Иза и Бернардо – старые друзья и конкуренты решили устроить вечер примирения светского общества и богемы, хотя представители обоих группировок ходили и в то и в другое заведение, почему-то традиционно считалось обедать у Бернардо чем-то респектабельным, а веселиться в «Вендетте» падением нравов, из-за чего остатки старинных аристократических семей Парижа немного стыдились своих посещений «Вендетты», а богема терпеть не могла напыщенность ресторана Бернардо. В результате «Вендетта» пустовала днем, когда в ресторан ломились толпами посетители, а Бернардо наблюдал полупустой зал вечером, в то время как в Вендетте не хватало столиков, хотя кормили и там и там отменно, да и вечерние развлекательные программы удавались хорошо. Иза и Бернардо долго спорили, где устроить совместный вечер, но в последний момент у Изы появился клиент, арендовавший на весь вечер кафе для закрытого мероприятия, поэтому они решили организовать вечеринку у Бернардо с участием официанток Изы. Осталось вешить вопрос с культурной программой. Иза собрала своих поэтов и музыкантов и они без труда выбрали несколько номеров: какая-то певичка-шансонье, новоявленная знаменитость, стихи, цыганское трио. Бернардо понял, что он несет ответственность за то, чтобы аристократия не ударила в грязь лицом, обнаружив свою непричастность к искусству, поэтому он попросил Арно сыграть, на что тот великодушно согласился, Эмили Дюбуа, студентка консерватории по отделению вокала и дочь известного издателя должна была спеть несколько арий а-капелло, номеров явно не хватало и тогда Бернардо решил позвонить Лу. В тот период она писала весьма недурные и довольно трогательные песни. Он вкратце изложил ей суть программы, но Лу удивилась:
- И чью же сторону ты предлагаешь мне представлять, неужели аристократии?
- Ну да, ты же племянница Шавеньонов, к тому же постоянно обедаешь у меня днем.
- Да, но я сама сознательно исключила себя из этого круга, я живу самостоятельно и все мои лучшие друзья среди посетителей «Вендетты», я одна из немногих, кто посещает оба заведения.
- Хорошо, Лу, главное, чтобы ты спела, а уж кого ты будешь представлять решай сама, быть может, ты создашь новый класс медиаристократии или медибогемы, тем более, что многие действительно пытаются принадлежать и к тому и к другому кругу, и у них это превосходно получается, взять, например, тебя и Марка.
- Насколько я помню, Марк всегда считал себя богемой, он ведь поэт.
- Но с некоторых пор он стал аристократом.
- Ты о чем это?
- Ладно, все, мне пора, в-общем, ждем тебя завтра вечером.
Бернардо и Иза конечно же переругались из-за оформления и фоновой музыки, но в итоге они все же пришли к компромиссу, оформив помещение гирляндами из цветов и раскопав где-то записи испанской гитары в джазовой обработке. Публика собралась разношерстная: здесь были и чопорные дамы в элегантных платьях от Диора и Шанель с не менее изысканными мужьями и юные особы в облегающих однотонных платьях, которые были как раз в моде, рядом с ними разгуливали развратного вида девицы в коротких платьях с этническими мотивами, воланами, бахромой, кружевами, вычурно безвкусные, но сексуальные и очень яркие, поэты и художники так и не сменили перед вечером свои вытянутые, протертые, заляпанные красками свитера и длинные рубашки. Замужние дамы кидали на них высокомерные, но заинтересованные взгляды, ведь блеск в глазах и одухотворенное лицо не нуждаются в обрамлении аксессуарами. Марк, однако, вырядился в костюм, хотя он всегда причислял себя к свободным творческим личностям, но для него было настолько ново чувствовать себя в ином кругу, что он хотел и внешне ему соответствовать, в ином кругу он оказался благодаря Жаклин, которая как всегда изысканная и утонченная, со скупыми изящными жестами и застывшим снисходительным выражением на лице представляла собой обличие светскости и аристократичности, особенно в этом светлом костюме с соблазнительным декольте, который очень шел ей. Марк прямо-таки лучился гордостью, что обзавелся столь блестящей пассией.
