Кто привык лгать, тому всегда надобно за собою
носить большой короб памяти, чтоб одну
и ту же ложь не переиначить.
Новиков Н. И.
ХРАМЫ
Разговор о вяземских храмах будет непростым, ибо многое будет высказываться очень предположительно, за неимением прямых подтверждений догадкам и ощущениям автора. Но и молчать далее уже невозможно. Если историки и краеведы так и не поняли, какие храмы находились в центре города еще в XX веке, то, что говорить про все остальное?
Все сведения о церквях можно разделить условно на три группы. Первая – все то, что сохранилось и поныне. Вторая – облик церквей на имеющихся фотографиях конца XIX– начала XX века. Третья – все сведения о строениях в т.н. «первоисточниках», в основном это книга И.П. Виноградова. Именно в разночтениях и нелепостях попробуем определить хоть крупицы правды в этом ворохе противоречивых сведений. Под правдой будем понимать: кто, когда, зачем построил храм; как он назывался и почему; кто, когда и почему его разрушил. Таким образом, исследование будет напоминать решение уравнения с множеством неизвестных и сказать, что задача будет полностью и правильно решена, нет никаких оснований. И все же попробуем хотя бы отсеять глупость, фантазии и откровенное вранье.
В современной Вязьме сохранилось только десять старых храмов и с учетом того, что четыре из них утратили колокольни, то это составляет ориентировочно 30% от числа былых церковных построек. Впрочем, это достаточно много, ибо имеются города, к примеру, Дорогобуж, где были уничтожены ВСЕ храмы, так что жителям нашего города еще крупно повезло! Если с нескольких самых высоких точек в округе Вязьмы ее рассмотреть, то эти оставшиеся строения на панораме города дают сладкое ощущение того, - что мы называем неповторимостью, т.е. Вязьма имеет свое собственное и ни на что не похожее лицо. И если представить, что к этому десятку шпилей, куполов и крестов добавилось утраченное (изображенное на старых фото), может захватить дух от мысли, что бы Вязьмы представляла ныне, сохранись то, что созерцали наши предки еще в XX веке. Особенно если учесть, что за последние десятилетия по площади город увеличился в разы.
Разделим его условно на три части, используя естественные границы – русла рек Вязьмы и Бебри, сливающихся в самом центре. Получится три части – западная (условно ее назовем Смоленской), северная (ее обозначим как – Фроловская) и третья (пусть она называется Центральной). Смоленская сторона наименее пострадавшая. Здесь была полностью разрушена лишь одна церковь, которая на сайте «Галерея Старая Вязьма» (далее «ГСВ») названа Никольской и колокольня Екатерининской церкви. Иоанно-Предтечев монастырь будем считать пока условно не пострадавшим, т.к. он ныне действующий, хоть т.с. «сменил ориентацию», из мужского став женским. Фроловская сторона утратила гораздо больше. Здесь сохранился лишь потерявший колокольню собор Петра и Павла, и полностью разрушены три церкви (на Фроловском кладбище, храм посреди нынешней Комсомольской улицы и еще один – в районе городской больницы). Центральная сторона также утратила немало. К трем, упомянутым в первой главе храмам на нынешней площади Ефремова, следует добавить еще четыре. От двух Спасских монастырей сохранилось лишь по одной церкви – Спасо-Преображенская и Всемилостивого Спаса, и рядом с ними остатки церковных построек и фрагменты стен. От Ильинского монастыря не осталось и следа. Колокольни утратили Богородицкая и Спасо-Преображенская церкви. Таким образом, из церквей, что просматриваются на старых панорамных снимках, полностью разрушено одиннадцать, не считая всяких разных часовен. И еще следует сказать, что какие-то храмы, возможно, были автором не отмечены из-за того, что они отсутствуют на панорамных снимках. Например, несмотря на то, что есть два фото с изображением Дворцовой церкви, но где она стояла конкретно, точно обнаружить не удалось. Вполне возможно, какие-то храмы были просто не замечены. Таким образом, полностью было уничтожено больше, чем сохранилось!
Объясняется данное варварство обычно безбожностью большевиков. Но, скорее всего, здесь присутствует немалая доля лукавства, ибо если изучить на послевоенных снимках остатки зданий, после пребывания здесь фашистов, то трудно советские власти упрекать за то, что они вместо строительства жилья для жителей сразу после войны не стали восстанавливать церкви. Которые, кстати, могли бить изуродованы в результате боев до такой степени, что их пришлось сносить. Хотя, по воспоминаниям очевидцев преступного богоборчества также отрицать нельзя. Но здесь следует правильно понять причину: почему же в столь религиозной православной стране, где почти на каждой улице бала построена своя собственная местная церковь, народ позволил столь масштабно уничтожать свою духовную историю? И не было ли здесь еще чего кроме революционного угара? Вопрос этот совсем не праздный, ибо, по сведениям В.Чивилихина, сами Романовы на протяжении 300-летнего правления Россией, не церемонились ни в столице, ни, тем более, за ее приделами не только с крепостями и кремлями, но и с храмами.
