ГЛАВА 7
Сразу дозвониться до некоего Андрея Тимуровича Косте не удалось: телефон вышеупомянутого господина был постоянно занят, и Костя с Линой продолжали беседовать. При этом местный мент не забывал поедать заказанные яства и выпивать водку.
- Скажите, Константин, вы в курсе, как убили людей, обнаруженных в одной штольне вместе с Александром Баранчук? – спросила Лина.
- Понятия не имею, - честно признался участковый, - но могу порасспрашивать своих коллег.
- Да, вы уж будьте добры. А что вам известно о версии причастности убитых к одной наркобанде? – снова спросила Лина.
- А то и известно, что возникла такая удобная версия для закрытия дела, - сказал Костя.
«Здешние менты мало чем отличаются от наших», - сделала мысленный вывод Лина и задала очередной вопрос: - А чем так примечателен этот ваш Андрей Тимурович?
- Это большой местный оригинал, - охотно ответил Костя, приканчивая водку и доедая сало. – Лично я с ним не знаком, но кое-что про него знаю. Служба, понимаете ли, у меня такая. Что…
- Понимаю, короче.
- Так вот, данный оригинал пописывает в наши различные периодические издания, иногда публикует стихи с рассказами собственного, разумеется, сочинительства, и любит тусоваться среди криминализированной молодёжи. Подчёркиваю – молодёжи. Поскольку возраста он примерно моего папаши и дяди Антека. При этом тратит много больше денег, чем может зарабатывать своими публикациями. Других доходов, сколько известно нашим службам, у него нет. Откуда берёт деньги на красивую жизнь – неизвестно. Однако ни в чём противозаконном, за исключением употребления лёгких наркотиков, уличён не был. Поэтому продолжает гулять на свободе, публиковаться, тусоваться и тратиться на молоденьких девушек. Кстати, насчёт потусоваться. Что вы делаете сегодня вечером?
- Сегодня вечером мне назначены процедуры от хронического запора, - возразила Лина, - так что насчёт потусоваться как-нибудь в другое время.
- Хорошо, я подожду, - пообещал Костя и наконец-то наладил связь с Андреем Тимуровичем.
- Здравствуйте, имею честь беседовать с Галкиным Андреем Тимуровичем? – спросил Костя.
«Какая-то фамилия знакомая», - попыталась вспомнить Лина, но так и не вспомнила.
- Андрей Тимурович, - продолжил беседу с невидимым господином Галкиным местный участковый, - с вами хотела бы пообщаться одна заезжая журналистка из столицы дружественной федерации… Да, журналистка из самой Москвы… Не знаю… Ну, лет двадцать пять-двадцать восемь… Очень хороша, это я вам как истинный ценитель… Что? Ага… Хорошо!
- Мне, между прочим, все тридцать шесть, - насмешливо сказала Лина, когда Костя захлопнул свой донельзя подержанный телефон, ушная мембрана которого транслировала какой-то «неудобочитаемый» хрип.
- Что вы говорите? – искренне удивился Костя. – То-то я гляжу, разговариваете вы слишком сурово для возраста, который я вам дал.
- Да и ваша речь мало соответствует вашему статусу, - ответила комплиментом Лина, - у нас некоторые министры предпочитают феню.
- Это география, - отмахнулся Костя, - мы, южане, велеречивы.
- Да, чем вас порадовал господин Галкин? – поинтересовалась молодая женщина, решив не поднимать вопрос о журналистике, к каковой отрасли гуманитарной деятельности самовольно пристроил её местный участковый.
- Вальяжно назначил встречу на своей даче, - доложил Костя, - на четырнадцать ноль-ноль.
- Ждать ещё около двух часов, - подсмотрела время Лина.
- Может, съездим ко мне, посмотрите, как я живу? – оживился Костя.
- Мне это может показаться интересным? – насмешливо спросила Лина.
В это время к столику совершенно бесшумно подканал халдей и замер в выжидательной позе.
- Сколько мы вам должны? – поинтересовалась молодая женщина.
- У нас принято давать на чай, - подсказал Костя.
