В жизни случается всякое. Такие были обстоятельства, - мы с мамой воспитывали нашу внучку, а невестка и сын ходили на работу, поэтому с 10 месяцев Ляля жила с нами, в частном секторе. Топили печку углем, воду набирали в яме – тяжко жилось, не то слово. Но Ляля смотрела на мир с улыбкой, с доверчивым наивным простодушием, и в ней я часто угадывала
мои привычки, мои черты характера. Она спала, как я, и говорила, как я. Сейчас так мне ее не хватает! Прошло 4 года, а, кажется, вечность. Я не знаю, как она выглядит. Наверное, очень выросла…
Ляля очень любила кататься в коляске – я садила ее и везла по поселку. С нами здоровались соседи, дети. Она очень сосредоточенно наблюдала за всем происходящим. И всему давала оценку. Тогда ей уже было больше 2 лет. «Неправильно мы живем! – заявила она однажды. Я аж подскочила – во дает! «У всех во дворе есть собака, а нас никто не охраняет. А если что случится…» Я предложила завести собаку. «Зачем заводить? Их и так много бегает на улице, выбирай любую». И мы двинулись выбирать «охрану». Ляля показывала пальчиком – вот эту, мы подзывали, кормили хлебом, и даже колбасой, но гордые псины работать у нас не хотели – на свободе лучше. Мы каждый день, целый месяц, кружили по поселку, за нами уже бежали штук пять, разных по калибру, собачек; но во двор они не шли категорически и от ошейника бежали, как черт от ладана. Я не брала уже с собой хлеба целую буханку, а только краюшку. Не верила, что бродяжка захочет служить. А Ляля верила! «Эх, бабушка, как ты не понимаешь! – восклицала внучка. – Их гоняют и бьют. Поэтому собачки недоверчивые. Но найдется и нам сторож. Он сам захочет у нас жить. Я его очень попрошу!» И нашелся…
Был теплый вечер августа. Травы порыжели, выгорели на солнце. Листья на кустах обсыпала пыль и грязь. Возле остановки ветер гонял бумажки из-под мороженого. Ляля сидела в старенькой детской коляске и внимательно вглядывалась в придорожные заросли. Из-за угла дома выскочил худющий, серенький, в пятнышках, небольшой песик и деликатно подошел к нам. Ляля первая начала с ним договариваться: «Как тебя зовут, собачка? Ты мальчик или девочка?» Я кинула хлеб. Собачка съела. «Мы будем тебя хорошо кормить. Пойдем к нам жить! Будешь нас по ночам охранять. Пойдем!» - Ляля тоже протянула собаке хлеб. И мы пошли все вместе. Собака шла рядом. Вдруг из-за угла дома выскочили еще несколько собак. Они призывно заглядывали на нас, чтобы мы их угостили. Но хлеб кончился. Тогда они стали на нас сердито лаять. Мы уходили с таким огорчением! На следующий день Ляля сказала: «Бабушка, идем нашу собачку искать. Она кушать хочет. Бери хлеб. Мы ее сегодня должны привести домой». Я удивилась: «Ты что-то придумала?» «Придумала! Мы возьмем ошейник и покажем ей. Захочет с нами жить – оденет ошейник. А не захочет – будем другую искать, не такую гордую». В этот раз собака нас поджидала у остановки. Она сидела и смирно ждала, когда мы приблизимся. Ляля сидела в коляске. У нее в руках был новенький, красивый ошейник и метровая тонкая цепь. Я бросила хлеб. Собака съела. Тогда Ляля протянула ей еще кусочек хлеба и сказала: «Собачка, давай дружить. Нам по ночам страшно. Я боюсь! Будешь нас охранять? Мы не будем тебя обижать. Мы тебя будем хорошо кормить. Иди к нам!» Собака повернулась и, не спеша, отправилась по своим собачьим делам. Ляле было всего 2 года. Она заревела во все горло: «Ну что ей не хватает?! Я любить ее буду! Ухаживать за ней! Играть с ней! Собака, вернись!» Слезы побежали ручьем. Собака удивленно остановилась и села. Она думала. Ляля мгновенно перестала плакать. Мимо снова бежали бродяжки, но собака с ними не ушла. Они погавкали и ушли. А собака думала. Ляля снова показала ей ошейник и хлеб. Собака подошла и начала есть, из рук ребенка. Потом протянула голову к ошейнику, и даже закрыла глаза. Ляля потихоньку застегнула ошейник и дернула за цепочку: «Пойдем домой, собачка». Но собака заупиралась. Ей что-то не нравилось. Цепочка натянулась. «Бабушка, она хочет имя! Надо ее назвать. Или угадать ее имя».
