ХВЕДАР ЖЫЧКА "ДЕНЬ БУДЕТ ЯСНЫМ"
Повесть
Перевод на русский язык, сделанный по украинскому переводу с белорусского языка
ЧАСТЬ 2
МЫ И САМИ НЕ ИЗ ПОСЛЕДНЕГО ДЕСЯТКА
48. ДВА СЕРДЦА
- А знаете, кого мы сейчас посетим? - спрашивает командир, подавая мне в кабину грубый пакет.
В пакете — какие-то консервы, колбаса, хлеб. От запахов даже голова закружилась. С самого утра мы ничего не ели, бегаем по разным учреждениям и складам большого города. Самое лучшее, что удалось раздобыть, - это патефон и с десяток пластинок. А печатной машинки так и не удалось выпросить у интендантов.
Я немного знаком с городом — когда-то приезжал сюда с Введенским и Коровкиным получать новую станцию. На барже жили, интендант Буханцов с нами. В кино ходили, и там, возле склада, я встретил человека, похожего на Богданова. Подожди, не к нему ли имеет намерение вести меня командир?
- Знаю. К Нюрке, которой объяснять не нужно.
Командир удивлённо смотрит на меня.
- Вы это... так, к слову... или что-то знаете? - наконец спрашивает он.
Рассказываю о встрече, о том, как Богданов поспешил, чтобы я его не узнал.
- Та-ак! - говорит командир. - Тяжело ему было по-первах. Теперь обвыкся. Угу! Даже будто каяться начинает — это же он в письме попросил, чтобы я тебя привёз в гости. А я голову ломаю: по какому случаю?
Я прошу:
- Расскажите, товарищ старший лейтенант, коротко о Богданове... Чтобы мне чего-то лишнего не ляпнуть.
- Коротко здесь не расскажешь. Трагедия у человека. А говори при нём всё, не бойся. Ну, поедем.
Загретдинов поворачивает то влево, то вправо, куда показывает командир. Останавливаемся в каком-то переулке возле самой рыболовецкой гавани. Из домика навстречу нам бежит Богданов. Радостный, возбуждённый.
- Борис! - обнимает командира, крепко жмёт ему руку. - Будь здоров, Лявон. Вы просто молодцы.
- Ты, Коля, без увертюр, пожалуйста. Мы голодные, как волки, - говорит командир.
- Ничего, потерпите. Ради такой встречи... Сейчас Маня возьмёт курс на гастроном. Прошу в мою каюту, - открывает двери и ведёт коридором. - Вот она.
Комнатка у Богданова маленькая, тесноватая. Но всё здесь расставлено аккуратно, с любовью. Кровать с высокими подушками, стол, шкаф, два стула. И ничего лишнего, правда как в корабельной каюте.
- Маня, Маняша, где ты там? - зовёт Богданов в коридор. - Гости к нам приехали.
Маня, пухленькая, невысокая, достаточна хорошенькая женщина, протягивает руку Хотилову, знакомится со мной и Загретдиновым.
- Извините, у меня там кипит, - и хочет исчезнуть на кухню.
- Подожди, - останавливает её командир, протягивает свёрток с продуктами.
- Зачем, Борис Владимирович.
- Бери, бери. Это не для тебя, а для нас. Приготовь что-то там, приправь и неси скорее... Та-ак, - говорит он Богданову, когда Маня вышла. - Видишь, какие у меня орлы выросли. Лявон возмужал, или нет?
Богданов смотрит на меня, подмигивает:
- Лявон молодец. Жаль, что мало мне довелось с ним послужить. Я сделал бы из него настоящего моряка. А ты, слышал, перетянул его в операторы.
- Перетянул, - смеётся Хотилов. - Оператором он будет классным. Но дело не в этом. Рассказывай, Коля, как ты здесь устроился?
- Видишь, живу. Зарабатываю хорошо, Маняшей своей не налюбуюсь. Обмельчал, омещанился. Гнездо свою вью. Скоро у нас "уа-уа" появится. Лявон вон смотрит и глазам не верит — тот Богданов или не тот?
- Нет, - запинаюсь я.
Может, у меня действительно странный вид. Я по-своему воспринимаю слова Богданова и Хотилова. Пытаюсь уловить в их разговоре нити, которые связывают этих не похожих друг на друга людей. Понимаю только, что старший лейтенант у Богданова частый гость, что это он устроил его на работу после увольнения в запас. Уговорил тогда в лесу: "Лучшего не ищи. Работа по тебе. Двигатели. Комнату дают..."
Маня готовит стол. Салат, полные миски супа, картофельное пюре, поджаренная колбаса.
- Подожди, не ставь всё сразу, - просит Богданов. - Сначала поедим это.
- И тогда буду бегать? - стеснительность её как корова языком слизала. - Я, может, тоже хочу посидеть, послушать.
- Правильно, Маня, - поддерживает её командир. - Бери его в шоры, пока берётся.
- Знаешь, Борис, что я надумал, - переводит Богданов разговор на другое. - Хочу в институт снова вступать. Пришла такая мысль в голову и не даёт покоя.
- И правильно надумал, - одобряет Хотилов. И уже ко мне: - Слышишь, что говорит Богданов, бывший противник прогресса и науки. А?
Слушаю и нисколько не удивляюсь. Таким я и хотел видеть Богданова, почему-то никогда не верил, что он пьяница, пропащий человек. Несмотря на все его чудачества.
Выезжаем уже у вечеру. Командир рассказывает:
- Прекрасный парень Богданов. Мы с ним учились вместе в институте. Никакой Нюрки, никакого Ростова у него не было, конечно. Выдумки всё это. Хотя и правда родом он из Ростова. Отец семью бросил, куда-то подался. Воспитывала его мать, в школе работала уборщицей, себе во всём отказывала, лишь бы её Коле ни в чём не было отказано. Баловала, конечно. Всё же в институт он поступил, но бросил его. Потом у него умерла мать. Я в то время уже в армии служил после института, и он попал ко мне в подразделение. Очень изменился тогда Богданов, злой был на весь белый свет, а более всего на себя. Пришлось с ним повозиться. Теперь, видишь, оттаял немного. Да ты спишь? - толкает меня командир.
Нет, я не сплю. Я думаю про Богданова, а больше о тебе, товарищ старший лейтенант. О твоём чутком сердце.