Наедине с Адриатикой

Людмила Островная
   Как хочется видеть все четче, до мелких деталей, складывающих Вчера и Сегодня, со всеми звуками и запахами.
   Например, сегодня это цвет, и запах, и вкус  моря. Зеленый, ошеломляющий прозрачностью, цвет прибоя, так что просто соленость (соль) обретает для меня зеленый цвет. Звуки (почему я не устаю их слышать и слушать?) накатывающих волн: плеск и шлепки (кто-то по-деревенски белье полощет в реке и шлепает им о деревянные мостки), а потом затихает и…уже более аристократично, размеренно – фррр…пшш-а-а (остатки волны перебирают мелкую гальку: ах, нет ничего ценного).
   Белые валуны на остроконечно выдвинутом в море мыске, а выше и глубже на берегу – белые стены под красной черепицей. И эта нарядность пытается стыдливо укрыться за высоченными соснами, пальмой и неким пирамидальным созданием, заносчивым с виду.
   Белая лодка, разминая бока, качается на волнах и капризно дергает шарообразный красный буек, жалуясь на судьбинную свою привязанность к нему.
   Детали, звуки, запахи…складывающие Сегодня. Но это же только мое Сегодня… Зачем мне хочется видеть четче и навсегда? И это Сегодня, и то Завтра уйдут вместе со мной, неведомые никому… Зачем же тогда?..

************ 

   Шелковые оранжевые шторы в проеме раздвижной стеклянной двери взлетали и падали. Гремело без пауз: утробно рокотало, взрывалось с оглушающим треском и огненным росчерком, и вновь рокотало.
   Бросилась к двери, запуталась в шторах, раскинула их в стороны и…задохнулась, онемела! Небо и море единой гневной волей, тяжело-серой массой, ревом, казалось, вздыбились, встали на том десятке с небольшим ступеней еще вечером ведущих к чуть взволнованной зеленой с поволокой волне. Теперь же не было видно ни ступеней, ни моря, ни неба. Некий ревущий гигант, угрожающий, обрушивающий потоки воды и швыряющий огромными ручищами горсти града…
   К десяти утра все закончилось... внезапно и мирно. Небо и море не захотели жить в злобной связке, распались, вернулись к самим себе, удивленно оглядываясь друг на друга, щурясь на солнце. Море смущенно поблескивало и, опустив зеленые глаза, перебирало прибрежную мелкую гальку.