- У нас тоже, – возразила Лина, - но у нас также принято и обсчитывать.
- Строго по прейскуранту, - печально молвил халдей.
А Лина рассчиталась и, пока Костя не вернулся к теме показа своей квартиры, задала ему вопрос:
- Костя, а вы не в курсе, допрашивали ли Андрея Тимуровича по поводу убийства Александра Баранчук? Ведь перед тем, как пропасть, Александр гулял в компании вашего местного оригинала?
- Я, конечно, не в курсе, – пожал плечами Костя, - но уверен, что допрашивали. Равно как и всех, кто участвовал в вечеринке по случаю празднования старого Нового года. Кстати, если не хотите ко мне в гости, могу проводить вас до дачи господина Галкина. Или даже поприсутствовать при вашей беседе. Я, между прочим, представил вас журналисткой.
- Я слышала. Однако мне лучше встретиться с вашим оригиналом наедине. Вы лучше подскажите, как мне найти к нему дорогу? И где я могу приобрести хоть что-нибудь из опусов данного господина? Я ведь, чёрт возьми, журналистка, и мне надо знать, о чём говорить с Андреем Тимуровичем.
- Как доехать – я вам всё-таки покажу, а по пути купим какую-нибудь книжку нашего писателя. Этих книжек в каждом специализированном ларьке навалом.
Косте пришлось отстать от Лины гораздо раньше, чем он того хотел. Ему позвонили на сотовый из конторы и сообщили, что на его участке возобновил свою преступную деятельность отпущенный из дурдома на поруки маньяк, специализировавшийся на краже дамского белья, которое местные домохозяйки сушили после стирки по старинке на чердаках.
- Ну, вот, - огорчённо констатировал местный мент печальный факт своего суетного бытия, рассказал Лине о дороге до дачи господина Галкина, попрощался с молодой женщиной и неохотно поспешил по своим делам.
А Лина тормознула у ближайшего книжного киоска, купила самый тонкий сборник стихов господина Галкина с его поясной фотографией, и покатила в указанном участковым направлении. Она довольно легко сориентировалась в маршруте и вскоре катила по дороге в виду той части Керченского побережья, которая не пользовалась вниманием элитных застройщиков, потому что не представляла интереса для потенциальных покупателей. Зато, в силу вышеупомянутого невнимания, имели шанс выжить исторические катакомбы. В хорошую погоду их посещали туристы, по малоизведанным тоннелям шастали диггеры, а на поверхности, откуда открывался прекрасный вид на море, любили гулять как местные жители, так и приезжие. Здесь же можно было встретить собаковладельцев, выгуливающих своих питомцев на практически неограниченном просторе.
Дачи советских граждан в этих местах появились после войны. Вид они имели скромный и ухоженный. Дача господина Галкина, чьи характерные приметы с привязкой к особенностям географии сообщил Костя Быстрицкий, мало чем отличалась от соседних: такая же почти мазаная хатка в глубине такого же фруктового сада. Единственно, она ближе других стояла возле обрыва, спускающегося к береговой кромке перед морем. И была крайней в ряду почти мазаных хаток, протянувшегося от предместья до разветвлённой сети выходов из катакомб и бывших каменоломен. Обо всём этом на прощание сообщил Костя, поэтому Лина уже знала, что господин Галкин живёт недалеко от того места, где нашли трупы Александра Баранчук и его якобы наркоподельников. Она прибыла на место в начале второго, поставила машину метрах в ста от дачи местного поэта на парковке для автотуристов, желающих осмотреть данную историческую местность сверху, открыла переднюю дверцу, чтобы проветрить тачку и, опустив ноги на землю, позвонила Рае.
- Привет, как вы? – спросила молодая женщина.
- Нормально, съели ленч, а теперь гуляем, - сообщила Рая и дала трубку Свете.
- Ты где? Ты скоро? Ты чего-нибудь мне уже купила? А мы с тётей Раей спустились к самому морю. А к ней дядька один приставал, а она ему сказала, что он козёл и чтобы шёл в жопу…
«Лучше бы она язык свой засунула в жопу», - с негодованием подумала Лина и сказала: - Детка, не повторяй, пожалуйста, глупостей за тётей Раей и дай ей, пожалуйста, трубку.