«…Кто бывал в Смоленске, тот не мог не поразиться старинным его оборонительным сооружениям, возведенных знаменитым русским зодчим Федором Конем. Чуть ли не сорок красивых башен над неприступной и прочнейшей стеной поднял великий фортификатор на переломе 16 – 17 веков в Смоленске. А перед этим он построил грандиозные стены и башенные сооружения Белого города в Москве. Двадцать восемь башен на десяти верстах протяжения имела огромная каменная стена, что тянулась вдоль теперешнего Бульварного кольца от Яузских ворот – через Покровские, Мясницкие, Сретенские, Петровские, Тверские, Никитские, Арбатские, Пречистенские – до последних ворот у Москвы-реки, от которых к нашим дням не сохранилось даже названия. Императрица Елизавета Петровна приказала разрушить и разобрать по камушку, по кирпичику весь Белый город. К тому времени сооружение потеряло свое оборонительное значение и обветшало, но если б осталась от него хоть одна башня с кусочком стены и воротами, как бы дорожила сегодняшняя Москва этой исторической и архитектурной достопримечательностью! А разве не жаль дворца Алексея Михайловича в Коломенском, также снесенного по распоряжению императрицы в середине 18 века!…
Эта же государыня (на сей раз это уже Екатерина 2, авт.), считавшая себя образованной просветительницей и гордившейся своей перепиской со знаменитыми европейскими философами и писателями, надумала было снести чуть ли не весь Кремль, включая значительную часть его стены, чтоб построить на этом священном холме сооружения в виде новомодных архитектурных веяний. К счастью, ни один из проектов генеральной реконструкции Кремля не был осуществлен – императрица почила в бозе. И еще числится за ней одно особое преступление, о котором мы еще вспомним, потому что оно в какой-то степени скрыло он нас некую великую тайну, связанную со средневековой историей и культурой нашего народа, о чем речь впереди… Новгород-Северский храм простоял до конца 17 века. Проезжавшая через город из Киева Екатерина 2, приказала разобрать его, и в 1791 – 1796 годах на этом месте по проекту Д. Кваренги был возведен новый Спасо-Преображеский собор; то было, можно сказать, преступление, разорвавшее драгоценную связь времен. (Вероятно, В.И. Чивилихин хотел сказать – 18 века и имел в виду именно разрушение упомянутого храма, связанного с именем героя «Слова» - князя Игоря. - Авт.)..
Разрушительные деяния в отношении русских архитектурных святынь свершали не только августейшие дамы. В 1817 году Александр 1 распорядился снести древний кремлевский собор Николы Гостунского. Предписывалось сделать дело в одну ночь, дабы не возмущать народ, особо почитавший этот храм, воздвигнутый в 1506 году на месте еще более старой деревянной церкви. Никола Гостунский был не только реликвией народной, чудесным образом уцелевшей при последнем татарском набеге на Москву, польской интервенции, французском нашествии, но и династической – в соборе этом присягали, вступая на престол Петр 3 и Екатерина 2. Царь не мог также не знать того немаловажного для истории русской культуры обстоятельства, что первую на Руси книгу напечатал священник этого собора Иван Федоров. Варварское деяние и вправду свершилось за одну ночь – утром на месте Николы Гостунского была уже выровненная и замощенная площадка. Это чистой воды преступление содеялось единственно потому, что в Москву прибывал король Фридрих-Вильгельм Прусский, для парадной встречи которого в Кремле Александру 1 вздумалось расчистить Ивановскую площадь! Как тут не вскрикнуть «во всю ивановскую»?!…
Еще примеры? Пожалуйста. Николай 1, утвердивший, как мы знаем, проект храма Христа Спасителя и выбравший место для его строительства, безжалостно снес с этого места древний Алексеевский монастырь с прекрасным шатровым храмом 17 века. О нем теперешние москвичи уже не могут помнить и жалеют храм Христа Спасителя… Истины ради следует добавить, что современники отнюдь не были восторге от архитектуры храма Христа Спасителя. Николай, как известно, не отличался особым художественным вкусом и утвердил проект академика А.К. Тона, которому недоставало таланта выполнить главное условие – воплотить в этом сооружении древнерусский архитектурный стиль… В дореволюционном путеводителе по Москве писалось: «Холодом веет от высоких, преднамеренно гладких стен. Бедность замысла не скрашивается барельефами, опоясывающими здание…»…
А трагическая судьба самой первой московской церкви? Напомню, что она издревле стояла на Кремлевском холме, носила имя Рождества Иоанна Предтечи и еще в 1461 году была пререложена в камне. Баженов, Казаков Тюрин, все без исключения архитекторы, составлявшие в свое время проекты реконструкции Кремля, предусматривали непременное сохранение этого бесценного памятника начального московского зодчества. И вот в 1847 году тот же Николай 1, несмотря на хлопоты историка Погодина и других деятелей русской культуры, повелел снести церковь Рождества Иоанна Предтечи. Причина? Царь изволил высказать мнение, что она мешает разглядывать тоновский Большой Кремлевский дворец из Замоскворечья».
