ХВЕДАР ЖЫЧКА "ДЕНЬ БУДЕТ ЯСНЫМ"
Повесть
Перевод на русский язык, сделанный по украинскому переводу с белорусского языка
ЧАСТЬ 2
МЫ И САМИ НЕ ИЗ ПОСЛЕДНЕГО ДЕСЯТКА
49. КОРОВКИН ТАНЦУЕТ ФОКСТРОТ
Изрядно заезженная пластинка скрипит:
Где же вы, где же вы, очи карие,
Где ж ты, мой родимый край?
Впереди — страна Болгария,
Позади — река Дунай...
По кубрику в такт музыке смешно скачет Коровкин. Манерно согнул руки, обнимая воображаемую партнёрку. Учится танцевать фокстрот. Наставником у него Петька. Он показывает Коровкину два-три па, на разучивание которых тот изводит несколько недель.
Фокстрот необходим Коровкину не только для того, чтобы, приехав в отпуск на свою курскую землю, не хлопать глазами на вечеринках. Известно, сгодится и для этого. Главное — с помощью подвижных танцев Коровкин хочет избавиться от своей неуклюжести, выработать быструю реакцию.
А мы едем в увольнение в порт. Кроме меня, едут Зайцев и Юхименко. Мы уже оделись. Загретдинов вычистил и заправил машину, а Зайцев всё наводит стрелочки на своих брюках.
- Достаточно, того-этого, вылизывать, - подгоняет его Юхименко.
- Бегу, - Зайцев двумя ногами вскакивает в брюки, на ходу поправляет выбеленный воротничок.
- С ветерком домчу, будь живой! - подмигивает нам Загретдинов и заводит машину.
Не доезжая заставы, на повороте он притормаживает, чтобы я мог соскочить. В порт я не поеду.
- Желаю успехов! - кричат.
Как будто не знают, как стучит моё сердце. Хочется бежать этой извивистой дорогой, что ведёт к рыбацкому посёлку. И я правда побегу, пусть только машина исчезнет за поворотом. Побегу, невзирая на жару. Где-то там, на полдороге, возле старой опалённой молнией липы, меня ждёт Юта.
Мы любим эту дорогу — от липы до рыбацкого посёлка. Здесь всегда встречаемся, здесь и расстаёмся. Когда у Юты нет срочных дел, здесь проводим весь день. Блуждаем по опушке и собираем цветы, шалим. А когда доймёт жара, идём на берег, купаемся, а потом, вытянувшись на песке, загораем. Мне почему-то приятно держать Юту за руку.
- Ты боишься, что я убегу? - часто спрашивает Юта.
- Боюсь, а что?
- Ничего, хорошо.
- А ты можешь убежать?
- Могу! - Юта внезапно подхватывается и бежит в сторону посёлка. Я, обычно, догоняю её, хватаю за руки.
- Не убежишь, Юта. Не пущу.
От быстрого бега Юта тяжело дышит. Виснет на моём плече:
- Не могу идти, неси.
И я несу её на то место, где мы раньше сидели. Несу осторожно, как малого ребёнка, боюсь споткнуться и упустить. От приятного ощущения близости её тела идёт кругом голова.
Вечером она провожает меня до липы, протягивает руку. Я беру её за плечи, слегка прижимаю, вбираю запах её волос. Пахнут они мятой и ещё чем-то — приятным-приятным.
- Через две недели жди здесь снова, - шепчу ей.
Юта просит:
- Через неделю...
- Не могу, Юта. Служба.
- Знаю, - говорит Юта, прижимается ко мне и сразу же отскакивает, идёт не озираясь.
Я стою под липой, смотрю вслед, пока она не исчезает за поворотом. Тогда не выдерживаю, бегу, догоняю её, чтобы провести до первых домов посёлка.
- Не надо, - говорит Юта.
- Я немножко...
- Опоздаешь.
- Не опоздаю, Юта.
Возле первых домов жму Юте руку и теперь уже бегу домой. Ждать на повороте машину напрасно: она, наверно, прошла уже. Нет, вон светит фарами, догоняет.
- Ну как? - спрашивает Зайцев.
- Порядок! - отвечаю.
Приезжаем, а из кубрика всё звучит тот же самый рыпящий мотив:
Где ж вы, где ж вы, очи карие...
Коровкин танцует фокстрот.