Детство - 2
«Продолжение.»
Саша привыкал к русским зимам. Всё ему было в новинку: мороз и скрипучий снег, ледяные горки, ёлки, украшенные разноцветными лампочками. Он любил ходить по вечернему заснеженному посёлку. А тот жил своей жизнью – топились печи и дым вертикальными струйками убегал в чёрное, усеянное звёздами, небо. Окна домов были ярко освещены, отбрасывая на снег праздничные световые дорожки.
То там, то тут раздаётся радостный лай собак, которые усердно стараются отработать, положенный им хлеб, пугая этим, проходящую мимо детвору. Все спешили к центральному пруду, который давно замёрз и сейчас представлял собой прекрасный каток, центр которого украшала огромная ёлка с разноцветными лампочками.
Каток кишел детворой: кто стоял на коньках, а кто бегал в валенках, но зато с клюшкой. Он увлеченно гонялся за льдинкой и был вполне доволен этим. Ведь шайбы в те времена были большой редкостью, если только одна на всех, но и та быстро терялась в снегу и в ход тогда шла банка из-под кильки. Многие приходили на лыжах и катались с небольшой возвышенности тут же у пруда, но самое приятное было кататься с ледяных горок!
Просто разбежаться, упасть на ледяной склон и лететь вниз; хватаясь за первого попавшего под руки, увлекая его за собой, а налету стараясь сообразить, кто с тобой девчонка или парень... дух захватывало от такого спуска! Когда выберешься из кучи переплетенных между собой тел, получишь затрещину. Вот тогда и поймёшь, что это была девчонка, и станет тебе на душе легко и просто. В очередной раз подумаешь: как же хорошо жить на белом свете! Вот так слышать весь этот ребячий гомон, смотреть на огни ёлки и радоваться, что стоит рядом с тобой розовощёкая девчонка, стряхивая с себя прилипшие крошки льда и дарит тебе улыбку.
- Ну и дурак ты, Сашка, вот как дам сейчас.
Она поднимает руку, делая вид, что ударит, но он хорошо понимал, что это девичье кокетство. Сердце его млеет от радости, но пора домой – мать будет ругать. Да и пироги готовы давно. Лежат в тарелочке на столе, его дожидаясь.
Снег скрипит под ногами, искрится от света фонарей – точно, как шуба деда Мороза из детских сказок. Небо усыпано звёздами, а тут и луна выглянула, как волшебное блюдце и тоже чему–то радуется, ведь так хорошо плыть по небу и смотреть на мир сверху. Сашка тоже доволен: дома натопленная печь и пироги с повидлом и жареная картошка с квашеной капустой, а мочёные яблоки?.. Ух, объедение!.. Скоро Новый Год - самый весёлый, самый таинственный праздник. Будут обязательно подарки! В доме запахнет елью, мандаринами и халвой.
Саша точно знал, что именно 1 января всё будет иначе: солнце выглянет другое и снег будет ярче, чем сейчас. Мама будет добрая, обязательно приготовит что–нибудь необычное и подаст к новогоднему столу.
И вот наступает долгожданное утро. Саша встаёт, он понимает – наступил Новый Год, а значит, что всё изменилось - стало другим, совершенно новым... Быстро надевает тапочки и спешит к окну. Оно покрыто расписными узорами, ничего не видно. Он дышит на ледяную корку, появляется круглое отверстие – окно в мир. О, как же красиво: солнце, бирюзовый лес и снег, как белая перина, но где–то в глубине души, он понимает, что и вчера было тоже самое, но в это не хочется верить. И он убеждает себя, что всё вокруг совершенно другое: улица, утопающая в снегу и даже эти морозные рисунки на окнах – всё совершенно новое, и комната, наполненная свежим прохладным воздухом, да и вообще всё?! Новый Год наступил! Да, тем более 1960-й, в этом году ему идти в первый класс, а это уже совершенно другая жизнь и это тоже здорово!
Он задумчиво подходит к ёлке, которая стоит в углу, наполняя всю огромную комнату своим чудесным и таким знакомым запахом, от которого кружится голова. Внизу под ёлкой лежит небольшая металлическая машинка. Радость охватывает всё его существо. Он берёт машинку и внимательно изучает её. Она приятно пахнет свежей краской и резиной. Саша стоит посреди комнаты, блаженно вдыхая эти запахи. «Папа, спасибо тебе, дорогой» - шепчет он.
Школа поселка Лукьяново представляла собой добротное двухэтажное кирпичное здание. Помимо общеобразовательных классов имелись кабинеты основных технических предметов: физики, химии, математики… В отдельном здании находился спортзал. Там же располагались слесарные и столярные мастерские.
