Утро наступило неожиданно. Солнце буквально ворвалось в окно и, Макс не успев прикрыться одеялом, зажмурился. Подумав, как ему казалось, что будильник на телефоне – не панацея от опозданий в Универ, он перевернулся лицом к стене. Однако сон был перебит. А какой сон, сказка, - Жалко, не припомню о чём!
Старая проржавелая «Волга» на ранней, весенней жаре плохо слушалась. Мотор постоянно глох, не желая работать вхолостую, что при Питерских пробках случалось постоянно. Вчера поставил в тень, но сегодня она оказалась на солнце. Нагрелась так, что дышать можно было только в открытую дверь!
Странный день, что-то сегодня должно произойти. Завтра Масленица, «Прощенное воскресенье», а на дворе летняя погода. Снег ещё кое-где лежал мелкими пластами, но это уже даже не весна, это натуральное лето. И не важно, что через месяц снова выпадет снег, а температура упадет до минусовой. Ожидание чего-то очень хорошего, таинственного и приятного приходило каждый его День рождения, но проходили годы, а, ничего не случалось. Все - равно, ожидание чуда в день рождения не покидало Макса никогда. Он был уверен, что, как минимум, шеф скажет, что он его родной отец и… , нет, он его спонсор…, нет, он его родная мама. Макс сам устыдился своего бреда и посмотрел на часы, он явно мог опоздать.
***
Всё в этой жизни достаточно условно. То, что он, когда то родился, имеет смысл лишь для него и для тех, кому это было нужно…или не нужно.
Отец ушёл, когда ему не исполнился и год. Максим долго хранил его фотографию, единственную и непонятную. На ней молодой парень в военной форме с перевязанной рукой сидел в больничной палате на кровати и улыбался, обнимая молодую медсестру, которая ужасно кого-то напоминала.
Мать до самой смерти ничего о нём, принципиально, не рассказывала, да и не интересно ему было что-то знать об этом незнакомом человеке.
Почему-то, только в День рождения Максим вспоминал всё это, и становилось еще грустнее, и сам себе он напоминал ослика, у которого каждую пятницу был День рожденья, и никому до этого дела не было. Он усмехнулся и вернулся в реальность. Да, сегодня именно та пятница и у него действительно этот День. Четверть века, подкрадывается старость, улыбнулся он своему отражению, и повернул зеркальце заднего вида в естественное положение. День прошёл в хлопотах и заботах почти не заметно. Никто так и не вспомнил про его праздник, но с годами Макс к этому уже привык. К вечеру нарисовалось одно дело, после которого Макс собирался поехать домой и отметить с Серёжкой, давним приятелем по «лёгкой атлетике» свой юбилей.
Шеф опять что-то придумал с поступлением спортсменов в Университет. Встречай, устраивай, провожай, агитируй к летним экзаменам, и у нас своя бегунья на любые дистанции. А, как с диссером, так - «подожди, я еще не готов». Я готов, но это никого не волнует! Три года, диссертационной пытки, а результат, пока, на нуле.
-Да, Евгений Георгиевич! Да, какой поезд? Откуда!? Из Оренбурга, здорово, у меня там куча родственников. Мама там родилась.
- Ну вот, встречай земляков, и вези на нашу квартиру к Серёге, - голос Шефа был непререкаем, - отвечаешь за девочку, она должна летом поступить к нам.
- Есть, шеф, все будет в порядке!
В голове мгновенно мелькнуло:
- Девочка, Мастер спорта по лёгкой атлетике, 17 лет от роду, из родной Оренбургской области. Да, это серьёзно. Лишь бы не очень страшная, а то легкоатлетки - через раз. Макс не был ловеласом, в отличие от хозяина квартиры, старинного приятеля по спорту. Серёга парень молодой, моложе Макса на целых три года, и возраст берёт своё. В свои двадцать пять хотелось бы просто, с кем-то познакомиться, а то, тренировки, соревнования и прочее затмевают личную жизнь напрочь.
В очередной раз «Волга» заглохла, машина не хотела заводиться, и Макс злился на себя, на неё, попутно, поминая того, у кого он её брал. Однако, Серёге, наверняка, даже не икнулось. Наконец, старый драндулет завёлся и Макс рванул к вокзалу. К приезду поезда успел в обрез. Шестой вагон, вот первые выходящие, нет, не то, тоже, не то. Ага – вот девушка вышла и стала оглядываться.
