Там, за дверью

                Пьеса в пяти картинах

 

                Д Е Й С Т В У Ю Щ И Е   Л И Ц А

 

                Алек, 50 лет

                Нора, его жена, 49 лет

                Эвридика, 25 лет, их дочь

                Марк, 29 лет

                Франсиско Лопес, 50 лет

                Инспектор, 25 лет

                Брук, 45 лет

 

 

 

                КАРТИНА  ПЕРВАЯ

 

Складское промещение, наскоро переделанное в человеческое жилище. В центре  задней стены черная дверь без ручки. Старые,  видавшие виды железные шкафы с выдвижными ящиками. Из одного из них свисает рукав свитера, из другого – дамский чулок. Видно, что жильцы переехали сюда совсем недавно. Нора что-то готовит на плите, прижимая к уху мобильник.

 

Н о р а.   Что я тебе скажу, дочка... Театр это театр, а жизнь это жизнь...  Я устала. Каждый раз, когда мы скатываемся еще на несколько ступеней, я говорю себе: «Боже милостивый, ниже уже нельзя!» И каждый раз оказывается, что можно. Так что не исключено, что даже и отсюда нам придется когда-нибудь выметаться... Мне просто хочется знать, что хотя бы моя дочь устроена...Не тяни,  звони Максу и скажи, что согласна. И чем раньше, тем лучше...  (Входит Алек. Это опустившийся человек, с тонким интеллигентным лицом, в пальто с поднятым воротником.). Твой отец явился... А когда он последний раз приходил трезвый?.. Конечно, скажу... Хорошо, беги. (Отключает телефон).Нализался.

А ле к.   Я не п-пьян... Нельзя сказать, что т-т-резв... это да... но не п-пьян.

Н о р а.  Оно и видно. И почему ты опять не закрыл входную дверь? Сколько раз можно говорить про одно и то же? (Выходит в прихожую, запирает дверь  и возвращается). Хоть кол на голове теши!

А л е к.   Боишься, что нас ук-к-радут? Есть желающие?

Н о р а.    Сто раз одно и то же, одно и то же. Но тебе наплевать.

А л е к.    Все... человечество... тыщу лет... и все одно и то же... И всем ... наплевать... А7- В8

Н о р а.    Не прикидывайся пьянее, чем ты есть. И оставь, наконец, свои дурацкие шахматы!

А л е к.  Оставил.

Н о р а.   Звонила Эвридика.  Максу предлагают повышение, сразу на две ступени. Он будет руководить филиалом, но в провинции.

А л е к.   Где?

Н о р а.   Еще неизвестно. Есть  несколько вариантов. В одном  городишке этот... ну... предыдущий... предшественник ... спился, в другом запутался с женщинами... Поэтому фирма пошлет туда только женатого. Макс хочет, чтобы свадьба - самое позднее - через месяц, несмотря на то что завтра его посылают в Индию.Я считаю, чем раньше, тем лучше.

А л е к.    Понял. С3-С9. Если есть яма, в нее кто-нибудь свалится. Что... требуется... от меня?...

Н о р а.     Что можно от тебя требовать... Чтобы перестал действовать мне на нервы. Чтобы запирал дверь.Чтоб не забывал сливать воду в уборной. И чтоб начал, наконец, всерьез искать работу! Чтобы перестал пить...

(Звонок. Нора идет открывать. Входит инспектор полициии и предъявляет свое удостоверение. Это молодой человек, которому страшно важно казаться солидным и опытным детективом).

Н о р а.   К нам полиция.  Что ты натворил? Господин инспектор, он мухи не обидит, хоть кого спросите.Он...

И н с п е к т о р.  Успокойтесь. Если он, как вы изволили выразиться, и «натворил» что-то, нам об этом пока что неизвестно. Я пришел выяснить у вас некоторые вещи.

Н о р а.  Да-да, конечно. Садитесь, господин инспектор. Мы к вашим усугам. Извините за беспорядок, мы переехали сюда совсем недавно и...

А л е к. То, что было давно, оказалось недавно. Итак? Е3- D5. Шах.

И н с п е к т о р.   Простите?

Н о р а.    Не обращайте внимания. Он сам с с собою играет в шахматы.

А л е к.    Не вводи в заблуждение ближнего твоего. Тем более полицию. Не играю, а решаю. Решаю шахматную  задачу. Но если вы настаиваете, я готов сыграть. Белые или черные?

И н с п е к т о р.   Я пришел не за этим. Я...

А л е к.     Поскольку вы гость, великодушно – белые.

И н с п е к т о р.   Нет-нет. Тем более, что я не умею.

А л е к.   В шахматы? Не умеете?  Странно. И не хорошо. Не  хорошо!  Но я  вас научу. Мужчина, который не играет в шахматы...

И н с п е к т о р.  Послушайте, я...

Н о р а.  Может,  ты помолчишь? Ради приличия? Простите, господин инспектор, я на минуту...(Удаляется).

И н с п е к т о р.   Давайте приступим к делу. Вам знаком человек по имени Франсиско Лопес?

А л е к.   Нет... Впрочем, половину испанцев зовут Франсиско и треть из них носят фамилию Лопес.

И н с п е к т о р.    А если подумать?

А л е к.    Если подумать... если подумать...то приходишь к грустному выводу: пока белые сражаются  с черными, серые пролезают в ферзи. И полиция с этим ничего поделать не может. Даже если захочет. Но она не хочет. Вот вы, например, хотите?

И н с п е к т о р.  Что?

А л е к.    Помешать серым пролезать в ферзи?

И н с п е к т о р.   Послушайте, не испытывайте мое терпение! Я задал вам вопрос: знаком ли вам человек по имени Франсиско Лопес? (Нора возвращается причесанная, с накрашенными губами и в платье вместо халата).      

А л е к.    А я вам уже ответил. Человек по имени Франсиско Лопес мне незнаком.

Н о р а.    Что ты врешь, ей Богу! Это же Корсар!

А л е к.    Корсар  - другое дело. Конечно, знаком. Или хотя бы - Фра. Но, кроме меня, Фра его почти никто не звал. Фра – это потому что франт.

Н о р а.    Глупости! Я тоже звала его Фра... Фра – это сокращение от Франсиско Но все остальные – Корсар. Что правда, то правда.

И н с п е к т о р.   Что вам о нем известно?

А л е к.   С этим обращайтесь к ней. Корсар был влюблен в нее по уши. ...А я даже не знал, что он Франсиско Лопес. По правде сказать, и не интересовался. Не мой тип, хотя почти год  мы были с ним в одной компании.

И н с п е к т о р.   Итак, сударыня...

Н о р а.   Честно говоря, не знаю, что вам сказать... Столько воды утекло... Он действительно  был в меня очень влюблен. А я, дура,... Что вас интересует?

И н с п е к т о р.   Многое.   Когда вы видели его в последний раз?

Н о р а.  Двадцать... Нет, двадцать один... Нет, двадцать лет тому назад. Перед его отъездом в Аргентину, верно,  Тюфи?

А л е к.  Не знаю. Я его не видел. Он приходил без меня.

К о м и с с а р.  Тюфи? Вы сказали Тюфи?

А л е к.   Тюфи - это ласковое от  Тюфяк. Так моя лучшая половина называет своего мужа.

Н о р а.   Не обращайте внимания, господин инспектор. Может, мы свое грязное белье...

А л е к. Мое белье не грязное. Я не пачкаюсь.

И н с п е к т о р.   Все-таки вернемся к Корсару, как вы его называете. Или Фра, если вам угодно.Вы уверены, что больше с ним не встречались?

А л е к.  Я – точно нет. А она...

Н о р а.    И я тоже. А что случилось? Он вернулся?

А л е к.   Посмотрите, как у нее загорелись глазки... И румянец на щечках...

И н с п е к т о р.  Послушайте, ваши семейные отношения выясняйте без меня. Это мне надоело в конце концов. ...Когда вы подписали договор на эту... м-м-м... на это помещение?

А л е к.  Неделю назад.   

И н с п е к т о р.   И вы утверждаете, что Корсара, то есть господина Лопеса не видели?

А л е к.  А при чем здесь Корсар?

И н с п е к т о р. При том.

А л е к.   Никакого Лопеса я не видел. Что вы думаете, я бы его не узнал?.. Мне сдал это... (оглядывает комнату)  Модильяни.

К о м и с с а р.  Модильяни? (Записывет). Кто такой, какие приметы, опишите.

А л е к.   Никакой он, понятное дело, не Модильяни. Просто он тоже Амадео и шея длинная, как на портретах Модильяни. Амадео его зовут, Амадео. Нас выставили с предыдущей квартиры и деваться некуда. Иду я по улице и вижу, что какой-то тип с невероятно длинной шеей вывешивает объявление. Сдается срочно. А он еще и цену сбавил.

И н с п е к т о р.   Этот Амадео нам знаком. Склад был пустой?

А л е к.  Пустой и грязный. Черт знает, что они здесь хранили.

И н с п е к т о р.   Так...   Пустой... Это естественно... Позвольте осмотреть.

А л е к.  Нора!

Н о р а.   Разумеется, господин инспектор. А все-таки, что с ним? Я имею в виду Лопеса... (Инспектор осматривает помещение и возвращается).

И н с п е к т о р.   А куда ведет эта дверь?

А л е к.   Никуда.

Н о р а.   Дурацкая дверь, господин инспектор. Ни ручки, ни замка. Ее даже открыть невозможно.

К ом и с с а р.   То есть, как это невозможно? Если есть дверь, значит, кому-то нужно, чтобы она закрывлась и открывалась.

Н о р а.  Мы пробовали – ни в какую. Алек хотел...

А л е к.  Алек – это я. Иногда Тюфяк, иногда Тюфи. А теперь вот – Алек.  У человека может быть много имен. Франческо Лопес, Корсар, Фра....  Вы, простите, женаты?

И н с п е к т о р.   Нет. Но при чем ...

А л е к.   Прекрасно. Завидую. Прежде чем жениться, представьте себе прозвища,   которыми вас будет награждать ваша драгоценная, когда попадетесь ей под горячую руку. Может быть это поможет вам опомниться.

И н с п е к т о р. Послушайте, господин Алек, вы позволяете себе...

Н о р а.  Не обращайте внимания, господин инспектор! Вы же видите, с кем имеете дело. Я только хотела сказать, что муж пытался приделать к ней ручку, два сверла сломал и безуспешно. А руки у него хорошие, не отрицаю.

И н с п е к т о р.  Значит, она открывается с той стороны.

А л е к.    В том-то и дело, что нет.

И н с п е к т о р.   Откуда вы знаете? Вы там были? Я имею в виду - с той стороны.

А л е к.   Был.  Там почти бездействующая физическая лаборатория. Давний знакомый, по старой памяти, позволил мне войти. На этой стене с той стороны вообще нет никаких дверей. И не было. Никогда не было. Так что зря я измерял расстояние от фасада.

И н с п е к т о р.   Тогда зачем же эта дверь?

А л е к.    « Зачем арапа своего младая любит Дездемона?» Откуда мне знать...

И н с п е к т о р.  Дездемона и ее арап здесь ни при чём.  Есть у вас отвертка?

А л е к.   Есть. Только она туда не пролезет. Тонкое лезвие  - и то с трудом.

И н с п е к т о р.    Сейчас увидим. Дайте нож.

А л е к.   Нора, дай нож. (Нора приносит нож.   Иинспектор безуспешно пытается открыть дверь).

И н с п е к т о р. (Вытирает пот). Все-таки это странно. В высшей степени странно.

А л е к.   В мире столько странного. На самом деле странно все, все без исключения. Только мы не замечаем. И столько бессмысленных дверей... Так что, в сущности, глупо удивляться, когда одна из них попадается тебе. Я и не удивляюсь. Дверь и дверь. Есть она не просит.

И нс п е к т о р.  Я в бессмысленные двери не верю. Значит там тайник. (Простукивает дверь).

Н о р а.   Алек тоже простукивал. Мы думали, что, может, стена двойная...

А л е к.  Стена капитальная. Убедились?

И н с п е к т о р.  Может быть, может быть... Ни в чем я не убедился... Хорошо, вернемя к Лопесу, к вашему Корсару.

А л е к.   Похоже, что он скорее ваш, чем наш. Иначе вы бы им не интересовались.

