Я скоро

Ирина Бушуева
- Ну, вот и ты здесь.
- А ты-то что здесь делаешь?
- Гм, как тебе удобнее будет? - задумался Саня. – Работаю. Вроде того. У меня перерыв.
- Ты ж погиб давно, - неуверенно сказал я.
- А ты? – он усмехнулся.
- Ну да, - я медленно начинал соображать. – Недавно совсем.
- Да я знаю все. Ну, раз уж ты здесь, значит готов.
- К чему?
- Ты долго шатался там. Времени мало осталось.
- Не отпускали, - грустно сказал я и вспомнил о Кире и детях.
- Понятное дело. Не тревожься за них. Это их шанс.
- Какой еще шанс?
- Подняться на новый уровень.
Я ничего не понимал, и это начинало меня раздражать.
- Чего ты все загадками говоришь? Объясни по-человечески.
- По-человечески, - он снова усмехнулся. - Если ты забыл, то мы с тобой уже не люди, они на земле. И у тебя есть выбор: остаться с ними, зависнуть здесь или родиться заново.
- Родиться заново? - недоверчиво переспросил я.
- Ага, вот у меня, например, еще времени вагон, поэтому я пока здесь подрабатываю. Моя дата еще не назначена, - Санек говорил с улыбкой, но в голосе сквозила едва уловимая горечь.
- Что за дата? Объясни же, наконец!
- Дата вселения. Ты поднялся на новый уровень и заслужил возможность выбора. Сможешь урвать себе родителей. Сам все увидишь. Через пять дней.
- Ладно, - я начинал понимать. - А после вселения я могу передумать? И что тогда будет с ним?
- С телом?
- С ребенком, - мне не хотелось так его называть.
- Ну, такое часто случается. Пока память цела, многие возвращаются. Обычно остаются на земле помогать близким. Бывает и такое, что родные сами выдергивают из новой жизни. Не хотят отпускать, зовут. Пока помнишь, ты их слышишь. И бросаешь новое тело. Без тебя оно погибает.
- Бедные родители.
- Твоя любовь к ним растет, а прошлая умирает вместе с воспоминаниями все девять месяцев. Поэтому на поздних сроках мало кто передумывает.
- А что за вселение? Это какой-то обряд?
- Ну, если хочешь, -  он начал растворяться.
- Подожди! – окликнул я. - А если передумаю, когда получу новый шанс?
- Когда заработаешь. Но с этой стороны это сделать еще сложнее, - ответил он и исчез.

Я задумался. Что все это значит?  Кто определяет эти даты? Зачем мне вообще рождаться заново? Что за уровни такие? У меня оставалась еще куча вопросов, только некому было задать. Я устал. Вспомнил Киру и захотел оказаться с ней рядом.

* * *

Она стоит у плиты и жарит картошку. Бросаю взгляд на часы – скоро должен прийти Ромка из школы. Готовит ему обед. Рассматриваю ее руки, эти ласковые, теплые, красивые руки. Я очень любил их. Она гладила меня по голове, и было очень приятно. А я всегда уворачивался, делая вид, что мне не нравится. Зачем? Часто грешил тем, что скрывал свои чувства. Мне почему-то казалось, что «телячьи нежности» не красят настоящего мужчину. Как много я упустил. В свои двадцать шесть считал себя взрослым, серьезным человеком, хотя, по сути, был совсем еще мальчишкой. Моя фотография. И на кухне тоже. Прикреплена магнитиком к холодильнику. Эта свадебная. На ней я улыбаюсь, на мне галстук. Терпеть их не могу. Я только что стал мужем. Как будто слыша мои мысли, Кира останавливает взгляд своих большущих голубых глаз на фото и замирает. Смотрю, как слеза чертит по ее нежной щеке влажную блестящую полоску. Милая, как же мне хочется обнять тебя. Грустно. Ты меня не слышишь.

Почему мне нужно покидать вас? Зачем мне другая жизнь, чужая семья? Я люблю и хочу остаться с вами. Больно. Не в силах почувствовать ваше тепло, не способен поговорить. Это очень тяжело. Ты плачешь. Прошло уже больше месяца с того дня, как я разбился, а ты каждый день плачешь. Твоя мама уехала через неделю, через две ты заставила себя выйти на работу ради детей. Я хожу с тобой по магазинам, хочу помочь тебе нести сумки, но не получается. Провожаю до автобуса утром, а потом бегу к Ромке в школу, считая, что ему там нужней. Маришка в садике, мы отвели ее вместе. Я не могу вас бросить.
 
А что, если останусь? Я буду смотреть, как растут дети, постараюсь оберегать вас, стану вашим ангелом-хранителем. Пройдут годы. Ты забудешь меня, наверное. Встретишь кого-то. Нет. Я так не смогу. Мое сердце разорвется на части. Сердце, которого нет. Интересно, когда ты умрешь, мы увидимся снова?  Возможно, найдем друг друга и будем вместе пропускать свои даты. И смотреть, как растут наши внуки. И всегда ощущать этот холод. А может, мы вовсе не встретимся?
Прошел день. Я провел его с семьей. Ночью мне стало совсем одиноко и страшно. Мысли измучили меня. Вопросы без ответов не давали покоя. К утру понял лишь одно – я хочу жить.
.