Арно появившийся, когда все уже собрались, усмехнулся всем этим контрастам и в предвкушении зрелища медленно и чинно проехал на своей коляске по залу, приветственно кивая знакомым и пристально вглядываясь в новые лица. Он несколько помедлил около Марка и Жаклин, смерив их неодобрительным взглядом, от которого она почему-то покраснела. Лу как всегда опаздывала. Вечер начался. Бернардо и Иза высокопарно озвучили концепцию мероприятия – примирение аристократии и богемы, от чего светское общество подняло подбородки вверх, а богема стала выпускать клубы дыма еще более усердно, кто-то от гнета собственной неаристократичности раскурил косяк в углу. Официантки засуетились, разнося алкоголь, которому отводилась значимая роль объединяющего фактора, благо, что во всех сортах, как слабых так и крепких спиртных напитков и та и другая группировка специализировалась с одинаковым рвением. Объявили первый номер, это была бойкая молодая шансонье, аккомпанировавшая сама себе на аккордеоне, в этот момент вошла Лу. Еще дома она немного поразмыслила над смыслом вечера, пытаясь понять к какому клану она принадлежит – аристократии или богеме, так и не определившись, Лу решила совместить в своем облике элементы и того и другого стиля. Она одела полудлинное черное платье на бретельках, алую шаль с кистями и дешевую бижутерию, волосы оставила распущенными. Лу опоздала не без умысла, она любила приходить последней, потому что таким образом проще оценить обстановку, и сконцентрировать на себе всеобщее внимание. Так и произошло, когда она появилась в дверях, кто-то с последних столиков начал активно ей махать рукой и громко приветствовать. Но она не торопилась проходить в зал, молча внимательно наблюдала за проиходящим под звуки веселой и немного непристойной песенки, которую бодро распевала рыжеволосая девица. Все друзья были сегодня в этом зале, она отметила это с улыбкой, но, увидев Марка в костюме рядом с Жаклин, обнимающего ее и шепчущего что-то на ушко, Лу чуть не грохнулась в обморок. В животе закрутило, ноги подкосились, такого сюрприза она не ожидала. Где они могли познакомиться? Насколько это серьезно? Куча вопросов роилась в голове, кто-то взял ее под локоть, это был Вольф, тот самый Вольф, который приходил к ним в гости когда-то.
- Ты тоже смотришь на них? – спросил он
- Это ты их познакомил?
- Да, я.. Но я не ожидал, что все так обернется, ты же знаешь я так долго любил ее и наши отношения как раз были на такой шаткой стадии, когда кто-то должен уйти..
Лу посмотрела ему в глаза, взяла за руку, их связывала боль, боль обиды брошенных сердец.
- У нас с Марком тоже та самая шаткая стадия… была. Ты не знаешь, у них серьезно?
- Уже месяц везде появляются вместе.
- Дай мне скорее сигарету! Пойдем в зал.
Лу закурила, схватила Вольфа под руку, они медленно прошли мимо сладкой парочки. Лу внимательно смотрела на обоих своим пронизывающим взглядом, от которого Марку стало немного не по себе, хотя именно этого взгляда он и ждал, но дождавшись он почувствовал себя совсем не так, как предвкушал. Жаклин сохраняла самообладание и делала вид, будто ничего не замечает, хотя она, безусловно, знала об отношениях Лу и Марка. От обиды и от боли Лу почувствовала мощное вливание воли, она подошла к Бернардо, сказала, что ей непременно нужно будет вскоре уйти и попросила дать ей возможность спеть прямо сейчас, он, конечно же, согласился. Певичка под жиденькие аплодисменты аристократии и под бурные овации богемы ушла со сцены и на нее вышла Лу, села за рояль. Иза представила ее:
- А вот перед нами Лу Шавеньон, хотелось бы знать на чьей стороне ты участвуешь в нашем конкурсе – аристократия или богема? По тебе так сразу и не скажешь.
- Я считаю, что сейчас в наше время совершенно не важно, к какому классу ты себя относишь, самое главное это то, насколько жива у тебя душа, насколько ты добр и честен, умеешь ли ты любить. Подобные качества не зависят от происхождения и от семьи, в которой ты родился, поэтому я предлагаю вам прекратить ваш идиотский конкурс, ваше пошлое разделение на классы, ведь хорошая музыка объединяет всех нас, делая все остальное неважным.