А какой прекрасный педагогический коллектив во главе с директором работал здесь! Удивительно, как в одной поселковой школе, могли собраться такие прекрасные учителя, каких в наше время в Москве днём с огнём не сыщешь.
Погожим днём 1 сентября 1960-го года, мать собрала Сашу в школу. Перекрестила, похлопала по плечу, сказав: – Ну, с Богом! Провожать не буду - сам дойдешь. Вон Юра поможет, он уже во второй пошёл, дорогу знает.
Как раз в это время на улице появился соседский мальчишка Юра, сложив ладони рупором, крикнул: – Ну, что первоклассник, хватит за мамину юбку держаться, пошли, а то и так опаздываем!
Саша вырвался из маминых рук и опрометью бросился за Юрой, который размашистым мужицким шагом двинул вдоль улицы.
- Подожди! - крикнул он.
Начало осени. В садах ещё висели запоздавшие яблоки, наполняя воздух своим ароматом. Небо синело в вышине. Иногда подмигивая, неизвестно откуда взявшимся облачком. Шли молча. Саше было приятно вышагивать в ногу с приятелем, ощущая свою причастность к происходящему. Он волновался. Это можно было понять, ведь начинается школьная жизнь. Жизнь, о которой он не имел никакого представления, лишь смутно догадываясь, вспоминая рассказы своих сестёр, которые были годами его старше.
Сначала была праздничная линейка. Ребята выстроились в шеренги по классам. На флагшток взметнулось красное знамя. Были произнесены речи директора и завуча, которые от всей души поздравляли всех с началом учебного года. Так было радостно на душе от всего этого. Солнце слепило глаза, как бы говоря: ты посмотри, как хорошо, и такое уже не повторится, потому–что такое бывает только в детстве…
Саша подозрительно косился на мужчину, возглавляющего их шеренгу. Лицо его, поросшее щетиной, было суровым, но ясные голубые глаза светились добротой и лаской.
- Это, наверное, и есть мой первый учитель? - раздумывал Саша.
Да, он и стал его первым учителем, по крайней мере именно так мы вспоминаем тех, кто ввёл нас впервые в класс и сказал: – Садитесь пожалуйста. На первые четыре года, я ваш учитель. Давайте познакомимся. Меня зовут Василий Фёдорович Шишков...
С каким замиранием сердца Саша вглядывался в лицо своего учителя, а уже к концу первого урока всем стало ясно, насколько они любят его. Он такой угловатый, плохо побритый, но такой добрый и отзывчивый... Его невозможно было не полюбить, потому что он был первым, а первых не выбирают, - они являются сами.
Но очень скоро радость первоклашек стала омрачаться частыми опозданиями учителя, приходившего ко второму уроку и нередко в нетрезвом состоянии. Первое время ребята старались не замечать этого, но находились шутники: подкладывали кнопки на стул учителя, натирали доску воском... Он иногда и не замечал этих подвохов. Садился за стол, вызывал кого–нибудь к доске, а сам в это время мирно засыпал. Тогда все сидели тихо, стараясь не разбудить его. И это длилось до тех пор, пока в класс не входил директор…
Дальше ещё хуже: Василий Федорович стал приходить в класс после бурного похмелья, руки его тряслись, под глазами синева, мел выпадал из рук. Терпению директора пришёл конец. Через два года его уволили.
Педагогом Василий Федорович был прекрасным, но отыскать в себе силы воли покончить с этим недугом, сил так и не хватило. Не смогла ему помочь и жена, которая работала в этой же школе в библиотеке. Через некоторое время, после увольнения, учителя не стало… Потом пошла чехарда со сменой педагогов, но ни к одному из них ребята так и не прикипели.
Прошла зима со своими скрипучими морозами, снежными заносами, бесконечно длинными ночами. Показалось яркое мартовское солнце – предвестник не столь уже далекого лета. Все ждали его как манну с неба. И казалось им, что летом всё не так.
Ура! Заканчивалась учеба. Весна! Хоть и научились ребята считать, писать и многому другому, но как же птицы, которые слетаются из дальних стран? Для них необходимо готовить скворечники. А ручьи, которые вовсю стали прорывать глыбы снега и с веселым журчанием устремляться вниз по улице. А что такое сделать кораблик? Надо взять щепу и отцовским ножом отрезать кусочек, который будет напоминать некий ромбик – кораблик. Бросить его в воду и тоненьким прутиком подталкивать его, если он ненароком зацепится.
