Забежал как-то к сестре в дом — проведать. А та в печали пребывает. Горюет. Слезы льет. Дочь ее с бойфрендом поссорилась, да таблеток наглоталась. Лежит — встать не может. Говорит, что ноги ватные, да голова раскалывается. Врача звать не велит. Орет благим матом на мать, как здоровая. Угрожает. Ножками сучит. Рядом бой, тот самый, стоит. Голову понурил — скорой кончины подруги дожидается. Стоит — не уходит. Думы думает, как заживет спокойно и счастливо после этого. Лицо у него мечтательное такое сделалось. Одухотворенное. Только вот беда, дело затягивается. Ножки дрыгаются, да не затихнут никак. Племянница тоже чувствует, что пора переходить к следующему акту, а как — не знает. Смотрит на меня — помощи просит. Подмигнул ей втихаря и пасы руками стал делать. Лечить как-бы. Минут через тридцать поднялась она со смертного одра. Водички выпила и прогуляться захотела. Ушли.
Они ушли, а я задумался: пока пасы делал почувствовал руками, что с правым легким у племянницы проблемы и, что, видимо, беременна она. С диагностикой легкого мне было не впервой. В этом я не сомневался. О возможной беременности — мог только предполагать, осмыслив увиденное рукой: через осязание возник зрительный образ зарождающейся жизни. Его я видел в детстве, когда мама читала мне сказку Сергея Аксакова про Аленький цветочек. Это был очень яркий шар, излучающий во все стороны невиданной красоты лучи. СВЕТ мог ослепить, но не ослеплял. Лучи могли сжечь, но не сжигали. От лучистого шара исходило и обволакивало только ДОБРО. Это была ЖИЗНЬ — зарождающаяся жизнь.
Такими были мои ощущения. На их основании я и сделал соответствующий вывод, которым поделился с сестрой. Про легкое она подтвердила мои опасения, сказав, что знает об этом не долеченном недуге. От второго отмахнулась.
Ребенка они решили не оставлять.