Каждое лето семья приезжала на отдых в эти места Подмосковья. Они снимали две комнатки с терраской в добротном доме, с крышей, покрытой дранью, на краю сельца в несколько деревянных построек, расположенного рядом с заброшенной усадьбой некогда знатного боярского рода.
Путь к даче был долгим и конечный пункт прибытия из Москвы представлял собой небольшую железнодорожную станцию - с дощатой платформой, навесом и павильоном с одним кассовым окошком. Близ станции стояла деревенька. От нее, через болотца, поблескивающие сквозь ольховые заросли, шла дорога к дому на пригорке. С этой возвышенности открывался взору чудесный и манящий вид нерукотворного великолепия, созданного природой. Место было живописное. Могучий лес с соснами, елями-великанами и стройными березками окаймлял невозделанные поля, развернувшиеся коврами со своим узором и преобладающим оттенком цветущих на них полевых цветов — ромашек, васильков, колокольчиков, дикой гвоздики, львиного зева… Смешанные перелески и небольшие прудики отделяли равнинные поля друг от друга. Речка — глубокая и кишащая рыбой, серебристой змейкой убегала вдаль, сужаясь к горизонту. Воздух был наполнен пьянящим ароматом разнотравья. Пора цветенья трав — раздолье для легкокрылых бабочек, кузнечиков, стрекоз, жуков, пчел, шмелей - для всех насекомых, так долго ожидающих быстротечного лета. Словом, русская природа во всей своей летней красе.
День завершался. Спала полуденная жара. Солнце еще не зашло, а вобрав свои лучи, превратилось в сверкающий медный шар, отдающий свое последнее тепло уходящему дню. Отец и сын отправились через перелесок к пруду, находившемуся недалеко от съемной дачи. Когда они пришли, то растянулись на мягкой шелковистой траве, покрывающей теплую землю, и стали следить за медленно уходящим солнечным диском, наслаждаясь прохладой, исходившей от воды и вслушиваясь в звуки окружающего их мира. Они молчали. Мальчик 5-6 лет был невысокого роста, худенький, но крепенький на вид и очень любознательный. Он прервал молчание, обратившись к отцу:
– Пап, а пап, расскажи мне, что-нибудь интересное про насекомых.
Отец был энтомологом и слыл хорошим рассказчиком. Поняв, что пытливый сын не отстанет и не даст более раствориться в раздумьях, произнес:
– Ну, хорошо, я расскажу тебе историю о поденках, которую мне поведала когда-то моя мама — твоя бабушка.
– А кто это такие, поденки?
– В теплые летние вечера можно увидеть, как на лунный свет и на свет фонарей, зажигаемых на речных берегах, на огни пароходов слетаются нежные насекомые - поденки. Они живут возле воды и только одну ночь.
– Что же они никогда не видят солнышка? И почему живут так мало - только одну ночь?
– Не торопись, пожалуйста, с вопросами! Скоро все узнаешь. Могу, добавить, что именно эта история побудила во мне интерес к удивительному миру насекомых. Вот, послушай:
«Живут на свете крохотные человечки — гномы. Они невидимы человеческому глазу — волшебный прозрачный туман окутывает их, скрывая от нас. Одни заботятся о птицах, зверушках, насекомых, рыбках — обо всех живущих. Другие — о деревьях, кустарниках, травах и цветах, произрастающих в воде и на земле. Гномы лечат их, подкармливают в голодные времена, а свирепыми зимами не дают замерзнуть от холода и всегда по зову приходят на помощь, если вдруг с ними случается какая-либо беда. Каждый из гномов занят своим важным делом. Они неутомимые труженики, а по своему нраву — добрые и великодушные. Но не дай Бог их рассердить! Сердятся гномы по-волшебному — заклятьями, которые чаще всего необратимы — уж больно могущественна сила сказанного в гневе, однако, и мгновенно отходчивы. Лето для них самая тяжелая пора - пора неустанного труда. Работы много и необходимо все успеть сделать, ведь лето не вечно, да и день короток по заботам.
Одним летним утром старый гном, в обязанности которого входило присматривать за цветами, как всегда пришел к пруду собрать цветочную пыльцу для изготовления зелья. Из года в год он поливал им землю, чтобы росли и в свое время расцветали цветы — на полях, лугах, в садах, возле речек, озер, прудов и даже на болоте. Если же варево не будет изготовлено и не прольется в срок там, где должен появиться цветок, то нежный молодой росток погибнет — нечем ему будет питаться.