- Вы, Марина,- подскочил к ней Макс в полной уверенности в своей интуиции.
- Нет, не угадали, странный способ знакомиться у Вас питерских. Я сама по себе, - девушка улыбнулась и ушла.
- Извините, Марина, это Я!
Он повернулся на голос и увидел девушку. Какое-то божественное создание смотрело на него широко открытыми, бездонными глазами.. Большие, чуть раскосые глаза смотрели на него, не отрываясь и чуть смеясь над его неуклюжестью.
- Очень приятно, а я Вас встречаю, меня зовут Макс, то есть Максим,
Девушка ему сразу понравилась, хотя по старинной своей привычке, он это не дал понять никому, включая и себя самого.
Вдруг женщина, выглянувшая из-за спины девушки, громким и определяющим все приоритеты в общении, голосом, произнесла:
- Да, мы приехали!
Женщина, которая произнесла эти слова, убила Макса наповал. Ослепительно красивая, с добрыми глубокими глазами и при этом, с абсолютно властным голосом. Казалось, что это две подружки, причём, та, которая не Марина – старшая сестра, как минимум. Всё это промелькнуло в голове Макса в одно мгновение.
- Меня зовут Лада, очень приятно, я мама Морены, - жутко красивая женщине, чуть наклонившись, посмотрела прямо в ему глаза!
- В смысле, Марины? - поправил Максим.
- Ну, да, да, конечно, Марины,- кивнула она.
- Вообще-то, шеф мог и предупредить, что абитура приедет в сопровождении мамаши,- подумал про себя, как ему казалось. Максим Игоревич Воронков вдруг осознал, что сегодня его предчувствия не обманут, даже, если захотят.
Дорога до холостяцкого лежбища Серёги оказалась неожиданно короткой. За все время пути машина заглохла один раз, на красном светофоре, но Макс не успел, даже, помянуть хозяина, как она сама неожиданно завелась. Это не очень обрадовало Макса. Марина сидела рядом, и ему хотелось по - дольше именно этого. Каждый раз, когда требовалась остановка, он украдкой, как ему казалось, косил в сторону Марины, и любовался её бледно – мраморным профилем. Чуть заметная усмешка приезжей девушки заставляла его мысленно вздрагивать, и надуманно ворчать на дорогу, неуступчивых водителей и на весь Автопром, в целом, Когда машина в очередной раз дрогнула и двинулась, Марина повернулась к матери и, усмехнувшись, сказала:
- современные машины, это очень не плохая пародия на настоящие средства передвижения.
- Не забывай, что «Это» они делают одними руками, не прикладывая ни Душу, ни Знание, ни Магию.
- Ну, почему, какие-то знания у них есть, - неожиданно, для себя, вступился за родной Автопром Максим.
- Это не Знания, а лишь предположение, что это правильное понимание Природы, - Лада проговорила это спокойно, без дидактики, очень тихо и спокойно, как ребёнку. Макс ничего не понял, да и не слушал. Делая вид, что смотрит на дорогу по сторонам, все время успевал взглянуть на девушку, чтобы полюбоваться ее правильными чертами лица. Волосы спадали на плечи свободно без всяких причёсок, однако, этот кажущийся беспорядок был восхитительным.
- Максим, следите за дорогой, - сказала Марина и, повернувшись на мгновение к нему лицом, улыбнулась. Холодок, пробежавший по спине, немного отрезвил водителя, и до конца пути, он старался в её сторону не смотреть.
- А в какой ВУЗ вы собираетесь поступать?
- Мы никуда поступать не собираемся. Мы здесь по делам.
Максим почувствовал сильную энергетику этой, с виду слабой и холодной девушки. Жар уже готов был начать разливаться по телу, где-то в районе солнечного сплетения. Сердце стучало, как после спурта в конце спринтерской дистанции, как вдруг, дорога кончилась, и они подъехали к Серёжкиному дому.
Квартира казалась полупустой. Неожиданно, из дальней комнаты, вышел мужчина, лет сорока, восточного типа.
- Меня зову Эльдар! - произнёс он это с явным самодовольством, и кому-то назло, глупо улыбнулся и, неожиданно, икнул.
