«Дорога лесная!
Мне все по плечу,
Я не думаю плакать,
Но снова кричу
В эту зыбкую слякоть...»
Ольга Фокина.
Ссора - это резкое ухудшение взаимоотношений между людьми и жесткий нелицеприятный разговор на повышенных тонах. Все верно, ухудшаются отношения, но часто принося определенные действия, которые потом остаются в памяти.
Вот, в такой вот, на очень повышенных тонах, ссоре, муж крикнул:«Это моя машина, я заработал!» Лялька метнулась схватить канистру бензина, что бы взорвать, к чертовой матери, его собственность. Ха! Заполыхает как миленькая (машины обожала!)! Была в характере Ляльки одна черта, которую она и сама побаивалась, в ссоре или на подъеме волнений «впадала в нервы» и тут же могла совершать немыслимые поступки. Это осталось с детства. Бывали волнительные моменты, когда приходилось собраться именно на пике тех чувств (защищать брата-кроху от недорослей, маму от разъяренного отца, кому мутило разум спиртное и пр.), тогда у нее пропадал мир, падала в темноту и уже ничего не имело значения, есть цель, тут она пойдет до конца, неважно какого. Слава Богу, случалось это редко!
Ах, твоя машина? У меня будет своя! Вот - мысль, последствие повышенных тонов. Родилась, и ее будет претворять Лялька. Опять же, с рождения, в ней жила ее бабка «полячка» - ведьма и авантюристка, каких свет не видывал. Как и она, сама Лялька жила на чужбине, далеко от своей милой сердцу деревни, где прожила когда-то, отнюдь, не доброе детство «белой вороной». Странной для детворы, мечтающей, почти всегда с книгой в руках. Но это другая история.
Сейчас она готовилась к отъезду в Германию, за своей первой машиной, за своей по праву. События развивались по ее сценарию, так всегда было! Деньги обеспечил друг старинный, кто удивлял ее верностью (друг-то мужа), за что-то уважал Ляльку, иногда жалел. А жалеть себя Лялька не любила, особенно чужим не позволяла. Другой друг (ее всегда окружали прямо-таки рыцари) купил ящик сигарет на «обмен». Сигареты надо продать в Германии, там они стоили почему-то намного дороже, на эти средства и предстояло купить машину.
Поезд мчался в Ригу, приключения, которые всегда прилеплялись к Ляльке, начинаются! А это приключение было - чистейшей воды авантюрное, мало того, глупо опасное (многие ..не вернулись, сгинули!). Пересев с поезда на автобус, приготовилась к дальнейшему. До границы надо спрятать сигареты. Легко сказать, 50 блоков? Штук пять Лялька, пыхтя, пыталась пристроить, спрятать в себя, в тоненькую, как тростинку, росточком крохотную, в гриву рыжую, хоть и шикарную, много не спрячешь. Разместила блоки в рукава и в брючины. Повернувшись, неуклюже, на негнущихся ноженьках, растопыря руки лебедя белого, стала похожа на инопланетянку, причем враскорячку! Представила удивление, от сей марсианки, пограничников, захихикала. Ну, уж нет, юмор хорошо, но не в этой же ситуации! Решительно запихала блоки обратно в сумку, небрежно прикрыв бельем. Нет, ее бабка-«полячка», даже покинув сей бренный мир, осеняла Ляльку, грозно скаля зубы ведьмы, да паутинка волшебная расцветет, невидимо накроет, серебристая спасет бедовую, когда нужно. Все обойдется!