И н с п е к  т о р.   Что он за человек?

А л е к.    Горячий. Авантюрист. Корсар. Умеет делать деньги.

Н о р а.  Глупости!  Горячий – да. Но у него прекрасное сердце. Как мало у кого.

И н с п е к т о р. Вот как?

А л е к.    Посмотрите, как она зарделась. Как молоденькая.

Н о р а.   А то, что умеет делать деньги, – так неплохо бы  тому, кто не умеет, помолчать.

И н с п е к т о р.   Стоп! Стоп! Вы меня с ума сведете своими семейными сварами.

...Не дает мне покоя эта дверь.

А л е к.   Проверьте сами, если не верите. Предъявите удостоверение, вас пустят.

И н с п е к т о р. Я так и сделаю. До свидания. (Уходит. Нора запирает за ним дверь).

А л е к.  Интересно, во что он вляпался. Наркотики, оружие, рэкет... А, может, и проститутки...Как ты думаешь? Ты ведь так хорошо знаешь его прекрасное сердце.

Н о р а.   Помолчи, ничтожество!

А л е к.   С5-С6. Шах! Чем круче спуск, тем труднее подъем. (Входит Марк).

М а р к.   Здравствуйте! Рад с вами познакомиться. Меня зовут Марк.

Н о р а.  Кто вы такой? И как вы сюда вошли?

М а р к.   Отвечаю, но не по порядку. Я ваш будущий зять. Вошел через дверь.

Н о р а.  Какой зять?!

А л е к.   Ну? Так кто у нас не запирает двери? Сколько раз можно говорить одно и то же? Представляете, молодой человек, как я страдаю? Она никогда не запирает дверь! Хоть кол на голове теши.

Н о р а.  Ничего подобного! Я заперла ее минуту назад!

М а р к.  Очень может быть. Наверное, я просто не заметил.

Н о р а.   Он взломщик! Разве ты не видишь? Звони в полицию! Как жалко, что инспектор уже...

М а р к.   Ну какой же я взломщик? Вы же видели взломщиков. Если не в жизни, то хотя бы по телевизору. Или в  кино. У взломщика должны быть отмычки, инструменты... чемодан или хотя бы мешок , чтобы унести награбленное.

А л е к.  Вы взываете к логике, которая в этом месте ни разу не ночевала. Я имею в виду голову моей жены.

М а р к.   У женщин есть инструмент куда мощнее логики: интуиция. А логика, даже железная, слишком часто разбивается о подводные камни непредсказуемой реальности.

Н о р а.    Не заговаривайте нам зубы! Кто вы такой?

М а р к.  ... Так что стоит вам только напрячь свою женскую интуицию, как вы сразу поймете, что опасаться меня незачем. Повторяю еще раз. Медленно.  Меня зовут Марк. Я ваш будущий зять.

Н о р а.   Нашего будущего зятя зовут Макс. Макс, а никакой не Марк! Эвридика ни про какого Марка ни разу не упоминала.

М а р к.  Эвридика! Эвридика! В глубине души я был уверен, что ее завут Эвридика, но боялся поверить собственному сердцу, болван. Прекрасное имя. (Норе).Это вы выбрали?

А л е к. Где ей... Так звали мою бабушку.

М а р к.   Волшебное имя.  От одного звука...

Н о р а.    Не морочьте нам голову, черт побери! « Будущий зять», который даже не знал имени своей невесты.

М а р к.   Вы так взволнованы, что не слышите меня. Знал! Еще как знал! Как только ее увидел, сердце сразу сказало:  Эвридика!

А л е к.  Е7–Е9!

М а р к. Что вы сказали?

А л е к.   Я сказал Е7–Е9.

М а р к.    Мне кажется, что предпочтительнее ладьей: А5–С5.

Н о р а.   Еще один псих на мою голову.

А л е к.    Дура! Никакой он не псих. Это потрясающий ход. Потрясающий!... Но как вы...

М а р к.  Случайно. Выпалил наугад.

А л е к.     Ну да - «случайно»! Случайно даже прыщ не вскочит.

М а р к.     Я рад, что вы это знаете. А это мало, кто знает. Когда причина события неизвестна или непонятна, ленивый ум  говорит: «случай».

Н о р а.     Два психа вместе, это уже слишком. Послушайте, вы...

М а р к.  Напоминаю: Марк. Я вырос без родителей, отец погиб до моего рождения, а мать  умерла в родах. Поэтому позвольте мне называть вас мама и папа.

Н о р а.  Ну, знаете ли, всему есть предел!

А л е к.  По мне, так валяй. Этот Макс, я уверен, слона от пешки не отличает. Давай блиц? Хочешь?

М а р к.  С удовольствием. (Входит Эвридика).

Э в р и д и к а. Добрый вечер. Папа, ты опять не запер дверь.

М а р к.   Это не он. Это я. Прошу прощения...  Вблизи ты еще красивее.

Э в р и д и к а.   Кто вы?

Н о р а.   Да-да! Спроси сама.

М а р к.    Я  Марк. Твой будущий муж, моя радость.

Э в р и д и к а.   Что???

Н о р а.   Я же говорю, что он псих!

Э в р и д и к а.   Так почему вы не вызвали кого следует?

А л е к.    Дочка, не верь.

М а р к.    Мама, вы же меня совсем не знаете, как же вы можете...

Н о р а.  И знать не хочу.  «Мама»! Подумать только –«мама»....

Э в р и д и к а.  Я сама сейчас сойду с ума...

М а р к.   Вы знаете, я всегда терпеть не мог анекдоты про тещу. Но вы, мама,...

А л е к.     И зря. И зря. Теперь убедился? Все они такие.    

Н о р а.     Перестанешь ты, наконец,  или нет? У меня опять из-за тебя мигрень. Да еще этот помешанный! (Хватается за голову).

М а р к.   Голова болит? Мигрень? Это я мигом. Садитесь. Да садитесь же! Оттого, что вы будете испепелять меня взглядом, боль только усилится. (Усаживает Нору, делает руками какие-то  пасы у неё над головой и потом  как бы стряхивает боль с рук на пол).  Ну вот и все. Боль прошла. И не вздумайте мне говорить, что нет. Не поверю.

Н о р а.   (Потрясена).  Да... Удивительно... Обычно это три дня...

М а р к.    Теперь-то вы, наконец, видите, какой у вас будет зять?

Э в р и д и к а.  Оттого, что ты умеешь снимать боль, я выйду за тебя замуж?

М а р к.   Выйдешь, моя радость, обязательно выйдешь. Но не из-за этого.

Э в р и д и к а.  А почему, позволь спросить?

М а р к.   Позволяю. Охотно позволяю. Потому что я - твоя судьба.

Э в р и д и к а.   Нет, вы видели? Папа, что ты молчишь? Выгони его!

А л е к.  Поверьте, молодой человек,  это не мое воспитание. Это у нее от мамочки. Боюсь, что эти две ...м-м-м... прелестницы  сыграть нам сегодня  не дадут. Чует мое сердце. Не дадут.

Э в р и д и к а.   Я сейчас заплачу, честное слово! ( Безвольно опускается на стул).

М а р к.   Не страшно. С сегодняшнего дня твои слезы буду утирать я.

Э в р и д и к а.   Как ты сюда попал? Кто тебе дал мой адрес?

М а р к.  Никто. Просто мой автобус застрял на несколько минут,  и в окно я увидел тебя. Ты разговаривала с каким-то кругленьким молодым человеком. Рыжим.

Э в р и д и к а.  Он совсем не кругленький! Немножко полноват, только и всего. И вовсе не рыжий. Рыжеватый – да, но не рыжий.

М а р к.   Возможно. Я глядел на тебя. Когда человек вдруг видит свою судьбу – ему нет дела до рыжих или там рыжеватых. Я стал протискиваться к выходу, но тут автобус тронулся и, когда я, наконец, выбрался и вернулся обратно, тебя на том месте уже не было. И этого кругленького тоже. Хорошо-хорошо, не кругленького, полноватенького. Он, кстати, показался мне хорошим человеком. Пороха не выдумает, но и подлости не сделает.

Э в р и д и к а.   Ну и как же ты нашел меня?

М а р к.    Вы, конечно, не поверите.

А ле к.  Они – нет. А я поверю. Если ты угадал  ладья А5-С5, то, конечно, я поверю.

М а р к.   Я прикрыл глаза,  настолько,  чтобы видеть на полшага вперед, и сказал ногам: идите. Тут очень важно не отвлекаться. Они сами знают, куда им идти.

Э в р и д и к а. А если бы я жила за сто километров от того места?

М а р к.    Значит, я шел бы несколько дней.

Э в р и д и к а.  Это какой-то театр абсурда.  ...И ты думаешь, что я уши развесила и поверила?

М а р к. Что тут думать. Ясно, что не поверила. Но не огорчайся. Это придет. Когда-нибудь ты будешь со смехом рассказывать об этом нашим детям.

Э в р и д и к а.  Кому???

М а р к.   Нашим детям, солнышко мое, нашим детям. Я знаю, ты хочешь  мальчика и девочку. Но лучше, чтобы детей было больше. Трое или даже пятеро. Впрочем, мы поговорим об этом позже. Сначала надо родить одного. Я обязательно буду присутствовать при родах, и ты будешь рожать  легко, почти безболезненно.

Э в р и д и к а.   Вы всю эту галиматью слушаете и молчите? Родители, называется!

Н о р а.  Я боюсь пошевелиться, чтобы мигрень снова...

М а р к.  Шевелитесь, мама, шевелитесь. Боль не вернется. По крайней мере сегодня.   

Н о р а.   Я к тому, что не можете же вы...

М а р к.  Не вы, а ты. Мама, прошу вас, говорите мне ты.

А л е к.   Солнце под мышкой не унесешь.

Н о р а.    Опять ты со своими глупостями.

М а р к.    Позвольте, мама, не согласиться. При всем моем уважении. Это вовсе не глупость. Прежде всего, это правда.  Солнце, действительно, под мышкой не унесешь.  А в наше время, когда ложь , можно сказать, разлита в воздухе и мы ею дышим, правдивыми утверждениями разбрасываться не стоит.

Н о р а.   А что в этом есть? Кроме банальности?

М а р к.   Есть или нет, банальность это или не банальность, можно решить только после тщательного обдумывания. А на это у нас времени не было.

Э в р и д и к а.  Мама, неужели ты не видишь, что он над тобой смеется?

М а р к.  Я вижу, что семья у нас будет необычная. В обычных теща натравливает дочку на зятя. А у нас жена – на мужа.

Э в р и д и к а.  Никакая я тебе не жена!

М а р к.   Пока еще  не жена. Но будешь.(Властно).  А ну-ка покажи мне свои  ладони! (Эвридика, словно в трансе, безвольно протягивает ему руки. Марк внимательно изучает ее ладони).

М а р к.   Т-а-а-к... Ясно... Я так и думал...

Э в р и д и к а.   Что ты там увидел?

М а р к.     (Не выпуская ее руки).Очень важную вещь.

Э в р и д и к а.   Так говори же!

М а р к.    Я увидел, что у тебя очень сладкие губы! (Рывком притягивает ее к себе и целует. Она пытается высвободиться. Постепенно ее сопротивление ослабевает. Наконец, он ее отпускает). Ну?..  Кто-нибудь хотя бы когда-нибудь целовал тебя так? А я  тебя буду целовать так всю жизнь. До самой смерти. И умрем мы с тобой в глубокой старости и в один  день.

 

 

               

                КАРТИНА  ВТОРАЯ

 

То же помещение. Нора и Эвридика.

 

Н о р а.   Ты меня с ума сведешь, честное слово.

Э в р и д и к а.   Наверное... Я сама с ума схожу.

Н о р а.    Да пойми же ты, наконец: Макс - это твой счастливый билет.

Э в р и д и к а.  Я знаю, мама. Неужели ты думаешь, что я не знаю?

Н о р а.     Солидный, прекрасные перспективы роста...

Э в р и д и к а.   Я знаю.

Н о р а.  И любит тебя! Так любит!

Э в р и д и к а.  Я знаю, мама. Я все знаю.

Н о р а.  К сорока годам, ты сама говорила, он будет...

Э в р и д и к а.   Я знаю!!! Что ты мне душу на барабан наматываешь!