Вскоре появлялся березовый сок. Как жалко было калечить березы, которые только–что проснулись от зимней спячки. Иногда, переполненные соком и забытые всеми банки, оставались стоять под деревьями до самого мая.
А потом внезапно приходил май с цветением черёмухи и одурманивающим её запахом. От бурного цветения белели сады. Всё вокруг становилось бело-зелёным с добавлением голубого где-то там, в небесах. Мир наполнялся щебетом птиц и жужжанием всего, чего только можно: начинали работать шмели, пчёлы не упускали возможности набрать материала для майского мёда, но главным нарушителем тишины были майские жуки.
И откуда они только брались, ведь именно с начала мая, по вечерам, над головами с воем пикирующего бомбардировщика пролетали жуки. Откуда и куда они летели, никто не знал. Вот так приходила майская забава - ловить жуков. Ловили всем чем попало: сачками, руками, ветками, а потом сажали в спичечные коробки и пугали девчонок.
Как хорошо было лежать на террасе, укутавшись в теплое одеяло и слушать барабанную дробь дождя по крыше, а при этом ещё и раскаты грома. Саша засыпал: томная нега опускалась ему на веки, но он ещё успевал почувствовать сладковатый запах сирени.
А потом громкоголосое, ослепительное лето! Летом население Лукъянова увеличивалось втрое – дачники. Не было дома, где бы только не сдавали жильё Москвичи, мечтающие провести летнее время за городом уже заблаговременно, ещё в феврале, делали первые набеги на Подмосковье. У кого–то были постоянные «хозяева», другие меняли место проживания постоянно. Было весело и особенно детворе. Все были едины: городские и местные - никакого деления на "касты" никем не велось. Всем вместе было куда интересней, чем зимой.
И так повелось, что зимой Саша общался со своими одноклассниками, а как только наступало лето и приезжали ребята из Москвы, и он уходил к ним. А осенью всё возвращалось на круги своя. Большой радостью для него стало знакомство с Алексеем, Московским парнишкой, который приезжал на лето в дом своих родителей, построенный в офицерском посёлке.
Алексей Савченко: энергичный и весёлый придумщик – с ним трудно было соскучиться. Сашка целыми днями пропадал у него. Да и как иначе?! У друга имелась большая коллекция игрушечных машин. За небольшое время Алёшка собрал целый парк. Не только Саша был завсегдатаем у Алексея, но и другие ребята прекрасно «шоферили» у него на участке, неплохо преуспевая в этом. Игра в "автобазу" - так назвали они своё увлечение. За каждым из них была закреплена машина и тот обслуживал её, а также отвечал за полную сохранность. Если машина по какой-то причине ломалась, то ответственный за неё, приносил свою.
Особенно интересно было играть после дождя, когда дорожки намокали и появлялись лужи. Машины с трудом преодолевали такие препятствия. Они буксовали, не двигаясь с места. Тогда на помощь приходили собратья по цеху. Привязывались веревки, имитирующие тросы, и общими усилиями машину вытаскивали, как могли. Домой Саша возвращался к вечеру, весь по уши перепачканный глиной, но довольный – сегодня ему доверили управлять военным «ЗИЛ -157». Он был на седьмом небе от счастья!
Машинки — это хорошо, но как хотелось научиться кататься на велосипеде. Ещё год назад папа купил ему трёхколёсную «Тулу». Велосипед, который легко переделывался в двух, но у него был большой недостаток,- не надувались шины. Они были сделаны из сплошной твёрдой резины. Кататься на таком велосипеде было одним сплошным мучением.
Саша взмолился?! Тогда отец отдал ему свой взрослый с рамкой – «Прогресс» и Саша стал осваивать его; правда, сначала «под рамкой». Существовал и такой уродский вид передвижения, но ничего, зато взрослый, а сколько гордости при этом?!
Он свободно мог доехать до магазина и купить хлеба, иногда выполнял и более сложные поручения. За день он наезжал столько, что к вечеру падал как подкошенный. Болела нога, потому–что постоянно находилась в вывернутом состоянии под рамкой. Матери не всегда это нравилось. Хотелось накормить сына, а он без еды носится весь день как оглашенный; нет, чтобы по дому помочь, а дел предостаточно. В одном саду сколько ягод одних собирать, да разве его допросишься. Смотришь, а он уже на чердак полез спать, даже спокойной ночи не сказал.