Обошлось. Все автобусы проверяли, а именно тот, где Лялька невозмутимо восседала, пропустили почему-то без проверки. Разноголосый Берлин встретил неласково. Прямо за автобусом «облапошили» мальца, сигареты забрали, а деньги не соизволили отдать, помахав пистолетиком перед носом испуганного, а настоящий ли был пистолетик, кто будет выяснять, и тех турков... «ищи ветра в поле». Как же Лялька справиться?! Кроме рязанского языка, другой Лялька не удосужилась выучить, ну, чуть французский, милостыню на нем, монолог Кисы из любимого фильма, произнесет, да пару-тройку на других языках. Достаточно! Люди, они везде люди, даже в Африке. А мозги на что!? И Лялька напрягла свои мозги, в наличии которых она нисколько не сомневалась, так, так, что мы знаем на немецком (довольно поздно вспомнила куда приехала!)? Но...и в школе она изучала, отнюдь, ни этот язык, а память стыдливо предоставила запас слов: «Ауфидерзейн, русиш швайн, хенде хох и еще что-то!»- но нет, Лялька понимала, что эти слова, ну, никак не могут помочь в ее серьезном бизнесе.
Лялька должна продать сигареты, разумеется, купить машину, приехать на ней домой и со словами:« А это - моя машина!»- бросить ключи на стол. Такая вот задача!
Делать нечего, волоком потащив сумку по такой распрекрасной и долгожданной загранице, Лялька энергично, как и всегда, двинулась вперед, можно сказать в никуда.
А Берлин жил своим миром, предрождественским, «ихнем» праздником. Нарядно мерцали улицы, везде спешили люди, но от Ляльки все вроде отодвинулось, как будто она смотрела телевизор, вот она здесь.... и все же ее нет, а наблюдает на себя со стороны. Странное состояние, но факт, так и было всегда!
Деловито направилась на базар, кем-то брошенная фраза «за углом» - подсказала..
Окружающие ее красоты совершенно не интересовали Ляльку, просто стерлись как школьной резинкой. И уже неся свой мир отдельно, мир цели, Лялька подумала, что базары везде, во всех странах одинаковы. Что и подтвердилось тут же. Разноголосый, пестрый встретил ее.
Лялька долго приглядывалась, слушала слаженный шум и выбрала за прилавком шустрого, сильно « черного» мужичка, он должен быть турком. Деловито направилась к нему, остановилась напротив, расставив ноги, куда засунула сумку, а руки уперла в бока, как все бабы на ее любимой рязаньщине. Вот здесь пора было и задействовать свою «паутинку», а как - она всегда знала. Сосредоточившись вся внутри, мысленно приказывая, обратилась громко к выбранному «субъекту»...и торг пошел! На пальцах, жестами, но они действительно понимали друг друга. И Лялька знала, что получит деньги все, хотя до этого дня не видела их в глаза, даже во сне, да и считать всегда не умела. Арифметика была «негласным» врагом, никогда не давалась. Зажав вырученные деньги в потной ладошке, успокоенно подошла к такси, уж, что это - такси определила быстро. Спохватилась: ох, дура, адрес гостиницы записала ручкой, еще в автобусе, на той же ладошке, а от усердия полустерлась запись-то! Сунув ладошку прямо к самому носу ошеломленного таксиста, с чувством развалилась на роскошном сиденье. И лишь тут позволила сквозь волшебную паутинку посмотреть на город за окном. Удовлетворенно отметила вежливость здешних водителей, четкие таблички на углах улиц с странными названиями, что заканчивались обязательно иероглифами «штрассе».
Ничего, все едет по плану! Доехать на автобусе до Берлина, гостиница оплачена, купить машину и своим ходом домой...и всего-то. Приключения продолжаются вполне успешно! Сия беспечная мысль казалась естественной.
Больше всего Ляльку поразила «заграница» в гостинице, где был шведский стол на завтрак, такое обилие продуктов она видела лишь по телеку и вообразить, что взять можно было все, что пожелаешь, ей даже в голову никогда не приходило. Вот тебе нА, братская республика, только-только свободна стала от «ярма» бедных коммунистов, а уже стала прочно «капиталистической», загнивала на обилии.