- Так, понятно, значит «Чинзаны» уже нет,- Макс нахмурился, укоризненно взглянув на приятеля, - Хоть поесть то, приготовил?
- А, как же, полная сковородка яиц, - глупо улыбнулся Эльдар.
Макс, раздев гостей в прихожей, проводил их в гостиную,- присаживайтесь, я сейчас, что-нибудь сварганю.
Обнаружив на кухне, примерно, то же самое, что и в холодильнике, а, именно, полное отсутствия наличия продуктового изобилия, Максим вернулся в комнату с испорченным настроением. Всегда очень разговорчивый Эльдар, стоял как вкопанный посредине комнаты и в три глаза смотрел на Ладу. Эльдар считал себя экстрасенсом и всегда, при случае, вставлял любимую «фишку» про свой супер - экстра - ординарный «третий глаз». Он им видит, ауру собеседника, читает его мысли и умеет распознать эту ерунду у любого человека. По крайней мере, сам он в этом был абсолютно уверен. В настоящий момент, он вел себя как кролик перед голодным удавом.
- Эльдар отказывается с нами посидеть, - голос Лады,- уверенный и ровный, без эмоций и чувств, не оставлял нашему экстрасенсу никаких шансов на ужин, - да, да, конечно, мне надо срочно в .., ну в общем, меня ждут, я, я пошел, пока, пока,- он сорвался с места и рванул к дверям, не удосужившись их даже закрыть после внезапного ухода.
- Что с ним? - Макс впервые видел болтливого и общительного друга в таком состоянии.
- Все в порядке, Максим, - голос Лады успокаивал, согревал и напоминал о чём-то близком и родном. При ней он испытывал такое спокойствие, какого давно не было в его беспокойной Душе.
- Ну, мне, наверное, тоже пора. Разберетесь здесь с кроватями и бельём. У Сережки здесь всё чистое, - Макс в надежде взглянул на Марину.
- А, разве, ты не останешься с нами,- большие чёрные глаза раскрылись еще больше, и у Макса окончательно пересохло во рту.
- Ну, я могу еще на часик задержаться, чайку попить,- хриплый голос выдавал, и смущение и желание задержаться одновременно,- я, все - равно, на машине.
- Да, да, конечно, чаю,- голос мамаши потеплел, и она даже, изобразила некое подобие улыбки,- тем более что сегодня такой день!
- В смысле, какой день, вздрогнул, уже почти влюбленный Макс.
- Ну, как же, сегодня у Вас юбилей, двадцать пять, четверть жизни позади, а что впереди…,- женщина проговорила все это, не улыбаясь, на одном дыхании, глядя, ошарашенному парню прямо в глаза.
- А, откуда вы знаете? – от волнения Макс чуть ни сел мимо стула.
- Ну, мы все про тебя знаем,- улыбнулась Марина,- голос её потеплел, взгляд стал мягче и добрее.
- Всё, не знаем, Марина преувеличивает,- Лада не чувствовала иронии Марины, - но хотела выглядеть последовательной.
- Кое- что я бы хотела узнать от тебя. Ты когда-нибудь влюблялся, кого-нибудь любил? - Марина посмотрела на Макса взглядом, который приковал намертво его к стене. Ему было страшно и странно приятно одновременно. Внутри все горело от желания согреть эту чудную, красивую и уже мысленно близкую девушку. Она нуждалась в его защите, как маленькое замерзшее существо. Её нужно просто положить на грудь и согреть своим дыханием, теплом своего тела, мыслями о Хорошем. Тогда и Душа её оттает, и это будет классно!
– Чёрт, что со мной, - на мгновение очухался он.
- А вот чертей вспоминать не надо, особенно, при нас,- сказала Марина.
- Неужели я это вслух сказал, - подумал ошалевший аспирант и сполз по стене на стул. – Я не помню, может в детстве и влюблялся, а вообще, некогда заниматься этими глупостями. Много учебы, работы, тренировок.
Марина отвела взгляд, только, после того, как Лада тронула ее за плечо. Лада, молча, отошла от дочери и стала по-хозяйски накрывать на стол.
- Может, я в магазин схожу, день рождения, все-таки у меня? – Спросил Макс, ни к кому конкретно не обращаясь.
