Аманда и Оливер вышли из аудитории и поднялись в его кабинет. Вежливо отказавшись от стакана воды, девушка села в кресло напротив Грейсона, неловко ерзая, как и любой студент, оказавшийся в святая святых преподавателя. Оливер позволил себе еще раз взглянуть на нее и отвернулся к книжному шкафу.
Учеба явно была для нее на первом месте, но и внешностью природа не обделила: блондинка с длинными прямыми волосами, заостренным к подбородку лицом, полукруглыми очками. Одета она была скромно и неброско, как подобает студенту – не как современные любительницы танцев и сигарет, будто бы сошедшие с киноэкранов или со страниц «Прекрасных и проклятых» Фицджеральда. В американских университетах еще только-только начинали привыкать к девушкам, и вертихвосткам вход в эти стены был заказан.
На ее лице застыла нервная улыбка; похоже, она уже почти раскаивалась в том, что решила заговорить с Оливером. Он сложил руки перед собой и доверительно наклонился вперед, чтобы не дать мужеству покинуть ее окончательно.
- Итак, мисс Шарп… Аманда? Там, в аудитории, вы рассказали нечто удивительное.
- Вам так кажется? – ответила она, нервно хихикнув. – Прошу прощения.
- Ну что вы. Мне очень интересно услышать, что еще вы можете сказать.
- Все это так глупо…
- Вовсе нет. Представьте себя на моем месте, когда мне пришлось отчитываться перед университетским казначеем за потраченный впустую трехгодичный грант на исследования.
- Представляю, - ответила Аманда. – Это, наверное, было тяжело.
- Мягко говоря, неприятно, - подтвердил Оливер, не желая воскрешать в памяти тот жуткий разговор. – Впрочем, не буду надоедать вам нудными подробностями своего прошлого.
- В таком случае, думаю, мне следует рассказать вам о том, что я видела.
Оливер кивнул, достал желтый линованный блокнот и написал карандашом в уголке сегодняшнее число и имя: Аманда Шарп.
- Был бы вам крайне признателен, мисс Шарп. Вы не против, если я буду записывать?
Она мотнула головой и крепко обхватила себя руками. Было видно, что ей не по себе – она боится, - и Оливер терпеливо ждал, пока она соберется с духом. Наконец, Аманда заговорила – вполголоса, словно опасаясь, что их подслушивают. Или что над ней будут смеяться.
- Когда я сказала вам, что видела тот затонувший город, вы ведь поняли, что это не в прямом смысле? Он мне приснился… он мне снится почти каждую ночь вот уже как две недели.
- Он вам снится? – переспросил Оливер с оттенком разочарования в голосе.
- Да.
- И что же это за сны?
- Мне снится, что я плыву по поверхности бескрайнего океана. Кругом только вода, а надо мной небо, кажется, ночное. Я вижу созвездия, они вращаются, как детали замысловатого часового механизма, чтобы занять какое-то определенное положение. Мне не страшно, но не покидает ощущение, будто что-то не так, что-то… как бы сказать… нарушено.
- Ясно, - произнес Оливер, записывая своим ломаным почерком слова Аманды. – А что именно нарушено?
- Трудно сказать, - ответила Аманда, сплетая и расплетая пальцы перед собой. – Это какое-то, знаете, внутреннее чутье: что-то не сходится. Будто смотришь кино. Кажется, что взаправду, но это не так. Словно кто-то что-то изменил, и мир уже не тот, каким ты привык его видеть… Понимаю, звучит очень путано, но это мои ощущения.
Оливер пожал плечами.
- В принципе, логика сна и не должна соотноситься с реальностью, мисс Шарп. Нет ничего удивительного в том, что некоторые детали кажутся странными или неестественными.
- Нет, - Аманда замотала головой, - дело не в том, что это сон, а в чем-то другом. В том, что расположено в глубине. И стоит мне придти к этой мысли, как некая сила затягивает меня под воду.
- Какой кошмар!
- Но мне не страшно – пока не страшно. Как бы глубоко меня ни тащило, я не замерзаю и не захлебываюсь. Не знаю, на какую глубину я опускаюсь, но кажется, что это тянется целую вечность. А потом я вижу город, слышу песнопения… и вот тогда меня охватывает ужас.