«Не мудрствуя лукаво», она, радуясь случаю, решила попробовать все, впрок заправиться, чтоб потом с удовольствием рассказывать, как побыла в капитализме уже. Надо было видеть лицо немца, которому посчастливилось разделить завтрак с довольной Лялькой. У него, у бедного, поди привычно, сиротливо на подносе торчала подставка для единственного яйца (яйки) и жиденький тостик. А Лялька деловито хлопнула прогнувшимся подносом со всякой всячиной, названия некоторой она и не знала: разные колбасы, тоненько нарезанные, ветчина, салаты из фруктов, сыры и пр. Немец очень некультурно разинул рот, поперхнувшись, своим культурным хлебцем. Чушь, это нисколько не смутило Ляльку!.
Ей посчастливилось родиться в эпоху советской власти, жить и закаляться... и она гордилась всю жизнь духом коллективизма, гордилась справедливостью, слепо веря всем идеалам. И на своей жратве мы выросли прекрасно, и это мой дом, мой строй, моя страна! Ну и черт с ним, что вот этот распрекрасный напиток горячего шоколада (божественного!) я попробовала впервые. Перед этим, я, впервые увидела аппарат с этим чертовым шоколадом, и, конечно, обмишурилась, не смогла правильно налить в кружку, пялилась беспомощно на ленивую лужу растекающегося «нектара», просто не поместился в емкость, что по ошибки выбрала. Мысленно, вдохновенно поговорив с обалдевшим немцем, Лялька, закончив трапезу, деловито распихала по карманам остатки, тщательно завернув в салфетки. Кормили только раз, пригодится! Решив расслабиться, дать себе поблажку и шикануть, она отправилась в бар. Бар красиво « висел» в фойе, причем его стеклянный пол, позволяя видеть посетителей, создавал иллюзию «семирамидских садов», кстати, пальмы были. Очень эффектно, отметила Лялька, ничего не подозревающая о дальнейших несуразицах. Усевшись пить какой-то, опять же, неземной напиток в высоком бокале, где айсбергом сверху плавал шарик мороженного, Лялька протянула деньги бармену на сигареты, услужливый дал сдачу. Время шло, Лялька незаметно уговорила напиток, наклюкавшись слегка, а сигарет сей «вьюнош» ей так и не подавал. Лялька удовлетворенно обдумала насущные проблемы, деньги есть, но та, что обещала помочь купить машину, «кинула» ее, просветив: «Я смогла, и ты сможешь!» - Ее слова! Стерва знала, что Лялька языка немецкого не знала. Как купит!? Как обыденно, но это не впервой на жизненном пути, и опять же уверенная мысль утешила:« Прорвемся! Не в первой!» Ну, а где же все же сигареты? Она усиленно пускала воображаемый дым в бармена, который недоуменно пялился на нее, потом, аккуратно взяв ее за рукав, подвел к аппарату, чудной ящик послушно сожрав монетку, выплюнул долгожданную пачку. Что ж... и это в диковинку, подумаешь!
Два дня пролетели сумбурно. Все деловито суетились, читая местные газеты, куда-то спешили, ритм напряженный, сроки мизерные, всего три дня. Лялька привязавшись к кому-нибудь, плыла по течению, наблюдала и ждала. Она пыталась хоть что-то запомнить из «ихних» достопримечательных мест. Вот какие-то Бранденбургские ворота (ворота Мира), Бундестаг (названия исчезали из памяти), магазины чудные, иноземные, улицы, площади и чужие люди, одетые по-другому, проще, но как-то интеллигентно. Почему-то опекать ее стал малец, он-то кумекал на немецком и таскал за собой Ляльку. Это с ним они поздно вечером спустились в метро, где ей подали милостыню! Решив поменять деньги помельче, когда малец куда-то отлучился, она осмелилась самостоятельно купить билет, и не зная языка, просто протянула ладошку с мелочью на обмен... Люди спешили, а сзади где-то надрывалась жалостливо труба, немец виртуозно играл себе, и те же немцы вдруг (не поняв Ляльку, глупцы!)решили, что Лялька с ним, стали сердобольно класть ей монетки в руку. Не сразу и сообразив, та растроганно пожалела, что не может на «ихнем» языке произнести слова благодарности таким добрым людям, обыкновенным во всем мире. Ей даже захотелось петь, чего не умела никогда, но не задаром же получать деньги. Посему раскрыла рот, набрала воздуху, собираясь «взвыть» песенку из застольного репертуара, но вовремя появившись, малец схватил растроганную грубовато и потащил к поезду подземки, опять же вовремя, дверцы распахнулись приветливо, пресекая попытку навязать немцам жалостливую песенку Ляльки. Устроившись на скамейке, она с юмором подумала, что при случае, не пропадет и в этой заморской стране на «кусок» хлеба заработает...