Чердак на весь дом, устлан свежими дубовыми листьями. Запах?! Трудно описать, но если лег на подстилку, укрылся с головой под одеяло – страшно, то через минуту уже не понимаешь сон это или явь. И поплыл в блаженной неге над ночным лесом, разговаривая со звездами. При первых лучах солнца по всему Лукъянову раздается крики петухов, просыпаются и птицы, устраивая такие концерты, любая филармония позавидует – наступает утро очередного дня. Лето!
Утром в лесу росисто. Высокая трава мурава по пояс. Воздух чист и прозрачен. Если вот так лечь в траву в ста метрах от дома, то тебя никто и не найдет. Если только сам не убежишь, когда коров погонят; а пастух всегда по утрам злой, потому–что трезвый, как жахнет по земле кнутом, сердце в пятки уходит.
Лето переходит свой Рубикон. Сегодня 12 июля – праздник Петра и Павла. Саша мало понимает, что это такое, но знает точно, что начинается покос. Мужики с косами идут в лес, а значит вечером раздолье – можно покувыркаться в собранных на ночь стогах или просто забраться на самый верх и смотреть на звезды. Всякими мыслями наполняется голова: будто ты в космосе, ведь летают всякие собачки, значит, и человек скоро полетит.
И он полетел, только чуть позже – следующей весной 12 апреля, как раз перед Сашиным днем Рождения. Сколько же радости было, вот это, наверное, и называется настоящим счастьем, когда ты носишься по улице, без всякой причины, и кричишь во всю глотку: «наши в космос полетели! Ура!!!»
Опять весна. Дышится легко и свободно! Саша не замечает, что рацион питания стал более скудным: только одна картошка и соленые огурцы, но зато, как вкусно! Хлеб какой–то чудной, как рулет на праздник – полоса белая, полоса серая, но какая теперь разница, если наши в космос полетели. Снег сходит быстро. Появились первые зеленые проталины – пора доставать мяч.
Футбол! Телевизора не было. Репортажи с футбольных полей слушали по радио, но какие это были репортажи! Можно было и не смотреть, достаточно было слушать. Николай Озеров, Ян Спарре, а о Синявском и говорить нечего. Ты смотришь на старый разбитый приемник, а тебе кажется, что ты на забитом до отказа стадионе «Динамо» и орёшь: «Яшин, держись!» Вот это да! Вот это футбол. Саша лезет в кладовку, достает старый резиновый ватерпольный мяч. За зиму, он как назло сдулся и превратился в небольшого, колючего яйцеобразного ёжика. Твердый и тяжёлый... По нему ударишь раз, и нога отвалится. Но, что делать, выбирать не приходится – хоть такой.
В футбол играли все, даже те, кто совсем не мог по мячу попасть. Они стояли на воротах или в запасе сидели, но всё равно хоть каким–то образом были причастны к празднику под названием - "футбол". Играли, улица на улицу, посёлок на деревню, все против ребят из пионерских лагерей. И так продолжалось всё лето.
Купаться ходили на пруд в ёлочках – это была единственная отдушина летом. Реки нет, озера тоже – были два пруда и один из них в густом ельнике. Народу не протолкнешься, вода цвета молочного шоколада, но это не мешало ребятне после очередного матча смыть с себя пот и босиком в одних трусах вернуться домой. А дома обед, а потом спать..., после еды так разморит; падаешь, как подкошенный. А вечером, как стемнеет, есть возможность на «летнюю веранду» сходить. Фильм посмотреть. Это, как кинотеатр, но только под открытым небом.
"Веранда" представляла собой незамысловатое проявление цивилизации тех лет. В лесу рядом с посёлком поставили кирпичную будку. Перед ней огородили небольшое пространство. Скамейки. Экран растянут между двух столбов - чем не кинотеатр?
Многие, кто посмелее, устраивались бесплатно на сучках рядом растущих дубов, но оттуда свалиться можно, если уснёшь на свежем воздухе. Часто бывало так: придёт Сашка, усядется поудобнее в первых рядах, прочтет титры и заснёт сладко, а проснётся, когда на экране слово «конец» выползает. Встанет, укутается в телогрейку, и будет ребят расспрашивать; о чем фильм, а тут роса уже ложится на траву, становится зябко, пора на свой любимый чердак поближе к космосу.
Шло время. Помимо футбола, Саша прекрасно освоил велосипед, да и друзья его от него далеко не отставали. Начиналась «великая велосипедная эпопея». Это, когда утром он садился на велосипед и уезжал к Алексею, а там уже все были в сборе, но это бывшие наши знакомые по «автобазе», только теперь у них у каждого по велосипеду.
