Техника безопасности: если ты считаешь, что Кастанеда – выживший из ума старик, не читай дальше.
Мы выбираем либо быть воинами, либо обычными людьми,
другого выбора на этой земле у нас нет.
Все битвы происходят внутри человека,
и у безупречного воина нет времени на пустяковые
войны вне себя. [1]
«Это сон, это всего лишь сон, не бойся», - уговариваю я себя. Но нет… Ощущения слишком реальны… Тело с содроганием чувствует каждый порыв ветра, ознобом отчаянно жестикулируя инстинктам: НАЗАД!!!
***
Уже в который раз я стою на краю этой пропасти, готовящейся бездной развернуться под моими ногами, чтобы полностью поглотить неуправляемую плоть. Ну, прыгай же, прыгай. Достаточно. Уже всего достаточно: сомнений, горечи выигранных сражений, прелестей отверженных иллюзий, глупости неуправляемых эмоций. Путь к совершенству ведёт через прыжок, путь к гармонии ведёт через отречение. Прыгай!!!
Я оборачиваюсь назад и всего лишь мгновение могу наблюдать серебрящегося при тусклом свете луны на противоположном выступе скалы волка. Беспокойно щемит сердце. Нет, не сегодня… Не в эту ночь…
***
Обратный путь знаменует моё отступление. С безразличьем мёртвых истуканов взирают на моё поражение встречающиеся по дороге серые измождённые лица людских одиночеств, добровольно заперших себя в горном каменном склепе. Для них возвращение - обычная процедура. Это отшельники, которые ищут уединения, чтобы слиться с богом. Многие из них несут в себе божественные искры и состояния, но спускаясь вниз к людям они сосредотачиваются только на противостоянии мирскому. Их путь заканчивается достижением «абсолютного равновесия, невыразимого блаженства, в котором полностью растворяется, поглощается восприятие этого мира» [2]. Это не мой путь. Я прохожу мимо них, на равнину. Прости меня, моё одиночество, неудержимо влекущее назад к тусклым невыразительным фигуркам, застывшим в нирване на фоне темнеющего горизонта.
***
Искусства «сохранения равновесия между ужасом быть человеком и чудом быть человеком» [3] оказалось недостаточно для постижения сути. Что-то большое и, безусловно, важное так и осталось непонятым, какая-то составляющая осталась вне поля моего зрения. Проблема осталась нерешенной, а значит, опасность оказаться на краю пропасти следующей ночью опять реальна. Бездна слишком близка, а я слишком нерешительна…
Ураган противоречивых эмоций сопровождает мое возвращение к развилке дорог. В тусклом голубоватом свете луны высвечиваются из тумана два проторенных прежними путниками пути. Оба одинаково неизведанны и одинаково опасны для меня, так же как и для любого пришельца, оказавшегося на этом перекрестке.
***
Путь воина. Резко очерченный, ухабистый он заманивает меня своей узкой горной тропинкой, по которой идти можно только одному, петляющей тянущейся вдоль живописных скал заканчивающейся пропастью. Я уже делала несколько шагов в этом направлении, но не выдерживала тишины и безмолвия, поэтому всегда, так же, как и сегодня, возвращалась назад.
Хочется идти вторым путем, обозначенном на придорожном камне непонятным символом бесконечного замкнутого путешествия, являющимся на самом деле большой, широкой проторенной дорогой. Она уводит в сторону, но на ней обозначено большинство следов. Я знаю, что как только выберу её, одиночество, которое является прерогативой выбирающего закончится, бремя ответственности за выбор больше не будет беспокоить меня. Семья волков, воинов – странников, отпустит своего Маугли, потому, что повинуясь инстинктам он слепо доверяется неизбежному, не в силах противостоять зову сердца. В раздумье перед дальней дорогой я облокачиваюсь на угловатую каменную глыбу, своими непонятными надписями поставившей меня перед, увы, предсказуемым выбором.
Отдохни усталая, доведённая до предела душа, замкнутая в своём неведении, не мудрствуй с методиками, не лукавь с инстинктами, прими все как есть, назови вещи своими именами. Замолчи разум, не выискивай среди противоречивых мыслей цельную. Та, которая нужна, пробьётся к тебе из любого поднебесья, усвоится сразу и поразит своей лёгкостью и простотой. Распрямись тело, не пристало тебе выносить сор из избы после бойни высших составляющих с ветряными мельницами. Прими достойно свой удел, не стремись уйти, всему свой срок – пройди до конца то, что тебе предначертано, останься на земле...
Мгновенная вспышка света пережитого в прошлом радостного детского воспоминания мимолётным мгновением озарения на какое то время вырывает разум из пучины бессистемного хаоса мыслей. Вприпрыжку душа ринулась назад, прочь от развилки, в понятный омут повседневности. Но уже зажгло осознание красные фонари на ее пути, стерло недальновидное неведение следы, по которым привело меня сюда осознано выраженное намерение. Невозможным стало возвращение. Словно бабочка, обожженная ярким нагретым абажуром, забилось в груди сердце: стрелка его компаса указывает однозначное направление движения - вперед. Ну, так зачем же я медлю перед прыжком, что заставляет меня стоять в нерешительности перед последним в этой жизни пределом?