В.А. Чивилихин «Память»
Таким образом, нужно понять, что именно и когда было уничтожено в Вязьме самими Романовыми, а что большевиками. Возможно, прояснится, почему столь трагическая судьба постигла вяземские церкви в XX веке. А теперь обратимся к Виноградову. В его труде есть еще один перечень вяземских храмов, который датируется началом XVII века. Иван Павлович называет первоисточники – «писцовые книги», которые составил некий Волконский в 1627 году, т.е. перед нами список церквей, которые находились в Вязьме до Романовых. Представить, что они строились во время Великой Смуты, которая представляла собой настоящую гражданскую войну, в результате которой численность населения уменьшалась в разы, не представляется возможным. - Такое может утверждать только человек, имеющий неустранимый дефект в собственном разуме.
Прежде чем обратиться к списку Волконского, предлагается очень бегло обратиться еще к одному списку. На сей раз, он взят из «родословной книги Долгорукого», так этот источник именует Виноградов. В этом списке упомянуты, ни много ни мало, 14 колен князей, по странному совпадению тоже Долгой Руки – Андрея, от которого ведется отсчет времени в Вязьме. Вслед за глухим более чем полувековым молчанием по поводу деятельности этого самого Андрея, который мог не только получить Вязьму в удел от отца в 1239-м, как это отметил Карамзин в летописях, которые бесследно пропали, но и погибнуть на Калке, как это Виноградов заметил, происходит у Долгорукого. По заявлению Виноградова вяземский князь, кто бы вы думали? – правильно, Андрей Долгая Рука, в 1301 году разбил смоленского князя под Дорогобужем! Но откуда же Виноградов находит подобные сведения, тем более, что у него в руках родословные книги нью-Долго-Рукова, в коих упоминается о 14-ти коленах вяземских князей от Андрея Владимировича или 27 коленах от Рюрика ибн, ибн, - Гостомыслича, общим числом в 249 штук. Вот и получается, что Андрей Долгая Рука либо был не убит на Калке, да еще и в 1224 (!) году, тогда как официальная история эту битву проводит в 1223-м, и Вязьма была ему отдана до 1223-го года, и он на Калке не погибал, причем, битва продолжалась больше года. Либо он по Карамзину овладел Вязьмой в 1239, а Калку и в глаза не видел. Здесь еще следует упомянуть, что историки до сих пор, ни на одной карте не могут найти и показать народу русскому эту самую Калку. Но как же тогда быть с этим Андреем, - гораздо более Долгой Жизнью, чем Долгой Рукой? Получается, что почти столетним дедом он одержал победу под Дорогобужем, являясь, все еще вяземским князем, тогда как по книгам Долгорукого на исторической сцене давно появились уже его правнуки! При этом он должен был как-то узнать не ранее чем за неделю-две о приходе войска смоленского князя под Дорогобуж (чтобы успеть подойти вовремя). Откуда-то взять «значительную часть богатой добычи» с побежденных смолян для вяземских храмов (разве воины носят с собой «добычу», а если это были военные трофеи, то зачем «вяземским храмам» сабли или пушки, и не был ли при этом просто разграблен Дорогобуж?). И все это сотворил «старец летами, но бодрый духом»?
А что там, у Виноградова дальше? А дальше, в течение целого века сведений о Вязьме никаких нет, в то время как у Долгорукого обнаруживается еще 3 родовых колена и почти три десятка разных князей. Нет, нужно этот период по терминологии Ивана Павловича - «самостоятельного существования вяземского удела» быстрее заканчивать. У нас для этого есть подходящий повод, ибо в 1403 году Вязьму, наконец, захватила Литва. Наконец, потому что на сей раз, литовский князь Лугвений пленил вяземского князя – Иоанна Святославича, и у нас имеется реальная возможность узнать: либо от чужеземцев подтвердятся ли хоть как сведения о «князе кротком, благоразумном», либо из документов Долгорукого. Чуть ниже Виноградов еще приводит трогательный рассказ о несчастном князе и тоже, кстати, вяземском – Симеоне и его жене Иулиании, убитых коварным смоленским князем Юрием в Торжке вроде бы в 1407 году. Как вы думаете, найдутся ли в родословных книгах следы о каком-нибудь вяземском князе Святославе или Симеоне? Правильно, никаких! – Несколько Иванов за сто лет встречалось, но они были Федоровичи, Михайловичи. И ни одного Святослава и Святославича, или Симеона и Симеоныча не отмечено там с XIII по XV век! Таким образом, ни один князь из списка Долгорукова не совпадает с повествованием Виноградова, относящегося к данному периоду, кроме как Андрей, то ли убитый, то ли не убитый на несуществующей нигде Калке! Видимо, Долгоруков поступил с историей по методу Пивоварова. Он ее «креативно» сотворил. Виноградов же, в конце этого списка, перечислив еще ряд нестыковок, пишет: «Уже и приведенного достаточно, чтобы видеть, что родословная князей Вяземских требует тщательной обработки». (Интересно, как можно «обработать» список из 250 имен, которые ни разу ничему не соответствуют, кроме как термином – «Долгая Рука» самому автору «писцовых книг» - Долгорукову?).