Н о р а.  Неужели тебе не страшно, глядя на своего отца, прожить всю жизнь в нищете?

Э в р и д и к а.   Откуда ты это так точно знаешь, что в нищете?

Н о р а.  Потому  что у этого твоего психа нет профессии! Я его спросила, спросила по-хорошему: Марк, на что вы собираетесь содержать семью? Знаешь, что он мне ответил?

Э в р и д и к а.    Наверное, то же, что и мне. «Бог даст день, Бог даст пищу».

Н о р а.   Точно.   Это ответ нормального человека? Черствая корка из мусорного бачка это тоже пища... Ты хоть знаешь, на что он живет?

Э в р и д и к а.   Он инструктор планерного спорта. Правда, на полставки.

Н о р а.  Это занятие для женатого человека? Так можно обеспечить семью? Смех.

Э в р и д и к а.  Кроме того, он подрабатывает в нескольких клиниках. Снимает боль у тяжелых больных. ...Что ты так смотришь? У тебя он мигрень снял?

Н о р а.   (Словно вдруг очнувшись). Эта его способность снимать боль – это же золотое дно! Вот что он должен делать, чтобы содержать семью! Скажи ему, поставь условие.  За такое люди заплатят любые деньги!

Э в р и д и к а.  Они-то заплатятят, да он не возьмет.

Н о р а.   Почему?!

Э в р и д и к а.   Потому что считает, что «бесчестно пользоваться своими сверхспособностями в эгоистических целях».  Иначе «Бог эти способности просто-напросто отберет».

Н о р а.   Идиот!  ...Ну?  Тебе нужны еще доказательства?

Э в р и д и к а.   Я тоже ему это сказала, думаешь нет?... Но с другой стороны... в этом есть что-то...

Н о р а.   Что? Кроме глупости?  Ты, я чувствую, с ним и сама вот-вот свихнешься.

Э в р и д и к а.   Я, кажется, уже. ...Ты знаешь, я ведь с ним летала. На планере... Он такое выделывал, я чуть не умерла со страху.

Н о р а.  Ту с ума сошла! А если бы вы разбились?

Э в р и д и к а.  Да нет,  он владеет планером лучше, чем мы  своим телом... Он говорит, что планер –это школа жизни: взлетать, когда захочешь, лететь, куда захочешь и садиться там, где захочешь.    Полет – это невообразимо, мама.

Н о р а.   Знаю. Летала.

Э в р и д и к а.    На самолете, да еще на лайнере. Это не то. Сидишь, как в автобусе, даже хуже - ничего не видишь.. А планер – совсем другое дело. Нет мотора. .Ты чувствуешь себя птицей.  Восторг! Невозможно описать. Оргазм!

Н о р а.   Для оргазмов есть постель. Я против этих авантюр. Хочет сломать себе шею, пусть ломает. Но без тебя. Что было бы, если бы ветер унес вас куда-нибудь к черту на кулички?

Э в р и д и к а.  Ты не понимаешь. Планерист может маневрировать. Парусник может идти против ветра? Вот так и планер.

Н о р а.  Все равно. Это сумасшествие. Он псих. ...Доченька, не будь дурой! Выходи за Макса. Я знаю, что как мужчина он тебя не очень вдохновляет, но он надежен. (Пауза. Эвридика сникла).

Э в р и д и к а.    Да нет... Он в общем-то ничего... 

Н о р а.  У меня все подруги замужем. Кого-нибудь муж вдохновляет?  Это вообще большая редкость. Иначе никто бы не искал любовников... Я знаю, что у тебя в голове, только ты не хочешь себе признаться: романтические бредни. «Великая любовь»... Я думала, ты уже это переросла. Не тот возраст.  Сколько раз ты уже обжигалась! Хочешь еще раз?

 Э в р и д и к а.  Да нет....Все это перегорело... Насчёт возраста ты права.  ...Но тут есть ещё один момент: я знаю, что я не актриса. У меня давно уже нет иллюзий.  Никакой Феллини не восхитится и не пригласит меня даже на второстепенную роль. Но наша студия дает мне силы жить. Это, если хочешь знать, мой наркотик. Максу это кажется немного смешным. Он хотел бы, чтобы я это бросила. Выглядит как-то не солидно... Хотя и не настаивает. Пока...  А Марк это понимает и принимает. Мне кажется, он вообще понимает больше, чем нам кажется...

Н о р а.   Ты думаешь, твой отец всегда был такой? Он был самый блестящий, самый необычный, самый талантливый! 

Э в р и д и к а.   Ты мне  уже сто раз рассказывала... И ты на это польстилась.

Н о р а. Думаешь, я по расчёту? Это не так. Он меня...как бы это сказать правильнее... ослепил, что ли. Такое будущее впереди! К тому же он мне нравился, и даже очень. Ты, может быть, и не помнишь, но он был  хорош собою...

Э в р и д и к а.   Помню.

Н о р а. Может быть, ещё и потому, что так меня любил... Но я не отрицаю, совсем не отрицаю, что не последнюю роль тут сыграла мысль о том, что я всегда буду уверена в завтрашнем дне. ... Не в богатстве, нет, а просто в завтрашнем дне. Что если вдруг какое-то несчастье, то из него можно выбраться. ...Так сказать, не продавая рояль...

Э в р и д и к а. Но он-то почему тебя выбрал? Тоже решил, что ты его судьба?

Н о р а. Да ведь я не всегда была такой, как сейчас!... Но когда постоянно, ежеминутно думаешь о деньгах... (Кричит) Ты понимаешь, о чём я говорю?! Человек не должен так жить! Это унизительно! Он перестаёт быть самим собой! Его больше ничего не интересует в жизни, кроме мысли о том, как заткнуть очередную дыру!  ...Вот почему я настаиваю на том, чтобы ты вышла за Макса. Чтобы не стала такой, как я. (Плачет) ...А почему папа?...    Во-первых, ему очень нравилось, как я играю. Тебе сейчас трудно поверить, но я ведь действительно могла стать классной пианисткой. Он  слушал меня часами и, не отрываясь, глядел на моё лицо. Не на руки, а на лицо...

Э в р и д и к а. Это преступление, что ты продала инструмент! Просто преступление!

Н о р а.  Но над нами тогда висел громадный долг. К тому же надо было платить за твоё обучение в колледже. У нас просто не было выхода.

Э в р и д и к а.   Как-нибудь выкрутились бы.. Тем более, что и папа был против.

Н о р а.  Оставим это. Пролитое молоко... А ты знаешь... это был действительно уникальный инструмент. Ни у одного  из моих теперешних учеников нет такого. Престижные, дорогие – да, есть. А такого волшебного звучания -  ни у кого...

Э в р и д и к а.   Тем более нельзя было его продавать. Ты это сделала назло папе, думаешь, я не понимаю?. «Любишь слушать, как я играю?» Вот тебе!

Н о р а.   Может быть.  ...И еще он любил слушать,  как я пою.

Э в р и д и к а.  И петь ты перестала ему назло!

Н о р а.   Может быть. Может быть.. ... А этот твой Марк...

Э в р и д и к а.  Он убежден, что я ему послана свыше.

Н о р а.     Ну как ты можешь верить в такую чушь?

Э в р и д и к а.   Я сама не знаю, верю я или нет... Иногда говорю себе: не будь идиоткой. Тебе уже двадцать пять. Женихи в очереди не стоят. А Макс будет тебе хорошим мужем и прекрасным отцом твоим детям. Да любая бы на твоем месте вцепилась бы в него мертвой хваткой.

Н о р а.   Еще бы!

Э в р и д и к а.  А через минуту... Всё - на пятьдесят лет вперед - передо мной, как на ладони. Как в книге, которую уже много раз читал... 

Н о р а.   Мужчины правы. Мы, действительно, безмозглые дуры...

Э в р и д и к а.    Ведь должно же быть что-то кроме этого, что-то, ради чего стоит жить.

Н о р а.     Марк задурил тебе голову, и ты повторяешь его слова, как попугай.

Э в р и д и к а.   Он прав, в этом-то все и дело, что он прав. Только я трусиха и дура.

Н о р а.  Насчет дура, согласна. Думаешь, я не понимаю, в чем дело? Думаешь, я ничего не поняла, когда он тебя целовал? Ты до сих пор опомниться не можешь, скажешь нет?

Э в р и д и к а.   Да... (Пауза).

 

 

 

                КАРТИНА  ТРЕТЬЯ

 

Скамейка в парке.  Эвридика, возвращаясь с работы, натыкается на Алека. Он, уже слегка пьян, в пальто с поднятым воротником  сидит на скамейке.

 

Э в р и д и к а.  Папа?!  Что ты здесь делаешь?

А л е к.   То же... что и везде... Живу.

Э в р и д и к а.   Вот-вот будет дождь. Пойдем домой.

А л е к.  Зачем...

Э в р и д и к а.   Зачем люди идут домой? Затем. Ну! Вставай! Вставай же!

А л е к.   Я не люблю... бессмысленных.. вещей...

Э в р и д и к а.    Ну вставай же! Мне тебя не поднять. Идем! Мама ждет.

А л е к.   Дочка... Я, конечно, уже не ученый... но лжи ...попрежнему... не приемлю... Да!... Не приемлю... 

Э в р и д и к а.  Ну, папа!

А л е к.  Никто меня не ждет... не надо врать... она ждет, чтобы я подох... или исчез... И она права...

Э в р и д и к а. (Садится рядом с ним)  Ну какие ты ужасные вещи говоришь, папа! Мама, действительно, иногда бывает... ну это... резка. Но ты подумай только, какая у нее тяжелая жизнь!

А л е к.   Я только и делаю, что думаю...

Э в р и д и к а.   А надо не только думать.  Надо, папа, работать.

А л е к.   А ты почему не работаешь? Вместо того чтобы читать мне мораль?

Э в р и д и к а. А откуда, по-твоему , я сейчас иду? Не с работы?  И ты это прекрасно знаешь.

А л е к.  Я знаю, что ни на одном месте больше года ты не удержалась.

Э в р и д и к а.  Тебе доставляет удовольствие причинять мне боль?

А л е к.  Такое же, как тебе  причинять мне.

Э в р и д и к а.  Я уже пыталась тебе  объяснить. В любом коллективе есть... не знаю, как назвать, есть нечто... есть нечто, что требует от новичка подчиниться. А я не могу. Физически не могу... Я ведь твоя дочь, папа.

А л е к.   Да...

Э в р и д и к а.  Но мы говорим не обо мне, а о маме.   Ты только представь себе, каково ей таскаться за гроши с урока на урок! В любую погоду. И не везде еще стакан чаю предложат, чтобы согреться. И как часто платят с опозданием. «Милочка, я совсем забыла, что сегодня день оплаты. Кроме того, мы сменили машину,  вы  сами понимаете...Так что давайте, в следующем месяце я заплачу за оба, хорошо»? А что мама может сказать? Что не хорошо? Так и вообще ничего не получит... Ты должен это понимать, папа.

А л е к.   Я... п..понимаю....

Э в р и д и к а.  Нет, папочка, нет! Не понимаешь... Если бы понимал, ты бы нашел постоянную работу, чтобы мама так не мучилась, а не пробавлялся бы случайной, чтобы хватало лишь на выпивку. Ты должен найти работу, папа. Ты обязан подняться.  А пока.. ты ведь тоже можещь давать уроки. По физике.  За это платят больше, чем за музыку.

А л е к.   Ты соображаешь, что ты говоришь?  Ты хоть понимаешь, кто твой отец?

Кому  ты предлагаешь давать эти проклятые уроки? (Вначале он выглядит несколько напыщенно и смешно, но постепенно это впечатление исчезает)

Э в р и д и к а.   Понимаю, папа, прекрасно понимаю. Но я также понимаю, что маме давать уроки тоже обрыдло, что это совсем не ее уровень, но она...

А л е к.   Что ты сравниваешь! Да, она прекрасно играла, особенно Шопена.  Но таких, как она, на таком же хорошем уровне, в мире есть еще двадцать тысяч. Ну не двадцать... Пять... Пятьсот...  А я...Таких был, может быть, десяток... Да и то вряд ли... И предлагать мне... вбивать в тупые головы закон Ома... Да я тогда  возненавижу науку, как Нора – музыку!

Э в р и д и к а.    Неправда! Она  не ненавидит...

