- Вообще-то я не большой любитель спиртного, особенно высоко градусного. Но от красного сухого не откажусь. – Откликнулся на моё предложение сосед по купе, тщательно протирая очки и придвигаясь удобней к столику. На вид лет шестидесяти, сухощавый, чуть выше среднего роста и с доброжелательным взглядом серо-голубых глаз, он производил впечатление интеллигентного и не лишённого чувства юмора человека.
- Правда, не всегда так было. Грешен, в своё время, предпочитал всем напиткам водочку. Нет, не злоупотреблял, но в праздники без неё не обходился. – Продолжил он, отхлебнув из стакана и как бы смакуя незатейливую «Изабеллу». – И лишь один курьёзный случай, как-то поменял мои вкусы на этот счёт. Случилось это более тридцати лет назад, в конце 70-х. В то время жил я, не удивляйтесь, пожалуйста, в Софии. Со своей женой болгаркой. И работали мы с ней переводчиками в одном известном издательстве. Она делала подстрочник с болгарского языка на русский, а в мою обязанность входило придавать этому переводу художественный вид. И всё у нас получалось нормально и раза в три быстрее, чем, если бы переводом занимался один человек.
Через несколько лет, я даже почувствовал себя не только мастером переводов, но и вполне местным жителем. Меня уже узнавали соседи по кварталу и даже по улице. Этому в немалой степени помог своеобразный уклад жизни мужской половины населения. Дело в том, что очень много там различных винных погребков и баров. Правда, служили они не чисто питейными заведениями, а своего рода клубами по интересам, для жителей окрестных домов. По выходным там собирались мужчины, чтобы не спеша, попивая сухое вино или пиво, сыграть пару партий в шахматы, шашки или нарды. А заодно обсудить местные новости, международное положение или просто обдумать очередную жизненную ситуацию. Необходимо добавить, что квартал, где мы жили, являлся одной из рабочих окраин болгарской столицы и народ тут обитал простой без изысков. Все уже знали, кем и где я работаю. Относились ко мне как литературному работнику с уважением, а как к русскому очень доброжелательно. Я вполне сносно говорил на болгарском языке и мог участвовать в разговоре на любые темы. Иногда уступал просьбам выпить полный стакан водки и под восхищённые, одобрительные возгласы, занюхав, каким ни будь фруктом, продолжить партию в шахматы, в обязательном порядке выиграв её. А надо сказать, что в шахматы играл я неплохо. У меня был заслуженный ещё в университете первый разряд. Но главное, таким образом, в очередной раз, доказывалось, что русский писатель, (кстати, не написавший самостоятельно ни одной строчки) как и все русские, может принять залпом двести грамм водки без расстройства здоровья. Делались ставки, и сомневающиеся завсегдатаи соседних погребков расставались со своими кровными. Уважение ко мне прибавлялось в геометрической прогрессии. А слава обо мне расширялась, приближаясь к центру Софии.
Но в один прекрасный день, когда я как обычно зашёл в погребок, меня встретила напряжённая тишина. Вокруг столика, который считался моим, уж слишком плотно восседали наши и гости, настороженно уставившись на меня. Даже за стойкой бара застыли в молчании хозяин и его сын. Ко мне незамедлительно подошёл мой приятель Тодор.
– Тут вот, Виктор, спор у нас зашёл, а правда ли в России пьют синюю жидкость, которой стёкла моют.-
По чести сказать, я был ошарашен таким вопросом и в свою очередь спросил, с чего это они взяли. Мне ответили, что родственник Радка, дядька Красимир, на днях вернулся из тур поездки по Золотому Кольцу и видел, как некоторые местные покупали по несколько флаконов этой жидкости, рассовывая всё по карманам. На его вопрос к экскурсоводу, зачем им столько, получил ответ – пьют, наверное. Дядька принял это за шутку, но совершенно случайно в окно автобуса, собственными глазами увидел как в лесопарке у Суздаля, местный мужичок, в компании с двумя другими торопливо опустошал стакан с синим содержимым. И вот по приезду он имел неосторожность рассказать о таком факте своим знакомым. Они конечно на смех его подняли, селендуром назвали и, в конце концов, поспорили на крупную сумму. А доказать нечем. Так пьют или не пьют? Тебе поверят.
Я, конечно, был не только наслышан, но и частенько видел у себя в провинциальном городке, как пьют «синявку» и потому без колебаний ответил, что есть такое дело. Но не повсеместно и очень редко. Тут мне представили Красимира который, осыпая меня благодарностями, протянул мне пяти литровую бутыль с вином. Все разом оживились, обсуждая такую невероятную новость. Заговорили о необычайной стойкости духа и здоровье русских. Я даже немного загордился, хотя понимал, что особо гордится в этом случае нечем. Вдруг шум приутих и раздался возмущённый возглас: - Может быть, вы ему и верите, а я не согласен платить просто за слова. Так, что пусть Красимир платит проигрыш.-
Все враз загалдели. Мнения разделились радикально. Дело оборачивалось скандалом. Кто-то выкрикнул, что, мол, пусть русский сам докажет. И все согласны увеличить ставки втрое. Вот и настал мой час икс, подумалось мне. Я никогда в жизни не употреблял этого «напитка» и очень сомневался в последствиях. Но вызов брошен. Нужно было на практике отстоять правоту своего слова. А в голове звучали не, кстати, пришедшие слова - «…А жить так хочется, ребята…». Но не идти же на попятную. И вот кто-то сбегал в хозяйственный магазин и на столе у меня, появилась приземистая бутылочка со стеклоочистителем. Я медленно перелил её содержимое в стакан, который наполнился до краёв. Поднёс его ко рту, косясь на телефон, который в то время стоял на каждом столе погребка, (Если чего позвонить успею, глядишь, откачают) и опрокинул жидкость резко, почти одним глотком. Под восторженный рёв присутствующих, заел чем-то совершенно безвкусным и, уставившись на телефон, стал ждать своей участи. Но ничего не происходило. Больше того, мне похорошело как после стакана обычной водки. Я повеселел и потребовал от проигравшей стороны, немедленно рассчитаться. Всё было сделано в соответствии с пари.
Домой я пришёл как обычно, но с огромной заначкой, равной моему трёх месячному заработку. Настроение выше нормы. А в понедельник вечером закатила мне разнос жена. Она ездила за новым заданием в издательство, а там только и разговоров, что какой-то русский, подумать только пьёт стеклоочиститель и ни чего ему не делается. Выигрывает на этом огромные пари. Она, конечно, удивлялась со всеми, но значения не придала. А вот по дороге домой, уже на нашей улице, ей пришлось немало покраснеть. К ней подходили и с вопросами, и даже с поздравлениями. Соседки и знакомые, бывшие одноклассницы, все стремились узнать подробности и осведомлялись о моём здоровье. Ладно, говорила она, раз в месяц на спор водки стакан, но докатится до стеклоочистителя – позорище. Да, она училась в Советском Союзе и знала, что подобное пьют маргиналы из-за дешевизны и в силу своей неразборчивости. Чтобы остудить обстановку, я дал ей слово никогда больше не пить крепких напитков ни на спор, ни ради собственного веселья. А до чёртиков можно и вином упиться. Были бы желание и возможность.