- А что ты мне купила? – спросила Света.
- Алло? – возникла в телефонном эфире Рая.
- Ты, Раиса, мало мне свои заботы впарила, ты ещё и отдых мне испортить хочешь?! – поехала на подругу Лина.
- А я тут причём? – возмутилась Раиса. – Фигли они ко мне лезут?
- Скажи им, что у меня отец полковник милиции, у которого и в Минюсте, и в МВД куча знакомых генералов, но не фиг козлиться и посылать людей просто так в задницу. Поняла?
- Да я уже сказала про твои милицейские связи, - возразила Рая, - не помогает.
- Тогда скажи, что если не отвялят, я им устрою свидание с местной ментурой, - самонадеянно заявила Лина, имея довольно хилую надежду на местного мента-бабника.
- Даже так? – удивилась Раиса. – Как наши дела?
- Вышла на одного человека, с которым отмечал старый Новый год Александр Баранчук, - сообщила Лина.
- Что ты говоришь?! – ахнула Рая.
- Да, встречаюсь с ним в четырнадцать ноль-ноль.
- Ты думаешь, он что-нибудь знает о Ромке? – возбуждённо спросила Рая.
- Ничего я пока не думаю. Успокойся.
- Лина. я тебя очень прошу…
- Я же сказала – успокойся. И веди себя прилично. Я же тебя просила – не выражайся при ребёнке. Всё, пока, развлекай Свету так, чтобы она поменьше обо мне вспоминала. Как вас покормили?
- Нормально. Я даже не поленилась, зашла в детскую столовую, - похвасталась Рая.
- Умница. Пока.
Лина захлопнула телефон, сунула его в сумочку и принялась перелистывать сборник стихов господина Галкина с сомнительным и непонятным названием «Очарованья бездны беспредел». А мимо её тачки прошествовали две дамы с благовоспитанными пудельками, которые не обратили ни на машину, ни на её временную хозяйку никакого внимания. Одна дама что-то рассказывала другой, а та заинтересованно поддакивала в ответ. Обе направлялись к нагромождению скальных обломков перед обрывом к морю. На ровных участках поверхности зеленела травка, и собакам было вольно резвиться на ней. А дамы продолжали беседовать и Лина, занятая чтением стихов местного поэта, изданных, разумеется, за его счёт, услышала несколько раз слово, отдающее советской стариной – массовик-затейник. Она сначала даже не поняла, о чём речь, поскольку значение этого слова застряло в глубоком прошлом, и мало кто из современной молодёжи не старше двадцати пяти знал о смысле упомянутого названия, соответствующего вполне реальной профессии.
- Надо же, массовик-затейник, - хмыкнула молодая женщина, продолжая читать поэтический бред местного оригинала. Но вскоре оставила это бездарное занятие и тихо молвила: - Это действительно беспредел, но не очарованья, а графоманья…
В это время до неё со стороны гуляющих женщин донеслась фраза, заставившая Лину забыть о стихах местного поэта. Ветер с моря дул лёгкими тягучими порывами, и молодая женщина то слышала беседу отчётливо, то различала лишь отдельные слова и звуки. Но эту фразу ветер доставил по назначению почти в полном формате.
- …Вот тут и нашли их, которых наши легавые хотят списать, как банду наркодилеров…
- Да-да, я слышала.
- Но никакие это не наркодилеры, поверь мне…
- Да-да, я тоже слышала о массовике-затейнике. Это просто ужас какой-то! Неужели…
- …Раньше были случаи, но невозможно было опознать…
- …Кумы муж работает в прокуратуре… полтора года назад похожий случай…
- …Массовик-затейник… говорят, маньяк раньше работал в каком-то нашем клубе или на летних площадках…
- …Кумы муж рассказывал …
«Это какое-то издевательство, - с отчаянием подумала Лина, вертя головой и вытягивая шею, чтобы лучше слушать заинтересовавшую её беседу, - подойти, что ли, поближе?»