А л е к.  Правда. И я ее понимаю. Да. Понимаю...  Но я... возненавидеть науку.... Инстинкт самосохранения не позволяет... Что у меня есть, кроме нее?

Э в р и д и к а.   У тебя есть семья. Жена и дочь.

А л е к.  Никого у меня нет. Не надо обманываться.  Я вам не нужен. Не просто не нужен – помеха. Нора слезинки не прольет, когда подохну, а ты... поплачешь, конечно, но это будут слезы облегчения. Скажешь: «Бедный папа. Отмучился». А внутренний голос добавит: «И мы, и мы тоже. Отмучились».

Э в р и д и к а.   Как тебе не стыдно, папа! Ведь ты знаешь, как я тебя люблю, знаешь!

А л е к.   Конечно, любишь. Знаю.  Но у тебя своя жизнь, куда мне давно уже нету ходу. А ведь ты была для меня.. Ты помнишь, как мы с тобой... когда ты была девочкой... как мы...

Э в р и д и к а.   Конечно, помню. Еще бы...  Мама даже ревновала.

А л е к.  Но всё это в о-очень далёком прощлом. ...Когда мы с тобой последний раз говорили по душам? Общаются, моя милая дочь, либо мозги, либо души. Общаться мозгами мне с вами неинтересно, поскольку мои мозги намного сильнее. А душами – не получается.  И не по моей вине.

Э в р и д и к а.    По твоей. Потому что ты эгоистичен.

А л е к.    Я?!

Э в р и д и к а.  Ты, ты. Ты смотришь на все только со своей колокольни, обо мне ты не думаешь.

А л е к.   Я? О тебе? Да о ком же еще я думаю?

Э в р и д и к а.  Ты никогда не давал себе труда понять, что происходит с девочкой во время гормональной перестройки. Ей совсем не до умных разговоров. Если бы понимал, у тебя бы не было этих претензий. У неё огонь по всему телу, когда мальчик, в которого тайно влюблена,  случайно коснётся её руки.. А  ты...Ведь ты-то был уже взрослый, взрослый! – вместо того чтобы понять и терпеливо подождать несколько лет, предпочел обидеться и замкнуться в себе.  ...А ведь со мной происходили вещи, о которых я стеснялась говорить даже с мамой!

А л е к. Наверное, ты права. Просто не понимаешь, как мне было важно общение с тобой.

Э в р и д и к а.   ...А потом, когда этот кошмар кончился, и  юному существу  так нужна была помощь старшего, когда формируется душа, ты замкнулся в себе из-за своего несчастья, а мама была занята поисками денег. ....Ты хоть раз поитнтересовался, какие книги я читаю? Какие смотрю фильмы? С какими мальчиками целуюсь, не говоря о прочем? Ни ты, ни мама.(Пауза).

 А л е к.    Да... ужасно... И глупо...Так глупо все получилось...Тем более, что  по натуре я ведь очень одинок...

Э в р и д и к а.  Да?!.. А  мама говорит, что ты был у них  душой компании.

А л е к.   Был.  Есть разные способы бежать от одиночества. Есть и такой. А для чего такие люди женятся?  Не ради секса. Чтобы убежать от одиночества. Секс можно и без этого...

Э в р и д и к а.  А мама до сих пор уверена, что ты её любил...

А л е к.  Любил, наверное. Когда она пела или играла Шопена, я думал: вот она, наконец-то, родная душа.   Искусство, вся эта эстетика, знаешь ли, очень коварная баба. Облапошивает запросто... В общем, когда розовый туман рассеялся...  оказалось, что... Но я  думал: не удалось с женой, удастся с дочкой. Ты была необыкновенный   ребенок. Задавала такие вопросы... сердце радовалось... Говорить с тобой было интереснее, чем со взрослыми... Ведь у меня с юности было острое ощущение неподлинности физического мира. С кем я мог об этом говорить? Только с ребенком.

Эв р и д и к а.  У тебя?!  Как это может быть? Ты же ученый! Физик!

А л е к. Может. Может быть все. Может быть все.... Наука была для меня как бы игра. Священная. С большой буквы. Но - ИГРА. И играл я в нее с таким увлечением... И ты была участником....

Э в р и  д и к а.  Я? Я ничего такого не помню.

А л е к.   Ты, ты... Я говорил с тобой о таких вещах...

Э в р и д и к а.  Например?

А л е к.   Например, о бесконечности Творца и конечности творения... Например, о невыразимости бытия...

Э в р и д и к а.  Ты бредишь, папа. Ты все это насочинял себе потом. Что может ребенок понимать в таких вещах? Философы  и те не понимают.

А л е к.  А ты понимала.

Э в р и д и к а.  Да откуда ты это взял?

А л е к.   Ты задавала потрясающие вопросы... По вопросам всегда ясно, понимает человек или нет.

Э в р и д и к а.   Как будто ты говоришь не про меня. (Пауза). Можно ещё все восстановить, папа. Все можно вернуть.

А л е к.   Не думаю. Зачем нам лгать самим себе... Мы оба очень изменились... Это как два близких друга. Встречаются через двадцать лет и не знают, о чем говорить. Время разъело сердечную связь, то неуловимое... Как кислота. Время - это духовная кислота.  Надо бы подкинуть эту мысль какому-нибудь начинающему философу. Может накропает диссертацию ... Ладно, пошли... На  меня уже капнуло...

               

               

               

 

 

                КАРТИНА     ЧЕТВЕРТАЯ

 

Действие происходит одновременно в жилище наших героев,  где Алек (в пальто) и Марк играют в шахматы, и на скамейке в парке, там сидят Нора и Лопес.

 

М а р к.    Сильный ход... Бесспорно...  Надо подумать.

А л е к.     Стараемся...

 

Л о п е с.   Что ты смеешься?

Н о р а.       Вспомнила, что Алек не знал, что ты Франсиско Лопес.  Он думал, что Фра – это потому что ты был франт.

Л о п е с.    Еще бы... С меня довольно и прозвища. Кто я такой, чтобы он утруждал себя спросить мое настоящее имя.

 

М а р к.   (Поет).  «Ты стояла на балконе и рукой махала»! (Потом на протяжении всей сцены он будет петь эту фразу на разные, порой неожиданные лады). Почему вы в пальто? Неужели вам холодно?

А л е к.    Холодно. Мне всегда холодно. У меня холод в костях. Ты понимаешь, о чем я говорю?

М а р к.   Догадываюсь.

А л е к.     Вряд ли...Это надо прежить, чтобы понять.

М а р к.  Это вы правильно сказали. Пока не переживешь – не поймешь.

А л е к.   Когда человек по собственной глупости или волей обстоятельств заглянет в бездну, оттуда пахнёт на него таким холодом, что всю жизнь не отогреешься. Не дай тебе Бог пережить это.

М а р к.   А почему вы решили, что я не пережил? Потому что отогрелся?

А л е к.    Правда?..  То-то я гляжу, что ты... Надо же...А я в твои годы был сущий теленок.  Хотя уже был женат и родил  ребенка. (Смотрит на доску). Сложная позиция.

М а р к.    Да. Непростая. «Ты стояла на балконе и рукой махала...» Взгляд в бездну это,  конечно...  страшно вспомнить. Но зато очень сокращает путь к свободе. Вы не находите?

А л е к.   Нет. Мне, по-крайней мере, не сократил. Да и что это такое?

М а р к.   Свобода?

А л е к.    Да.  Осознанная необходимость, как сказал Гегель? Что ты усмехаешься?

М а р к.   Если неделю напряженно думать, что значит осознанная, и месяц, что такое необходимость, и потом год пытаться сшить эти понятия, то не исключено, что в конце концов обнаружится узкий коридор, не шире ружейного ствола, в котором свобода как осознанная необходимость может иметь место.

А л е к   И кто по-твоему в наш сумасшедший век способен на такие длительные размышления?

М а р к. Вот потому-то для большой части человечества эта  формула такая же чушь, как   «порядочность есть осознанная подлость» или «искренность – осознанное лицемерие» 

А л е к.   Шах!.... А я тебе скажу, что свобода это  великая фикция. Морковка перед мордой осла, чтобы бежал резвее. Скажешь, не так?

М а р к.   Нет. Не так.

А л е к.  Тогда что?

М а р к.    Способность заглянуть в  бездну, знать, что она рядом  и не бояться, потому что видишь всю картину в целом. В единстве... В целом, в единстве,  есть свое место  всему. В том числе и бездне. Она, так сказать, часть плана. Тем более, что картина, которая нам кажется статичной, потому что недолго живем, картина эта  на само деле все время меняется.  Есть такое важное слово: п-р-о-ц-е-с-с. От шаха мы закроемся этой пешечкой.

А л е к.   И когда же это ты все это успел? Я имею ввиду - испытать.

М а р к.  В отрочестве и юности. У всех это самые лучшие годы, а у меня  - самый ужас. «Ты стояла на балконе и рукой махала.».. Теперь мой черёд спрашивать.

 

Н о р а.    Алек не верит в случайности, а ты?

Л о п е с.    (Резко). Не знаю. Не задумывался.

Н о р а.   Все-таки интересно - случайно мы встретились сегодня или это было предопределено?

Л о п е с.   Теперь уже неважно. Главное, что встретились....

Н о р а.    Да...

 

М а р к.    Вы мне несколько раз обещали рассказать... (Делает ход)... Ну?

А л е к.     Ты всегда норовишь  усложнить партию, верно?

М а р к.   Да. Во-первых, игра интереснее, а во-вторых,  в запутанном положении больше шансов, то партнер ошибется. «Ты стоя-я-я-ла,...можно сказать,... на балконе и рукой махала»...

 

Л о п е с.   Ты знаешь, сколько раз я представлял себе эту встречу? И все вышло совсем иначе.

Н о р а.   Я знаю.  Я жутко постарела и продурнела.

Л о п е с.   Да при чем здесь возраст?.. Последнее, что я мог думать - это, что ты несчастлива. Только не пытайся меня убедить в обратном.

Н о р а.   Я не пытаюсь.

 

М а р к.    Так я жду.

А л е к.  Дай подумать. Тем более, что сам запутал.

М а р к.   Думайте, я не тороплю... Я же не о том.

А л е к.   Понимаю, что не о том. Не знаю, как начать.

 

Л о п е с.    Я думал встретить шикарную даму, жену великого ученого...

Н о р а.    А встретил почти старуху... ужасно одетую...

Л о п е с.  Никакая ты не старуха, не болтай ерунды! Одета бедно, это правда. Но я тебе открою маленькую, но очень важную тайну. Есть такие женщины... что не имеет никакого значения, как они одеты. Хоть в тряпье.  Их власть не в одежде и не в побрякушках, а в чем-то совсем другом...

Н о р а.  Алек не стал великим ученым. Даже просто ученым и то не стал.

Л о п е с.  Если тебе тяжело об этом говорить,  не надо.

Н о р а.   Я не намерена ничего скрывать. Мы докатились уже до такого уровня, что скрывай – не скрывай...

 

А л е к.   Я ведь не всегда был такой. Да и Нора тоже... Если бы ты знал, какая она была красавица!

М а р к.  Она и сейчас интересная женщина. Озлоблена на жизнь, и это ее портит. Но красивая. Бесспорно.

А л е к.  А я подавал большие надежды. Говорят даже, что огромные.

М а р к.  В какой области?

А л е к.   В физике, конечно. Когда я учился, у  меня все время было ощущение, что все это я уже знал, но забыл. Я не учил, а вспоминал. С легкостью.

М а р к.  Предыдущая инкарнация, это бывает.

 

Н о р а.   Ничего из него не вышло, ничего.

Л о п е с. Почему? Ведь он...

 

А л е к.    Начал я работать, все от меня ждут чего-то такого необыкновенного, да я и сам от себя... А получается нормальная научная продукция, вполне, конечно, профессиональная, но не более того. И ужасно это меня мучило, что я не гений. Не только  не Эйнштейн или Ньютон, но даже не Паули и не Фейнман.

 

Н о р а.  У него произошла осечка. Назовем ее так. Как в анекдоте: то ли он украл, то ли у него украли.

Л о п е с.   Ты знаешь, мы с ним всегда друг друга недолюбливали, но что он украл, я не верю.

Н о р а.  Я не сказала, что украл. Конечно, нет. Просто попал в такую ситуацию.

