В середине семидесятых годов мне посчастливилось обзавестись легким костюмом химзашиты, который можно было использовать в прохладной воде подмосковных рек для подводной охоты. Костюм был тяжел и неудобен, а цвет его был точь в точь таким, как у, уведенных мною в лесу под Чеховым, разбухших на жаре огромных размеров трупах двух боровов, при виде которых от омерзения и ужаса я спешно ретировался. Впрочем, рыбу это обстоятельство не отпугивало.
Облачившись в костюм, я погрузился в воды р. Учи, предвкушая незабываемые впечатления от охоты. Впечатления стали незабываемыми с первых попыток погрузиться под воду. Погружению мешал воздух в костюме, от которого я никак не мог избавиться и который превратил мое тело в поплавок, по очертанию и цвету, напоминавшего одного из, встреченных в лесу под Чеховым, сдохших боровов. Спустя некоторое время я стал извлекать преимущества моего поплавочного состояния: застыв лицом вниз и дыша через трубку я, как в засаде, поджидал крупную рыбу. Рыба долго не появлялась, зато появились звуки, издаваемые ключицами от весел – кто-то на лодке проплывал около меня. Моему раздражению не было предела - крупная рыба должна была вот-вот подойти и тут эта лодка. Я резко взбрыкнул, разбрасывая брызги во все стороны, желая взлянуть в лицо обидчика. Картинка, которую я увидел, была достойна кисти художника: накренившаяся на борт лодка, искаженные от ужаса лица гребца и двух девиц, взметнувших руки к солнцу. Взлетевшие в воздух тела, раскрытые в крике рты и выпученные глаза. Душераздирающий вопль и перевернутая лодка оживили картинку. Куда там – девятый вал!
Я возвращался домой переполненный незабываемыми впечатленями от подводной охоты.