Менялись в «калейдоскопе» места, где они бывали с мальцом, в одном месте Ляльке подарили машину, причем неплохую! Пьяненький немец предоставил ей обследовать свой « лимузин» красного цвета (форд), ленясь отправлять его на стоянку продаж или металлолома, что обязательно делает каждый немец, освобождаясь от ненужного хлама. Лопотал, восхищенно смотря на выбившуюся гриву огненную да оглаживал сальными глазками точеную фигурку, когда та шмыгала вокруг машины-бедолаги. А попутчик, улыбаясь, переводил восторги пьяного. Лялька фыркнула! Хм, мужики везде одинаковые! О, он бы подарил не только машину!
Но отказалась от подарка с неохотой, «форд» был хорош. Все же именно свою машину Лялька почувствовала позже. Прибыв на очередную стоянку с тем же мальцом, который сразу же начал торговаться для себя с немцем насчет желтого «Фольксваген Поло», Лялька, осмотрев ряд бедолаг снежных, тут же заприметила «ее». А уж когда опустила, извините, задницу на мягкие сиденья из шкуры под барашка, но синтетической, поняла – ее машина. Было удобно и комфортно! Лялька маленького роста, а здесь руль был под нее, да и машина «заговорила» с ней. Много муж привозил ее «собратьев» (машин), у каждой было имя. Эта машина, мысленно в мозгах отпечаталось у Ляльке, будет «лягушка»! Почему!? Кто знает, может из-за цвета, а может, что - «Хонда», японская, а японцы все махонькие и едят лягушек. Тьфу, лягушек едят французы! Ну, не важно! Имя важно, это целая философия. Ляльке, порой, казалось, что машины тоже живые, и уж ежели доверяешь им жизнь, отнесись уважительно! В моторах она не разбиралась, так по-мелочи, бензин залить, да и примерно знала, что где работает, изучила теоретически. Но, садясь и руля, она сливалась в одно целое с машиной, слушала ее голос и определяла на звук поломки, иногда и просто интуицией чуяла неисправность. Она была водитель! Может и «не от Бога», но это доставляло ей удовольствие, прямо как в сексе. Может и ни так, но...Лялька любила свою машину. Ей удовольствие доставляло так мало в жизни! А любовь?! Лялька любила, больше жизни, свою дочь, чтение книг, природу, стихотворения и, вот, технику; мотоцикл и машину. Остальное было - влюбленность, долг, просто жизнь наконец!
И вот сидит Лялька в своей «лягушке» у «черта на куличках», даже бензина пол-бака есть! Бедный немец пытался торговаться и не догадывался, что у него нет ни единого шанса. Цокал языком, суетился, писал на замершем окне цену, хвалил «лягушку» ( дурачок, чего-чего, а уж достоинства Лялька уже знала своей машины!), но остановились точно на цене, которая позволяла путешественнице доехать домой, причем впроголодь. Какие пустяки! Подарки были уже закуплены. Подписывая бумаги, немец поинтересовался, мол, куда едем, крутя воображаемый руль руками? «Москва-а-а!»- пропела фальшиво Лялька, так же воображаемо ответно крутя руль и слегка преувеличивая дорогу, а тот закивал, дескать, доедешь обязательно, уже поглядывая на бедовую уважительно.