 

А л е к.   И вдруг – потрясающая идея! Ты знаешь, что такое темная энергия? Слышал, по крайней мере?

М а р к.  Что-то такое слышал, но не помню.

А л е к   Кроме тех видов  энергии, которые ты учил в школе, в мире есть огромное, бесконечно большое количество энергии, которую нашими приборами обнаружить пока невозможно, но, по косвенным данным, она безусловно  есть. И мне пришла идея, как ее использовать. Ты понимаешь, что это значит? Про экологию, про то, что земной шар нами загажен, ты ведь знаешь, читал?

М а р к.   Естественно.

А л е к.   А доступ к дешевому и неограниченному источнику энергии эту проблему снимает начисто!

М а р к.  А вот в  это я не верю.  Загажены души, потому и земля. А не наоборот.

Если проблема энергии будет решена, наша душевная грязь материально выразится в чем-то другом. Может, даже пострашнее изгаженной экологии.

 

Л о п е с.   Тебе тяжело об этом говорить. Так и не надо.

Н о р а.      Да...Все рухнуло...

 

А л е к.   Насчет экологии ты прав... Прав...  Но научной ценности это никак не отменяет.

М а р к.   И почему же ничего не вышло?

А л е к.   Я поставил эксперимент – идея подтвердилась: я её нашёл! Поставил еще два опыта – подтвердилась! Позвал двух своих коллег и босса – у них глаза на лоб.

М а р к.   Могу себе представить.

 

Лопес берет руку Норы и нежно целует, каждый палец. Она гладит его по волосам.

 

А л е к.    Дотошно проверили – все чисто. Я разослал статьи – сенсация! Начали проверять в разных лабораториях по всему миру – и ни у кого не получается. И у меня у самого...У меня у самого тоже не получается!!! Те же приборы, все то же, что и тогда, – и ничего. И тут началось! «Научная недобросовестность!.. Подделка! Мошенник от науки»!... А ты не представляешь, какое трепетное отношение у меня было к науке!

М а р к.  Почему же? Очень даже представляю. А чем вы объясняете, что...

А л е к.   Если бы я мог объяснить, я бы получил нобелевку. Вероятно, есть какие-то факторы, о которых мы еще не знаем.  Когда ученые не подозревали о существовании электромагнитных полей, тоже были проблемы такого рода. Многие опыты не повторялись.

Марк. А вы не подумали, что, может быть, там (указывает в потолок) решили, что людям это ещё рано знать? Человек ведь уже не раз доказывал, что он может натворить этими своими открытиями.

 

Н о р а.   У меня стали ужасные руки...

Л о п е с.  Нет... Такие же прекрасные, как были...Мой массажист говорит: «Почему во всех языках руки женского рода? Потому что они ревнивы, как женщины. Вот приходит ко мне пациент: «Болит рука». Я делаю ему массаж, боль проходит. Но я точно знаю, по опыту: если я не уделю минимального внимания здоровой руке, она обязательно заболит. Такой у них женский ревнивый характер».   Поэтому дай мне другую руку тоже. (Так же нежно целует пальцы  ее второй руки).

 

А л е к. Не спорю, потому что не знаю.  ...А коллеги, и босс... вместо того чтобы подтвердить... Хорошо, меня они растоптали...Но где элементарная любознательность, почему не попытаться понять, что это за неизвестный фактор, начисто меняющий результаты?

М а р к.  И с тех пор...

А л е к.   Да... Коллеги эти... посредственности... оба... И завистники...Но шеф – он же настоящий ученый. И не трус, один раз вступился за женщину - один против двух хулиганов... Это у меня в голове не укладывается. Не могу понять.

М а р к.   Да вы как ребенок, честное слово. Словно родились только вчера. Смелость физическая – ну, там в бою или против хулиганов, словом, когда подвергается опасности тело или даже жизнь – это одно. А идти одному против всех – это мужество совсем-совсем  другого рода.

 

Н о р а .   Ведь все знали, что ты в меня влюблен, и я знала. Почему ты ни разу... даже не попытался...

Л о п е с.  Ты красавица, умница, так поешь, так божественно играешь, из какой семьи ты и из какой я... Кто я такой вообще, чтобы даже мечтать о такой девушке? Тем более, что вокруг  тебя  целый рой блестящих молодых людей, не чета мне. А какие слова они говорили:  «Трансцендентный... экзистенция... парадигма... дискурс..амбивалентность...».

Н о р а.    Это же все шелуха. Неужели ты не понимаешь?

Л о п е с.    Сейчас – конечно. А тогда... Тогда и ты не понимала.  Слушала их, как будущих ...  А когда появился Алек, тут уж...

 

А л е к. (Делает ход). Ну как?

М а р к.   Плохо.  Через пять ходов вы эту пешку потеряете, а вместе с ней и партию. Переходите. «Ты стояла  на бал-л-л-коне  и  р-у-у-кой...  м-да... махала».

А л е к с.   Можно?

М а р к.  Конечно.

А л е к с.  В жизни, к сожалению, изменить сделанный ход невозможно.

М а р к.   Да.   Но можно начать совершенно новую партию. Это важно. Совершенно новую.

А л е к.   Поздно.

М а р к.   Нет. Пока жив, не поздно. Вы думайте, думайте.

А л е к.  Думаю.

М а р к.   Если бы я был психологом, написал бы диссертацию. «Боязнь жизни».

А л е к.    Опередили тебя, мой милый. Эта тема обсосана. В науке она называется  стремление к смерти. Или что-то в этом роде.

М а р к.   Да нет же! Я совершенно не о том.  У тех, кто боится жизни, у огромного большинства, никакой-такой тяги к смерти нет и в помине. Они не хотят умереть, ни в коем случае. Но жизни – боятся. Боятся идти навстречу неизвестности, боятся перемен, боятся, как бы чего не вышло.

А л е к.   Понял,  в чей огород.  ... Я хочу тебе сказать: не идеализируй мою дочь. Ничего особенного, что ты себе навоображал,  в ней нет. Я тоже когда-то...  влип... Ты хороший парень. Умный. Необычный. В один непрекрасный день ты обнаружишь, что Эвридика... совсем не та, что ты вообразил. В детстве  - да. Она была необыкновенная. Но все это давно сгорело. Давно...

М а р к.    Вы не так понимаете. Я ее нисколько не идеализирую.    Я знаю, что есть красивее... и есть умнее... и есть добрее... Но мне почему-то предназначена  именно она. «Сгорело» – это неверно. Обгорела снаружи, это да. Но внутри все,  как было, я это чувствую.

А л е к.  Я в это не верю.

М а р к.  Самое огорчительное, что в это не верит она. Вот в чем беда.

А л е к.   Все мужчины одинаковы глупы, когда дело касается самого главного в их жизни.

М а р к.    Вы не хотите меня понять. Когда вы делали предложение, вы ведь не думали о том, что вы можете извлечь из души своей жены, что можете ей помочь себя раскрыть, верно?

А л е к.   Никто об этом не думает!

М а р к.   Конечно. Поэтому столько несчастных браков. Муж и жена должны помочь друг другу раскрыть образ Божий, который есть в каждом из нас.

А ле к.   Высоко летаешь...И ты думаешь, что Эвридика  сможет...

М а р к.  Не думаю, а знаю.  Сможет. Если, конечно, захочет.

А ле к.   Наивный ты человек... Шах!

М а р к  Вот теперь дело принимает серьезный оборот. «Ты стояла на балконе и

р-р-р-укой махал-л-л-ла-а-а!»

 

Н о р а.    Ты знаешь, что тобой интересуется полиция?

Л о п е с. Знаю.

Н о р а.   Что ты натворил? Наркотики? Оружие? Девки?

Л о п е с.    Я скажу тебе... потом... Ничего страшного... Я хочу , чтобы ты поняла ... Я прожил не свою жизнь. Ты понимаешь, что это такое?! Я прожил не свою жизнь!

Н о р а.  Еще бы.

Л о п е с. Когда я в тебя влюбился... вернее, когда увидел, что ты... Я начал вести себя крайне рискованно...

Н о р а.  Я знаю. Корсаром просто так не прозовут.

Л о п е с.  А по натуре я совсем не корсар. Есть трусы, которые прославились отчаянной храбростью. И есть авантюристы, которые на самом деле очень мирные и спокойные люди, просто жизнь их толкает что-то кому-то доказывать.

Н о р а.   Ты хотел доказать мне?

Л о п е с.   Даже не доказать... Сделать что-нибудь необычное, чтобы ты обратила на меня внимание.

Н о р а.   Я была дура. Последняя дура. Прости меня. Испортила жизнь и тебе и себе. (Целует его).

 

А л е к.   И ты уверен, что в моей жене есть что-то такое, что я должен  был извлечь на свет?

М а р к.   Конечно. Не уверен, а знаю... Так же как и она должна была сделать то же самое для вас. Сам человек не может. Это должна сделать его половина. Тогда две половинки соединяются в целое.

 

Л о п е с.  Я рисковал по-крупному, потому что на самом деле мне было наплевать, чем это кончится. Есть, которые убегают в наркотики, другие – в пьянство, ну а я – в авантюры.  Несколько раз терял все, и каждый раз вставал на ноги. Ну и сейчас тоже.

Н о р а.   Мы живем в твоем складе.

Л о п е с. Не может быть!

Н о р а.    В  бывшем складе. Нам его сдал Амадео.

Л о п е с.   Сукин сын. Из-за него я потерял почти все. Но это неважно. Брось меня без гроша в любую страну, и через короткое время я снова буду богат. Ты веришь мне?

Н о р а.  Верю.

Л о п е с.  Мы уедем с тобой отсюда, поселимся где-нибудь в тихом месте... Где-нибудь в Новой Зеландии...

Н о р а.   У нас будет сад?

Л о п е с. Конечно! Если захочешь, обязательно будет.

Н о р а.   Я ведь тоже прожила не свою жизнь. Мне бы надо было работать  в саду... А по вечерам играть Шопена... Я продала свой инструмент.

Л о п е с.   Я куплю тебе другой! Самый лучший!

Н о р а.   У меня уже руки отвыкли, хотя я каждый день таскаюсь по урокам. Клавиши- ведь они живые, чувствуют, кто и зачем  на них нажимает... У меня душа сгорела для музыки, вот в чем ужас.

Л о п е с.   Все вернется!  (Нежно целует ее).

Н о р а.   Ты очень сладко целуешь.

Л о п е с.  Все остальное будет еще слаще.

Н о р а.  Для остального я стара, неужели ты не видишь?

Л о п е с.  Не вижу! (Целует ее снова). Да ты хоть понимаешь, какое это счастье целовать тебя? Ты будешь хлопотать у плиты, а я подойду сзади, тихонько,обниму  и поцелую. Будешь вечером читать в кресле, а я подойду, сяду у твоих ног, возьму твою руку и и буду целовать твои пальчики...Один за другим...Один за другим...

Н о р а.   Поздно, милый, поздно... Посмотри на меня, посмотри внимательно! Тебе нужна молодая, полная сил, а я...

Л о п е с.  Не говори ерунды. Были у меня... И молодые и полные сил... Есть такая непрактичная порода людей: однолюбы. 

 

А л е к.    Вот ты говоришь: всегда можно начать новую партию.

М а к с.    Да.

А л е к.     А если не с кем? Если нет партнера?

М а р к.  Партнер есть всегда.  Есть потрясающая пословица: ученик должен быть готов, учитель всегда готов.

А л е к.   (Смотрит на доску). Здорово ты запутал положение.

М а р к.   Иначе неинтересно.  Простую партию и дурак сыграет.

 

Н о р а.    Иногда ночью... Кстати, с Алеком у нас давным-давно ничего нет, –  лежу без сна и думаю: куда все девалось? В какую бездну? Как позолота... Все стерлось... И так быстро. Так быстро прошла жизнь. Словно ее и не было. Словно я не жила.

Л о п е с.    Я тоже все время об этом думаю... Недоразумение.  Другого слова нет. Недоразумение.

Н о р а.   Что ты имеешь ввиду?

Л о п е с.   Жизнь. Жизнь - это недоразумение.  Твой муж сказал бы красивее: экзистенциальное недоразумение. Он ведь обожает это слово.

Н о р а.   Давно уже нет.

Л о п е с. Как-будто  кто-то тебя делает предметом лабораторного опыта.