Похоже, и список Волконского, в смысле правдивости, мало отличается от списка Долгорукого и Виноградов невольно время от времени вставляет: «…так сказано у Волконского; …так сказано у Волконского…». Так что же у этого самого Волконского сказано?
Во-первых, большую часть этого «сказа» составляют перечисления того, сколько у какого попа было мало хлеба, денег (рублей и, конечно, алтын), овса, лавок и пр. Как где звали игуменью или самого попа… Откуда это было взято? Ясно, что высосано из пальца. Во-вторых, почти каждое описание конкретной церкви сопровождается ссылкой на ее «обрушение» после «литовского», «польского», «ляхского», … нашествия. Т.е. вбивается мысль, что именно чужеземцы довели храмы до разорения. Причем, даже трудно понять, а кто именно их разорял. Поляки, литовцы, ляхи, …. И почему они их просто не сожгли, ведь по официальной версии эти храмы должны быть деревянными еще не менее века? Возникает мысль, что историки и сами не знают, чем Литва отличается от Польши? И, скорее всего, они невольно правы, ибо это была борьба пока еще единой Белой Руси с романовской экспансией. У самого Виноградова тоже нет-нет это промелькнет, и исторической сцене даже появляются новые иноземцы. Так после изгнания «поляков» из Москвы почему-то в Вязьме погибло много «немцев», а после Поляновского Мира заключенного с Польшей, русские земли почему-то начинают делить «литовские судьи». Впрочем, это характерно не только для Виноградова или Волконского. Вот несколько строк из произведения Александра Кожейкина «К 400-летию битвы у стен монастыря святого Макария», описывающего то же самое Смутное время.
«Тушинский лагерь представлял собой собрание людей различных народностей: русские, поляки, литовцы, донские, запорожские и волжские казаки, татары. Были и преступные элементы), объединенные под знаменами нового самозванца ненавистью к Шуйскому и стремлением к наживе. Подступив к столице, самозванец попытался с ходу взять Москву, но натолкнулся на упорное сопротивление царского войска. Тогда воеводы Лжедмитрия II решили блокировать столицу, перекрыв все дороги, по которым шло снабжение города и сношение Москвы с окраинами. С этого времени «тушинцы» предпринимали регулярные походы на север и северо-восток, в города Подмосковья, стремясь отрезать Василия Шуйского от районов, традиционно его поддерживавших – Поморья, Вологды, Устюга, Урала и Сибири.
Понимая серьезность положения, царь Василий Шуйский обратился за помощью к шведскому королю Карлу IX. В Новгород для переговоров со шведами был послан князь М.В. Скопин-Шуйский, успевший к тому времени проявить себя как талантливый воевода. Ему удалось собрать в северных областях русское ополчение в 3 тысячи человек и привлечь наемные силы шведов. 10 мая 1609 г. он двинулся из Новгорода "на очищение Московского государства". Рать выступила 10 мая 1609 года из Новгорода на помощь Москве».
Зададим вопрос, - каким образом отрезанный в Москве с западной стороны Скопин-Шуйский мог попасть в волховский Новгород, в котором проживало 800 человек, для переговоров со шведами и кого еще привлекли в войско в 3000 воинов среди бескрайних болот, даже если бы они согнали туда всех «новгородцев»? Получается к действующим военным отрядам нужно добавить еще и шведов? А не было ли там еще и англичан, голландцев, французов…? Таким образом, в России в XVII веке действительно шла настоящая гражданская война, и ее земли были наводнены иноземцами самых разных мастей. И тогда приход Романовых на царский престол вовсе не кажется таким уже «спасительным» и поддержанным «всем» народом. Мало того. Возникает вопрос, а кем они были на самом деле? Однако вернемся в Вязьму, а по поводу Романовых попробуем что-нибудь сказать напоследок.
