Новелла
Нет и нет, не хотелось мне жить… Пессимист, меланхолик несчастнейший?.. Да, бывает, что хнычу порой… И такое со всеми случается!.. Всегда жизнью доволен, всему рад лишь последний дурак!.. Есть причина не быть развеселым и радостным мне, потому что остался один… А быть может, причина всех бед заключается в том, что характер дурной?.. В пятьдесят рановато еще жить совсем одному – так сложилась судьба…
Мое имя Назар… Я – Назар Аристархович… Необычно звучит?.. Таким, видно, и есть, с отклонением маленьким в психике, о котором известно было бывшей жене… Часто чокнутым, кстати, называла меня, за что я не в обиде нисколечко… И не буду о ней…
Август; отпуск; и дождик вчера… теплый дождик прошел, и грибной… И немало их в этом году… Дня четыре назад набрал много, ведра аж четыре, маслят, рук доселе отмыть не могу… Не войдя даже в лес, на лугу!.. Зачем столько?.. Азарт… Едоков лишь придется искать, в крайнем случае нанять… Нет, не деньги им буду платить, разумеется, а придется налить!..
Настроение паршивое, сказать можно, оно на нуле… Седьмой час; лень вставать… Может, съездить опять?.. Но маслят не хотелось уже; не осталось, наверно, малюсеньких, а большие – червивые… Зато, знал, появились другие грибы, и в лесу, между прочим, растущие…
Кофе быстро попил; взял с собой бутерброд, кусок сала и хлеба, пару штук малосольных огурчиков и уже в магазине купил минеральной воды… Более часа до леса того, как бы всеми забытого и густого и влажного, на моем верном джипе езды…
Часто думал о снах… В том числе за рулем… Почему-то в последние месяцы мне не снилось практически ничего, ничего… Значит, что-то не так… О снах Фрейдом немало написано, а до этого Шубертом…*
Во сне, или в состоянии бреда или полудремы, - писал сей мудрый муж, - которая чаще всего предшествует засыпанию, кажется, будто душа говорит на совершенно ином языке, чем обычно. Некоторые предметы природы или свойства вещей вдруг принимают значения определенных людей, или наоборот, некие качества или действия представляются нам в человеческом образе. До тех пор, пока душа говорит этим языком, ее идеи следуют отличному от обычного закону ассоциации, и невозможно отрицать, что эта новая связь идей осуществляет гораздо более быстрый разбег или полет, чем это имеет место в состоянии бодрствования, когда мы мыслим при помощи наших слов. Благодаря некоторому количеству странным образом соподчиненных иероглифических образов этого языка, которые мы внезапно последовательно или одновременно переживаем, мы в течение нескольких мгновений выражаем больше, чем в течение целых часов способны были бы поведать, пользуясь обычными словами. Во сне в течение короткой дремы мы зачастую узнаем больше, чем узнали бы в течение дней, говоря на обычном языке, – и все это без каких бы то ни было пробелов, в рамках самой закономерной взаимосвязи, которая, правда, весьма и весьма необычна и своеобразна.
Не стремясь, однако, к тому, чтобы именно сон противопоставить бодрости, а рассудительности – созерцание блаженного, мы все же не можем отрицать, что тот язык аббревиатур и иероглифов во многих отношениях выглядит, пожалуй, более подобающим природе духа, чем наш обычный словесный язык. Тот язык гораздо выразительнее, обширнее и менее растянут во времени, чем последний, который мы должны предварительно выучить, в то время как язык души, напротив, присущ нам с рождения, ибо душа пытается говорить на характерном для нее языке и лишь во сне или в бреду она отчасти освобождается от обычного оцепенения, хотя это удается ей примерно так же, как хорошему пешеходу (пока он, как эмбрион, пребывает в утробе матери) удается опробовать будущие движения. К слову сказать, в том случае, если бы мы и были способны к тому, чтобы уже теперь вытянуть на свет божий эти разрозненные части первоначальной и будущей жизни, мы бы едва ли смогли что-либо пролепетать на языке духа или, в лучшем случае, до некоторой степени походили бы на чревовещателя.