Ну, что, вперед! Недавно они вместе смотрели фильм «Адские водители», да и наш фильм «Укротители велосипедов» масло в огонь подлил. Теперь их не устраивает нормальная езда, теперь приключения подавай. Почему бы вот так не разогнаться и не врезаться в этот гнилой пенёк. И так до тех пор, пока от него одна труха не останется, а впереди яма – надо через неё перескочить. Смотришь, так и через руль перелететь в два счёта, а уж что с тобой потом будет, это будет потом, а сейчас поехали!
Куда? Да на станцию – там прекрасные шлаковые дорожки и трамплины неплохие, но и этого оказывается мало, через несколько минут они уже на пруду в ёлочках.
- Но, что слабо? - подстрекает главный заводила. - Боитесь? Тогда я!
Никто рта не успевает раскрыть, как тот с разгона влетает в пруд вместе с велосипедом. Вот это да! Лидер вылезает из воды весь мокрый, на переднем колесе «восьмерка». По ноге течет кровь, но он победитель, а это главное!
Осень сменяет лето, окрасив всё в желтые тона, птицы потянулись на юг – пора в школу. Учиться надо, - без образования никуда. Саша перешёл в 5 класс. Появилось много новых предметов, но ближе к сердцу, конечно, гуманитарные – особенно география, да и как иначе, когда отец каждый день рассказывает о дальних странах, различных приключениях.
- Саня, нужно обязательно в мореходку поступать. Я старый, сколько мне ещё отмерено никто не знает, а тебя на ноги поставить нужно. Все-таки ты там под присмотром будешь. Они за тобой присмотрят, когда меня не станет. Да и дальние страны увидеть, сам понимаешь, не каждый может. Я тебе черный хлеб даю, а на белый сам заработаешь.
Мать унывать стала, чувствует близкое расставание с сыном, а материнское сердце не обманешь. Но время ещё есть. В мореходку после 8 класса поступать, а сейчас только пятый – может, что изменится?
Ночной зимний лес. Полная луна освещает лыжню. Ребята убежали уже далеко вперед, они уже не первый год на лыжах – Сашка отстает, да и как не отстать, третья тренировка всего. Освещенной лыжни мало вот и гоняет их тренер по «темной» «пятерке», вот и лезут Саше мысли в голову – «нет, чтобы я ещё хоть раз? Никогда! Дойду до школы и домой». Но эти предательские мысли только до того, когда он в теплый спортзал шагнет. А там тренер улыбается: – Ну, что, жив, гусь лапчатый? Скоро соревнование! На «район» поедем, - готовиться надо.
Саша очень любил лыжи, но отдавать все свои силы на это не мог - понимал, всё равно в Ростов уезжать, а там снега днём с огнем не сыщешь. Так и бегал на вторых ролях.
Как же приятно посидеть в спортзале после лыжни. Поставить их к стене, а самому сесть на простую деревянную лавочку, но какой она мягкой покажется, после очередной изнурительной тренировки. Сидит он и вдыхает «аромат» смолы, которую разогревают ребята горелками в коридоре, но сколько не сиди, а домой идти надо: мать заждалась, да и кушать хочется.
А на улице ночь, звёзды, луна полная в зените – декабрь. Посёлок спать ложится, гаснут по очереди окна в домах, в других ещё телевизор светится, отливая голубизной на занавесках. У кого и ёлки зажглись, хотя до Нового Года ещё неделя будет. Снег под ногами хрустит. Морозно. Млечный путь разбросал свои звезды по небу. Вдохнет Саша полной грудью свежего морозного воздуха и подумает в очередной раз: «Как же хорошо жить на белом свете!»
Утро. В школу не идти – каникулы. В доме холодно. Батареи остыли за ночь – огонь в печи поубавился. Вставать в такую «холодрыгу» не хочется. Но слышит он: мать кочережкой начала работать – золу из духовки выгребает, снова печь заправлять будет.
А вот и солнце встаёт, окрашивая оранжевым сначала окно в спальне, а потом и всю остальную комнату. На окне этом заиграют во всей своей красе морозные узоры, и будет комната напоминать жилище снежной королевы. Вот уже и батареи стали мерно постукивать – по ним тепло движется. Пора вставать, зарядка, завтрак, а потом и на лыжню пора.
Снег так ярко блестит, переливаясь всеми цветами радуги, на него смотреть невозможно, а тени сине-фиолетовые. И вот, шаг за шагом, толчок - ещё толчок, и пошёл он, набирая скорость, а там уже, кроме убегающей вдаль лыжни, ничего не видно...
2012г+