Мы перечислили много имен. Возле нас собрались люди. Предлагали силой отвести собаку к нам домой – ничего, привыкнет. Но Ляля была против: «Нельзя так! Она же все понимает!» И тогда один мальчик засмеялся и сказал: «Это мальчик, а не девочка». И Ляля позвала: «Мальчик-Мальчик!» Животное от радости заскакало и завизжало. «Мальчик, домой!» - приказала маленькая хозяйка, и песик гордо и красиво зашагал рядом с детской коляской. Они стали лучшими друзьями – не было такого дня, чтобы Ляля забыла накормить Мальчика, или налить воды. Она заглядывала в будку и проверяла – тепло ли ее другу, чисто ли там. Она уговорила своего папу, моего сына, искупать Мальчика с шампунью от блох. Пришла зима. Ударил мороз. Полночи песик выл на холоде, отказался есть даже теплую пищу. Он с таким укором на нас смотрел! Пока сын был на работе, я отвязала и завела в дом нашего сторожа. Ляля была счастлива. Мальчик вел себя достойно. Он лежал у порога и наблюдал за Лялей. Ребенок приносил ему игрушки, проверял – чистые ли у него зубки. Такая гармония! Потом поздно вечером сын вернулся с работы и запротестовал: «Это никуда не годится! Собака нужна. Мальчик у нас теперь молодец! Но в доме ему жить нельзя. Я не разрешаю!» Договорились – на время морозов. Дело шло к весне. Стал длиннее день. Снег осел и превратился в бугры и колдобины. Солнце ярко заглядывало в окна. Мы посыпали гололед во дворе золой из печки. Ляля гуляла во дворе с Мальчиком. Я потихоньку выползла к калитке. Скользко!
Невольно присмотрелась, как они играют. И ахнула. Если Ляля снимала рукавички, Мальчик на нее сердито лаял. Если садилась на снег, он тащил ее вставать скорей. Если начинала грызть сосульки, он аж визжал от гнева. «Нельзя-нельзя! Все нельзя! А что можно?» - спросила внучка. Он подошел и положил свою умную мордочку к ней на плечо. «Погладь меня» - просили его глаза. Ляля стала гладить и хвалить: «Хороший Мальчик! Красивый. Умный. Настоящий друг!»
Как быстро летит время! Мальчик долго жил у нас. Почти 5 лет. В драке он поранил один глаз. Часто, в битвах за территорию, его так загрызали злые собаки, что мы думали – и не выживет. Но он чувствовал нашу любовь, видел нашу заботу, и не сдавался. Когда расстались мой сын и невестка, я внучку больше не увидела – оказалось, что я никто и звать меня никак. В новой семье собаку любили так же и ухаживали так же, но однажды собака исчезла. Я поменяла место жительства. Кинулась искать поздно. Никто не знал, куда делся наш Мальчик. Сын сокрушенно развел руками: «Я же на работе. А он гулять побежал…»
Когда выпадает первый снежок, когда мороз залезает за шиворот и щипает нос, я вспоминаю нашего Мальчика – серенький, с темными, почти черными пятнышками (большими - по спинке, и маленькими – на лапках), как у настоящего долматинца. Глаза большие, в очках, выразительные, такие умные, карие, с искоркой. Ростом небольшой. Лапки тонкие, изящные. Ходит и бегает аккуратно. Но голос низкий. Гавкает грубо, устрашает по-настоящему. Цапнет – мало не покажется! Его преданность дому и нашей семье наводят меня на мысль, что он где-то перестарался, кого-то напугал, и за это поплатился. Как часто собаки гибнут по человечьей прихоти. Но ведь он был и есть наш друг, наш член семьи. Он заслужил это своим разумным поведением, своим трудом на человека.
27 августа 2013г