Они познакомились на одной из шумных вечеринок в «Вендетте», где она была завсегдатаем. Марка трудно было не заметить: он больше всех курил, острил и критиковал. Высоких, хорошо сложенных брюнетов женщины редко оставляют без внимания, поэтому казалось, что каждая из присутствующих тайно или явно мечтает быть им поощренной или порабощенной. Мельком взглянув, Лу мысленно повесила на него ярлычок «циркач, ловелас и позер» и увлеклась беседой со своими знакомыми, что было самым верным средством вызвать его интерес. Через некоторое время Марк появился в их компании, ловко удерживая в руке бокал и сигарету. Он тут же вмешался в беседу, умудрившись за несколько минут обратить внимание на каждого, согласившись с одним, раскритиковав другого, подняв на смех третьего. Одна Лу осталась незамеченной. Уже потом она узнала, что Марк специально использовал этот трюк, чтобы задеть ее самолюбие, но тогда она решила, что этот высокомерный наглец ее действительно не замечает. Девушке пришлось из кожи вон лезть, чтобы постоять хотя бы на краешке пьедестала, на котором так комфортно расположился Марк. Он же с отточенным мастерством сердцееда угадывал, когда произнести комплимент, когда согласиться, а когда поспорить, чтобы интерес к нему у девушки не угасал ни на секунду.
Так и началась эта история сиюминутных встреч и терпеливого ожидания. Ей было не жаль себя для этой любви, а Марку не жаль Лу. Хотя оба прекрасно понимали, что страданий она приносит гораздо больше, чем счастья. Он предпочитал не думать о ее боли, а она не напоминала ему о ней из страха, что не получит лекарства, не осознавая, что настоящим лекарством было бы забвение, вернее не желая этого осознавать. Марк зацепил ее… Он зацепил ее своей незаинтересованностью. Правда она раскусила, что это была всего лишь игра. Лу прекрасно видела меру своего воздействия на него и она уже собиралась самоутвердиться в последний раз и прекратить их роман, жестоко отшить его, или изменить с лучшим другом, она не знала точно.. быть может сделать это в постели или на вечеринке, где все поймут, кто с кем расстался… но Марк опередил ее, он сделал неожиданный ход. Нет правда, это было столь внезапно, что Лу долго истерически смеялась на своей кровати, а потом сразу рыдала навзрыд. Он не бросил ее.. нет.. она все обставила так, что ее невозможно было бросить. Как можно бросить человека, с которым ты вроде как и не встречаешься и общаешься от случая к случаю, встретив у друзей, а уж как именно оборачиваются эти встречи.. ммм, впрочем неважно. Может быть, стоит позвонить ему и сказать: «Я решил тебя бросить» или назначить встречу в кафе, принести букет желтых роз и предложить больше никогда не видеться? Это глупо! Лу считала, что обезопасила себя, но он поступил хитрее: Марк сделал предложение ее сестре. И после этого Лу лишилась душевного покоя. Ее разрывало на части от зависти от злости. Почему она? По какому праву? Лу практически забыла об их конкуренции, в последнее время они довольно неплохо общались с Жаклин, она даже чувствовала, что любит сестру. Конечно, возможно, их отношениям не хватало какой-то свободы, откровенности, но все-таки Жаклин была частью семьи, в которой Лу начала особенно нуждаться после нескольких лет своей непутевой жизни в одиночестве. Этот мужчина сделал запрещенный ход: он сравнил их изнутри. Тысячи раз их сравнивали снаружи: платья, прически, маникюр, манеру ходить, манеру есть, манеру произносить слова, гибкость тела, гибкость ума и бесчисленное количество масок, которые выкидывались, быстрее, чем надевались, но все это было игрушками, невинным развлечением взрослых детей, которым не хватало новых впечатлений. То, что сделал Марк, оказалось гораздо серьезнее. Будь их семья итальянской мафией, Лу не раздумывая убила бы его, он вполне этого заслуживал. Даже месье Эжен не осмелился на подобную дерзость – сравнить настоящих Лу и Жаклин, которых он знал изнутри, он всегда старался подчеркнуть индивидуальность и прелесть каждой.
Пока Лу испытывала мучения из-за своего уязвленного самолюбия опытной соблазнительницы и готовила планы мести, анализировала ошибки, ей было невдомек, что у Марка тоже были чувства. Лу привыкла играть в игры, она воспринимала происходящее с ними как очередную игру. Каждый делает вид, будто он независим, не влюблен, окружен толпой поклонников или поклонниц, растущих в геометрической прогрессии. Каждый стремился указать сопернику на незначительное место в его жизни, уделяя внимание случайным знакомым, зачастую тошнотворным, но дающим такое сладостное чувство злорадства перед властью надвигающейся любви и триумфа не желающей сдавать позиции свободы. Но в какой-то момент оба почувствовали, что нужно либо прекращать игру, либо прекращать отношения. К сожалению, этот момент у каждого случился в разное время.
Марк судорожно обзванивал всю свою бесконечную записную книжку и как по расписанию ходил на свидания, но с тем же успехом он мог бы смотреть телевизор, они не приносили ему ни малейшей радости. Он хотел видеть только Лу, а она как всегда интриговала. Приходя в «Вендетту» он видел ее то с одним, то с другим, он яростно заталкивал ее в угол, целовал, пытался овладеть ей в коридоре, в туалете, на улице – везде. Ее забавляла его страсть, она манипулировала его желанием. Кто же мог подсказать ей, что именно в этот момент нужно остановиться и просто отдаться чувствам, но Лу даже не подозревала, что ее чувства были не столь сильны, как чувства Марка. Она спала с другими, чувствуя в этот момент свою власть и свободу надо всеми, Марк не мог и смотреть на других женщин, даже на самых хорошеньких. Он искусно скрывал свои чувства, но не мог не замечать, что Лу, хоть и говорит ему о любви, позволяет себе изменять ему и что самое страшное, ей это нравится. Безусловно, он никогда не запрещал ей изменять. как и она ему. Но он делал это от безысходности и не получал ни капли радости. Однажды Марк понял, что она не любит его, то есть думает, что любит, но раз может спать с другими и наслаждаться этим – значит не любит, его рвение перегорело словно лампочка, внезапно он сделался равнодушным и тут же, безусловно, ее потянуло к нему с неистовой силой, словно по закону разности потенциалов. Начался обратный процесс, Лу наступала – Марк уходил, она забыла все свои хитроумные манипуляции, устала, вовлеклась. Начала непродуманно часто звонить, искать встреч, даже рыдала в трубку и устраивала сцены ревности. У нее уже не было сил осмыслять происходящий процесс и выстраивать пошаговые стратегии. Постель по-прежнему была связующим звеном, здесь страсти не утихали, но все остальное стало пресным: ни прежних острых разговоров, ни романтических прогулок, ни веселых пьянок – все это осталось в прошлом, лишь редкие встречи ее тягостной мании и его возбужденного равнодушия. Когда именно на сцену вышла Жаклин Лу не поняла, но это был удар ниже пояса.