«Чего хочет женщина,
того хочет Бог».
Французская пословица
Старый, дореволюционный город с патриархальным укладом жил размеренной трудовой жизнью.
Новое врывалось в эту жизнь заводами и фабриками, но они вместе с многоэтажной жилой застройкой обосновались на заречной стороне и напоминали о себе частоколом промышленных труб и ночными заревами мартеновских печей.
Старый город был культурным заповедником – здесь располагался драмтеатр, центральный парк, центральный рынок, центральная библиотека, педагогический институт, индустриальный техникум, кинотеатры и стадионы – жилая застройка – в основном одноэтажные индивидуальные дома с огородами и палисадниками по улицам.
Виктор любил свой город – свою школу, своих друзей, свою заполненную увлечениями жизнь.
Самыми близкими друзьями у него были два брата Сергей и Михаил. Сергей был одногодок Виктора, а Миша на два года младше, но это не мешало им вместе летом пропадать на рыбалке, а зимою не расставаться с коньками и лыжами.
Но годы вмешивались в отношения – встречи стали реже, пути стали расходиться: Сергея призвали в Армию, Михаил после семи классов поступил в техникум, а Виктор после десятилетки – в пединститут.
В какое-то время в соседний дом братьев поселилась новая семья, но Виктор теперь в доме друзей бывал редко и с новыми соседями встречаясь иногда, только здоровался, хотя, конечно, он обратил внимание на девочку-школьницу, весело порхающую то во дворе, то в палисаднике. Он обратил внимание, а Михаил был в неё уже без ума влюблён и вскоре Виктору об этом признался.
Мать Аллы, так звали девушку, была категорически против их дружбы и Михаил не знал что делать, и просил совета и помощи у друга.
Время шло. Неожиданно наступила морозная и снежная зима – открылся в городском парке каток. Строгая мамаша не отпускала Аллу с Михаилом ни на какие вечерние катания – он ей не внушал доверия, - и Виктору пришлось помогать.
Виктор был уже взрослый, ему уже исполнилось девятнадцать, он студент пединститута – у соседей авторитет – и они стали втроём ходить на каток.
Каток в парке среди высоких деревьев, освещённый по периметру фонарями на опорах и гирляндами огней, обнесённый снежным валом для безопасности, выглядел сказочно. Виктор на правах старшего учил Аллу ходить на коньках. Ученица была способной и вскоре они, держась за руки, легко мчались навстречу бегущим огням, как заправские фигуристы. Скорость, синхронность движений, пластичность и привлекательная внешность партнёров привлекали внимание, на них смотрели, им уступали дорогу, ими многие любовались, их уже узнавали на катке.
Музыка, лёгкие снежинки, движение по кругу и бегущие и бегущие огни сладко кружили голову. Михаил иногда пытался их догонять и идти рядом, но чаще с кем-нибудь останавливался у снежного бортика и наблюдал за ними со стороны. На катке они всегда были до закрытия и шли втроём по широкой аллее ночного парка, как бы охраняя с обеих сторон девушку или как бы неся её такую лёгкую и хрупкую на молодых крепких крыльях.
Весна пришла нежданно – они её не хотели – всю ночь бушевал тёплый южный ветер, срывался дождь, снег превратился в кашу, потоки воды заполнили улицы – зима в беспорядке отступала.
Дома не сиделось, вечер манил, вечер не давал покоя, - надо было куда-нибудь идти.
Непривычно тёплый весенний воздух опьянял; Виктор бродил без цели, Михаила дома не оказалось, а в доме Аллы горели огни – можно постучаться, пригласить её погулять, он привык к ней, без неё скучно. Но…, но это будет предательство по отношению к Михаилу – это увлечение, пока не поздно, надо отбросить, надо мысли грешные выбросить из головы. И Виктор прошёл мимо её дома, обошёл по распутице два квартала, промочил обувь и вернулся к своим конспектам.
Учёба – зачёты, экзамены, а летом стройотряд отвлекли, увели в другую сторону.
Осенью Виктора, после первого курса пединститута, призвали в Армию – отсрочка студентам тогда была положена только до двадцатилетнего возраста, его день рождения прошёл в августе. Проводы были никакие – проводов не было: отец – кадровый офицер, прошедший всю войну, считал службу почётным долгом, мать была воспитана в том же духе, да и время мирное – какие проводы.
На перроне играли гармошки, провожающие пели, плакали, смеялись, обнимались и целовались. Виктор отрешённо смотрел на толпу, завидуя раскрепощённости и простоте отношений людей – как у них всё легко и понятно, и как всё сложно и не ясно у него.