Она повесила на плечо сумочку, замкнула тачку и, делая вид, будто зачитывается на ходу стихами, неторопливо побрела на сближение с гуляющими дамочками. Чтобы не смущать их своим близким присутствием, Лина выбрала путь по дуге с той стороны, куда, по её мнению, наискосок дул ветер. Ей удалось подслушать ещё несколько фраз, но настолько обрывочных, что их смысл остался для молодой женщины загадкой.
«Чёрт, какая жалость, что в собаководстве я ни уха - ни рыла, иначе можно было бы подкатиться и начать с излюбленной, несомненно, для этих собачниц темы. А потом… Однако мне ещё повезло, что они по-русски болтают».
Соображая так, Лина наконец-то достигла идеальной, по её мнению, позиции, но ветер, подлец, не хотел дуть постоянно в одном направлении, и молодой женщине пришлось снова довольствоваться крайне обрывочной информацией.
- Полтора года назад тоже четыре трупа, и тоже были засыпаны негашёной известью… не удалось…
- …Муж кумы… кума… восемь случаев пропажи людей… пять человек…
- … Четыре трупа… бывший морской пехотинец… девушка… Олеся Коноваленко… чемпионка области по какому-то единоборству…
- …Муж кумы… полтора года назад… установить удалось…
- …Негашёной известью…
- …Муж кумы… сожгли… экспертиза из Киева… в конце концов удалось…
- …Видел в Интернете об игре, снятой вживую на территории бывшего Союза… весёлые старты… и по-английски – автор – массовик-затейник…
- …Муж кумы…
«Достала она этим мужем своей кумы», - с раздражением подумала Лина и снова принялась маневрировать по заросшему короткой зелёной травкой, усыпанному каменными валунами и щебёнкой плато. Ей удалось, не привлекая внимания дам и их собак, передислоцироваться настолько удачно, что теперь молодая женщина могла слышать почти весь разговор, происходящий между местными дамами. Только те, прискучив обсуждать тему недавно обнаруженных в штольне каменоломни трупов, принялись перемывать кости какой-то общей их знакомой и тоже собаковладелицы.
- Ну, какой-это пинчер? – возмущалась одна. – Я за такого пинчера не дала бы и трёх гривен в базарный день. А документы? Артур Петрович так и сказал, что документы на её пинчера ещё более сомнительны, чем сам пинчер.
- Муж моей кумы, а вы ведь знаете, он заместитель нашего главного прокурора, недавно купил щенка лабрадора, и вы представляете?
- Что такое?
- Чуть не лишился службы! Ему его шеф так и сказал, что лабрадор – это непатриотично!
- Но позвольте – это же американская порода!
- Да. Но лабрадор – любимая собака Путина!
- Что вы говорите?
- Так и есть, а муж моей кумы не знал этого и…
- Ай-я-яй! Эти русские просто совершенно коварные люди. Кто бы мог подумать, чтобы такая характерная американская порода, как лабрадор, и – непатриотично. Ай-я-яй…
«Чтоб вас!» - мысленно ругнулась Лина и побрела восвояси. Спустя пять минут – времени настучало чуть больше половины второго – она сидела в тачке и звонила Косте.
- Алло? – усталым голосом отозвался местный участковый инспектор.
- Это снова я, - жизнерадостным тоном сообщила Лина. – Стою невдалеке от дачи господина Галкина и жду, когда стукнет без пяти четырнадцать.
- Всё правильно, точность – вежливость королей, - поддакнул из вежливости Константин Быстрицкий.
- Вы там не очень заняты? – на всякий случай поинтересовалась Лина.
- Да как сказать, - возразил Костя, - от предстоящих трудов надорваться мне не суждено, однако повозиться придётся. Текучка, пся крев.
- Что-что? – не поняла Лина.
- Неважно. Вы что-то хотели узнать?
- Да, если не помешаю.
- Не помешаете. Я, если честно, сижу в засаде. А место такое, что поговорить можно вполне.