Впрочем, помимо того, что этот язык способен обладать такой же силой нашей внутренней природы, какую песенный язык Орфея имел над внешней природой, данный язык по сравнению с обычным отличается и другим, весьма существенным свойством. Ряд событий нашей жизни, видимо, организуется примерно по той же ассоциации общих идей судьбы, что и образы сновидения. Иными словами, судьба пребывает внутри и вне нас, или, если выразить это иначе, судьба говорит тем же языком, каким душа говорит во сне. Поэтому, как только она начинает говорить на языке образов сна, ей удается осуществить в нем такие комбинации, которые были бы нам недоступны во время бодрствования. «Завтра» она удачно связывает со «вчера», а судьбу всех будущих лет соединяет с прошедшим, и этот расчет сбывается. Успех наших действий свидетельствует, что предстоящее в будущем часто предсказывается весьма верно. Все это – способ рассчитывать и комбинировать события, которого не понимаем ни я, ни ты. Это высшая разновидность алгебры, более краткая и удобная, чем наша, обращаться с которой может лишь Поэт, глубоко скрытый в нашем внутреннем мире…
То состояние, в котором душа мыслит и действует посредством способа связывания и упорядочивания на языке своих образов, уже представляет собой высшую и совершеннейшую степень сна. Мы часто замечаем, в особенности на стадии засыпания или в полудреме, что пребываем на некоторой менее совершенной ступени сна, которая расположена, скорее, ближе к состоянию бодрствования и в определенном смысле образует собой переход к подлинному состоянию сновидения. На этой ступени, которую мы, просыпаясь, вспоминаем гораздо легче, нежели состояние более глубокого сна, обе различные области сосуществуют в течение еще некоторого времени параллельно и наряду друг с другом, смешиваясь электрическим и неподобающим образом. Так, мы представляем себе, к примеру, слово «писать» и получаем перед собой образ двух людей, один из которых несет на спине другого. Таким образом в процессе засыпания состояние сна позволяет бодрствующему рассудку говорить в течение некоторого времени на языке собственных слов, выделывая одновременно у него за спиной столь замысловатые и чужеродные жестикуляции, словно некто, забившийся в уголок в ходе занудной проповеди, пока, наконец, рассудок не заснет и укрывшийся за ним мир сновидений не выступит перед ним в свободном состоянии.
Также в более глубоком сне образ выражения, который принимает душа, выступает в самом различном виде, более или менее последовательном и понятном. Часто пророческий сон указывает нам на события следующего дня, на то, насколько они пригодны для образного представления, совершенно в том же виде, как мы встречаем их впоследствии в состоянии бодрствования, либо смешиваются отчасти образные, а отчасти – иероглифические обозначения. Так, мы видим, к примеру, возвращение друга, о котором предполагали, будто он находится далеко от нас, и вот он неожиданно действительно является к нам на следующий день как снег на голову. Но то, что последний должен нам сказать, может изображаться либо в мифической форме, либо снова в виде образных выражений. Или, если в комнате, полной крови, мы видим вдруг нашего знакомого, о котором полагали, что он жив и здоров, и он с серьезным и бледным лицом сообщает: сегодня мой день рождения, – то на следующий день безо всякого сомнения следует ожидать, что в той же комнате, что являлась нам во сне, мы станем свидетелями вскрытия нашего внезапно умершего знакомого. Даже то, что мы говорим в состоянии более глубокого сна, в той степени, в какой это имеет значительную родственную связь с областью сна (чувства), часто содержит в себе абсолютно обычные для бодрствования выражения и взаимосвязи, и только их, но и здесь отдельные мысли обозначаются некоторым обычным для сна символическим способом. И вообще, у многих именно в силу этой родственности сон становится верным отражением бодрствования. Напротив, в иных случаях выражение образов сна настолько удалено от выражений, характерных для бодрого состояния, что здесь ощущается потребность в переводе. Мы же здесь и говорим чаще всего об этом своеобразном символическом языке сновидений.
Один из классов слов этого языка, где еще сохраняется значительная родственная связь с обычным словесным языком, состоит из образов, которые обладают здесь примерно тем же значением, что и стандартные поэтические или образные выражения. Путь, который ведет через тернии или крутые горы, во сне, как и в обычном поэтическом выражении, означает неприятности и препятствия в судьбе нашей жизни. Путь в скользких льдах выражает двоякое, мучительное и опасное состояние. Тьма выражает двоякое состояние скорби и меланхолии. Сон, в котором принимаются роды, означает скорое обручение. Цветы в том же употреблении языка будут означать веселье, а иссохший источник – нехватку чего-либо. Пребывание в осаде в крепости означает нищенство, врачебные опыты – болезни, а адвокаты – невиданные расходы. Сон о ком-либо путешествующем или шествующем по воде, означает разлуку с ним на всю жизнь…
Почему я, мужчина, будто делать мне нечего, размышляю о снах?.. Потому что не снятся давно?.. И не надо, не надо, обойдемся без них!..