Михаил с Аллой отыскали Виктора на перроне перед самой посадкой. Офицер выкрикнул его фамилию – надо заходить в вагон – пожали руки – он видел, что Алла что-то хотела ему сказать, но шум, шум и было уже поздно – он, не оглядываясь, поднялся по ступеням вагона. На душе у него было неспокойно, на душе скребли кошки – впереди чужие края, впереди три года службы, впереди неизвестность.
Поезд, вырываясь из рук провожающих, медленно покатился на восток. Милое детство, друзья, родные и знакомые – всё осталось за окнами вагона.
После службы старший сержант Виктор Сотников поступил учиться в Ленинградский строительный институт – инженерные войска поменяли взгляды на жизнь – филология и педагогика остались в прошлом. Только зимой через три с половиной года, он снова оказался в своём городе.
Каникулы короткие – изменений много – Сергей отслужил, женился и живёт на другом конце города, Михаил ещё служит, знакомые поразъехались – везде сонно, пусто – его не узнают и он не узнаёт – домой возврата нет.
Но на летних каникулах всё было по-другому: съехались в гости одноклассники – студенты и отпускники – пляж радовал солнцем и чистой водой, волейболом, шутками и анекдотами, новыми знакомствами.
Несколько раз Виктору казалось, что он увидел Аллу – Аллу Уланову – подругу Михаила, но она всегда была не одна и он не был уверен наверняка, что это она и ни разу не заговорил с нею, хотя каждая такая встреча будила в нём сказочные воспоминания и чувство какой-то необъяснимой ревности, чувство какой-то большой потери.
Последний год учёбы у Виктора летних каникул не было – была производственная практика – и он из письма родителей узнал, что Михаил после службы хотел жениться на Алле Улановой, которая после окончания пединститута работает учителем в совхозе «Полевой» Ясненского района, что они в городе подали в ЗАГС заявление и что когда подошёл срок регистрации и две машины поехали в село за невестой, то она отказалась выходить замуж и что она его так опозорила, что он месяц ни с кем не разговаривал. Но теперь он уже образумился и недавно женился на какой-то тоже учительнице и живут они с ней в отдельной квартире на новостройке.
Новость была неприятной. Виктору было обидно и за Михаила и за Аллу, он, конечно, не знал сути произошедшего, но был уверен, что это просто дикое недоразумение, что это трагедия двух хороших друзей, что молва слепа и что скоро всё встанет на своё место и всё у всех будет хорошо.
После практики, перед дипломным проектированием, были зимние каникулы – последние каникулы для выпускников.
Виктор ровно год не был дома. Город постарел, город посерел, затих, замкнулся в себе –город снова не хотел узнавать его и не интересовался им. Но Виктор ошибался – его приезда с нетерпением ждал Михаил. Они встретились. Долго сидели в кафе. Михаил изливал душу – он раскрывал Виктору тайну за тайной.
Он говорил, что Алла всё время любила и любит его – Виктора, что она всегда думала только о нём, что забываясь, она Михаила называла иногда Виктором, что она ждала его приезда на каникулы, как праздника, что она за ним постоянно наблюдала со стороны и хранила ему верность. Тогда на катке в сверкании огней и снежинок она себе сложила сказку, волшебную сказку и стала верить в неё. Вся надежда была на время, но время не излечило её. Её надо спасать, убеждал Михаил, она там в «Полевом» или сойдёт с ума, или умрёт от тоски. Мужчины нет, а женщины от тоски умирают – почему-то пугающе твердил он.
Тебе надо срочно к ней ехать, надо жениться на ней, она тебя ждет – то ли уговаривал, то ли приказывал Михаил. Виктор тоже признался, что в ту далёкую зиму и он полюбил Аллочку, но мужская дружба наложила на чувства вето – он ушёл с дороги как третий лишний.
В середине следующего дня Виктор был в «Полевом». По описанию Михаила быстро нашёл дом учительницы. Во дворе дома мать Аллы чистила дорожки от снега.
Виктора она сразу узнала и почему-то нисколько не удивилась его приходу: она как частому гостю просто отворила дверь в сени и попросила заходить в дом не переобуваясь, а сама снова, как ни в чём не бывало, взялась за лопату.
Аллочка в чёрном свитерке, мягко облегающем её точёную фигурку, в того же цвета юбочке и в беленьких сапожках, сидела возле гудящей газовой горелкой печи, глубоко погружённая в свои мысли. Она увидела его. Она не поверила своим глазам и замерла, чтобы не нарушить видение.
- Алла! Аллочка! Милая моя, дорогая, - с этими словами Виктор опустился перед ней на колени, обнял её руками за талию и прижался головой к её тёплому, пахнущему далёким детством, телу. Она пришла в себя, она склонилась над ним, опустила ладони на его голову, пальцами перебирая волосы и повторяя:
- Ты пришёл! Ты пришёл!