И она запела, выбрав свою самую трагичную песню, вложив в нее свою боль и терзания, искренне, смело, слезы падали на клавиши, ее сверкающий взгляд теперь уже прожигал не только Марка, но и всех, кто видел его. Закончив песню, Лу вскочила и скрылась под бурные аплодисменты.
Она забилась в уголок в подсобке и зарыдала, жалобно и безутешно. Она такая красивая, такая талантливая и яркая, такая гордая и независимая, терзается из-за мужчины. У нее внутри словно что-то сломалось. Ей предпочли другую, женщину, которая всегда была ее соперницей, но никогда не одерживала победу. А сейчас Марк взял на себя смелость разрешить их семейный конкурс между аристократией и богемой, но почему-то в пользу аристократии. А может быть дело не в этом? Может быть, действительно данное разделение глупо и Жаклин просто красивее, умнее, сексуальнее ее? «Она лучше меня» стучало в висках, это было невыносимо. В то же время Лу какой-то частью себя осознавала, что нельзя сравнивать между собой людей, что каждый человек индивидуальность и не может одна индивидуальность быть лучше другой. Кто-то появился рядом с ней, но подозрительно бесшумно. А, ну конечно же это Арно.
- Спела превосходно. Ты звезда вечера, гвоздь программы. Иди, да пой дальше! Что ты здесь убиваешься из-за интриг твоего дружка? Неужели не понятно, что это психологический трюк и он решил задеть тебя за живое?
- Что ж, ему это удалось. Ты же знаешь о нашей многолетней конкуренции с Жаклин.
- Нашла с кем конкурировать! Она же насквозь искусственна и фальшива! В ней нету жизни ни на грамм.
- Откуда ты знаешь, может быть это ее маска? Ты тоже производишь не самое приятное впечатление на новых знакомых.
- Все мы носим маски, но жизнь человеческого духа всегда заметна по глазам, чертам лица, именно она облагораживает человека, делает достойным любви. Жаклин – пошлая материалистка и будь она обыкновенной замужней клушей, как твоя тетка, я бы ничего не имел против этого, но она же с пафосом претендует на принадлежность к кругу творческих людей и на равенство с ними, вот тебя уже умудрилась превзойти, но только в своих и в твоих глазах. А все остальные даже и не знают о вашей идиотской, как ты осмелилась сегодня выразиться, конкуренции. Ты все правильно сказала перед выступлением, попробуй применить эти слова к себе, а я пока пойду сыграю что-нибудь.
Лу вытерла слезы и улыбнулась, Арно как всегда был категоричен, самоуверен, но справедлив. Он заиграл «Павану на смерть инфанты» Равеля и Лу почувствовала, что слезы снова подбираются к горлу, но это были другие слезы. Она плакала, и ее сердце не сжималось от жалости к себе, а раскрывалось навстречу красоте. Ее переживание стало внезапно благородным и значительным и ни на секунду безличным. Она так остро ощущала жизнь в этот момент, это страдание не существовало отдельно от нее, оно и было ею.
Когда Лу, наконец, привела себя в порядок и вышла в зал, ее тут же окружила толпа поклонников, и она с удовлетворением отметила, что сестра сидит одна, Марк уже начал свой ежевечерний обход зала с бокалом и сигаретой в руке. Общее настроение было гораздо позитивнее, чем в начале вечера. Все же алкоголь сделал свое дело. Элегантные месье начали приударять за раскованными девицами в разношерстных платьях и официантками Изы, которые неизменно производили ошеломляющий эффект на мужчин. Светские дамы начали благосклонно подсаживаться к художникам и поэтам, живо интересуясь их творчеством, чихая от попыток затянуться чем-то для них непривычным и наслаждаясь творчески поданными комплиментами, на которые их мужья уже давно были не способны.
Лу подошла побеседовать с Изой, которая уже давно участливо смотрела на нее и та налила ей большой бокал шампанского.
- Смотрю я на все это и мне все больше не нравится идея вечера.
