Маленькие проблемы. Их можно решить. Большие проблемы можно решить за деньги. Огромные проблемы можно решить за большие деньги. За огромные деньги можно решить любые проблемы.
Эту простую истину Славик понял уже на первом курсе института. Там, где у его однокурсников была возможность забивать на учебу и оставаться на курсе, Славику приходилось буквально изворачиваться и грызть гранит науки. У него не было права на ошибку. Он должен был нормально учиться, чтобы получать стипендию. Он должен был ещё и подрабатывать на всяких грязных работах, чтобы нормально одеваться и не выглядеть белой вороной на фоне остальных сокурсников. Нет, были и другие бедные ребята на курсе. Но их участи парень себе никогда не желал. Они все были ярко выраженными ботаниками и белыми воронами. В чем это выражалось? Да во всем. Уже с институтской скамьи им была уготована участь неудачников. Низкооплачиваемая работа. Начальство, которое ничего не делает, но ездит на этих убогих. Девушки не такие, какие ты хочешь или любишь, а те, что достались, такие же, как и они – страшные, толстые, не следящие за собой. И что? Оставалось только плодить безнадежное потомство из поколения в поколение.
Правда был в такой жизни и плюс – стабильность, мать его. Таким людям не страшны были никакие перемены общественного строя или экономического, они даже не приспосабливались к окружающему миру, потому что у них все было стабильно плохо. Может быть, это все было на генетическом уровне? Кто знает? Теории евгеники и телегонии были признаны научным бредом.
Так ли это? Славик не знал.
И, вот сейчас, Славик, как и тогда, много лет назад в институтской скамье боролся за место под солнцем. За то место, где его не ждали – оно уже было занято задолго за него. Где его считали чужим, но все же он вырвался из мира серости и уныния жизни.
Но, за все надо платить. Суровая жизнь и в этот момент решила потребовать плату за все его деяния. За загородный дом, дорогую машину и даже костюм с носками.
Тимур сидел на соседнем кресле в автомобиле и курил очередную плюшку гашиша. Славик не замечал за ним такого пристрастья раньше. Видимо нервы. Маленький кусочек плюшки был бережно раздавлен большим пальцем в очередной раз и уложен на кончик тлеющей сигареты.
Затем эта безумная конструкция была аккуратно вставлена в специально подготовленную пластиковую бутылку, которую сразу же заполнил дурманящий дым. Через какое-то время Тимур открыл крышку и вдохнул содержимое.
Его взгляд и разум затуманился, он полетел в какие-то свои миры. Возможно к звездам.
Сам Славик покуривал иногда, но не перебарщивал. Все-таки он опасался остаться дураком.
На пике погружения в нирвану всегда возникали мысли – вдруг не отпустит. Они улетучивались, когда действие проходило.
Сейчас бы он тоже не отказался дунуть, но держался. Ожидание убивало. Они уже тусовались целый час возле банка. Заключающая стадия. Петрович должен был уже выйти, но его все не было. Славик уже два раза ходил проверять. Уже закрались мысли, не смылся ли он с баблом.
Но нет, это от паники.
Они договорились с Петровичем так. С ребят – поддельный паспорт, трудовые книжки, документы с поддельной работы, телефоны и все остальные бумаги. С Петровича – собственно сам Петрович, походы в банк и непосредственное получение денег. Доход пополам.
Первый этап прошел как по маслу – заявка на кредит была оформлена, из банка отзвонились и дали согласие.
Осталось только забрать бабки.
Вот он. Славик напрягся. К машине из банка направлялся Петрович с сумкой денег. Значит все нормально. Он подошел к машине открыл заднюю дверь и сел в неё. Славик предусмотрительно нажал кнопку центрального замка.
- Ну, как. – Спросил от волнения Славик. – Все нормально?
- Конечно. – Ответил бывший десантник. – Короче, я отдаю вам половину и сваливаю.
- Ну, нормально, чё? – Попытался вмешаться в разговор Тимур, но наркотический угар не позволил этого сделать в полной мере.
Петрович достал деньги из сумки. Пачка свежих банкнот завораживала и манила, отталкивала и вызывала отвращение одновременно.
Славик отсчитал половину. Все нормально. Можно свободно вздохнуть. Большие проблемы можно решить за деньги.
Время встало. Внезапно о стекло автомобиля постучали каким-то тупым предметом. Тонировка создавала ощущение защищенности, словно воздвигнутые стены замка в средневековье. Но даже самые высокие стены порой не могли уберечь его защитников от орд захватчиков.