*  *  *

Я снова очутился в белом пространстве. Не мог сказать, где нахожусь, не видел никаких границ. Все, что было вокруг – это яркий свет без конца и края, я парил в нем. Передо мной, как и вчера, проявился облик. Он был также соткан из света, но чуть плотнее. Я снова узнал его. Это Санек.

- Опять ты? – по моему лицу расползлась улыбка.
- А ты ожидал кого-то новенького увидеть? – в ответ он тоже заулыбался. - Тобой я занимаюсь.
- Сань, скажи мне, а ты разве не хочешь вернуться?
- Куда? – с горькой издевкой бросил он. - На землю? Домой, к маме?

Санек был еще моложе меня, он подорвался на мине. Мы жили в одном дворе и общались раньше. Три года назад он ушел служить и не вернулся. Его мать умерла недавно. Интересно, а они встретились здесь? Своей семьи, понятное дело, не было. Из родных, которых знал я, осталась только сестра, старшая, она уехала из нашего городка. Я смотрел на него и пытался вспомнить, каким он был. Внешне так совсем не изменился  – та же обаятельная улыбка, твердый решительный взгляд. Именно за этот взгляд я зауважал его когда-то. Не смотря на большую для того времени разницу в возрасте мы общались на равных. А теперь он «занимается мной». Странно все это.

- Через четыре дня ты должен быть готов, - сменил он тему. – Все еще хватаешься за прошлое? Если  останешься с ними, следующий шанс выпадет не скоро.
- Да кто определяет это?! – вдруг взорвался я. – Кто назначает даты? Почему у меня был только месяц, а ты здесь уже три года болтаешься?
- Сорок дней. Первый шанс дается через сорок земных дней, - как-то неохотно выдавил он. В глазах его блеснула грусть.
- А ты? - мне стало не по себе. - Ты пропустил свою дату?
Этого я никак не мог ожидать. Ради чего? Почему он не вернулся тогда? Что заставило остаться в этой неизвестности?  Меня вдруг как током пробило – он ведь не знает, когда заслужит второй шанс! Мне стало страшно за него и очень горько.

*  *  *

Я не знал, что делать. Как же мне выбрать новую жизнь? Куда двигаться? Где мои потенциальные родители?

Я спустился на землю, но впервые не пошел к семье. Бродил по улицам, рассматривая людей. Читал эмоции и пытался угадать чувства. Меня интересовали только лица. И я запомнил одно из них. В городе, где никогда не был при жизни, я заметил девушку. Она сидела на скамейке и плакала. Видел ее слезы и запомнил глаза. Голубые, красивые, как у Киры. Мелькали города, страны, континенты. Позже удивился, как за пару дней смог обойти весь мир. Тогда я безумно устал, и мне хотелось домой. Но где он, мой дом?

*  *  *

В этот раз все было по-другому. Потоки бескрайнего света гасила огромная трепещущая масса. Сотни, тысячи обликов. Сначала мне показалось, что здесь намешаны расы, и я различаю их по цвету кожи. Но тут же осознал, что кожи-то никакой нет, отдельные фигуры разнятся лишь по степени своего свечения. До этого я не видел никого, кроме Санька, чистого, прозрачного, почти эфемерного. А сейчас наблюдал гигантскую разнородную толпу, одни темнее, тусклее, плотнее, другие белее, ярче. И наконец понял, о каких уровнях шла речь. Тут мое внимание привлек один неожиданный образ. Прямо передо мной парила девочка, на вид ей не было и трех, совсем малютка. Я раньше думал, что души детей обязательно ясные, светлые, но эта девочка была не похожа на ангелочка. Она не сияла, была плотная, по сравнению с остальными, темная. Невинное детское личико и эта тусклость. Я был поражен.

Рядом со мной проявился Санек.
- Разве дети не ангелы? – спросил я.
- Ну, до ангела еще дорасти нужно.
- Но что мог совершить такого ребенок, едва научившийся говорить?
- Все правильно. В этой жизни ничего. Ты ее до того не видел, - Санек как-то странно улыбался.

Я задумался. Возможно ли, что в своем прошлом воплощении эта кроха была маньяком-убийцей, расчленяющим трупы своих жертв? Жуть какая-то.
Неожиданно передо мной возник длинноволосый бородатый старик, такой примечательный, что я сразу его запомнил. Он был похож на персонажа из старых русских сказок.
- Передай, пожалуйста, Анне, что я очень люблю ее. И всегда буду помнить, и молиться, - с этим он исчез.

Какой еще Анне? Что это за старик такой, почему именно ко мне обратился? Тем временем свет вокруг становился ярче, и все заливалось им. Кишащая масса наконец растворилась в его потоках, и мы остались с Саньком наедине.
- Ну что, ты готов? – спросил он меня с улыбкой.