Н о р а.   Кто? Бог?

Л о п е с.   Пусть будет Бог. Кто-то ставит тебя в заведомо нелепую ситуацию и смотрит, что ты будешь делать. Это и есть  твой жизненный опыт. Но мы переломим.

Н о р а.   Поздно, милый, поздно.

Л о п е с.  Ничего не поздно. Когда подопытный понял суть опыта, экспериментатору нет смысла продолжать. Он отпустит нас на свободу. . Я чувствую это. У меня все поет внутри.

Н о р а. Наверное, с тобой я была бы счастлива.

Л о п е с.   Со мной ты еще будешь счастлива. Я тебе обещаю. Ты ведь помнишь, Корсар слов на ветер не бросает. Теперь слушай и запоминай: завтра здесь и в это же время я дам тебе билет до Сан-Франциско и чемоданчик, джеймс-бонд, который ты возьмешь с собой. Там, в  аэропорту, в Сан-Франциско,  я тебя встречу.

Н о р а.   Твое имя наверняка в компьютере. Тебя арестуют.

Л о п е с.   У меня есть другие документы, не беспокойся. Не бери много вещей,

в Америке купим все новое.

Н о р а.   Я боюсь... Что в этом чемодане? Наркотики?

Л о п е с.   Как ты могла подумать? Неужели я  подставлю тебя?... И вообще, я не занимаюсь наркотиками. В этом чемоданчике  документы. Очень важные для меня, для нас с тобой. Документы. Решай!

Н о р а.    Так сразу... Внезапно... Еще вчера я ни о чем таком... Я боюсь...

Л о п е с.    Решай!  У меня очень мало времени.

Н о р а.   Я не могу их бросить.

Л о п е с.   Ты же сама сказала, что дочка взрослая, вот-вот выйдет замуж – не за того, так за этого. А мужа ты давно не любишь.

Н о р а.  Не люблю. Это правда. И он раздражает меня ужасно. Но он пропадет без меня.

Л о п е с.  Эвридика не даст  ему пропасть.

Н о р а .   И дом на мне. И эти долги.

Л о п е с.   Ты вышлешь им деньги из Америки. Это все решается. Все,что связано  с деньгами, все решается.

Н о р а.    Я не знаю... Нет... Поздно... Я живу плохо... гадко... скверно... Но я привыкла. Понимаешь?... И вдруг, в один миг, все бросить.   Неизвестность – это ведь вроде как пропасть.... И я боюсь...

Л о п е с.   Чего? Что я тебя разлюблю? Всю жизнь любил, а теперь разлюблю? Я никогда тебя  не оставлю! Никогда!

Н о р а. Ты благородный и очень хороший человек, я знаю. И ты никогда меня не бросишь. Это я тоже знаю.

Л о п е с.   Ну так чего ты боишься?

Н о р а.   Ты обманываешь себя, понимаешь? Той девушки, которую ты любил, давно нет. А есть  старая рабочая лошадь, привыкшая тянуть лямку. Трезвая, даже можно сказать, циничная. ... Когда-нибудь ночью ты проснешься от моего храпа -  я ведь храплю, такая вот прозаическая подробность – ты проснешься от моего храпа и  с ужасом  увидишь рядом с собой старую жирную бабу с целлюлитом,  с венами на ногах, с обмякшей грудью...

Л о п е с.    Против храпа сейчас есть прекрасные средства, твоя полнота мне наоборот нравится, но если захочешь, лишний жир можно сбросить, это просто! Вены на ногах оттого, что мышцы закаменели, потеряли эластичность. Мой массажист приведет их в порядок, и вены исчезнут..

Н о р а.  Правильно. А в груди мы закачаем силикон и груди мои будут как новенькие. Милый мой, не будь мальчишкой! Посмотри правде в глаза. Мне сорок девять лет, а чувствую я себя, как будто мне восемьдесят.

Л о п е с.   Хватит! Кого, по-твоему, я любил?  Красивую кобылу или женщину? Ты что думаешь, что любят за отсутствие целлюлита? Или вен на ногах? Нет вен -  люблю, есть – пошла вон? Я тебе так скажу. Безответная любовь на всю жизнь – это тяжелая и очень горькая доля. Но зато она дает человеку... не знаю как сказать... еще одно измерение...  Тот, кто такого сильного чувства не испытал.... такого ...тотального... всепоглащающего... тот о жизни на самом деле мало что  знает.

Н о р а .  Ты очень хороший, Фра. Ты даже сам не понимаешь, какой ты хороший.... Просто поздно... слишком поздно... Я не приду сюда завтра.

Л о п е с.  Тогда прощай. Больше не увидимся.  (Быстро уходит. Нора  плачет. Вдруг вскакивает и бежит за ним).

Н о р а.  Фра!... Фра!... Подожди!

 

 

 

                КАРТИНА  ПЯТАЯ

 

То же жилище. Нора лихорадочно укладывает вещи в небольшой потрепанный чемодан. Эвридика с отрешенным лицом наблюдает за ней.

 

Н о р а.  Все, я бегу.

Э в р и д и к а.   Отца не подождешь?

Н о р а.   Нет. Все обговорено. Если бы хотел, давно бы был здесь. У меня правда нет ни секунды. В аэропортах сейчас такие строгости. ( Входит Марк)

М а р к.  Ну, слава Богу, успел.

Н о р а.   Я убегаю!

Э в р и д и к а.  Позвони, когда...

Н о р а.  Обязательно. (Смотрит на Марка). Дочка, не делай глупости!  (Целует ее.)

М а р к.   Мама, давайте я вам помогу.

Н о р а. Эвридика, опомнись! Он развязный и бесцеремонный тип... Умеет целоваться, но в супермаркет с этим не пойдешь. ( Берет чемодан и джеймс бонд и уходит. Пауза. Эвридика сидит потерянная.).

М а р к.   Ты тоже считаешь, что я развязный и бесцеремонный?

Э в р и д и к а.   А разве это не так?

М а р к.     Нет. (Пауза).Я свободный.  И умею я не только целоваться. Я много чего умею.

Э в р и д и к а.  Знаю, знаю, умеешь  летать. Но главное твое умение – пудрить мозги. Я не верю в эту твою басню: «Сердце сказало ногам, и они привели меня к тебе». Сказка для дошкольников.

М а р к.   Хорошо. Выйди сейчас из дому и сядь где-нибудь в радиусе получаса ходьбы – в кафе, в сквере, просто на ступеньке и позвони сюда, что ты готова.

Увидим, приведут меня ноги к тебе или нет. Готова?

Э в р и д и к а.  Я устала. Я очень устала. (Пауза)  Завтра возвращается Макс...

М а р к.  Ты устала и расстроена. Но дело не в этом. Просто ты знаешь, что я тебя найду. Судьба смотрит на тебя, а ты боишься.

Э в р и д и к а.  Если ты так уверен, что ты моя судьба... Почему же ты... (Пауза).

М а р к.  Понял.  Ты что - думаешь, я не могу сделать так, что через минуту мы окажемся в постели?

Э в р и д и к а.   Если действительно можешь, то почему не делаешь? Ты меня не хочешь?

М а р к. Очень хочу. Ты даже не представляешь, как.

Э в р и д и к а.   Боишься обнаружить, что я не девственница? Не девственница. Ты у меня будешь не первый и даже не второй.

М а р к.   Тебе очень не к лицу цинизм. Он тебя безобразит. Мы ляжем с тобой в постель, когда ты станешь мое женой.  Не раньше.

Э в р и д и к а.   Это почему же?

М а р к.   Потому что близость между мужем и женой -  это не просто секс... Я не хочу пользоваться своими возможностями...Поверь на слово, что они достаточно велики. И я не хочу, чтобы секс стал доминантным фактором в твоем решении, иначе ничего хорошего из нашего брака не получится.     Если ты за меня выйдешь по  внутреннему убеждению, то  твоя и моя жизнь изменятся неузнаваемо... Может быть... я надеюсь... что взаимопонимание будет настолько полным, что нам слова вообще не понадобятся.

Э в р и д и к а.   Я тебя боюсь....

М а р к.    Вот ты семь лет в этой своей студии. Сыграла много разных ролей. А своей собственной, неповторимой, единственной решающей роли, которая дана каждому человеку  – быть самим  собой – этого ты боишься.

 (Звонок в дверь. Эвридика идет открывать, Марк - в уборную. Входят Инспектор с Помощником. Помощник – угрюмый здоровяк, похожий на медвежатника.У него ящик с инструментами.)

И н с п е к т о р. Это снова я. А где родители? (Эвридика не отвечает).Вот эта дверь.  Приступайте, Брук. (Брук раскладывает на полу инструменты и начинает возиться с дверью).  Крепкий орешек, а?

Б р у к.  И не такие раскалывал. (Инспектор и Эвридика с интересом наблюдают за его действиями).

И н с п е к т о р.   Нет такого сейфа, чтобы он не открыл.  Верно, Брук?

Э в р и д и к а.  У папы тоже хорошие руки, но он не смог.

И н с п е к т о р.  Ваш папа любитель. А Брук профессионал. Я надеюсь, вы понимаете разницу?

Э в р и д и к а.   Я тоже надеюсь.

И н с п е к т о р.   Гражданам что нужно от полициии? Чтобы она их защищала. Она и защищает. А как – об этом читают в газетах и детективных романах, причем чаще всего – тут я вам открою важный секрет – всякую чушь. А на деле приходится иногда попадать в такие передряги, сказать кому -нибудь или тем более написать, не поверят. Я однажды целую ночь простоял по щиколотку в ледяной воде и  ради чего? Чтобы спасти кошку богатой сумасшедшей старухи! Можете себе представить?

Э в р и д и к а.   Не могу.

И н с п е к т о р.    И я бы не смог. Если бы это случилось с кем-нибудь другим. Но это было со мной.  Как я не схватил тогда воспаление легких -  медицинская загадка.

Б р у к. (Бормочет, обращаясь к двери). Никуда ты от меня не денешься, сука...

И н с п е к т о р.    Вы что-то сказали, Брук?

Б р у к.    Я говорю, что упорная, стерва. И хитрая.

И н с п е к т о р. Но вы ведь не подкачаете? Тем более перед дамой. Что она подумает о полиции?

Б р у к.  Никуда эта проклятая дверь от меня не денется. Только времени займет больше, чем думал.

И н с п е к т ор.  Но на матч мы, надеюсь, успеем?

Б р у к.   Там видно будет.

И н с п е к т о р.  (Обращается к Эвридика). И представляете: она даже спасибо не сказала, старая карга. Я уж не говорю, написать благодарственное письмо в Управление. Спасибо и письмо - вы, надеюсь,   понимаете разницу. (Чувствуется, что молодой инспектор хочет произвести впечатление на Эвридику). У полиции, милая девушка...- вас, кажется, зовут Эвридика?

Э в р и д и к а.  Да.

И н с п е к т о р.  У полиции, Эвридика,  есть такие возможности, о которых граждане даже не подозревают. Полиция, я вам откровенно скажу, потому что вы, сам не знаю почему,  располагаете к откровенности,  полиция - это фундамент цивилизованного общества. В странах, где полиция слаба или коррумпирована или попросту бездействует...  В таких странах невозможно жить культурному человекую Я бы по крайней мере не смог. (Из уборной доносится звук спускаемой воды. Появляется Марк) А это кто?

Э в р и д и к а.  Мой друг.

М а р к.   И друг всякого, кто честен, смел и выполняет свой долг не щадя сил и здоровья. Даже ради кошки! Потому что если бы не кошки, крысы бы нас сжили со свету.

И н с п е к т о р. Вы знакомы с Франсиско Лопесом?

М а р к.    Вы, сразу видно, человек, образованный и не чуждый ... Но знаете ли Вы, что в древности  в Египте кошек  обожествляли?

И н с п е к т о р.   Я спосил, знаете ли вы Франсиско Лопеса.

М а р к.   Разумеется. Три его картины висят  в Лувре... Зал.... дайте вспомнить... Это шестнадцатый век, самый конец, значит...

И н с п е к т о р.   Какой Лувр? При чем здесь Лувр?

М а р к.   В испанских музеях он представлен, разумеется, лучше, но там я еще не был. Кстати: если бы не кошки, крысы сожрали бы и Франсиско Лопеса. За милую душу. Эти твари едят даже провода. Так что картина да еще писаная маслом – для них просто лакомство.