На улице возле автомобиля стоял знакомый следователь и как бы нехотя стучал рукояткой пистолета о стекло машины, требуя, чтобы находящиеся внутри уделили ему внимание. Он был одет в гражданскую одежду. Весь вид его излучал спокойствие. О его компаньонах в бронежилетах и масках с автоматами наперевес, окружившими автомобиль, такого сказать было нельзя. Их позы говорили о сосредоточенности и возможности применить оружие в случае сопротивления.
Славик, сглотнул слюну и нажал кнопку стеклоподъемника. Тонированное стекло опустилось, и солнечный свет ясного дня наполнил тьму салона. Лицо следователя расплылось в улыбке.
- Джентльмены! – С видом победителя произнес Виктор Алексеевич.
* * *
Веришь ли ты в чудеса, Путник? Почему ты не веришь? Ты не видел воочию их? Не чувствовал своим разумом? Ты думаешь, что чудес нет? Конечно, в нашем сером материальном мире место для чуда – вещь неоднозначная.
Но взгляни на звездное небо путник. Разве это не чудо? Разве не чудо то, что ты проживаешь на огромном шаре, парящем в пустоте, вокруг светила вместе с такими же шариками – большими и маленькими. Разве это не чудо?
Разве не чудо то, что в огромной вселенной несчетное количество таких миров? Разве не чудо то, что строение солнечной системы повторяет строение атомов? И не из этих ли атомов состоит наша вселенная. Не из них ли состоишь ты, Путник?
Кто ты?
4 4 4
Можно ли видеть незрячему? В зависимости от повреждения органов зрения. Если же глаза сгорели совсем? И их нет. Возможно ли такое?
Теперь Виталик знал, что это возможно. Он не чувствовал боли. Его мысли были ясными и спокойными. Он видел палату, приборы, поддерживающие еще теплящуюся в нем жизнь. Через широкое окно пробирались лучи летнего солнца. Запахи лета. Залетал тополиный пух.
Это было удивительно.
Более удивительно было видеть ангелов Божиих в этой же самой палате. Их было двое. Один находился у ног Виталика. Второй сидел рядом на стуле и читал газету. Их белоснежные одежды были безупречны. За спиной каждого были сложены огромные крылья.
У того, кто сидел при себе, кроме газеты ничего не было. У стоящего ангела на поясе в ножнах висел меч искусной работы.
- О. – Восхитился сидящий. – Ты очнулся.
Он обращался к Виталику.
- Как ты себя чувствуешь? – Его голос был нежен, и его хотелось слушать постоянно. – Мы успели вовремя, Виталик. Помолчи пока, нам есть, что сказать тебе. Меня зовут Ланцеус. Моего спутника – Гладус. Мы рады видеть, что тебе лучше.
- Милостью Божьей мы принесли тебе благую весть, Виталий. Ты был избран. Избран для великой миссии. Господ нуждается в тебе, как никогда прежде. Ты должен нести его слово. Своей великой милостью он вернул тебе глаза и укрепил тело, после твоего ужасного недуга. Он увидел твою жертву. Твою чистоту. Он увидел все. Ты ещё не знаешь, но люди уже начали веровать в тебя. Собираются толпы. Тысячи их! Даже здесь и сейчас у стен этой обители скорби собираются верующие. Они верят в тебя Виталик! Ты должен принести им истину.
- Что я должен сделать? – Неожиданно для самого себя произнес парень.
- Нести свет! – Воскликнул тот, что назвался Ланцеусем. – Мы принесли тебе великий дар из самих небесных сфер. Это дар божий, Виталик!
Откуда не возьмись у ангела в руке оказалась пачка бумаги формата А4. Навскидку листов сто. На них что-то было написано мелким шрифтом.
- Это откровение, Виталий. – Продолжил ангел. - Дар Бога своим заблудшим чадам. Ты должен нести его в массы. Твой героический поступок, а так же чудодейственное исцеление наставит на путь истинный паству божию. Мир спасется.
Ангел протянул пачку бумаги Виталику. Парень взял её в руки. Руки, были сильно обгоревшими. Ожоги покрывали их почти целиком, но, тем не менее, каким-то образом, нормально функционировали.
Первая строчка первого листа гласила:
Хаос безлик. Не надобно образов и форм. Ни материй, ни пространства. Но Дух Божий, гонимый ветрами перемен облек его в форму и придал ему вид. И сотворил материю и пространство. И создал землю. И облек её в форму и придал её вид. И вдохнул в неё жизнь.
- Все ясно. – Произнес Виталик. Протягивая текст назад. Ангел не спешил его принимать. – Я понял, чего вы хотите. Вы привезли мне новую Библию или Коран. И там все будет тоже самое, только немного не так.
- Отдельные неточности будут уточнены. – Поправил Виталика Гладус.