- Ну не обижай меня, Луиза Анхелика, по-моему вечер удался на славу.
- Я не понимаю зачем смешивать столь несовместимые по идеологии компании. Они смотрят друг на друга, как на экзотических животных в клетке зоопарка. А что если все, подобно Марку, начнут кадрить богатеньких девиц? Творческая среда уже перестанет быть столь оригинальной, начав ориентироваться на шаблоны и ограничения светского общества.
- Я все вижу не таким трагичным. Отношения и даже браки между представителями разных компаний пойдут на пользу и той и другой. Аристократы, видишь, уже сейчас они становятся все более раскованными, менее чопорными, а хорошие манеры, которые наши разнузданные пьяницы могут приобрести от них пойдут только на пользу. Да и потом финансовые вливания из кошельков богатых семей не помешают нашей братии. А что касается Марка и Жаклин, то я не думаю, что это серьезно.
- Странно, что вы не подготовили номера. Похоже многие планируют закончить вечер именно там.
Иза склонилась к Лу и на ухо прошептала:
- Конечно же, я все это сделала с тайной целью поглотить и растлить их круг нашей веселостью и разнузданностью. Ведь я сама ненавижу всех этих аристократов! – они расхохотались.- За исключением только.. Арно, я вижу ты с ним хорошо знакома?
- Да, он мой друг и учитель.
- Он гениален! Ты знаешь, я везде и всегда ищу таланты, окружена творческими людьми, но меня уже давно ничего так не трогало, как его исполнение.
Лу вопросительно посмотрела
- Ты тоже, ты тоже отлично спела, так искренне, но я знала эту песню, ну или, возможно, какие-то другие, а его игра была для меня неожиданностью. Да и потом, такой интересный мужчина и он так трагично смотрится на своей коляске.
Иза крепко схватила Лу за руку и горячо зашептала.
- Лу, дорогая, ты же знаешь, я всегда тебе помогала и участвовала в твоей личной жизни, прояви участие и ты ко мне. Познакомь меня с этим пианистом, расскажи мне про него. Что он за человек, с кем он живет?
Лу про себя улыбалась, кажется назревает очередная любопытная любовная история. Две ярких личности, с такими разными интересами, с таким богатым жизненным опытом. Иза брала мужчин своей волей и натиском, если уж она кому-то симпатизировала, то нянчилась с ним, обхаживала, дарила подарки, кормила, выливала ушат комплиментов и признаний и все это в таких количествах, что ей удавалось затащить избранника в постель ранее, чем он успевал опомниться. Ну а после первой же ночи, она начинала считать его своей собственностью со всеми привилегиями и обязательствами. Объект страсти тут же попадал в такую странную кабалу, что ему трудно было понять, хочет он из нее выпутаться или нет, поскольку там было сладко, но тесно.
Арно в свое время был очень популярен среди женщин. Он был красив, умен, богат, имел положение в обществе благодаря своей такой интересной и импозантной профессии. Женщины заваливали его цветами на концертах, поджидали возле консерватории. Он со свойственным ему высокомерием относился к ним как ко второсортным существам и использовал для подкрепления самолюбию и удовлетворения мужских потребностей. Еще в юности, отстрадав от несчастной любви, он понял, что любовь к музыке гораздо выше и чище, чем чувство к какому бы то ни было человеческому существу. Музыкальное произведение не предаст тебя, не уйдет к другому, не обманет ожидания. У Арно была жена, которая промучилась с ним около года, родила сына и подала на развод, потребовав половину имущества. На этой почве Арно и свел дружбу с Шавеньоном, который блестяще провел бракоразводный процесс, ограничив ее запросы до гораздо более скромной суммы. Жена уехала в другой город и увезла сына, о чем Арно и не жалел вовсе, потому что своими криками младенец лишь мешал ему слушать музыку.
Лу, конечно, могла бы все это поведать Изе, но она сказала:
- Ну понимаешь, раньше он был очень популярен и женщины ходили вокруг него толпами, а сейчас он очень одинок и любовь к музыке для него это все. Да, еще у него очень сложный характер.