И н с п е к т о р.   Какие картины? При чем здесь шестнадцатый век?

М а р к.   А когда по-вашему жил Франсиско Лопес? Если вы располагаете какими-то иными данными, вы обязаны, просто обязаны перед всей мировой культурой эти данные опубликовать. Это будет сенсация!

И н с п е к т о р.  Я говорю, про нынешнего Франсиско Лопеса!

М а р к.   Нынешний, хоть я его и не видел, но уверен, ничего подобного не создаст. Нарисует какую-нибудь треугольную бабу с  с ногой на затылке и ухом под мышкой, а  тысячи остолопов будут причмокивать, пускать слюни и цокать языком, какое, мол, великое искусство. Чушь!

И н с п е к т о р.   Я вам говорю...

М а р к.   И не говорите! Чушь!  До старых мастеров им как до неба!   

И н с п е к т о р.    Я вас спрашиваю, про Франсиско Лопеса, который совсем не художник!

М а р к.   Я с вами совершенно согласен! Не художник! Если какой-то кретин способен загрунтовать холст и измазать его  красками, то это ещё не значит, что он художник. В девяносто девяти случаев из ста, это просто мазила. Даже не маляр.

И н с п е к т о р.  Послушайте, вы меня сведете с ума! Я ...

М а р к.   А вот этого не надо! С ума сходить не надо. Ни в коем случае!  Сумасшедших хватает и без вас. А если еще и полиция? Страшно подумать Ведь полиция фундамент общества. Если фундамент сойдет с ума....

И н с п е к т о р.  Мне это, наконец, надоело! Ваши документы, пожалуйста!.. Ну как, Брук? Поддается?

Б р у к. Пока нет. Когда поддастся, я сам скажу. Работа не простая.

И н с п е к т о р. Не подкачайте. (Развязывает шнурок, снимает  и вытряхивает туфель, потом надевает снова. Шнурок остался незавязанным).

М а р к. (Обращается к Эвридике). «Надоело». Надо же. Такой молодой и такой нетерпеливый. (Подходит к Бруку и внимательно следит за его работой) Опытный медвежатник, сразу видно. (Бруку). Сколько лет вы просидели в тюряге,  пока не занялись любимым делом под крышей полиции?

Б р у к.  Закрой  пасть, пока другие тебе ее не заткнули.

М а р к.   (Инспектору)  Вы знаете,  если бы я не слышал собственными ушами,  что полиция защищает граждан, я бы испугался. Даже до смерти.

И н с п е к т о р.   Спокойно, Брук! Спокойно. Я сам с ним разберусь.. Я просил ваши документы. Полицию не заставляют просить дважды. Советую это запомнить. Для вашего же собственного блага.

М а р к.  Вы уверены, что хотите их видеть?

И н с п е к т о р.  Что это значит, черт побери? Документы! Немедленно!

М а р к.  Ну что ж. Извольте. (Достает удостоверение  и отдает инспектору). Инспектор бледнеет).

И н с п е к т о р.  (Заикаясь). П-п-п-п-п-р-остите... Я...

М а р к.   (Забирает удостоверение). А теперь убирайтесь. Оба. И здесь больше не появляться. Ясно?

И н с п е к то р.  Я-я-сно. Б-б-б-удет исполнено. Брук! Кончайте! Мы уходим. (Инспектор суетливо помогает Бруку укладывать инструменты в ящик, но только мешает. Ящик не желает закрыться. Шепотом) Идиот! Болван! Кому нагрубил...

Б р у к.   (Шепотом) У него на лбу не написано. Кто он?

И н с п е к т о р. (Шепотом) Молчи!

М а р к.  Пошевеливаетесь, черт побери! Пошевеливайтесь!

И н с п е к т о р. (Громко). Потом, потом! Закроем на улице. До свидания, до свидания, всего доброго! До свидания! (Ууходят. По дороге Брук наступает на волочащийся шнурок инспектора, и тот чуть не падает).

И н с п е к т о р.  (Бруку).Идиот! (Марку с заискивающей улыбкой). Все. Нас уже нет. (Уходят).

Э в р и д и к а.   Покажи! (Марк протягивает ей удостоверение). Ничего не понимаю. Это же читательский билет!

М а р к.  Правильно.  Теперь у тебя есть веское, я бы даже сказал, весомое доказательство, что я читаю книги. Особенно, если обратишь внимание на то, какой он потрепанный.

Э в р и д и к а.  Поразительно... Скажи, для чего ты устроил это представление?

М а р к.    Неодолимый мужской инстинкт – распустить хвост перед  любимой женщиной. Чтобы ты поняла, какая нескучная жизнь тебя со мной ожидает.

Э в р и д и к а .  Да... Пудрить мозги ты мастер.... И с этим удостоверением.... Эти твои способности..  они у тебя врождённые?

М а р к. Нет. И я не единственный, кто это может. Это не так уж сложно. То есть довольно просто и одновременно очень трудно. Мне, например,  было безумно трудно. Надо понять, кто ты есть на самом деле, без всякой посторонней шелухи. Со всеми твоими пакостями, со всеми твоими гнусными мыслями... Попробуй.  Ты тут же обнаружишь, что сознание ускользает в любую подвернувшуюся лазейку. А ты его возвращаешь волоком, за шиворот, пинками...

Э в р и д и к а.   И что? Что это дает?

М а р к.    Это дает то, что, когда ты, наконец, поймешь, вся шелуха с тебя спадает и ты делаешься свободным. Осознаешь в себе то, что принято называть в человеке «образ Божий». Это ... Это ощущение - счастье! Счастье ощущать, что мир, со всеми его гадостями и мерзостями, все равно прекрасен и ты в нём совершенно независим  от того, что принято,  что положено, что считается. Понимаешь? Меня совершенно не колышет, что сейчас носят, какие   нынче модны  мнения, какие приняты взгляды , какие   идеи считаются правильными, а какие вредными.

Э в р и д и к а.   Скажи проще: мне наплевать на людей.

М а р к.  Ты решила сегодня сыграть дуру? Очень здорово получается.  Талантливо. Но я все равно не верю. Не старайся.

Э в р и д и к а.  Одну единственную роль сыграла талантливо, да и в ту ты не веришь.

М а р к.  На людей мне не наплевать. Ни в коем случае. Даже наоборот. Но мне наплевать на их коллективные глупости, на их массовые психозы, с насилием или без – все равно.  (Пауза) Помнишь планер?

Э в р и д и к а.  Причем здесь планер?

М а р к.    Люди как пушинки, куда ветер несет, туда и летят. А свободный человек – планерист, он сам выбирает, куда лететь.

Э в р и д и к а.    Если ветер стихнет, пушинка плавно приземлится, а планер рухнет и разобьется.

М а р к.    Ошибаешься.  Наверху ветер есть всегда. А планер потому и планер, что может планировать. Я этот путь прошел и помогу тебе. Но только помогу. Пройти его ты должна сама, никто за тебя это сделать не может. Я помогу тебе, а ты поможешь мне.

Э в р и д и к а. Я? Тебе??? Чем? Я простая девушка, ни о каких таких материях не знаю, да и знать не хочу, неужели ты не видишь? Неужели не понимаешь с кем связался? Беги ты от меня! Беги!

М а р к.   Это ты не понимаешь, кто ты.

Э в р и д и к а.   Что я не понимаю? Что я посредственность?..  Помнишь Джованни?

М а р к.  Джованни? Какой Джованни? Не помню.

Э в р и д и к а.   Итальянский мальчик.  Бесподобно пел неаполитанские песни. Его без конца передавали по радио.

М а р к. Д-д-а. Что-то такое вспоминаю. Так что с ним?

Э в р и д и к а. Вырос он, вырос. И вместо дивного ангельского голоса – тусклый невыразительный баритон. Каких тысячи. Такая вот гримаса судьбы вундеркинду. Вот и я такая же. Папа говорит, что в детстве... Ладно, не интересно... Скажи, зачем Бог дает ребенку талант, когда он ему  совершенно не нужен, когда  мальчишке самое милое дело гонять в футбол, а девочке наряжать кукол, а когда ребенок повзрослеет, этот дар отобрать. Какой в этом великий промысел?

М а р к.   Не знаю.

Э в р и д и к а.  Надо же! Не знает. Ты же всегда, что ни спроси, все знаешь, а тут нет? Ты же Бога так часто поминаешь, что я думала, вы с Ним приятели, друг к другу в гости чай пить ходите.

М а р к.   Остроумно до коликов. Ты вступаешь на очень тонкий лед, Эвридика.

Э в р и д и к а.  Понимаю. Он обидится и накажет. Но меня Он наказал заранее, когда ни на какой тонкий лед я еще не вступила.

М а р к.  Чем же это Он тебя наказал?

Э в р и д и к а.  Посредственностью.

М а р к.  Бог дал каждому его неповторимую индивидуальность. А если человек хочет быть среднеарифметическим,  «быть, как все», то  винить некого. Не можешь решиться быть сама собой, а виноват Создатель?

Э в р и д и к а   Знаешь сколько пьес написал Лопе де Вега?

М а р к.   Понятия не имею.

Э в р и д и к а.   Что это с тобой сегодня? Что ни спросишь, «понятия не имею». Восемьсот! Восемьсот пьес!

М а р к.   И сколько же из них осталось? Пяти не наберется.

Э в п и д и к а.  Это неважно. Он все писал с удовольствием. А этот японец, который написал больше ста романов, забыла его имя, ты наверняка знаешь. Ну который покончил с собой? Харакири сделал.

М а р к.  Не знаю.

Э в р и д и к а.  Опять?! Это уже слишком. Раньше – что ни вопрос, всегда ты знаешь. Твой планер, я тебе скажу,  стремительно теряет высоту.

М а р к.   Не страшно, поднимется снова. Все время на одной высоте  даже скучно. Когда ты задаешь элементарные вопросы, естественно, плучаешь такие же ответы... А забивать свою память, какой  именно идиот съел свой автомобиль или обошел на руках земной шар...

Э в р и д и к а.   Сто романов, это совсем другое дело!

М а р к.    А Сервантес-то, бедняга, кроме Дон Кихота...

Э в р и д и к а.   Ты уходишь от ответа.

М а р к.  Да? А я и не заметил.

Эв р и д и к а.   Почему одному дано написать сто романов, а другим ни одного?  Где тут Божественная справедливость, о которой ты прожужжал мне уши?

М а р к.   Ты ошибаешься, радость моя.   Один роман, зато важнейший, дано написать каждому. Роман собственной жизни.. Хочешь знать, как выглядит твой?

Э в р и д и к а.  А ты его читал?

М а р к.   Разумеется. Так вот. До одиннадцати с половиной лет – безумно интересно, в каждой строчке блеск, ум, фейерверк. А потом... А потом автора словно подменили.   Серый стиль. Убогий язык. Банальная фабула. Избитый сюжет.  Нечто совершенно безликое.   Каких миллионы.  Если бы Господь был человек, у него бы сводило скулы от скуки. (Пауза).

Э в р и д и к а.   Если бы у меня был пистолет, я бы тебя пристрелила.

М а р к.   Я хочу, чтобы ты поняла. У тебя совершенно превратное представление о самой себе. Поверь мне! Женщина от рождения получает то, что мужчина должен заработать тяжким духовным трудом. От рождения.

Э в р и д и к а.   Ничего я такого не получила!

М а р к.   Получила! И гораздо больше, чем большинство других. Я это вижу.

Э в р и д и к а.   В один прекрасный день ты поймешь, что все, что ты навоображал обо мне, – чушь. Потому что я действительно обыкновенная, я  на самом деле, как все. Максу этого достаточно. Ему нужны не гипотетические сокровища, которые ты прозреваешь в моем сердце, а нормальная заботливая жена, хорошая мать его детей. А все эти завихрения... И на самом-то деле ты хочешь не меня, а эту... свою гипотезу.

М а р к.  Это неправда. (Пауза).

Э в р и д и к а.  Если неправда, то поцелуй меня. (Он ее целует. Эвридика явно теряет голову). Еще...Еще.... Марк отстраняется).

М а р к.   Все...Хватит... Я же не железный... Все остальное, когда поженимся. (Усаживает ее на стул).