Вот, проселок… Да, тот… И деревня знакомая показалась вдали через десять минут… Всего несколько изб, а вернее, трущоб…
- Можно ли здесь на время оставить свой джип?.. – поздоровавшись с дряхлым уже стариком.
- Оставляй, коль так нужно, сынок, - лаконично сказал он в ответ и, подумав, спросил у меня: – В лес то сам не боишься идти?..
- Нет. А что?..
- Не вернулся один… Как и ты, на авто прикатил, две недели как нет… С вертолета искали его, но найти не смогли… А машину забрали служивые…
- Неужели такое случается?!..
- Говорят, леший бродит в лесу, - произнес дедок тоном таинственным.
- Что ж, есть шанс познакомиться!.. – улыбнулся ему, в путь-дорогу отправился…
И он смешанный, лес… Кое-где бурелом – трудно было идти… Но в награду немало грибов, самых разных и тверденьких, любо-мило глядеть!.. И густой этот лес не везде был таким уж густым, кое-где вовсе редким он был… Ба, и лося увидел, в шагах лишь тридцати!.. От волнения замер, а он, на незваного гостя не изволив взглянуть, этак важно направился вглубь, вглубь владений своих, вскоре вовсе исчез…
Гордый зверь и величествен!.. Есть гордиться чему, чего стоят рога!.. Говорят, у мужчин чрезмерно доверчивых они часто растут… У мужчин слишком гордых еще, в своих силах при этом чрезмерно уверенных… А где грань между мудростью и наивностью, глупостью?.. Дети также наивны всегда, но они не глупы, они много мудрее порой своих больно заносчивых, чересчур прагматичных родителей!.. Слава Богу, что я со своими детьми находил, нахожу всегда общий язык!..
Разговаривать нужно, желательно, с окружающим миром всегда, начиная с камней, минералов, вещей, и кончая живыми или теми, кто умер давно, говоря о органике, но еще сохранил форму тела и облик физический, биополе свое… Биополе и есть в энной мере душа, а она может жить и в предметах-вещах внешне вовсе безжизненных, и душа может жить в живой чистой воде, а вода, как кристаллы, есть хранитель всей-всей информации!..
И пьянил меня воздух лесной…
«Ах, береза, какая ты нежная!.. – и я обнял ее, на мох ношу поставив свою. – И ты можешь согреть, и не только сгорая сама, но согреть содержимым своим, берестой и всем тем, что под ней, лишь при легком контакте со всем, источая в сей мир много чистой и светлой энергии!..»
«Ах, спасибо, Назар, - и сказала она, - за слова столь прекрасные, теплые!.. В благодарность обрадую: твоя личная жизнь очень скоро наладится и ты будешь любим, счастлив будешь, Назар!..»
«Рад то слышать, спасибо тебе!..»
«Лишь не бойся сегодня никого, никого!..» - заключила она, дав понять, что не станет мне больше ничего пояснять.
Не бояться кого?.. Что имела береза в виду?.. Человек за поступки свои отвечает, как правило, перед высшими силами… Отвечать, это вовсе не значит, что нести наказание, и не все наши мысли, деяния – итог грешных позывов в нас живущих и нас же терзающих демонов!.. Человек благородный и праведный за поступки на благо всему человечеству поощрения не ждет!.. Если это случается и судьба поощряет кого-либо из нас, то такой человек есть частичка великого многоликого целого!..
И огромный кабан на пути появился моем…
«Эй, дружище, не вздумай на меня нападать!..» – сказал зверю я мысленно, не надеясь дождаться того, чтоб ответил мне он.
«Успокойся, Назар!.. – как ни странно, ответил кабан. – Мы вас больше боимся, людей, чем боитесь нас вы!..»
«Человек – плотоядный, увы…»
«Человек – это смесь божества и дерьма!..»
«Может быть, но не надо так резко, любезнейший, на людей нападать!..»
«Ладно-ладно, не буду, ибо ты не такой, как другие, Назар, ты немножечко лучше других!..» - собираясь уйти, повернулся клыкастый к кустам.
«Рад то слышать, удачи тебе!..»
«И тебе, но советую: поспеши-ка ты лучше домой!..» – и тут скрылся кабан.
Звери более чуткие, у них более развиты все-все органы чувств… Это мы будто мхом обросли!..
Грибов некуда деть; возвращаться и правда пора… Сделал пару к деревне шагов, только ноги не слушались… Кто-то мной управлял, и мне это не нравилось!.. Благо, я не пуглив… Есть немного хотелось-таки, сел и съел бутерброд и водички попил… По известной причине, сало в рот не полезло уже!..