- Мне надоели юнцы, понимаешь? Мне надоело, что мужчины меня боятся. Сначала они беспрекословно подчиняются, а потом сбегают. Впервые за долгое время я почувствовала, что встретила равного себе по характеру. Как он смотрит, как он передвигается, как он говорит. Все это его высокомерие –признак несгибаемой воли. Познакомь нас, вдруг ему удастся подавить меня?
- О! Я не знала, что у тебя такие потребности, Иза. И что тебя совсем не смущает, что он парализован?
- Но у него же парализованы ноги, а не то, что находится между ними.
И они захохотали.
В этот момент цыганское трио начало свое выступление и всеобщее веселье стерло все классовые противоречия. Многие пустились в пляс, трио играло какие-то русские зажигательные песни, один знакомый подхватил Лу за талию и увлек в центр круга. Она начала отплясывать от души, затаптывая свою боль каблуками. Лу наблюдала, как Марк пытался вытащить Жаклин на танец, но та не шла, он появился один, уже без пиджака, а в выпущенной на брюки рубашке. Он подобрался к Лу и весело смотрел ей в глаза, но та старательно отворачивалась от него. Потом ее увлекла компания поэтов, которые решили устроить конкурс, кто сочинит лучшее посвящение даме. К неудовольствию Лу, туда же подошли Марк с Жаклин. Но вдохновение покинуло Марка и все, что он выдавал в адрес Жаклин, было вопиющей бездарностью. Видно было, что она ощущала себя неуютно в этой компании. Жаклин хотя и дружила с некоторыми поэтами и художниками, но практически не бывала в «Вендетте», она любила блистать в своей компании снобов, которая частенько посещала оперу, музеи и театры. Посвященные Лу стихи были на редкость хороши и кто-то сказал:
- Видимо, не каждой красивой женщине суждено быть музой.
Лу опьянела от самоутверждения и ликера и заявила:
- Я тоже хочу посвятить кому-нибудь стихотворение. Ее с воодушевлением поддержали.
Она пристально глядя на Марка прочла:
Развратник и изменник
Любовь пожертвовал ты сцене
Но и на ней тебе не удержаться,
Коль будешь с каждой ты…
Она засмеялась, поэты начали придумывать варианты окончания.
- Ну и кому же ты посвятила свое стихотворение Лу?
- Оно относится к каждому! Оно универсально!
Кто-то полез к ней обниматься, Лу в этот момент увидела, что Марк обнял Жаклин и повел ее прочь от стола. Лу резко осадила:
- Убери руки! Отстань! – встала и пошла танцевать.
Ей было уже не так больно, она видела, что Жаклин не приняли в их компании. Потом Лу вспомнила о своей роли сводницы, она подошла к Арно, который был занят интеллектуальной беседой с группой мужчин среднего возраста, оккупировавших столик у окна, и попросила его на пару слов. Он думал, что ей требуется очередная психологическая консультация и принял сочувственный вид.
- Посмотри на эту женщину, - сказала Лу, указывая на Изу.
- Ну, Иза, хозяйка «Вендетты»
- Нравится?
- Хм.. Яркая особа, но ты же знаешь, что я уже давно не интересуюсь женщинами.
- А они тобой еще интересуются, - сказала Лу, собравшись отойти.
- Кто? Она? Мной? – Лу кивала
- Погоди… Да не может быть… Я уже не тот, что был раньше… Вот в былые времена… Но сейчас…
- Ты себя недооцениваешь, - пойдем, я вас познакомлю, - только веди себя как обычно, не вздумай теряться, - ей привлек твой мерзкий характер, от которого, как тебе известно, все только страдают.
- Да, у нее тоже характер не из легких.
Лу представила Изу и Арно друг другу и ей показалось, что между ними что-то промелькнуло. Иза подозвала одну из официанток, поставила ее за барную стойку и полностью посвятила себя Арно. Лу уже еле держалась на ногах, она была очень пьяна, Марк подошел к ней, он хотел что-то сказать, но она громко провозгласила:
- Отойди от меня! Не желаю тебя больше видеть!
Вечер подходил к концу и кто-то из бывших любовников проводил ее до дома и уложил в постель, но она тут же уснула.