- Ваши продукты невозможно употреблять, если, конечно, не решишь покончить с этим Светом. Там, на другой стороне жизни, уже все - равно, можешь есть, что угодно, а можешь вообще ничего не есть. Когда соберешься, я тебе всё расскажу,- Марина смотрела на Макса, и он не мог понять, шутит она или серьёзно. Её холодные и тонкие черты лица не выдавали никаких эмоций, ирония высшего класса или …. Когда собрали на стол, Макс удивился, не увидев ни одного более-менее привычного для современного застолья блюда.
- Приглашай гостя,- слова Лады показались ему странными. Собственно, кто тут гость и хозяин не понятно, Хотя, похоже, эта парочка везде чувствует себя хозяевами. Он присел к столу и тут, встретился взглядом с Мариной. На минуту ему почудилось, что он не здесь, в Питере, в городской квартире, а где-то далеко, далеко, где очень холодно, пустынно и красиво…
***
Лес блестел утренним, чистым снегом. Каждая веточка высоких елей была запорошена и, боясь стряхнуть свою белую одежду, застыла в лесном удивительном безмолвии. Тепло под нежным покрывалом; ни ветерка, ни малейшего дуновения. Полная тишина, изредка прерываемая скрипом больших запорошенных елей. Она бежала, почти не касаясь снежных сугробов. Легкие, чуть смазанные следы были едва видны. Дедушка Дуб ждал ее. Эта лесная тишина зимнего дня и ночи доставляла ей самое большое удовольствие на свете. Лесной шум настолько противоестественен в этом дремучем лесу, что был назойлив и раздражал. Пение птиц, шум листвы и шорохи в траве, все это лишнее в её лесу, в лесу, который принадлежал только ей. Не долго, до первых весенних дней, но только для неё эта тишина, и любой, кто осмелится прийти сюда без её согласия, может поплатиться Жизнью. Вот и дедушка Дуб, огромный, не похожий на дерево лесной исполин. Крона его терялась в облаках и не была видна, - Здравствуй дедушка, здравствуй Род! - Прокричала она…
***
Макс очнулся, - Здравствуй,- пробормотал он, неожиданно для самого себя.
-Ну, привет! Ты чего спишь на ходу, - наконец улыбнулась Марина.
Дальше разговор устремился к еде и напиткам, которые Макс не пробовал в жизни. Они возникали, как по мановению волшебной палочки, также исчезали, и преобразовывались вновь.
Он не помнил, как его довели до кровати и раздели. Приятный холодок простыней и одеяла удивил. При такой жаре все было бы теплое и мокрое от пота, но ничего подобного не возникало. Что происходило потом, он помнил отчетливо. Обнаженное тело Марины он увидел сбоку, она стояла у окна, и лицо ее было обращено вверх. Потом, она повернулась лицом к Максиму и пошла на него. Как туман заволакивает озеро и лес - тихо и мягко. Когда она коснулась его, тело ее было неуловимо прозрачно и прохладно. Приближаясь к нему, она оставалась необычайно недвижима. Она обволакивала его сознание и тело. Макс терял контроль за происходящим. Он чувствовал дикое влечение к ней. Какие-то древние инстинкты стали просыпаться в этом европейском холеном теле, хоть и, с долей атлетического сложения. Что было потом, он помнил, но память услужливо не давала переходить на дикие инстинкты. Все было настолько благостно и приятно, что явь и сон перемешались, остались лишь взлёты чувств и ощущений.
Всю ночь она была только его. Ни на какие видения Макс не отключался, и Марина смотрела ему в глаза, взгляд ее был добрым и ласковым, она жалела его, жалела, то есть любила. Он сходил с ума от эйфории, такой он ее не знал совсем. Вот она, жена, любовница, друг.
- Ты всегда будешь со мной, - Макс был, как никогда серьёзен.
- А ты меня спросил, а Ладу, а деда моего?
- Ну, как, дед, вроде, не против, Лада ко мне относится хорошо, папу твоего я не знаю, но думаю, что произведу на него хорошее впечатление, - Макс насупился.
-Чудак, мы ничего не решаем в этой жизни, НИЧЕГО!
Он проснулся неожиданно и резко, без постепенного перехода из сна в явь. Проснулся от того, что не почувствовал никого рядом. Открыв глаза, он увидел, что Марина стоит у окна и смотрит куда-то верх и что-то бормочет. Сон прошел окончательно. Он прислушался.