В списке Волконского названы 18 церквей, которые якобы существовали в Вязьме в начале XVII века. Единственное следует отметить, что автор, видимо, мало понимал, чем конкретный храм отличался от целого монастыря. Потому как под одной цифрой у него перечисляются сразу несколько храмов, и т.к. монастырей в Вязьме на то время имелось целых четыре, то и общее число церквей получается несколько больше чем 18. Интересно, что это, в общем-то, те же самые храмы, что уже упомянуты в «ГСВ», т.е. с учетом разрушенных и оставшихся в наличии, их должно быть, - где-то чуть более двадцати (21?). Лишь про один храм – Симеона Столпника сказано, что «видимо он был разрушен еще в 16 веке». Т.е., скорее всего, этот самый «Волконский» уже в XIX веке перечислил все, что увидел перед собой воочию и снабдил это своими «историческими» и прочими пояснениями, а Виноградов постарался придать этому более-менее «научный» облик. Вопрос лишь в том, насколько это ими было сделано сознательно?
Но кое-что все-таки в этой писанине просматривается интересное. Фальсификатор не может все выдумать с чистого листа. Можно представить, что бы сотворил некий проходимец, если бы появилась возможность кому-нибудь всучить картину, к примеру, Леонардо, и взял для этого чистый холст. Он, конечно же, подобрал уже чью-то мастерскую работу, черкнул пару мазков, что-то подтер и нацарапал нужное имя. Такое происходит и с историческими документами. Берется за основу настоящая рукопись и начинается «креативная» творческая работа в нужном ключе. Поэтому обязательно в любом самом примитивном фальсификате можно рассмотреть крупицы истинных фактов. Так в Ильинском монастыре, до его закрытия, оказывается, было две церкви – Ильинская и Иоанно-Предтечинская. А в Нижнем Спасском монастыре называется еще и церковь Владимирской Богоматери, о которой нигде нет никаких сведений. С самим же монастырем вообще происходит очень странное. По словам Виноградова (или Волконского?) начало ему, вернее пока только еще одной церкви, было положено видением некого «повара Авгия» в 1525 году. Будто бы местный Св. Аркадий спустя шестьсот лет от своего рождения, в своем «утреннем явлении с ветвью в руке» заповедал повару объявить его волю жителям Вязьмы – построить храм на месте его моления в XI веке. Авгий поведал, и «народ» тут же «устроил церковь Всемилостивого Спаса». Вскоре эта церковь была почему-то переименована в «Происхождения Честного Креста». Виноградов пишет, что это было «вероятно, во время правления Бориса Годунова», но в нашествие «Ляхов» эта церковь вместе с Владимирской, была разграблена. В 1661 году «после литовского разгрома», «народ» Вязьмы (в разгар борьбы с расколом) решает построить храм во имя Св. Аркадия, но Аркадий снова явился уже «набожному пастуху, Вяземскому уроженцу Сергию». Тот снова поведал «народу» волю Аркадия и «народ» «утроил церковь Всемилостивого Спаса и украсил ее иконами», а пастух Сергий постригшийся в монахи в «старом месте… вместо бывшего в Вязьме до Литовского разорения Верхнего Спасского мужского монастыря, потом, как мы видели разоренного, основал здесь монастырь «Всемилостивого Спаса Нижнего». Как долго существовал этот монастырь – неизвестно. Достоверно только то, что в начале 18 века монастыря уже здесь не было. В 1762 году церковь Всемилостивого Спаса с приделом преп. Аркадия старостой этой церкви купцом, Тимофеем Филатовым Бубновым выстроена каменной». Заканчивает свое описание Виноградов следующей фразой: «Время основания поименованных церквей, кроме церкви Всемилостивого Спаса и Предтечева мужского монастыря, неизвестно..» а далее добавляет, что благодаря легенде о Св. Аркадии следы по крайней Соборного Храма, тянутся аж в XI век! Возникает ряд вопросов, - каким образом про монастырь, построенный в конце XVII века – Спаса Нижнего и в начале XVIII века упраздненный, ничего не известно? Ведь это все происходило в течении времени всего одного поколения? И что известно про строительство Нижнего Спаса? Уж не только ли дата 1762? Кстати, так кем же был упомянутый Бубнов: купцом, церковным старостой или бургомистром? Почему в монастыре Верхнего Спаса, «как мы видели разоренного» (неизвестно в какое время) имелась всего одна церковь? Ведь в любом монастыре их должно быть минимум две?