- Как выглядит этот город? – спросил Оливер.
- Большой. То есть, очень большой. Похож на затонувший Манхэттен – нет, на целый Нью-Йорк, на который свалили еще Чикаго и Бостон. Он полностью в руинах, как будто упал с поверхности на самое дно, и от удара все здания и статуи превратились в одну гигантскую груду камней.
Оливер подобрался в кресле.
- Пожалуйста, опишите эти статуи.
Аманда закрыла глаза, и они забегали под веками. Лицо ее побледнело, на лбу появились складки, будто она вспоминала что-то отвратительное. Вдруг она сжалась, как от невидимой пощечины, и в раскрывшихся глазах заблестели слезы.
- Ужасные, напоминают чудищ-франкенштейнов, как в цирке уродцев мистера Барнума. Они полусидят, свесив руки, словно гориллы, и у них нет лиц.
- Нет лиц? Только лиц или голов тоже?
- Только лиц, - Аманду передернуло от воспоминания. – Они будто бы скрыты.
- Чем?
- Там сплошное месиво из щупалец, будто к голове присосалась каракатица или осьминог.
Оливер поднялся из-за стола и подошел к полке с записями, привезенными из экспедиции на острова йопаси. Перебрав записные книжки, он нашел нужную и раскрыл перед Амандой.
- Похоже на то, что вы видели? – спросил Грейсон.
Аманда взглянула на рисунок, изображавший место, в котором, по представлению йопаси, обитал «подводный дьявол». Это был скорее набросок, без намека на перспективу или реализм; и к счастью, ибо нарисованная абстракция своими невообразимыми пересечениями линий и плоскостей под невозможными углами нарушала все строгие законы математики и геометрии.
У Аманды перехватило дыхание, будто ей показали снимок расчлененного трупа с места убийства. Судорожно глотая ртом воздух, она смогла только кивнуть, и слезы ручьями потекли по ее щекам.
- Д-да, один в один, - проговорила она, всхлипывая и утираясь рукавом зеленого кардигана. – П-простите. Я не хотела плакать, н-но это просто невыносимо. Я не могу закрыть глаза – боюсь, что снова увижу этот город.
- Все хорошо, успокойтесь, - произнес Оливер.
Ему было неловко, что он невольно заставил Аманду разрыдаться, но он просто не мог не обратить внимания на то, как точно описание девушки совпадало с рисунком шамана йопаси, вплоть до статуй с водорослями на головах. Но она никак не могла видеть этого изображения раньше, следовательно, возникал вопрос, ответа на который, увы, не было:
«Каким же образом она увидела этот город?»
Оливер достал из пиджака платок и протянул его Аманде. Она приняла его с благодарной улыбкой и промокнула глаза.
- Что это? – спросила она, кивнув в сторону записной книжки, стараясь при этом не смотреть на рисунок.
- Тот самый затонувший город, в котором дремлет пришелец со звезд, - ответил Оливер. – Его нарисовал шаман йопаси по имени Каула, правда, для этого потребовалось несколько месяцев уговоров и немало бутылок крепкого спиртного.
Аманда всхлипнула и закрыла изображение бумагами со стола Оливера.
- Как мне может сниться это место? Я ведь никогда не видела этого рисунка…
- Я сам задаюсь этим же вопросом, мисс Шарп, - ответил он.
Лучи дневного солнца пробивались сквозь жалюзи и полосами ложились на пол, но в кабинете все равно было темно, как будто под потолком висели низкие дождевые тучи.
- Вы, конечно же, не могли видеть рисунка, но, может, причина в другом – в том самом первобытном коллективном сознании, как у доисторических шаманов? Возможно, в вашем подсознании скрыты воспоминания о древнем морском дьяволе, и какое-то недавнее впечатление пробудило эти воспоминания, сделав вас восприимчивой к подобного рода видениям.
Аманда искоса взглянула на преподавателя.
- Прошу прощения, профессор Грейсон, но я вас не понимаю.