Выехали далеко за полночь! Огромный город струился сам по себе, немного морозило, ведь декабрь. Падал ленивый снег! Хлопья вечные, им всеравно где танцевать, на земле и все, танцевали красиво и плавно, укрывая белыми снежинками иностранные улицы. А те, расцвеченные, украшенные лампочками, что висели гирляндами на деревьях и домах, так же плавно двигались вдоль окон машины, которая уже выезжала вместе с Лялькой из Берлина. Двигаясь строго «в след, в след» за мальцом, договорившись предварительно о сигналах, Лялька вдруг вспомнила, что сегодня 11 декабря, вот тебе и нА, вчера у нее было день рождение, а она забыла. Редкий случай в мировой практике! Печалиться о сем факте времени не было: «Что ж, день рождений в ее жизни, надеюсь, будет ваалом!»- беспечно отметила и мысленно поблагодарила немца за удачную сделку, а другого, кто дарил машину, похвалила за интуицию, надо же, уж, не всем дарят такие дорогие подарки, а, вот, ей дарили, даже и в будущем, в такой «везучей» жизни. Ведьма, она и есть ведьма!
Успокоенно пробормотав знаменитую фразу горячо любимой бабуси, тайком перекрестилась: «Что Бог не делает, все к лучшему!»- но.... в этом она еще будет сомневаться, как хорошо, что не скоро.
Занятая мыслями, Лялька «боковым» зрением все же отметила ... эй, вот эту елочку мы вроде уже проезжали, посигналила попутчику. Остановились на заправке, сошлись, так и есть, мчались по кругу, по кольцевой вокруг города, малец заплутал. И здесь добавилась новая беда. Из «лягушки» повалил из-под капота пар, что скрывать, сильно напугав Ляльку, ведь осталась только-то дорога домой. Склонились в три головы, третья - немца с заправки также присоединилась, над «внутренностями» «лягушки». Пока мужчины что-то лопотали между собой, Лялька удрученно упрекала ее. Обошлось! Просто в радиаторе разогрелась жидкость, остыв, «лягушка», как ни в чем не бывало, могла продолжать путь.
Памятуя о том, что у человека всегда крутятся мысли в башке, сейчас, на удивление, можно возразить, у Ляльки они почти отсутствовали, когда новоявленные бизнесмены в своих машинах, как запряженные «цугом» лошадки, выскочили на автобан, это прямая дорога на границу с Польшей. Ни странное слово «автобан», ни время поздние, ни то, с какой скоростью ехать, нимало не занимало Ляльку, впереди огни пацана и, доверившись ему, мчалась в невесомости, не замечая мир. Конечно же она не знала, что остановка на автобане категорически запрещена, но когда Ляльке, простите, «приспичило», деловито помигав, подрулила к обочине, за неимением таковой на этом участке дороги, просто прижалась к огромным щитам, с ужасом подумав, как же она перелезет через них к чернеющему невдалеке леску по своим делам. Когда она, пыжась, все же перемахнула «заборчик» (что вы хотите, всегда была спортивной, разряд по гимнастике помогал в жизни) и кинулась в «поля», то все проезжающие машины почему-то хором загудели ей. Ерунда! Лялька уже, не откладывая, справляла «природную необходимость» и тут....никогда в жизни она не испытывала такое, над ней, безмятежной в своем деле, завис вертолет, настоящий, не из телека, огромное пузо которого казалось придавит, сильный прожектор осветил, практически уже сделавшую все дело, Ляльку, но поза была непринужденной, указывала на «преступление». Мало того, эта «стрекоза» выплевывала «тарабарщину» громко, требовательно в усиленный мегафон. Кого угодно хватит «кондрашка»! Быстренько натянув колготки, ничего не соображая, Лялька припустилась обратно, чувствуя себя зайцем в свете трактора, когда в детстве они с отцом охотились на столь милых зверушек. Вертолет некоторое время, нависнув, сопровождал Ляльку, когда она, запрыгнув в машину, мчалась дальше догонять попутчика, который даже и не остановился. Потом «Стрекоза», почему-то не наказав, отстала, круто завернув вираж. Ох, слава Богу! Что за странное проишествия? Лялька нервно рассмеялась, представив все со стороны. Вот немцы потешились, хохотали видно до упаду!
