление и на счастье вблизи оказался буксирный японский катер, моряки подтянули пароход к берегу.
После легкого завтрака Бронислав вернулся в каюту и стал бегло записывыать нахлынувшие воспоминания о месяцах. проведеных в Японии. « На глаза попался черновик письма, адресованного редактору газеты «Воля». Стал переписывать начисто, осмысливая каждую фразу «Дорогой Борис Дмитриевич, по-мечтаю побывать Нагасаки, встретиться с Вами лично, а также сообщаю, что получил вашу телеграмму-приглашение от имени господина Дымбовского, кстати сказать, друга моего брата Юзефа. Телеграмма меня очень обрадовала Моя мечта возвращаться в Европу через Америку давно казалась самым прямым путем на родину.. Я с удовольствием соглашаюсь на это предложение.—Далее следовали фразы, которые могли обидеть редактора газеты, но….лучше горькая правда, чем сладкая ложь. Дальше он довольно \резко критиковал редактора и газету за многие упущения.
…И снова Бронирслава охватило знакомее недомогание, резко переходящее в отчаяние. Он выскочил на палубу, побежал к стальным леерам, подскользнулся и…это. Возможно, спасло ему жизнь, ибо в эти мгновения он инстинктивно подавил острое желание броситься в эти серые огромные волны и разом покончить со всеми неприятностями, недоговорками, мыслями о пустом времяпровождении в Америке и. о своем возможном ненужности в Европе, резким ножом под сердце прорезалась мысль о Чусумме, о годовалом сынишке… Почувствовал, как жаркий озноб залил лицо. И, сделав над собой усилие, пятясь, отошел от перил.
Возвращаться в каюту не хотелось, два и просто не хотелось дальше жить. Припомнились слова матери: «Я сожалею, Бронис, но ты не родился для счастья»
«Дакота», тем временем медленно вошла в порт Нагасаки.ловко пришвартовалась к бревенчатому пирсу. Бронислав поспешил на верхнюю палубу, где уже толпились пассажиры. Встречающие на берегу представляли собой некий карнавал, махали цветными платками,подбрасывали вверх шляпы И тут Бронислав вновь поймал себя на мысли, что мать ошиблась, он очень счастливый человек.даже не поверил своим глазам – в первых рядах встречающих разглядел высокого, европейца,в белоснежном костюме, который держал в руках картонный прямоугольник, а на нем было написано по-английски одно слово, его имя «БРОНИСЛАВ».Не поверил собственным глазам, Оказывается. его тоже встречали. И только теперь Пилсудский понял, что жизнь прекрасна. Особенное японское солнце светило ему прямо в глаза,бу3дто согревая и успокаивая, будто показывая дорогу в будущее, проходящее через зеленый, холмистый город, через склоны гор, густо усыпанные вишневыми и сливовыми садами… И он прошептал: «Матка Бозка, как велик мир!»