Э в р и д и к а.   Садомазохизм какой-то...  У меня сейчас сердце выскочит... Рассказать кому-нибудь – не поверят. Сукин ты сын

М а р к. Мне, прежде всего, нужна жена. А любовница... и так ясно, что с этим будет полный прядок.

Э в р и д и к а.  Для женщины нет ничего оскорбительнее, чем, когда она себя предлагает , а он ее не берет.

М а р к.  Не говори глупости!  «Предлагает»... «Не берет»... Только скажи: я  твоя жена. И тут же позвони Максу, что ваша помолвка...

Э в р и д и к а.   Макс в Индии.               

М а р к.   В Индии тоже есть телефоны.

Э в р и д и к а.  Я боюсь... боюсь  будущего с тобой. Ты  не хочешь понять: женщине нужен дом! Устойчивый, устроенный, благополучный надежный дом. Дом, а не планер, который  то и дело падает в воздушные ямы!

М а р к.   Ну, падает, так что? Упал – поднялся. Если умеешь подняться, что страшного?

Э в р и д и к а.   Я уверена, что ты не только в воздухе, ты и в жизни  делаешь всякие  эти свои кульбиты и фигуры высшего пилотажа!

М а р к.    Похоже, что так. Иногда приходится...

Э в р и д и к а. Ведь ты  в конце концов  сломаешь себе шею! Как ты смеешь вообше думать о женитьбе?

М а р к.  Не сломаю.  Бог не забирает человека, если его миссия не завершена. А моя еще далеко не закончена.  Я еще должен на тебе жениться и родить с тобой детей.

Э в р и д и к а. А если я не соглашусь, что тогда с твоим планером?

М а р к.  Вот тогда мой планер точно потерпит аварию.

Э в р и д и к а.  Разобъется и ты погибнешь?

М а р к.   Когда планер разбивается, это не обязательно смерть пилота. Может отделаться переломами и сотрясением мозга. Хотя в моем случае произойдёт сотрясение души. И это будет ужасно

Э в р и д и к а.  Я пытаюсь понять, пытаюсь... не знаю, как сказать, пытаюсь разглядеть, что меня ждет с тобой, и ничего не вижу. Ничего!

М а р к.  Это невозможно в принципе.  Не дано это человеку, и слава Богу, что не дано.

Э в р и д и к а.    Ты не хочешь понять простую вещь: почти в каждой женщине сидит самка, которая хочет родить и вырастить здоровых детенышей. Она выбирает  добытчика, того, кто надежнее, кто принесет больше мяса, чтобы детеныши не погибли от голода.    С Максом я по крайней мере знаю, чего ждать.

М а р к.   Да? И чего же? Если не секрет?

Э в р и д и к а.  Богатство нас, скорее всего, не ждет, но и нищеты не будет. У него твердое положение, фирма его ценит. Его будущее  обеспечено. А твое –нет.

М а р к.  Ну, а если лопнет фирма? Или грянет кризис? И миллионы таких максов без работы? Или,  он не дай Бог, тяжело заболеет?

Э в р и д и к а.   Не заболеет. Он очень следит за своим здоровьем. Каждый день зарядку делает. И фирма его ценит....

М а р к.    Среди тех, кто погибает от террора, никто, ясное дело,  зарядку не делает, и фирма их не ценит...(Пауза) С Максом тебя ожидает не брак, а партнерство. А партнер он и есть партнер. Завтра подвернется партнер получше -  и привет. Допустим, ты, не дай Бог, вышла за него. А потом в тебя вдруг влюбится миллионер. Не кругленький и рыжеватенький, а высокий красавец, атлет с голубыми , как небо, глазами. Ну, что ты будешь делать? Только честно.

Э в р и д и к а. Не знаю. Никакой миллионер в меня не влюбится.

М а р к.   Не ври! Прекрасно знаешь.   Или  через год твой Макс  встретит свою настоящую половину...

Э в р и д и к а.   А, может, он уже встретил?  Откуда ты знаешь, что я не его половина?

М а р к.    То-то его половина так хочет затащить меня в постель! Не болтай ерунды! Ты моя половина, моя и только моя

Э в р и д и к а.   А если я выйду за тебя и появится этот миллионер?

М а р к.    Пусть их будет даже сто. Женщина, которая нашла свою половину, ни на что на свете ее не променяет. А поженимся  мы только тогда, когда ты осознаешь, что это значит и какое это на самом деле счастье.

Э в р и д и к а.  Я боюсь нищеты! Панически боюсь.

М а р к.   То, чего боишься, то и случится. Страх очень часто самореализуется, мое солнышко. Так что нет ничего опаснее страха. Будешь ли ты жить в богатстве или нищете,  не зависит от нашей воли.

Э в р и д и к а.  Значит, можно сидеть сложа руки и...

М а р к.   Я этого не сказал. Наоборот. Я говорю, человек должен прилагать максимум старания, чтобы получить то, что он считает благом. Но увенчаются ли его старания успехом, это, моя радость, зависит не от него. . Это очевидные вещи. Можно даже сказать, банальности. Не такие элементарные, как вода мокрая, или  лед холодный, более высокие, но банальности.

Э в р и д и к а.  Тогда  зачем ты их говоришь? Кроме банальностей, пусть даже высоких, тебе сказать нечего?

М а р к.   Есть. Но потом. Когда ты сама придёшь к пониманию, что это  самоочевидные банальности. Тогда я радостью смогу говорить с тобой о действительно серьезных вещах.

. ( Пауза.  Подкрашивает губы и взбивает волосы). Это ужас, как я выгляжу. Ужас.

М а р к.   Не говори глупости, моя радость. Ты прекрасна.

Э в р и д и к а.   Только не ври.

М а р к.   Я не вру.  В нашем мысленном брачном контракте будет написано, что супруги обязываются никогда друг другу не врать.

Э в р и д и к а.   И сколько по-твоему продлится такой брак?

М а р к.    До самой смерти. Хотя устойчивого существования я тебе гарантировать не могу. Жизнь – это как дерево: растёт само по себе и прекрасно. А ведь оно не знает законов геометрии и не может рассчитать заранее форму, какую примет в конце концов.

                (Входит Алек).

А л е к.   Привет. Мама  уже...

Э в р и д и к а.   Уже.

А л е к.    Ну и хорошо. Была без радости любовь, разлука будет без печали...

А я, друзья мои, начинаю новую партию. Решился. Хуже не будет, верно? (Достает потрепанную сумку и начинае бросать в нее свои жалкие пожитки).

М а р к. Верно.

Э в р и д и к а. Что все это значит? Какая партия?

А л е к.  Он тебе объяснит. Но потом, потом... Ладно. Омниа меа мекум порто.

Э в р и д и к а.  Перестань говорить загадками. Куда ты собрался? Что это значит?

М а р к.    «Все мое ношу с собой». Латинская пословица.

А л е к.  Где ты найдешь в наше время молодого парня, чтобы знал латинские пословицы? Держись за него, дочка. Держи его и не выпускай!

Э в р и д и к а.  Да куда ты собрался?

А л е к.  (Напевает)  «Ах, если б я знал это сам!»  Ну, с Богом! (Целует ее). И не поминай лихом своего отца. А тебе, Марк, спасибо! (Обнимает его и уходит).

Э в р и д и к а.   Что это все значит?

М а р к.   Он ушел. Насовсем. Принял решение. Молодец.

Э в р и д и к а.  А я?

М а р к. А ты уже большая девочка. Плыви сама.

Э в р и д и к а.   Невероятно... Чушь какая-то... «Ну, с Богом» и пошел... (Пауза).

М а р к.   С Богом – это большое дело. Большое дело.

Э в р и д и к а.   Это ты его настропалил! Ты! Куда он пойдет – старый, больной и безвольный? Об этом ты подумал? С Богом или без Бога... Нужен он Богу, как рыбе зонтик.  (Начинает плакать)  Папа... папа...

М а р к. Ошибаешься.  Очень даже нужен. Не был бы нужен, так и не родился бы.

Кто не нужен, не рождается. Все мы нужны.  Все. А твой отец, может, и больше, чем мы с тобой оба вместе взятые. Он очень непростой человек, твой отец. Очень... Мне будет его нехватать...(Пауза) ...Ну вот, теперь ты осталась одна. Никто больше не толкает тебя ни ко мне, ни от меня.

Э в р и д и к а.   (В истерике) Отстань от меня! Перестань меня терзать! Зачем ты нашел меня? Как было хорошо, когда тебя не было! (Рыдает. Постепенно рыдания стихают. Все это время Марк стоит в некотором отдалении. Пауза)

М а р к. ...А я тебе стишок вчера написал. Слушай.

 

За стальными за вратами

За незримыми замками

До исхода дня

В платье черное одета

Без подруг, одна, без света –

Там ты ждешь меня.

 

И покинут миром целым

Бился я избитым телом

О стальную твердь.

Только мало в этом прока,

Не пробиться мне до срока,

А тогда – хоть смерть.

 

Только звезды засветились,

Как врата вдруг отворились.

Я едва живой.

И в сияние одета

В платье, сотканном из света,

Ты сказала: «МОЙ!»

Не шедевр, конечно, но зато – тебе и только тебе.

 

( Эвридика улыбается сквозь слёзы. Потом встаёт, подходит сзади к  к Марку и нежно целует его и гладит по волосам)

 

Э в р и д и к а. Какой ты... все еще... романтик... Я имею ввиду, юный...«В платье, сотканном из света»...  Мое платье  -10% хлопка и 90% полиэстер. И куплено по дешевке, на распродаже... (Марк молчит)...Я люблю тебя, Марк. Я давно это знаю, но я...

                (Телефонный звонок. Эвридика снимает трубку).

Алло!... Папа? (Голос в телефоне прекрасно слышен публике)  «...Это не папа, это я, Макс». –«Макс???  Это ты? Откуда ты звонишь? Говори в трубку!  – «Это я, Макс. Я только что прилетел»!- «Но ведь ты должен был прилететь завтра?» - «Ты не рада?» - «Я очень рада, просто так неожиданно». - «Хотел сделать тебе срприз».- «Как твоя поездка? Удачно?» - «Более чем!» -«Прекрасно,  я очень рада».- «У тебя все в порядке?»- «Да, конечно.Ты не простужен? Голос как будто...»- «Я в порядке. Выпил холодного пива. Ерунда». – «Прополощи горло соленой водой». – «Ладно. Я привез тебе обалденный свадебный подарок. Потрясающий. Ты обалдеешь!» - «Спасибо. А я вот ничего не придумала и не приготовила». – «Самый главный твой подарок – ты сама!» - «Ты здоров? Брат нашего режиссера тоже был в Индии и отравился какой-то ихней гадостью» - «Нет, я же очень осторожен, ты знаешь. Я сейчас домой, поцелую маму, приму душ и в семь, как обычно, хорошо?  Закатимся в твой любимый ресторан. Там уж точно ничем не отравимся. Заметано?» -«Хорошо».- «Если бы ты знала, как я соскучился. А ты?» - «Я тоже».   

 

(Всё это время Марк напряжённо слушает разговор. В этом месте он круто  поворачивается и медленно, но решительно, идёт к двери, которую безуспешно пытался открыть Брук. Эвридика замечает, застывает, оставляет трубку, и та болтается на шнуре. Из неё продолжает доносится голос Макса)

 

«Индия потрясающая страна. Описать невозможно, это надо видеть.Я решил, медовый месяц мы проведем там. Ты обалдеешь! Я  привез обалденные снимки...Алло! Алло! Куда ты пропала?..»

( Постояв немного перед дверью, Марк касается ее, она распахивается,  и мощный, невыносимо яркий сноп света врывается в помещение. Марк исчезает и дверь закрывается.  Эвридика бросается  к ней, но дверь снова закрыта. Она колотит по ней кулаками).

Э в р и д и к а.  Марк! Марк! Открой! Марк! Вернись! Вернись!... Вернись!...  Что ты делаешь со мной?! Что ты делаешь?!

Г о л о с  в  т р у б к е: «Эвридика! Эвридика! Что случилось? Кто тебя обидел? Кто тебя обидел? Эвридика! Кто тебя обидел?»

Э в р и д и к а. (Бессильно опускается на пол). Действительно... кто...

 

                КОНЕЦ .

 

ХАЙФА                ФЕВРАЛЬ -НОЯБРЬ  2007