- Я, вот всегда думал, - если Бог такой умный, разве он не понимает, что посылать своих пророков с новыми версиями писания – есть хаос и разрушение? И не ведет ни к чему больше. Из-за этого происходит столько религиозных войн. Разве это логично? Разве богу нужна наша кровь? Христиане раскололись на кучу ветвей, которые невозбранно убивают друг друга и остальных. Мусульмане отпочковались от иудеев и христиан, а потом так же раскололись. И так же невозбранно убивают друг друга и христиан с иудеями. – Виталик задал вопрос.
- Вся злоба от людской греховности. – Ответил Ланцеус. – Я прошел многое и видел многое…
Ангел что-то ещё хотел сказать, но задумался. Для Виталика его молчание обернулось всего несколькими секундами, для Мастера же – тысячелетними воспоминаниями.
4444
Центурион Кай Юлий Лонгин уже порядком устал. Виной всему был какой-то совершенно неправильный день, которому предшествовала неправильная ночь. На душе было тревожно, хотя палящее солнце на небе было таким же, как и вчера, и, скорее всего, будет завтра. Даже если тучи заволокут светило и пойдет проливной дождь, – какая разница? Такое случалось часто.
Но не сегодня. Весь день центурион был сам не свой.
Казалось бы, почему очередной указ о казни каких-то преступников, подписанный префектом
Иудеи эквитом Пилатом, должен был доставлять такое беспокойство.
Совершенно обычная, казалось бы, процедура.
Но не в этот раз. Слишком много фарса, слишком много страданий для обычного преступника. Насколько центурион понимал, высшее жреческое сословие из местных уделяло активное внимание казни. Более того, среди солдат ходили слухи, что именно с их подачи Пилат принял такой жесткий приговор.
Совершенно дикая для образованного Рима экзекуция была не похожа ни на что прежде. За день, предшествующей процедуре Лонгин сменил трех солдат, которые попросту устали избивать приговоренного.
На узнике не было живого места после всего того, что с ним сделали подопечные центуриона.
Вообще, обычно, Лонгину не было дела до каких-то там уголовников – он просто выполнял приказы и требовал от своих солдат выполнения оных же.
Но, что-то обычным сегодня и не пахло.
Когда толпа зевак встретила изувеченного преступника своим оглушающим ревом для сопровождения на казнь.
Более диким выглядело то, что по решению Пилата и жрецов узник должен был проделать путь к месту казни с огромным крестом на спине, на котором тот, впоследствии должен был быть распят.
Боже, как этот человек ещё шёл? Откуда он брал силы? Немыслимо.
Его сопровождала дикая толпа, которая насмехалась над ним и кричала, кидала камни и проклятья в его адрес.
Процессия направлялась на Кальварию. Тут все и решится. Будь он проклят, но центурион, уже мысленно желал смерти этому несчастному. И воспринимал её как избавление от физических и моральных издевательств.
Апогей безумия настал, когда человека уложили спиной на крест. Большие строительные ржавые гвозди были приставлены к его ладоням и голеням и местный плотник, совершив пару резких ударов молотом, пригвоздил несчастного.
Под вопли обезумевшей толпы эту конструкцию водрузили на Кальварии. Преступник что-то прошептал.
Центурион не расслышал, только что-то, вроде: «… не ведают, что творят…».
Преступник долго не умирал. Он держался изо всех сил. Лонгин не понимал, как после всего прожитого, можно поддерживать в себе жизнь? Как такое может быть? Это было физически невозможно. Изувеченный и приговоренный к такой ужасной участи на кресте.
Толпа, насытившаяся зрелищами, постепенно стала расходиться. Оцепление из легионеров не давало пройти каким-то людям к преступнику, которые о чем-то молились, взывали к Богу и просили прощения у умирающего.
И тогда Центурион принял единственное верное решение.
Он подошел к одному из легионеров и попросил у него копье. Солдат выполнил приказ непрекословно.
Лонгин встал напротив несчастного. Это было удивительно, но преступник находился в сознании. Его взгляд встретился со взглядом центуриона.
- Кай. – Чуть слышно прошептал обессиливший голос узника. – Что ты делаешь, Кай?
Он знал его имя.
- Я спасаю тебя, преступник. – Ответил Лонгин и метко пронзил копьем сердце несчастного. – Смерть, может быть избавлением.
Совершенно невероятным фактом было то, что уже после смерти человека в разуме Центуриона послышалась брошенная фраза:
- Ступай в свете, Кай, всегда ступай в свете.