С Предтечевым монастырем тоже творится странное. Оказывается, - не какой-то конкретный храм, а весь монастырь там имел придел Андрея Первозванного. И в нем тоже названа всего одна надвратная – Вознесенская церковь, а про трехшатрувую Одигитрию, шедевр архитектуры, ни слова даже из уст Виноградова? Скорее всего, что-то историки пытаются скрыть и всю эту алогическую билиберду выдают за историю. В описаниях Верхнего и Нижнего Спасских монастырей авторы постоянно путают как храмы, так и сами монастыри, пытаясь все это прикрыть какими-то выдумками про то, что строительство храмов начиналось то тут то там «народом», из-за вещих снов. Можно заключить, что приход Романовых в Вязьму ознаменовался не только переименованием храма Святителя Николая и разрушением стены крепости, но и закрытием трех монастырей, два из которых были связаны своими названиями с именем центрального божества православия – Спаса. А выдумки и домыслы являются лишь способом скрыть это разрушительное деяние новых правителей. Но наиболее явная фальшивка вбита все же в историю Иоанно-Предтечева монастыря. Не случайно, видимо, до сих пор на все лады историками, краеведами, культработниками и властью распевается байка про то, как его основатель – Герасим Болдинский поселился рядом с шайкой разбойников, и несмотря на постоянные побои и унижения сумел их уговорить из татей стать монахами. Так было побеждено зло. На Олешной улице вместо «малины» из вяземских «тунеядцев», руководимых вожаком в ранге премьер-министра России, фаворитом матери Ивана Грозного Елены Глинской – Овчиной Телепневым, зародился монастырь (естественно, деревянный). Недавно в этом монастыре был раскопан фундамент старого храма, а рядом появилась табличка, что это: «Церковь в честь иконы ЗНАМЕНИЯ БОЖЬЕЙ МАТЕРИ с приделом во имя НИКОЛАЯ ЧУДОТВОРЦА. ПОСТРОЕНА В 1750, РАЗРУШЕНА В 1946 г.». Вот только если рассмотреть панорамные снимки, на которых очень хорошо виден Иоанно-Предтечев монастырь, можно сделать вывод, что в середине 18 века, (когда была возведена такая церковь, как Екатерининская, в стиле позднего барокко), да еще и рядом с жемчужиной архитектуры – Трехшатровой Одигитрией, был построен кирпичный ящик, на крыше которого водрузили купол размером с оцинкованное ведро. И этот примитивный четверик назвали церковью Знамения Божией Матери, и он был разрушен советскими властями сразу после войны. Но вот, присмотревшись к списку Волконского, мы можем предположить, а не храм ли это Андрея Первозванного с приделом Николая Чудотворца (а вовсе не придел в его честь)? Т.е. не его ли останки, возникшие с приходом Романовых на престол, и пытаются нам подсунуть в виде названного в табличке храма, и вину за его разрушение свалить на большевиков?
Есть еще две загадки (по крайней мере, для автора сиих строк). Это время создания упомянутой церкви Богоматери Смоленской Одигитрии (знаменитая трехшатровка в стиле московского узоречья)
и Дворцовой церкви. (Как бы здесь пригодился опыт, талант и честность такого архитектора как П.Д. Барановский!). По официальной версии местных краеведов и историков, эти храмы тоже были построены при Романовых. Одигитрия – в конце XVII, а Дворцовая в середине XVIII веков. У автора имеются серьезные сомнения в правдивости этих сведений. Хотя, справедливости ради, можно предположить, что Одигитрию, очень напоминающую московскую шатровую церковь Рождества Богородицы в Путинках, Романовы могли построить во искупление грехов после уничтожения интерьеров и самих церквей в Вязьме и для этого не пожалели денег для этого шедевра, тем более что именно во время раскола здесь происходили серьезные религиозные волнения, спровоцированные реформами, а местному архиепископу даже пришлось спасаться бегством, опасаясь расправы. Не пытались ли Романовы как-то сгладить свои разрушительные деяния? И другой храм, именуемый Дворцовой церковью, со сплошной кирпичной оградой, достойной целого монастыря, и колокольней, в которой просматриваются черты ранней готики, мог ли быть построен в 18 веке?
http://www.vyazmablago.ru/gallery/old/orig-22
Для того чтобы попытаться составить авторскую реконструкцию по поводу церквей Вязьмы, потребуются еще некоторые географические уточнения достаточно объемные. Поэтому данное описание перенесем в следующую главу, а подведем итог размышлениями на тему, - кто такие Романовы. Вначале некоторые сведения из самой обычной энциклопедии.
«В 1654 году при царе Алексее Михайловиче (1645—1676) впервые были выпущены реальные рублевые серебряные монеты — «ефимки», перечеканенные из западногерманских талеров — полноценных ходячих монет Европы. На монете впервые была помещена надпись «Рубль», на лицевой стороне — двуглавый орел, на оборотной — царь на коне. Однако в это время рубль был неполноценной монетой, он содержал меньше серебра, чем 100 серебряных копеек. Фактическая его стоимость равнялась 64 копейкам. Также в обращение были выпущены медные копейки по образцу серебряных, фактически по 400-рублевой монетной стопе. Попытка введения в денежное обращение необеспеченных легковесных денег привела к инфляции и нарастанию внутренней напряженности и в конце концов окончилось народными волнениями, В 1655 году выпуск «ефимков» был прекращен, на смену им пришли полновесные талеры с клеймом (всадник на лошади и год — 1655), которые получили название «ефимки с признаками», медная монета перестала выпускаться.