– Я прошу тебя дед, один раз прошу, дай мне его, никакой беды людям не будет, я хочу остаться, освободи меня, я больше не могу. Я хочу жить, как живут все люди, почему, я должна уходить, а ОНО остается. Дай мне его, ты же знаешь, я могу быть сильнее этого пожирающего всё и вся, Ярила, дед…?
***
-Марина, что с тобой, - Макс приподнялся и с тревогой посмотрел на любимую, - с тобой все в порядке, не бойся, я тебя никому не отдам!
Марина повернулась к нему. Ее лицо горело красным огнем, абсолютно – белое тело контрастировало с лицом, в котором был ужас, ненависть и мольба одновременно. На секунду повернувшись к нему, она жестко произнесла:
- СПАТЬ! - больше ничего он не увидел!
Макс проснулся с ясным ощущением Праздника. Ночь была волшебной. Он помнил каждое свое слово, движение, улыбку Марины – печальную и добрую.
Солнце светило в глаза нестерпимо. В комнате не было никого. Вдруг, он услышал шевеление на кухне. Довольный и определившийся с дальнейшей своей Судьбой, он, набросив халат, рванул на кухню. Лада стояла у плиты.
- Что случилось, где Марина, Вы что, уезжаете? Вопросы сыпались из Макса, не дожидаясь ответов. Печальный взгляд Лады остановил его.
- Ты ни - причём. Она вернется, но уже совсем Другой. В конце лета она вернется и другой и, немного, той же. Не пытайся что-то понять, тебе не дано. Тебе не о чем беспокоиться, извини, что мы тебя потревожили. Question pour question, - неожиданно выдала она по-французски. У Марины особая Судьба, и изменить что-то никто не может.
- Но, мы, же хотели пожениться, чтобы были дети, она, же тоже этого хотела, зачем вообще было ей уезжать, что она там в Вашем лесу будет делать?
Лада улыбнулась ему и поставила перед ним тарелку блинчиков с вареньем.
Где Марина?
- Её больше нет, - Лада была предельно серьёзна, - ты пойми юноша, она не просто девушка, она женщина - схимник, которая несёт свой тяжкий и сложный крест – схиму. Каждый год ей приходится гореть в огне Вашей масленицы. Хотя при этом, все свои отмеренные Судьбой дни, она отдает Вам, людям, помогает жить, терпеть, умирать. Умирать очень не просто, если мы славянские схимники не будем Вам помогать умирать, это будет ужасно. Для нее самое большое счастье было бы увидеть своего ребенка, но не суждено. Умирая в день всепрощения, по-вашему, масленицу, она возрождается в конце августа, и ничего, кроме долга перед Вами людьми и том, что мы ей скажем, она не помнит. Её память начинается с рождения в конце августа, 25 числа. Её рождение это наш праздник, мы в заповедных лесах отмечаем, это, как чудо! Каждый раз – Чудо! Но каждый раз ей приходится умирать, и с этим ничего поделать нельзя. Иначе, мы отступимся от людей, и наступит Великий Хаос, - вы погибните!
- А, как же христианство, ведь Христос, если он есть поможет Нам всем?
Лада отвернулась и, Макс понял, что ответа не получит.
- Но я люблю её, я хочу быть с ней всегда! И когда ей хорошо и когда ей плохо! - Макс не мог сдержать себя!
- Ты не первый и не последний. У тебя будет дочь, она Чудо, люби её.
Родилась она 25 августа, ты ей отец! Забудь Мару, ты её не увидишь никогда!
Каждый год она покидает меня, а привыкнуть не могу. – Она натужно
улыбнулась и прикрыла глаза рукой.
- Я чем-то обидел Марину, почему она уехала не попрощавшись, может она сейчас вернется?
- Смотри! Смотри и чувствуй! – голос Лады стал жестким и уверенным.
Она положила руку на его голову. Макс не сопротивлялся. – У тебя все будет хорошо! - ее рука, теплая и добрая, как из далекого детства, как что-то родное и приятное ласкало и успокаивало,- у тебя будет все хорошо, жена, похожая на Мару, дети. Они будут счастливы, так же, как и ты! Мара просила тебе передать, хотя это и неестественно для нее, вот это. Лада повесила на шею Макса амулет. Он был сделан в виде снежинки, из легкого прозрачного металла. В центре амулета блестел черный знак.