Кто-то явно пытался на меня повлиять, это явно суггестия, это явно гипноз!.. Самый безотказный из нескольких методов, что мне было известно давно, – это эмоциональный гипноз. Это метод скрытого насильственного заражения человека определенными целенаправленными чувствами и эмоциями.
Положительные эмоции (их всего две) – это интерес и радость. Отличительной чертой положительных эмоций является то, что они держат нас в настоящем, самое лучшее время – это настоящее. Прошлого уже нет, будущего еще нет. Только в настоящем происходит единение души и тела. Отрицательные эмоции уводят душу в прошлое, или в будущее. Тело же всегда в настоящем. Отрицательные эмоции имеют более широкий спектр, чем положительные, и делятся на биологические и социальные…
Под гипнозом я был… Не знал только, под чьим…
«А ведь ты не такой уж и праведный, каким хочешь казаться другим», - сказал, видимо, он, тот насильник невидимый.
«А тебе кто позволил, скажи, меня тут поучать? - в состоянии транса, опьянения легкого, смог спросить у него совершенно сознательно. – Кто дал право такое тебе, кем являешься сам?..»
«Я твой родственник дальний, Назар, и хочу с тобой сблизиться так, чтоб ты помнил о мне до конца своих дней».
«С какой целью, хотелось бы знать?..»
«Слишком много вопросов задаешь, к сожалению! И мне это не нравится!..»
«Боюсь, ты не из наших, чужак!.. – к слову сказано было, не боялся его. – Может быть, ты пришелец какой, а возможно, ты леший, как сказал старичок?..»
«О себе лучше думай, Назар! Ты доселе живешь лишь в минорной тональности!..»
«Лишь в минорной, ты прав, - после паузы ответив ему, понимая, что я в энной степени сплю, снова задал вопрос: – А так жить, полагаешь, грешно?..»
«Да, дружище, грешно!.. Совершенно безрадостно жить может только преступник, каковым ты отчасти являешься, живя так, на Земле ты не сеешь плоды удовольствия, плоды счастья и радости, видишь все только в темных тонах, сеешь только уныние!.. И ты грешен вдвойне, потому что неглуп, и без этой подсказки моей понимаешь все-все!..»
«Но таких миллионы, черт тебя побери!..»
«Чертыхаться не надо, пожалуйста… - сказал мой оппонент, не являясь при том визави. – Хочешь, в прошлую жизнь я на время отправлю тебя?..»
«Да, конечно, хочу! И хочу все-все помнить потом, что увижу в той жизни своей!..»
«Будешь помнить, Назар!..»
И я связь потерял окончательно с этой жизнью, теперешней, и очнулся в другой… И тотчас осознал, что я был пушкарем, что пришлось долго-долго служить… И вернулся в той жизни домой, где никто и не ждал… Ждала мать, слава Богу, жива!.. И чадила лампада в углу; скудный ужин вдвоем…
- Как, сынок, собираешься жить?..
- Женюсь, мама.
- На ком?!..
- На Антона вдове!..
- Все еще ее любишь?..
- Люблю!.. И сегодня к ней ночью пойду, навещу!..
- Отложи хоть назавтра, глупыш!..
- Нет, сегодня хочу!..
Знал, у милой моей двое взрослых детей, в сей момент сорок пять… ей не поздно родить!.. От мужчины, который ее будет любить!..
И действительно вышел я из дому, и морозец кусал… И неблизкий был путь, и ночь лунной была… И пьянящей была эта лунная ночь, и я верил в себя…
- Это ты?!..
- Да, как видишь, вернулся, пришел!..
- Наконец, заходи!..
И тут я оказался в объятиях… И был счастлив, был счастлив, и в восторге я был!.. К сожалению, голос, снова голос услышал того, кто в лесу меня вверг в гипнотический сон…
«Возвращайся, Назар, - было велено мне, - а не то и останешься там, в прошлой жизни своей!..»
И не смог я противиться; и вернуться пришлось… И почувствовал запах, неприятнейший запах таки… И увидел какое-то чудище, очень-очень высокое, волосатое, страшное; спину только увидел его…
«Это ты так со мной?!..»
«Да, прости и прощай, человек!.. И будь счастлив, пожалуйста… В этом случае, учти, буду счастлив и я, будут счастливы все, будет счастливо все человечество!..
И мажор, и мажорные нотки зазвучали во мне… Да, патетика, да…
Спустя несколько дней познакомился с женщиной очень-очень похожей на Антона вдову… Не во сне, не во сне гипнотическом…
*Готхильф Генрих Шуберт. Величайший немецкий философ. (1780 – 1860 гг.)
2013 г.