Пока доктору только тридцать. Около тридцати. Он красив как дитя любви, полон жизненных сил как пакет сока "Тонус", и ироничен как Путин во время прямых телеконференций со своим народом. У него острый язвительный ум, который часто затуманивается алкоголем и изредка - легкими наркотиками. Опыты с тяжелыми наркотиками остались в студенческой юности. Там же остались и юные девицы, все как одна красавицы, с сомнительными моральными устоями, что, однако, в его глазах делало их только интереснее. Несколько его "серьезных" романов, претендующих на плавное перетекание в официальный брак, рассыпались в ничто, стоило претензиям партнерш перейти установленные им самим границы "независимости". Женщины не то чтобы тяготят его, но забирают у него "свободу". Он так любит думать, хотя никому об этом не говорит, потому что считает подобные высказывания общим местом. А быть как все - не в его правилах.
Доктор много курит, много работает, старится. Окружающие видят в нем убежденного холостяка и циника, что льстит ему, так как соответствует его внутреннему мироощущению. Ему нравятся его спокойные вечера на диване перед большим плазменным телевизором, приобретенным на новогоднюю премию. После работы, если не нужно дежурить, никто не мешает доктору смотреть любимые передачи и запивать жирную, богатую холестерином еду - чаще всего это фастфуд - большими порциями крепкого пива. Он знает, что подобные ужины вкупе с сигаретой и малоподвижностью вредят здоровью, угрожая ему тромбофлебитной старостью. Но вот как раз о старости он не задумывается.
Доктор ложится за полночь, чаще всего один. Чем старше он становится, тем реже в его постели появляются женщины. Нет, к сорока пяти он еще не растерял донжуанских чар и по-прежнему привлекателен для прекрасного пола. Но сказывается моральная усталость, ведь смена партнерш не приносит удовольствия его духу, а он привык считать себя интеллектуалом. Ни по выходным, ни по праздникам, ни в отпуске ничего нового в его жизни не происходит. Да он и сам давно не ждёт перемен, и мысленно подвергает сарказму тех, кто обещает начать новую жизнь с понедельника.
Но однажды - бац! - и доктор влюбляется. Ему уже пятьдесят. Около пятидесяти. А влюбляется так, как это бывает в девятнадцать - насмерть. Он не ожидал от себя такой душевной прыти. Он потрясен произошедшим настолько, что не знает, как теперь ему жить дальше. Вся его предыдущая "обломовщина" и житейский нонконформизм перечеркнуты одним взмахом ЕЁ ресниц. Ей около тридцати, как ему когда-то, она работает медсестрой в его отделении, замужем и очень любит своего мужа. Адюльтер - это не про нее, что он прекрасно понимает. Ещё он знает, что с годами обрюзг, снискал себе репутацию нелюдима и вообще не имеет ни одного шанса привлечь её внимание.
Внешне доктор остается хладнокровным: кому как не профессиональному хирургу уметь держать себя в руках? И лишь старенькая мама доктора догадывается, что былую безмятежность его души снесла буря. Теперь ему придется усмирять эту бурю до конца своих дней. Он точно знает, что будет именно так. И смирился с этим. Он не спрашивает себя, почему его Любовь нашла его только сейчас. Да и какая разница, в конце концов?