Регулярная чеканка серебряных рублей и медных копеек началась лишь в 1704 году в ходе проведения денежной реформы 1700—1718 гг.
Время царствования Алексея Михайловича Тишайшего характеризуется усилением феодальной эксплуатации и ростом финансового гнета. Такая политика вызвала ряд городских восстаний: в 1648 году - в Москве, Соли Вычегородской, Томске, Устюге Великом, в 1650 году - в Новгороде и Пскове. На созванном Земском соборе в 1649 г. приняли новое Уложение, которое удовлетворило основные требования дворян (о бессрочном сыске беглых крестьян и др.). Народ ответил антифеодальной борьбой, принявшей широкие размеры (Московское восстание 1662 года, Крестьянская война под предводительством Степана Разина, 1670-1671 годы)…
Из внутренних распоряжений при царе Алексее можно выделить следующее: запрет беломестцам (монастырям и лицам, находившимся на государственной, военной или гражданской службе) владеть чёрными, тяглыми землями и промышленными, торговыми заведениями (лавками и проч.) на посаде; окончательное прикрепление тяглых классов, крестьян и посадских людей, к месту жительства; переход воспрещён был в 1648 г. не только крестьянам-хозяевам, но и детям их, братьям и племянникам.(По Соборному Уложению 1649 г.)…
В ходе реформы 1648 ; 1654 годов были усилены и увеличены лучшие части «старого строя»: элитная московская поместная конница Государева полка, московские стрельцы и пушкари. Главным направлением реформы стало массовое создание полков нового строя: рейтарских, солдатских, драгунских и гусарского[9]. Эти полки составили костяк новой армии царя Алексея Михайловича. Для выполнения целей реформы на службу было нанято большое количество европейских военных специалистов. Это стало возможным из-за окончания Тридцатилетней войны, что создало в Европе колоссальный для тех времен рынок военных профессионалов [10]…».
Вчитаемся в эти скупые общеизвестные строки. Но не для того, чтобы бездумно оттарабанить какому-нибудь учителю истории, чтобы получить трояк или даже «отл» в журнале или зачетке, а чтобы понять, что же мы прочитали. Получается, еще и пол века не прошло от своего воцарения, как Романовы полностью развалили денежную систему страны, и пошли за «инвестициями» к тем, с кем они якобы воевали и от кого очищали Россию. Совсем недавно, на великих торгах, к примеру, под Ярославлем в устье реки Мологи, по кораблям, что приходили со всего света, можно было ходить с берега на берег Волги и пошлина, собираемая в русских серебряных деньгах, исчислялась пудами. Куда это все подевалось? Почему за талерами теперь нужно было ходить на Запад. Рубить их на части и чеканить «русские» деньги. И настоящее рабство – крепостное право, оказывается тоже деяние новых правителей. Кто-то возразит, что мол и раньше пытались привязать крестьян к земле, но если вчитаться в более ранние указы, то это совсем не похоже на узаконивание рабства. Да, крестьянину нельзя было уходить от хозяина, но до той поры, пока убирался урожай, а там – пожалуйста. И действительно, это сдерживало лодырей, проходимцев, отсидевшихся летом на вольных хлебах, а когда требовалось поработать во время уборочной страды, чтобы владельцу земли не пришлось услышать: «Знаешь, барин, что-то мы засиделись у тебя, пойдем, поищем, где полегче да посытнее…». Таким образом, именно Романовы водрузили этот хомут на шею русского народа, а потом через двести лет якобы озаботились отсталостью России по сравнению с Западом. И как это все это поддерживалось в стране, тоже становится понятно. Оказывается с помощью наемной армии. Получается и со Степаном Разиным (да и с Пугачевым) разбирались наемники. И это называется «общенародным» избранием?
Есть еще одна интересная деталь. Оказывается, с Романовыми пришла мода использовать в переписках «тарабарщину». Т.е. выдумывать такой способ общения между собой, чтобы любому постороннему было ничего не понятно. В Википедии приведены примеры, как можно было перепутать буквы, чтобы зашифровать послание. Но вот на образцах этой «тарабарщины» что-то не видно подобной шифровки. Скорее это просто какой-то иноземный язык и не подтверждение ли это высказанному предположению (очень было бы интересно узнать честное мнение специалистов на этот счет). Вот, к примеру, как выглядело письмо царя Алексея Михайловича своему двоюродному брату, некому стольнику Афанасию Матюшкину, писанное тайнописью (тарабарщиной)
Рядом приведена таблица, где указаны очень похожие символы: рубля, алтына и деньги в акте передела меди в монету (первая четверть XVIII в.)
Неужели и в финансовом документе требовалась «тарабарщина».
Но есть и прямое подтверждение тому, что Романовы были чужеземцами и иноверцами. Так в известной книге Адама Олеария о его путешествиях в Московию европейский правитель Фридрих называет Михаила Федоровича «дорогим дядей и шурином». Вроде бы здесь некоторое противоречие, но если вспомнить, что отец Михаила – Филарет зачастую именовался «соправителем» сына, то получается, именно он мог быть «дядей», а его сын приходиться братом жены Фридриха – Марии-Елизаветы Саксонской.