Одетый в темно-зеленый сюртук с широкополой шляпой на голове, обутый в большие башмаки с блестящими бляшками и загнутыми вверх носами, гном ковылял на своих кривых маленьких ножках от одного вида цветка к другому, предварительно пометив их. Дойдя, обхватывал стебель, складывая ноги крестиком, и медленно поднимался к соцветью. Временно он останавливался для того, чтобы утереть пот со лба или поправить шляпу, которая то надвигалась на глаза, то пыталась соскользнуть и упасть вниз. Достигнув соцветья, гном аккуратно собирал пыльцу и бережно клал ее в кожаный мешочек, который всегда висел за плечами. Иногда, при торопливом подъеме, стебель начинал качаться и росинки, скопившиеся на лепестках, проливались на него внезапным дождем. Мало того, что старый гном весь вымокал — вода, сбив шляпу, попадала в глаза, из-за чего он невольно разжимал руки – так еще и порой, не удержавшись, падал, кувыркаясь в воздухе. Но бывало и так, что полой сюртука цеплялся за малюсенький отросточек листа и повисал на нем, как на крючке. Тогда ему приходилось долго раскачиваться из стороны в сторону, махая руками и ногами, при этом он сопел, ухал, кряхтел, пока, наконец, со всего размаху не плюхался на землю. Каждый раз после падения, надо было вновь взбираться к тому же соцветью. Сбор пыльцы — нелегкий труд, а гном был стар и уже не столь ловок и проворен, как в молодые годы. Конечно, можно было воспользоваться волшебством, но тогда терялись драгоценные крупинки, и поэтому он старался делать все сам.
Солнце припекало, становилось жарко. В то время, как он трудился, на ромашку села бабочка отдохнуть от перелета. Заметив гнома, она стала за ним наблюдать. До чего же ей было смешно, когда тот повисал на отростке листа, беспомощно барахтаясь, а при падении кувыркался в воздухе, принимая нелепые позы. Это забавляло ее, и она решила поразвлечься. Как только труженик подходил к стеблю и залезал до половины, бабочка подлетала к цветку, сбивала росу и улетала, тихонько хохоча. Она совершенно не думала о том, что от удара крылом по лепестку бесценная пыльца рассыпается и теряется в траве. Мокрый до нитки старый гном вновь лез к соцветью, но добравшись, пыльцы не находил. Он ничего не понимал, но точно знал, что: во-первых, он осторожно двигался по стеблю, стараясь не раскачивать его, а во-вторых, даже если на него и опрокинулась роса, то пыльца должна быть на месте. Раздосадованный, недоумевающий гном спускался и шел к следующему цветку. Так, продолжалось несколько раз, пока он не заметил золотой дождь, сбившейся пыльцы и тень крыльев улетающей бабочки. Страшно рассердившись на злую проделку проказницы, опустившись на землю, он ей вдогонку гневно прокричал: «Я накажу тебя и весь твой вид и род! Ты никогда больше не увидишь солнечного света, не будешь смеяться! Я лишу тебя рта, красоты — превращу в поденку! И жить тебе — только одну ночь!!!». Вытащив из кармана свою волшебную палочку, он направил ее на бабочку, стремительно летевшую прочь от него. Три радужные искорки выплеснулись из палочки, настигая края ее крыльев. Леденящим смертельным холодом повеяло от грозных слов гнома, и страх сковал ее. Она затрепетала, зависла над прудом. Дыхание прекратилось, маленькое сердечко учащенно билось, и каждый его удар гулким эхом доносил смысл произнесенного старым гномом. «Ужас! Что я наделала?! Я никогда не увижу солнца, не согреюсь его лучами. Тьма будет окружать меня — не увижу ни лугов и полей с цветами; не отведаю сладкого нектара, но хуже всего — только одна ночь жизни!» — эти мысли мгновенно пронеслись в ее сознании – «Гном отнял у меня жизнь!!!». Она обернулась к нему — взгляд ее выражал искреннее раскаяние и был полон мольбы о помиловании. Гнев гнома уже угас и он глубоко скорбел о случившемся, корил себя, за то, что обрек бабочку на скорую гибель. От жалости к ней слезы закапали из глаз добряка. Зная о неотвратимости заклятья, он попытался хоть чем-то утешить ее, добавив: «Но пусть смерть послужит рождению. Из праха твоего произрастут новые цветы — цветы вечной Любви. Люди назовут тебя ночной нимфой, покровительницей всех влюбленных». Это было, к сожалению, все, что он смог для нее сделать. Последние слова его были плохо слышны. Слабым отголоском ветерок донес их бедной бескрылой бабочке, падающей в воду, уже превратившейся в личинку поденки. Оставшийся долгий день она провела во сне, глубоко зарывшись в глинистую почву дна.