- Это её руна, она будет охранять тебя. И вот это тоже, от неё… Она прильнула к нему и поцеловала прямо в губы. Макс, вдруг ощутил родной, холодок по всему телу, любимый поцелуй. Да, это Марина, он закрыл глаза и увидел день её глазами. Огромный зимний дуб закрывал почти все небо. Ощущение горечи и потери чего-то близкого заполонили все сознание.
***
- Почему ты не даешь мне свободы. Зачем я нужна тебе как «Зло». Я устала от всех этих жизней?
- Ты не можешь помнить все прожитые жизни, у тебя нет такой памяти. Всё, что ты знаешь, это знание твоей через - чур, доброй матери и старика «Рода». Да и то, они могут дать тебе только чувства из всех твоих бесконечного числа жизней. Если бы ты что-то помнила, давно потеряла бы разум. Ты нужна этому, земного Миру, этим людям, именно, как «Зло» в их понимании истины. Это всё условно, в рамках логики по-человечески. Им не понять что для них «Зло» и что для них «Добро».
- Я полюбила этого мальчика. Я хочу тихой семейной жизни, реальных детей, жить как все…
- Как у людей у тебя, да и у всех нас, никогда не получится. Ты, наверное, думаешь, что ты первая, кому я эти истины объясняю? К сожалению, НЕТ! Каждый раз в конце «Срока» я делаю это и каждый раз жалею, что делаю. Просто, потому, что, видимо, какие-то чувственные вещи остаются очередной дочери и Она, «новая», обретает деформированное знание, совершенно не нужное нашему Миру. Наша «схима» бесконечна и тяжела. Дань бессмертию и всесилию. По понятиям людей, мы не счастливы. Но наш народ, обладатель поистине бесконечного Знания, сил Магии, Волшебства и Всесилия всегда видел, и будет видеть Счастье именно в этой «схиме».
- А если Мы уйдём и оставим людей?
Ответа не последовало. Рассвет приближался и, впервые, Макс его не хотел, даже, боялся. Страх от поднимающегося светила охватил всё тело и не давал пошевелиться. Приятная прохлада и нега ощущений тела уходила с приближением Солнца. Жар становился невыносим. Горело все внутри, но боли он уже не чувствовал. Резкий порыв горячего ветра вырвал его из безжизненного, растворяющегося в огне тела и бросил вверх, в сторону уходящей Ночи. И, тогда, он закричал!
***
Макс очнулся, подошел к зеркалу и взглянул на себя. Он не помнил и не понимал, какие события и силы привели к тому, что она полюбила этого нескладного долговязого парня. До этого дня, Максим, даже и не подозревал о том, что существуют такие чувства. И главное, что именно он станет избранником и, будет способен все это познать. Конечно, это был миг истины Марины на этом Свете, который она послала ему на прощание. Может быть даже, они уже знали, куда и зачем едут. Но, даже, зная все это, он полюбил бы эту девушку всесильную, но такую ранимую и любимую. Он всё - равно, встретил бы её и никогда не потерял, если бы мог. Мысли Макса трепетали в секунды прозрения, но тут же, отступали под натиском бурной перепалки славянских богов. Лады в доме уже не было. Он оделся и вышел на залитую солнцем улицу. Впервые в жизни его не радовал светлый солнечный праздник.
***
Наступило «Прощеное воскресенье» Люди прощали друг друга. Люди видели себя и своих близких в лицо, говоря:
-прости меня, как я прощаю тебя! Я не могу прощать, прощать это, признать чью то вину, простить, извинить, не хочу. Я не перед кем не виноват, и не прошу ничего, я требую:
- Отдайте мне Жизнь этого Человека!
***
Макс никого и ничего не замечал, идя сквозь толпу. Все истории должны заканчиваться либо Хорошим, либо Плохим. А, здесь бесконечность трагедий личных , бесконечность Судеб на Миг, бесконечность исходов. И что есть «Зло» и, что «Добро» не знает никто, даже дедушка Род. Горький комок застрял в горле, и слезы катились из глаз сами. Кого ему прощать, мать, отца, любимую, ближе которой никогда и никого не было и будет. Дочь, которую он никогда не увидит, которую найти нельзя, даже, если собрать всех сыщиков Мира. Только память, только память, Память останется с ним навсегда!