А потом пошел сильный дождь. Тучи заволокли небо. Ветер стал очень холодным и молнии хлестали повсюду. Каких-то из его солдат убило разрядами, и каких-то местных. И только мертвый преступник и центурион на небольшом пятачке возле того самого места, где первый был распят были не тронуты ни молниями, ни ветром, ни дождем.
А потом снова встало солнце.
А ещё спустя время Лонгин видел воскресение этого странного и спокойного человека среди первых из центурии, со своими солдатами возле места захоронения.
И отказался лжесвидетельствовать перед всеми, ибо уверовал.
И он, и некоторые солдаты его, что уверовали, гонимы были префектом, лишены всех должностей и почестей.
И, вот, загнанные в угол на краю Иудеи, и настигнутые большим количеством верных префекту псов, Центурион Кай Юлий Лонгин и его небольшой отряд принял свой последний бой. И был смертельно ранен и обезглавлен.
И голова его была выброшена в Иерусалимскую навозную кучу в назидание непонятно кому и зачем.
И попал он в безвременье.
Но, дух его, гонимый силой веры не находил покоя.
Он являлся многим проповедникам и даже ученикам того самого преступника.
За это время он сам стал носителей той истины, которую принес этот несчастный человек.
Но шло время. И пыль его замела следы истины и те знания, которые проповедовал несчастный святой пророк, заволокло мглой.
Люди не поняли всего, и исказили все святое. Любую неточность и двусмысленность трактовали в угоду власти и пороку.
И тогда Лонгин пришел к ещё одному святому. И даровал ему откровение.
Как же он переживал, когда после смерти этого нового проповедника люди так же взбунтовались в борьбе за власть. Извратили светлые идеи.
Только убийство и кровь.
Здесь в безвременье Лонгин встретил двух этих святых у маленького костра. Он знал их имена – Магомет и Иса. Они были задумчивы и молчаливы.
- Я прошу вашего совета. – Тихо обратился дух центуриона к святым. – Мне кажется, что я совершил ошибку.
- Нет, это не ошибка, Кай. – Отвечал Иса. – Понимаешь, так получилось, что человеческая природа даже в благочестии стремится к порокам. Мы не хотели навязывать что-то. Просто для многих это было спасением, а для кого-то просто удобно. Но, если хотя бы один из тысячи поймет, то не все потеряно, понимаешь?
Иса промолчал.
- Ты же понял, Кай? – продолжил Магомет. – Ты же понял истину?
- Я не могу её принять. – Ответил Лонгин. – Я видел все это и вижу, что будет дальше. Я виноват во многом. Тот свет, что я проповедовал, принес много страданий.
И Лонгин отвернулся от света.
А Виталик отвернулся от предложения Лонгина. Первый из тысяч остальных. Теперь уже не святой центурион, а Мастер демонов понимал это четко. Парень не согласится. Он не пойдет так же как остальные. Он откажется. Круг будет разорван. Но те обязательства, которые взял на себя Мастер, должны быть выполнены и сейчас.
Он смотрел на изуродованное тело человека, подключенного к системам жизнеобеспечения и видел, что тот будет стоять до конца на своем, а следовательно, в этом темном деле им не по пути.
4 4 4 4
Алексей был талантливым молодым специалистом. Но помимо всего прочего он был и алкоголиком. Разум алкоголика поврежден. Он опускается до глубин подсознания и может прозревать суть вещей. Именно поэтому алкашам очень часто мерещатся всякие черти и прочая нечисть.
Именно поэтому, вбежав в палату, он не увидел двух ангелов. Но вместо них узрел двух уродливых гротескных существ, весь облик которых вызывал отвращение и ужас. И, если один из них был создан в услужение тьме, то второй принял тьму как должное. Он заблудился в свете.
Монстры склонились над его другом. Казалось, они даже не заметили пришествие незваного гостя.
- А ну-ка, пошли вон отсюда, уроды. – Прокричал Алексей. Его охватил ужас. Какие же последствия должны постигнуть его, после такого грубого обращения к этим двум существам?
Последствия не заставили ждать. Большой демон обернулся, ехидно улыбнулся и достал из своих ножен изогнутый, сверкающий черным клинок.
- Больно не будет. – Усмехнулся демон.
Больно, и правда, Алексею не было. Быть убитым таким жутким способом, означало вечное мучение в безвременье.
Одновременно с этим Лонгин отозвал магические чары, поддерживающие жизнь в Виталике. И парень умер.
Два мертвых тела остались здесь.
Экспертиза констатирует смерть от ожогов у одного, а у второго сердечный приступ.
Демоны осмотрели помещение палаты и медленной походкой направились к выходу.
Сто листов бумаги формата А4 все ещё нужно было кому-то вручить.
4 4 4 4
Продолжение следует…