Глава 11. Деликатный кавалер
Соланж сидела, не проронив ни слова, пока часы не пробили полночь. Тогда, она поднялась с дивана, и медленно подошла к балконной двери. Жерар внимательно наблюдал за ней. Девушка вышла на свежий воздух, казалось, что ночная прохлада сможет превратить в прах все сомнения. Граф проследовал за мадемуазель Дюбуфэ, осознавая, что той может в любую минуту понадобиться его помощь. Небо было усыпано звёздами. Соланж сложив руки на груди, молилась об исцелении своего отца. Никто и ничто в жизни более не волновало её. Внезапный порыв ветра едва не сорвал с белоснежных плеч шёлковую накидку. Граф Нуаре подошёл чуть ближе, и поправил накидку привычным жестом, так, словно бы делал это много раз.
- Вам холодно? – еле слышно спросил он.
- Не знаю. Ничего не знаю. Я могу лишь думать о моём бедном отце.
Жерар сказал что-то, но маркиза не обратила внимания, потому что в тот миг, заметила поблизости белое пятно. Оно мелькнуло несколько раз, а потом исчезло. Девушка схватилась рукой за перила. Новый порыв ветра ударил в лицо, и следом послышался странный звук.
- Кажется, будет гроза. Пойдёмте в дом, мадемуазель Дюбуфэ.
- Здесь кто-то есть, - вздрогнула Соланж, вглядываясь в темноту.
Граф Нуаре хотел было возразить, что ей только показалось, как из темноты с диким криком выпорхнула птица и пролетела мимо них. Несколько секунд она кружилась над ними, а потом стремительно упала на ковёр. Маркиза сделала пару шагов, и, закрыв лицо руками, расплакалась. Возле балконной двери лежала мёртвая птица. Белый голубь.
- Я прикажу, чтобы её немедленно убрали, - пообещал Жерар.
- Отец! – почти шёпотом произнесла девушка, и упала в обморок.
Граф дёрнул шнурок, затем вернулся на балкон, где обнаружил маркизу без сознания. Когда прибежали слуги, а вместе с ними Жюльет, то они застали весьма любопытную картину. Опечаленный Жерар с нежностью взирал на бледное лицо мадемуазель Дюбуфэ, которая лежала на диване, и едва дышала. Слугам было приказано отнести молодую хозяйку в её покои, и Жюльет принялась всеми командовать, словно, по меньшей мере, являлась членом семьи. Граф Нуаре остался в одиночестве. Выждав несколько минут, он поспешил увидеть доктора. В комнате больного всё было по-прежнему. Опущенные портьеры, запах лекарств, и звенящая тишина. Доктор выглядел хмурым и растерянным.
- Какие новости? – поинтересовался граф, остановившись у постели больного.
- К сожалению, ничего утешительного. Полагаю, что он не доживёт до утра.
Жерар и бровью не повёл.
- Я думаю, мне не стоит волновать дочь маркиза.
- Совершенно верно, - кивнул доктор, промокнув влажный лоб.
И потянулись часы ожидания. Граф сидел в маленькой гостиной, потягивал красное вино, и строил радужные планы. Он знал, что старик не жилец, а значит, убитая горем наследница сама упадёт в его объятия. В комнате Соланж было тихо. Лишь служанка Жюльет при свете маленького ночника перелистывала молитвенник. Она чувствовала, что этой ночью произойдёт нечто ужасное. Её госпожа так и не приходила в себя, хотя изредка стонала и звала своего отца. В пять часов маркиз Дюбуфэ скончался, не приходя в сознание. Доктор так и не смог понять, что послужило причиной его смерти, и сделал выводы, что всему виной больное сердце. Жерар едва смог скрыть торжествующую улыбку, когда ему сообщили об этом. Он нахмурился, попытался выдавить из себя несколько слезинок, но безуспешно. Со стороны казалось, что граф Нуаре искренне опечален утратой, и старается сдерживать свои эмоции. Служанка не знала, как ей поступить. Молодая хозяйка спала, и не ведала о том, что старый маркиз умер. Жюльет поправляла одеяло, следила за ровным дыханием мадемуазель, а сама молилась, чтобы та как можно дольше не просыпалась. Всем в доме было известно, как сильно любил свою единственную дочь покойный Дюбуфэ, и как близки они были все эти годы. Но вот горизонт озарился розоватым светом, и ресницы Соланж дрогнули.
- Отец, - простонала Соланж.
- Всё хорошо, мадемуазель, - сказала Жюльет, взглянув на неё с тревогой.
- Как он? Скажите мне. Мой отец…
- Вам лучше поспать, госпожа. Вы слишком утомились за эти дни.
Маркиза ухватилась за руку преданной служанки.
- Он умер? Я знаю, что это так. Умер?
- Ах, мадемуазель, - заливаясь слезами, сказала Жюльет. – Как вы догадались? Я так боялась Вам признаться.
- Мне нужно увидеть его, Жюльет.
Соланж медленно встала, и направилась к зеркалу. Служанка умоляла её остаться, хотя прекрасно понимала, что хозяйку невозможно будет переубедить. Надев чёрное платье, мадемуазель Дюбуфэ закусила губу, и стремительно вышла из комнаты. Она вихрем пролетела по коридору, миновала множество богато обставленных комнат, и наконец, ворвалась в спальню маркиза. Слуги уже переодели покойного и пригласили священника, который почему-то пришёл с опозданием. Едва маркиза появилась в дверях, как все молча вышли. Лишь священник и его помощник продолжали что-то бормотать в углу комнаты.
- Прости меня, отец, - прижавшись щекой к груди покойного, прошептала Соланж. – Я должна была прийти раньше. Прости, если сможешь…
Слёзы лились из её глаз, прямо на грудь умершего. Совсем недавно девушка надеялась на полное выздоровление, а теперь, была вынуждена проститься с самым близким для неё человеком. Жюльет находилась поблизости, и всё-таки не решалась войти. Когда перед ней возник граф Нуаре, служанка разволновалась ещё больше.
- Что Вы здесь делаете? – холодно спросил Жерар.
- Сопровождаю свою госпожу.
- Вы с ума сошли! Это может, убить её.
Служанка пыталась что-то возразить, но граф лишь брезгливо поморщился и скрылся за дверью. Он полагал, что застанет мадемуазель Дюбуфэ в истерике, и поэтому был удивлён её спокойным видом. Девушка молча сжимала руку отца, и повторяла за священником слова молитвы.
- Моя дорогая, - граф тронул её за плечо. – Я сожалею о Вашей потере, и всё же, Вам не стоит здесь находиться.
- Вы не понимаете. Я должна была его увидеть…
- Понимаю, очень хорошо понимаю. Но я беспокоюсь за Вас. Да и доктор уверяет, что Вам следует больше отдыхать.
- Отдыхать? – лицо Соланж стало ещё бледнее. – Он навсегда покинул меня. Как я могу думать сейчас о чём-то ещё?
Жерар ласково взял её за локоть, и каким-то образом увёл прочь. Несколько минут маркиза напоминала мраморную статую, а потом, неожиданно разрыдалась. Граф Нуаре терпеливо утешал её, целовал руки, говорил нежные слова, а сам обдумывал, сколько может длиться траур. Пока он мечтал о скорейшей свадьбе с богатой наследницей, во двор въехала чёрная карета запряжённая четвёркой гнедых лошадей. Лакеи в красных ливреях засуетились. Один распахнул дверцу, а другой уже подавал трость своему господину.
Художник Alfred Stevens. La veuve
(продолжение следует)
http://proza.ru/2013/09/02/681