Когда пересекли границу, оказавшись в «родной» Польше, и у «лягушке» закончилась вода в омывателях, Лялька взбунтовалась, ей надоело гнать за мальцом, который не хотел останавливаться на обговоренный сигнал, тут обратилась внушительно: «Слушай, друг, я - женщина, если у меня сломается машина, будь уверен, я доеду домой...и без денег, в силу своей природы. А как ты вот доберешься, еще вопрос! Мы вместе. И, будь, ласка, следи за мной, учитывая это!»- спутник, вылупив глаза, все же согласился, понял неопровержимые факты!
Тю.. именно, на почти что, «родине» (вспомним о «бабке-полячке») произошло событие, что впрочем неудивительно, вся поездка наполнена происшествиями. Еще в гостинице слышались разговоры, что обратно надо ехать эскортом в несколько машин, дескать, опасно, кто-то рассказывал, что останавливали, отбирали машины с «берлинскими» номерами, были и случаи похуже, исчезали люди... Некоторые хвастались, что у них есть оружие. Лялька несерьезно все это слушала, но почему-то запомнилось и не зря. На просторах Польши, с ее извилистыми дорогами, что, естественно, были намного хуже автобана, скорее походили на «родимые» дороженьки, разговорчики об опасности оправдали себя. Не сразу, опять же благодаря своей интуиции, боковым зрением Лялька заприметила пару машин, набитых справными «мордами» мужиков, мелькая, то впереди, то сзади, все пытались незаметно взять ее, вместе с машиной, в «коробочку». Показалось или нет - Лялька разбираться не стала, но на всякий случай «прилипла» к фуре, которая пыхтящим «демоном» резво преодолевала километры спереди. Малец умчался вперед. Вот так, друг за другом; «ихняя» машина, фура, затем Лялька, замыкающая машина с «мордами», причем задние все пытались втиснуться меж «лягушкой» и фурой, отрезая ее. Славненько! Ехали, мы ехали! Довольно долго! Надо было что-то делать, на дворе темнело, да и малость испугалась все же Лялька, когда точно поняла «грубые» намерения «хлопцев». «Спокойно, Ипполит, спокойно!»- вроде так в одном любимом фильме. Увидев, при изгибе дороги, что первый «сусанин» вырвался все же далеко вперед, увлекшись, Лялька на одном изгибе решила вырваться из «коробочки». По встречной полосе мчалась такая же фура, чуть подождав, и почти «в лоб» ей, «лягушка» ладненько подчинившись и, взвыв с испугу, рванулась вперед. Лялька зажмурилась от такой «авантюры»...«фух- фух!» обдало ветром в открытое окно и оглушил рык сигнала, опешившей неожиданным оборотом, встречной фуры. Но...проскочили. И даже увидела, мельком, Лялька высоко в кабине открытый рот шофера, что, конечно же, матерился.