- Что ж, это хорошо. У вас тут по городу бродят слухи о каком-то массовике-затейнике, как-то связанном с регулярной за последние полтора года пропажей и трупами, которых в количестве четверых человек обнаружили сначала полтора года назад, а теперь вот позавчера. Только тех, как я поняла, сожгли для неудобства идентификации, а этих посыпали негашёной известью, оказавшейся некачественной. Кстати, что вы знаете об Олесе Коноваленко, местной чемпионке по одному из видов единоборств?
- По тэквандо она была чемпионка, - машинально сказал Костя, а только потом спохватился: - Но откуда до вас так скоро дошли наши местные слухи?
- Константин, не отвлекайтесь.
- Вас понял. Впрочем, многого к сказанному вами я не добавлю. Действительно, полтора года назад у нас в городе был зарегистрирован случай групповой, на основе заявления от родственников, пропажи людей. Пропало пять человек, все мужчины в возрасте от двадцати пяти до сорока лет. Все или бывшие, или действующие спортсмены. Затем, спустя три недели, четверых нашли в сильно обгоревшей машине марки «жигули» третьей модели. Их удалось идентифицировать только с помощью судмедэкспертов из главного управления. Затем регулярно поступали заявления о групповых пропажах также по пять человек. В нескольких случаях среди пропавших оказывались женщины. Все, как правило, силовые спортсменки. А вот теперь Олеся Коноваленко. Её, кстати, вместе с остальными трупами удалось обнаружить и идентифицировать не только потому, что известь оказалась некачественной.
- А почему? Диггеры вовремя наткнулись?
- Вот именно. Вообще-то, диггеры по штольням не лазают, просто у них что-то случилось со снаряжением, и они вышли в этот ствол, дно которого периодически затапливает морским прибоем. То есть, трупы должны были в любом случае исчезнуть. Потому что даже некачественная негашёная известь в контакте с морской водой даёт потрясающий эффект.
- Ясненько. А много у вас таких укромных мест, периодически затапливаемых прибоем?
- Вы имеете в виду ходы бывших каменоломен и катакомб?
- Именно их я и имею.
- Таких мест навалом.
- Ага. А что вы мне расскажете о массовике-затейнике?
- То, что один местный компьютерный шнырь наткнулся в Интернете на рекламу (или на аннотацию?) смертельного видеошоу, снятого вживую якобы на территории нашего полуострова. Шоу называется «Весёлые старты» и его продюсер подписался псевдонимом «Массовик-затейник». Я не знаю, почему шоу изначально привязали к нашей местности, но когда стали регулярно пропадать люди, то поползли закономерные слухи. Поговаривают даже, будто продюсер из наших бывших всамделишных советских массовиков-затейников. Помните таких?
- Помню. А кто-нибудь видел само шоу?
- Нет. Говорят – это очень дорогое удовольствие. И будто покупатели записей смертельного шоу требуют экспертного подтверждения его реальности.
- Чертовщина какая-то, - пробормотала Лина. – Кстати, сомнительно мне после того, что вы сейчас рассказали, о вашем неведении по поводу способов убийства тех четверых, что недавно нашли в штольне.
- Я сказал вам правду, - возразил Костя. – Дело, сами понимаете, скользкое. С одной стороны слухи, с другой – желание побыстрее закрыть найденных трупов. Родственники пропавших пытаются достучаться до центра и даже собирают деньги, чтобы вскладчину купить видеокассету этого шоу. Поэтому…
- Неужели она, кассета, так дорого стоит? – удивилась Лина.
- Очень дорого.
- Но вы, Константин, обещали мне разузнать о том, как всё-таки убили Александра Баранчук и тех, что нашли вместе с ним.
- Обещал.
- Сделаете?
- Постараюсь.
- Спасибо.
- Потом поблагодарите. Как-нибудь более убедительно. Хорошо?
- Всенепременно. Пока. Не упустите своего маньяка.
next chapter
1 Роман писался во времена пана Ющенки, когда Украина особенно не любила Россию
2 польское ругательство, дословно – собачья кровь