Примечание:
Фридрихус, H;res Norwegi;, Dux Slesvici, Holsati;, Stormari;, et Dithmarsi;. Он был старшим сыном герцога Иоганна Адольфа Гольштейн-Готторпского и Августы Датской. Его мать была дочерью датского короля Фридриха II. Его жена, Мария-Елизавета Саксонская. Она была дочерью Иоанна Георга I, курфюрста Саксонии. Его супруга – принцесса Сибилла Магдалина Прусская.
Один из живописных портретов Михаила Федоровича Романова.
http://historydoc.edu.ru/attach.asp?a_no=2981
А это выдержка из послания Фридриха из книги Адама Олеария.
http://s2.ipicture.ru/uploads/20130806/33nW31jT.jpg
Объяснение всех событий Смутного и последующего времени тем, что Романовы, если и не являлись настоящими иноземцами, то были, несомненно, ставленниками Запада, объясняет многое. После убийства Шуйским и его кликой законного царя Бориса Годунова началась яростная борьба за царский трон в стране, которая совпала с западной реформацией и стремлением европейских областей выйти из под патроната России. Пользуясь безвластием и неразберихой, в страну хлынул поток искателей легкой наживы, началось разграбление страны. Романовы, пользуюсь поддержкой одного из самых мощных европейских кланов, сумели уничтожить всех конкурентов, в том числе и законных претендентов – имеющих в жилах кровь Рюриковичей. В дальнейшем, за эти услуги им пришлось передать все деньги, а затем и пустить иноземцев в хозяйственную деятельность страны. Русский народ превратился в холопа и был вынужден кормить не только местных самопровозглашенных хозяев, но и многочисленных иностранцев. Все это повергало его в глубокую депрессию, вызывая чувство безысходности и тоски. Постепенно сформировалось глубинное презрение к любой высшей власти, скорее всего, именно в это время зародился и повсеместно распространился мат, как способ вынести невыносимое, вспыхивали бунты. Но наготове всегда были отряды наемников, которые бывших свободных жителей страны - русских людей, бичом загоняли в хомут и стойло.
Чтобы самим Романовым хоть как-то обосновать свое право на престол, пришлось решительно истреблять все, что существовало в государстве до них. Культуру, храмы, традиции, обряды, историю и даже кладбища и саму религию. Подобный раздрай начался и в бывших областях России, в частности – Белой Руси. Скорее всего, между ее восточными областями началась борьба с набирающей силой Польшей. В конце концов, восточные земли, включая Смоленск, решили сближаться лучше с Романовыми, чем с католической Польшей, и это совпало с началом массового уничтожения старых разрядных книг, храмов, фресок, монастырских библиотек и пр. Скорее всего, именно Вязьма стала одним из первых городов, по которому прокатились культурные и исторические погромы. Несколько позже, под эти деяния стали подгонять и историю, для чего из Германии ввезли целую бригаду «ученых», которые быстро состряпали стройную теорию о дикости и отсталости древней Руси по сравнению с просвещенным Западом; о призвании оттуда неведомого «Рюрика», чтобы установить хоть какой «порядок» в своре грызущихся между собой русских князей. А позднее выдумали и о приходе из далеких азиатских степей великих завоевателей - «монголов», которые, перемешавшись с «татарами, учинили двухсотлетнее иго, полностью остановив историко-культурное развитие Руси.
Если же говорить про иго, то нужно согласиться. Да, действительно данное явление имело место. Но по той причине, что слово «Тартария» постоянно появлялось на географических картах, которые не успевали подтирать и переиначивать романовские «ученые» чуть не до XIX века, то это иго было отнюдь не татарским или монгольским, вследствие отсталости того народа, что ныне называют монголами. Иго это было РОМАНОВСКИМ, продолжавшимся долгих 300, а не 200 объявленных лет. И закончилось большой кровью в начале XX века. Скорее всего, именно разросшаяся глубинная ненависть русского народа к романовщине выплеснулась и в погромы помещичьих усадеб, во многих из которых, действительно обжились иноземцы. А также церквей и храмов, которые после свирепых мер в таком до сих пор необъясненном явлении как РАСКОЛ, зародилось неприязненное отношение к официальному православию, неразрывно связанному с самодержавной российской властью. Следует добавить, что некие силы (все на том же Западе) сознательно раздували социальные противоречия и воспользовавшись случаем руками самого народа сумели нанести мощный удар по глубинной культуре страны и поучаствовать в ее очередном разграблении. И все эти глобальные процессы в России, как в капле росы отразились и в истории небольшого смоленского городка – Вязьмы.
Вязьма. Август. 2013 г.