***
Ты. Я знаю, что это ты, старый отшельник с волчьей степной душой, тянешь меня назад. Это твой силуэт маячит передо мной на краю пропасти, не давая сорваться вниз. Мои обязательства жить равнинной жизнью минуют твою высокогорную звериную натуру, поэтому только во сне, только в сумерках - времени, в которое раскрывается щель между мирами, на кромке бытия и небытия, дозволено мне тебя видеть. Что тебе моя тоска по тебе, когда сам ты тоскуешь о вечности? Что тебе моя боль о мире людей? Ты делаешь вид, что не понимаешь чувств, равнодушно направляешь нос по ветру прочь от зловония человеческих ментальных наклонностей. Но постой, зверь! Я видела тебя на всех иконах во всех церквях, я угадала твою натуру. Твое безразличие не больше, чем, любовь к людям. Любовь, доведенная до предела, почти неконтролируемая страсть. До дрожи в руках ты любишь, поэтому приходишь, как и я, каждый раз к этому обрыву и не можешь сделать последнего шага...
Развитие само по себе негармонично, оно дискретно, прерывисто, ступенчато. Больно идти по ступенькам познания вверх, но, я вижу по тебе, волк, что спускаться вниз еще больнее.
Бездна развертывается в уголках твоих глаз. Каждый раз, когда мне удается украдкой подглядеть в них я вижу безысходность, пустоту и вселенское нечеловеческое одиночество, звериную тоску по стае, в которую уже никогда не примут отшельника, сошедшего с тропы. Ты – проклятие своего племени, потому что час, когда ты посмел убрать себя из центра вселенной и поместил этот центр внутрь, стал последним для процветающего вида. Изменения твоей психики необратимы, уже сформирован дух, страждущий видоизменить материю. Скоро то, что казалось уделом избранных, окажется присуще всем. Твои сородичи звериным нутром чувствуют это. Демон изгнания кажется им верной защитой, но того, кто не пойдет за тобой, ждет неминуемое развоплощение в час, когда грянет ураган, сметающий души в небытие.
Веди их за собой! Веди, даже против воли, презирая естественный страх перед неизведанным. Но будь осторожен, волк, меняй сотни обличий, надевай обыденные, узнаваемые всеми маски провинциальных экранных кукольных персонажей. Пусть никто из сородичей в тернистой дороге не сможет узнать тебя, ведь ты проклят в своей стае. Видишь, они не смеют приблизиться к тебе, точно так же как я не могу отдалиться от тебя. Ты – мое прошлое, но их будущее. Мне жаль, что во времени настоящем нет тебе места ни в моей, ни в их судьбах. С тяжелой душой я ухожу от тебя, отшельник. До следующей встречи в прошлом, волк.
***
Не заманили душу блуждающие огоньки бесконечности в омут управляемого сновидения, не сумел вынести разум нагрузки безмолвия. Очередная попытка ухода из мира господства колеблющихся маятников закончилось поражением. Душевной болью будет отдаваться она во мне еще несколько долгих дней, ночей, месяцев, лет. До той поры, пока я снова не подойду к очередному пределу, психологически не приближусь к незримой границе божественного осознания мира настолько близко, что станет возможен прыжок в бесконечность…
Уход из плена иллюзий воображается как переход к реальности. На самом же деле, признание миражей, которые рисует одухотворенное воображение разума как нечто, принадлежащее реальному миру, есть ни что иное, как еще более туманный, чем прежде обман. Так не лучше ли жить прекрасными иллюзиями, чем рассматривать всю жизнь сквозь подслеповатые глазницы, мирские миражи, мозаикой переливающиеся в свете воображения, обещающие наслаждение, но приносящие лишь боль потерь? Во сто крат увеличенное долгим воздержанием, при мысли о возможном земном счастье, в сладкой истоме замирает сердце. Мгновение, и оно жадно упивается приторным нектаром сказочного мира очередной несбыточной мечты. Недолго. Это уже не боль, это только отголоски предыдущей ступени познания. Для того, чтобы свершился прыжок, не нужно предпринимать никаких действий, достаточно только проявить намерение прийти сюда, на развилку двух дорог, для того, чтобы выбрать одну. Узкую горную тропинку воина – странника
***
Болезненный переход от состояния повышенного осознания к обычному, происходит резко. Перед тем, как окончательно очнуться, я терпеливо переживаю несколько мгновений неконтролируемых фантазий, еще свежих, дразнящих плоть, осколками разбитой иллюзии корябающих душу, но уже принадлежащих прошлому. Выбор сделан. Сердце воина настежь открыто наступающему утру.
Здравствуй, солнышко!!!
Прыжок совершен. Еще одна ступень пройдена. Еще одна битва выиграна.
Примечания:
1. Карлос Кастанеда. Отдельная реальность.
2. Эдуард Шюре. Великие посвящённые.
3. Карлос Кастанеда. Путешествие в Икстлан.