Я очень волновался. Если бы у меня до сих пор было сердце, оно бы выпрыгнуло сейчас из груди. Мне было страшно, и в то же время горько прощаться со своей прошлой жизнью, с Кирой, Ромкой, Маришкой, да и с Саньком. Но я все решил. Я хотел жить.

И вдруг увидел картину. Не глазами. Она была не снаружи, а внутри меня. Я не был участником, скорее зрителем.

*  *  *

Маленькая уютная комната. Кое-где отходящие от стен обои, желтые круги на выбеленном потолке, старая мебель. На потертом диване сидит молодая полноватая  женщина и вяжет носки. Замечаю, что это детские носки, маленькие. Она довязывает второй. В двери появляется фигура ребенка. Мальчишка, на вид лет шести-семи. Вбегает в комнату и прыгает с разбегу на диван. Женщина роняет спицы.
- Осторожно, Кирюш!- раздражается она.
- Мама, а можно я гулять пойду?
- Не пойдешь, пока игрушки не соберешь.
- Ну, мам, - конючит малой.
- Я сказала, все.
Мальчишка уже насупился и резкими движениями направляется к выходу. Слышится звон ключей и скрип открывающейся двери.
- Папа! – мальчик радостно бросается на шею отцу.
Женщина оставляет свое занятие  и спешит встречать мужа.

Вдруг все вокруг меняется. Необычный интерьер. Понятно, что богатый, но не в этом дело. Есть что-то чуждое в самой атмосфере.
Я вижу молодую пару. На вид им лет по шестнадцать. Они обнимаются и целуются. И негромко говорят на незнакомом мне языке, но я понимаю их.
- Сегодня мы с тобой останемся вместе? – спрашивает девчонка.
- Ну да, я приду к тебе, когда стемнеет, - отвечает парень, целуя ее плечи.
- Тише, кто-то идет, - испуганно вскрикивает она полушепотом.- Это отец, прячься!
За дверью слышится звук шагов. Они вскакивают с кровати как ошпаренные, девчонка быстрыми отработанными движениями запихивает возлюбленного в шкаф. Сама прыгает в постель и притворяется спящей.
Я улыбаюсь. Вид снова меняется.

Кафе. За столиком у окна сидят двое. За стеклом унылый пейзаж. Серый город, сложная архитектура, моросит дождь. Я смотрю на лицо девушки. Да, это та самая, что заинтересовала меня в дни моего путешествия по миру. Грустные голубые глаза и черные блестящие волосы, разливающиеся волнами по хрупким плечам. Она очень привлекательна внешне, и нравится мне. Смешно. Говорят, что мужчина выбирает себе жену, похожую на мать, а тут наоборот.
Напротив сидит молодой человек. От него веет резкостью и напряжением. Он курит вторую сигарету подряд. Я замечаю его расширенные зрачки.
- Ну что ты еще хочешь от меня? – спрашивает он вызывающим тоном.
- Я хочу, чтобы ты сегодня ночевал дома, - почти с мольбой произносит она. - Чтобы  был нормальный.
- Нормальный? – слышится нервный смех. – А я, по-твоему, какой же? – Его голос звучит угрожающе.
- Тим, пожалуйста…

Я не слушал дальше их разговор. Задумался. Картина растворилась в белом. Что за выбор я заслужил? Если бы это был мой выбор, я предпочел бы родиться в семье богатых родителей, любящих друг друга, и жить в шоколаде до самой старости.
А тут. Одна семья вроде обычная, только бедная очень. Почему сейчас думаю об этом? Разве деньги имеют значение, если в итоге я снова окажусь здесь? Или вторая? Где мать-школьница  сдаст меня, крошечного, бабушке на воспитание, а сама займется своей, разрушенной незапланированным ребенком, судьбой? Или отец – наркоман, от которого я еще в утробе, возможно, получу по почкам, и появлюсь на свет уже инвалидом? Что-то перспектива не очень заманчивая. Санек все твердил про шансы. Выбрать первую семью? Там вроде все ничего, по крайней мере, есть любовь, как мне показалось. Но почему же я не могу забыть эти бездонные глаза? Мне так хочется осчастливить  грустную девушку в кафе. И я чувствую, что могу это сделать.


*  *  *

Я живу уже несколько месяцев. И знаю, как зовут тебя, мама. Еще помню, что должен передать тебе привет с того света. Внутри тебя мне тепло и уютно. Ты говоришь со мной, называешь меня Малышом, мне приятно. Я уже отвечаю тебе, игриво пиная своей ножкой в левый бок. А вчера ты выбрала мне настоящее имя – Александр. Мне нравится, хорошее. Как нить пуповины, связывающая нас, растет и крепнет с каждым днем  моя любовь к тебе, родная. Я забываю свою прошлую жизнь, бывшую семью, друзей. Еще смутно помню лица, но уже стерлись из памяти имена. Мне больно, когда ты плачешь, и так хочется обнять тебя, пожалеть. Подожди немножко, мама, я скоро…