Наступила ночь. Полная луна озарила своим светом водную гладь пруда. Лунные блики отразились в воде, словно россыпь сверкающих звездочек ночного неба, покачивающихся на ее поверхности. Как от неведомого толчка, поденка проснулась. Выбравшись из норки, ей неудержимо захотелось всплыть и взлететь. Вода, ей казалось, давила и душила — не хватало воздуха, и она устремилась вверх, сквозь ее толщу. Оторвавшись от воды, стряхнув с себя капли, она расправила крылья и полетела на лунный свет, навсегда покидая это мрачное место. Смутно припоминая произошедшее, поденка повисла в воздухе и окинула себя беглым взглядом. Да, прежней красоты — тех ярких разноцветных красок на крыльях — как не бывало. Теперь крылья имели вытянутую форму и были прозрачными — лишь при свете луны казались посеребренными, а на конце брюшка появились три удлиненных хвостика. Пошевелив ими и быстро махая крыльями, поденка легко и плавно воспарила ввысь. Полет доставил ей истинное удовольствие. Она захотела выразить свой восторг вслух, но рта не было и это ее опечалило. «Пусть я не смогу есть — жизнь моя коротка, но кто теперь меня поймет? Перед смертью, очень хотелось бы с кем-нибудь поговорить, рассказать - какой я была, о случившемся со мной, но я не могу вымолвить и слова?! Страшно, жутко умирать в одиночестве и не оставить даже следа памяти о себе», — подумала она с грустью.
Услышанный шум отвлек ее. С поверхности воды поднимались в воздух такие же, как она - поденки. И тут она увидела его. Внезапно неизвестное ей чувство вспыхнуло искрой, и разлилось горячей волной по всем клеточкам ее маленького тельца. Оно переполняло ее. У нее возникло непреодолимое желание быть вместе только с ним, всегда и везде, которое было настолько сильно, что заглушило даже память о скорой смерти. Это желание охватило и его, когда он встретился с ней взглядом. Они понимали друг друга без слов и ощутили, что какая-то невидимая нить связывает обоих навечно. То малое расстояние, которое отделяло их, причиняло физическую боль, и они стремительно полетели навстречу. Прижавшись крепко друг другу, они закружились в безудержном танце под нежную мелодию, издаваемую крыльями таких же пар. Это было время жизни – полноценной, счастливой, беспечальной и беззаботной. Так, влюбленные вальсировали до самого рассвета. С первым лучом солнца поденка почувствовала, как ослабело объятие ее возлюбленного. Взглянув же на него - увидела, что его огромные черные глаза больше не сияли - они не выражали ни желаний, ни чувств. Взор его потух. Тогда она крепче прижалась к нему, пытаясь передать свои жизненные силы и теплом согреть его, но все напрасно. Его тельце холодело и тяжелело. Затем оно выскользнуло из ее объятий и, медленно кружась, стало падать на берег пруда. От пронзившей ее невыразимой боли, поденка всем своим существом безмолвно закричала так, что раскаты грома показались бы еле слышными звуками. Неутешная скорбь разрывала ей сердце. Нестерпимые муки испытывала она от потери любимого, а потом ощутила, что жизнь покидает и ее. В последнее мгновение у нее промелькнула мысль, что смерть не будет напрасной - цветы будут хранить ее любовь, то драгоценное, ни с чем несравнимое, чувство. Когда солнце полностью взошло и согрело землю, в пруду распустились прекрасные белоснежные цветы с нежным тонким ароматом – это были кувшинки, цветы вечной любви. Старый добрый гном исполнил свое обещание».
Смеркалось. Ненадолго о чем- то задумавшись, отец сказал:
- В народе говорят, что если влюбленные увидят танец поденок, а поутру вдохнут аромат кувшинки - их любовь будет длиться вечно. Сегодня – теплый вечер. Возможно, если повезет, то мы увидим полет этих нежных, изящных созданий. Только надо еще немного подождать.
- Я буду ждать,- последовал короткий ответ.
Теперь отец и сын молча сидели у пруда и ждали. Вскоре полная луна осветила окрестность, и они увидели ночных нимф, поднимающихся с поверхности воды, а потом, затаив дыхание, наблюдали за серебряным шаром кружащихся поденок в волшебном, завораживающем танце любви. Только с рассветом они поднялись с травы и не торопясь, побрели домой, каждый думая о своем.
18. 07.2013