Но некогда! «Лягушка» напрягаясь и, радуясь простору, рванула изо всех сил, на спидометре стрелка рьяно ползла вправо, миг.... и они обошли переднюю, новехонькую машину, сразу же оставляя приличную дистанцию. Сосредоточившись и доверяя « лягушке», закусив губу до крови от своих виражей, Лялька гнала, летела вперед. Не подвела все же та, которой доверила свою жизнь: дрожа от напряжения, колыхаясь, шатаясь, «лягушка» влетела на заправку, что так вовремя подвернулась на дороге, да и малец ждал на обочине. Приткнувшись спереди лихо, как заправский гонщик, Лялька опустила голову на руль отдышаться. Они еще вместе с машиной дрожали от гонки, когда малец постучал удивленно в окно. Отчитывая бедного, ничего не понимающего, она увидела - как те машины пронеслись мимо. На заправке подкрепились, Лялька решила «шикануть» вывалила все денюшки на ладошку продавца, по-царски произнесла «кофе», а на остальное - что есть! Странно, но кофе подали, а на миллионы досталась жвачка. Не густо! У Ляльки из еды была только булка хлеба, да бутылка «Сангрии», видно должна сия бутылка изображать оружие ежели что. Прополоскав кишки, отправились дальше. И, вот, в одном небольшом городке, с чудном костелом на пригорке, когда уже потемнело, Лялька потеряла попутчика, был и как сквозь землю провалился, затерялся в улочках.
Сколько не вертелась она на незнакомых улицах, изчез, тогда тормознула у полиции, чутьем поняла, что полиция, хотя вывеска была. Ворвалась в мирную обстановку как фурия, огорошив трех полицейских «тарабарщиной» (для них!). Славяне! Они поняли ее, бормотали «просто», «просто» (намного позже узнала, что «просто» по-польски означало - прямо!), но поняв, что Лялька ничего не поняла однако, завели машину и «под ручки» проводили по улочкам, вывезли на прямую, объяснив жестами, вот, мол, дорога на границу, полопотали, отдали честь и исчезли. Звезды мерцали крупные, загадочные, небо бархатное, черное было знакомо, хоть что родное, Лялька закурила последнюю сигарету, закрыла двери на замок, что ж, последний рывок, уж тут, хотя жутко темно, но и танк не остановит их с «лягушкой! Одна, ночью, посреди Европы! Эх, бедовая, поехали! Строго 140 км на спидометре... и плевать, что эта скорость - не по правилам. Мелькало что-то сбоку, спереди, сзади, когда можно они ( с «лягушкой» родной») мчались посреди дороги. На границу добрались далеко за полночь, уперлись в тройной ряд машин, где-то в км, в темноте светился пункт, а им придется «кантоваться» в конце и в той же темноте. Встречная полоса одна. Опять «бычок», сигареты закончились, и раздумия. Так, так, Лялька представила, где-то сзади «поспевают» те обормоты толстомордые, с автоматами, прямо к ним...и отбирают, уже теперь родную, машину, это малая беда, которая нарушает все планы, а ведь и сгинуть можно, раз плюнуть. Невеселые мысли! От них отважная путешественница поежилась. Если взять все несуразности, что происходили с ней до этого, то те были просто «шалости», порой смешные; то как мыло не хотело появляться из флакончика в душе, сколько не трясла и не била, ругаясь, Лялька тот флакончик, или как красивый квадратик растаял в кармане джинсов, куда его засунула, подозревая, что это особенная конфета, которая оказалась кусочком сливочного масла, да и покрупнее проишествия, из всех передряг она выходила с честью и с юмором, даже когда вертолет показал ее голый зад, выставив его на обозрение всей Европы! Тогда на автобане только чудом не произошла авария, ведь все, кто мчался в машинах, с удовольствием поди, отвлекаясь, хохотали над позой Ляльки. Увы! Ну, поехали, пробормотала, уже приняв единственное правильное решение, вырулила на встречную полосу. Тихонько, но ползли вперед к освещенной границы, надеясь на «проведение». Оно не заставило себя ждать. Навстречу появилась машина, обочина крутая, да скользкая, чистый лед - «мне туда не надо» (пелось!), дорога узкая, а куда?! И тут мелькнул просвет между машинами справа, «форд» оказался