- Конечно, это все это звучит, как бред сумасшедшего, и на вашем месте я бы первый назвал меня психом и поместил бы в лечебницу. Однако не торопитесь с выводами. Это странный город, уж поверьте, а в закрытой секции у профессора Армитейджа можно прочитать и о более странных явлениях. Зафиксированы сотни случаев, когда эмоционально восприимчивые люди начинали грезить о вещах, которых никак не могли видеть до этого… Мисс Шарп, вот вы говорите, что эти сны преследуют вас уже две недели. А если поточнее? Когда именно они начались? Случилось ли что-то, что заставило вас их видеть? Какое-нибудь потрясение, может?
Аманда задумалась. Пока она, погруженная в размышления, кусала губы, Оливер записал в блокнот оставшиеся подробности их беседы. Наконец, глаза студентки просияли.
- Я вспомнила, - сказала она. – В начале семестра я искала вашу аудиторию и ошиблась этажом. Нужно было подняться выше, но вместо этого я блуждала по факультету изобразительных искусств…
Аманда замолчала, как будто дальнейшие воспоминания были нечеткими и подернутыми туманом. Она наклонила голову набок и наморщила лоб, словно пытаясь вспомнить имя давно забытого знакомого.
- Я блуждала, блуждала и попала в коридор, ведущий к кабинету. Дверь была закрыта, и ее, судя по всему, очень давно не открывали. Казалось, что кабинет заброшен, причем не просто так. Такое ощущение, что хозяин вернется туда еще очень не скоро. А рядом на стене, кажется, висела картина.
- Картина? Что на ней было, не помните?
- В том-то и дело, - сказала Аманда. – Да, я видела ее, но что это была за картина, хоть убейте, не помню. Только отдельные образы: море, волны, много пены… может, что-то вроде гигантского водоворота… Простите, тут от меня никакого толку.
- Напротив, мисс Шарп, вы даже не представляете, как точно все описали. В том коридоре был электрический светильник? В нем еще одна треснутая лампа, которая не горит.
- Да! – сказала Аманда, испытав абсурдную радость от того, что все это ей не пригрезилось. – Я помню, мне показалось, что там было тускловато.
Оливер стучал карандашом по блокноту.
- Тот кабинет принадлежал университетскому преподавателю, художнику Дэвиду Розену. Он и правда давно там не появлялся. Пару лет назад он начал вести себя как-то странно, рисовал разные пугающие полотна, многие из которых похожи на то, что вы видите во сне, и рисунки йопаси. Как вам такое?
- По-моему, это ужасно, - ответила Аманда. – Лучше бы я никогда не видела этой ужасной картины.
- Да, конечно, все это ужасно – но и вместе с тем захватывает, не так ли?
- Может быть, - произнесла девушка. – Вы знаете, как можно избавиться от этих кошмаров? Я боюсь спать и… мне кажется, за мной следят.
- Следят? Кто?
- Не знаю, - сказала Аманда. – Просто на прошлой неделе, когда я возвращалась с работы – я подрабатываю кассиром в Первом банке Аркэма, - на меня напали. Слава богу, мне удалось убежать, но было темно, и я не разглядела лиц. Я прибежала в общежитие Дороти Апмэн и рассказала обо всем Рите, но она сказала, что на самом деле охотились за ней.
На лице Оливера отразилось недоумение, и Аманда уточнила:
- Рита Янг, темнокожая девушка из Нью-Орлеана, моя соседка по комнате. В тот вечер я была в ее пальто, и поэтому нападавшие могли перепутать нас. Я поверила ей, но все равно сомневаюсь.
Оливер шумно выдохнул. Такое происшествие, и еще так близко к университетскому городку? Да, студенты любили подшутить, пьяниц тоже хватало, но это все было относительно безобидно… до недавнего времени, как оказалось. Еще одно нападение с возможным печальным исходом – это, по меньшей мере, настораживало.
- Но вы ведь обратились в полицию? – спросил он.
- Нет. Какой смысл? – ответила Аманда. – Рита наверняка права: полицейским навряд ли есть дело до того, что кто-то там хочет покалечить негритянку.
- У вас искаженное представление о стражах порядка, но ваши опасения я понимаю, - отозвался Оливер.
- Так что же мне делать? – спросила Аманда. – Как мне избавиться от этих жутких кошмаров?
- Даже не представляю, мисс Шарп, - произнес Оливер. – Но я непременно постараюсь что-нибудь придумать.