на привязи, трос болтался на земле, расстояние приличное между двух машин, куда и нырнула «лягушка» резво, вписываясь, насколько позволено, в пролет, замерла, небрежно оттопырив задок. Лялька повертела головой, да, проехать можно, при желании. «Джентельмены» приютили их, но подвинуться больше не могли, да и в окнах машин было темно. Почти в ряду, но ожидая все же неприятностей, Лялька не обратила внимание, что гудя , встречная машина протиснулась мимо, нет, возражения придут не оттуда. Стоило приготовиться, она тщательно проверила закрытые двери, окна и для надежности подняла «ручник». События вскорости назрели: как «черти из табакерки» повыскакивали из двух машин внушительные мужланы и давай орать, и хватать «лягушку», пытаясь сдвинуть ее с места. Подоспела, чуть спустя, «марсианская тарелка» официальная (поди пограничники, у которых сигнальные лампы светились, мигали или полицейские) услышав шум. Какофония приглушенно звучала на разных языках, а Лялька, как в аквариуме, с неизменным «бычком» сигареты, спокойно наблюдала цирк. Конечно же, чуть поднапрягшись, они могли все вместе на руках унести их с «лягушкой» куда угодно, но не стали, угомонились, «марсианка» унеслась дальше, «соседи» захлопнули двери, приняв мужланов назад. Тихо стало. Лялька, узнав «родной мат» среди польской речи, уже имела план, да и «природные» надобности опять не дремали. Выбравшись, постучала в окно задней машины, зажегся свет и удивленная заспанная «мордочка» опешила от просящих слов: «Ребята, умоляю, спасите от беды, ужасно хочется пописать, но боюсь, темно!»- поведала Лялька жалобно. В результате все оказалось «на славу»! Мужланы были действительно из России, «туляки», которые первым делом заглянули в машину Ляльки, слегка удивились, что она одна путешествует, уважительно удивились, потом сводили и покараулили, пока «нужду» справляла, услужливо накормили, ведь у Ляльке «маковой росинки» не было с утра во рту. Уминая все, что подали поесть, та рассказала свои приключения. Довольную, сытую ее пригласили с собой, под прикрытие. Нет, не перевелись на Руси мужики! Но отказалась. Вот за границей – пара бывших республик, а там, дальше, родная Эстония, да и другой мальчик, которого «обобрали» в Берлине, утром нашел Ляльку в ряду и попросился в попутчики. Так и поехали, пО светлу пересекли границу, но тут же замело, запуржило, снег плотной стеной падал, но Лялька доверила руль попутчику, проинструктировав его, а сама провалилась в негу, то ли сон, то ли явь. Устала (что вы думаете, почти сутки за рулем!), но в мозгах упрямо крутились картинки «заграницы». Почему-то отметилось, что, вот, в Берлине никто не сушит белье на балконах, не развеваются флаги трусов и простынь, и главное - как вежливы водители, стоя в одном из рядов, слышала, что сзади клаксонила скорая...и все машины спокойно раздвигались, а скорая, словно «нож в масле», неслась свободно. Поразило и то, что если мигаешь поворотником в любом ряду, тебя спокойно пропускали куда надо, даже не обматерив. Вспоминалось. Все в прошлом.
Окна приглашающе светились, когда «лягушка» устроилась теперь уже на своем законном месте, напротив дома, где проживала Лялька. Она привезла свою первую машину всего за 400 долларов, с подарками, с поездкой, с приключениями и даже десять дол..сдачи! Конечно же она произнесла слова: «А это - моя машина!»- небрежно бросив ключи на стол остолбеневшему мужу, кто распивал винцо с подругами Ляльки. А главное прожила этот отрезок времени очень насыщенно, эта рискованная поездка, глупо опасная, вымела из нее наносное, что таилось в ней, причиняя боль. Авантюрные приключения будут в жизни ваалом, а «серебрянная паутинка» исправно будет помогать, но истончится и порвется. Волшебство тратилось по мелочам! Кажется, у итальянцев, есть поговорка:« Проси что хочешь у Бога, но заплати!» Ах, как верно! А заплатить придется. Потом.
Но это, опять же, другая история.
(лихие 90 годы...из старых тетрадей)