Как выразилась шаманка Олька «озяин тайги и гор Талыс»в эту новогоднюю ночь был очень добрый. Он послал своего доверенного голубого соболька сказать гилякам и айнам севера, что целую неделю на Сахалине не будет ни пурги, ни северного ветра с залива.
Олька была рада, узнав от Шамагира, что они приглашены на встречу русского Нового, 1906 года. В Александровск.
Над городом, куда они ехали на собачьей упряжке втроем Шамагир,Олька и дочка Янина, уже светила полная луна. И ни одна снежинка не взлетала с окрестного голубого наста.
На подъезе к городу, почти рядом с заставой,Олька попросила каюра остановить упряжку,соскочила с нагретых шкур и быстро направилась в сторону перелеска, нашла свою«помощницу» старую мохнатую ель, прильнула лбом к холодному стволу,затем выпрямилась, сложила руки, вознесла горячую просьбу хозяину тайги и гор Талысу, попросила в эту русскую праздничную ночь просветить ее голову помочь понять, что происходит с ее семьей.Потом побрызгала дерево-помощницу огонь-водой, бросила к корням ели пучок листьев саранки, два хвоста сущеной кеты.
Янина встретила мать ндобрым ворчанием. Она еще никогда не была в городе, на празднике и очень боялась, что они опоздают к намеченному часу. Только Шамагиров был абсолютно спокоен, как всегда. Он слышал, что и впрямь приехать на встречу сам адмирал Мацумото, а его появление всегда означало некое новое событие.Всвязи с русско=япогской войной, с явными порбдами япаонскогодесанта на Южном Сахалине. Мацуиото воспрял духом и как узнал Шамагиров из разговора служащих го конфессии, адмирал подготовил новый договор о расширении угольных и нефтяныхпроизводств, спеша опередить американцев,дерзкие руководители компании «Синклер ойл» неожиданно появились на Сахалине и будто бы стали предлагать немалые деньги за два участка на для добычи нефти и газа около 1000 квадратных километров сроком аж на 36 лет…
Адмирал Мацумото действутельно прибыл в Александровск, но появился возле накрытых кушаниями столов не сразу,давал возможность всем гостям освоиться на этой необычной встрече –помимо руководителей его конфессии здесь были гостями поляки, недавние ссыльно-поселенцы и каторжане. Они мило беседовали с японцами, шутили, то и дело поглядывали на гостей из «гиляков», эти полудикие люди смотрелись на праздник инородними существами в звериных шкурах и мохнатых лисьих и соболиных шапках.
Мало кто из недавних ссыльных и каторжан мог понять, почему японцы вдруг воспылали любовью к этой категории людей. Только Шамагиров, заняв место рядом с Олькой и Яниной, знал предисторию особых японско-польских отношений. Это было давно, когда островную страну настигло стихийное бедствие – крупное цунами, польское правительство первое из европейских стран оказало Японии помощь – направило в страну Восходящего солнца пароход с рисом, лекарствами , одеждой и палатками.
Рядом со столами, ярко горели цветные фонарики на двух елках. Адмирал Мацумото моложавый,– подтянутый, в морском кителе, на котором были колодочки многочисленных орденов, первым поздравил островитян, выразил не только надежду на светлое будущее без войн и потрясений, но и принес извинения сахалинцам, что пришлось без приглашения придти на островную землю, уверяя всех, что сделано сие в интересах обоих стран.
Гости почтительно молчали, только Янина, как зверек, выпущенный изклетки, крутила головой,бесцеремонно оглядывая гостей. Шамагиров несколько раз одергивалдевчонку, но…Янина поймала взгляд молодого японца, аккуратного, гладко выбритого, очень красивого, как ей показалось. Их взгляды встретились и Янина почувствовала , как стеснилодыхание, защипало в глазах Еще толком не понимая, что сие означает, она женским нутром рано созревшей девушки, поняла: «этот японец ей сразу понравился, он словно мать-шаманка околдовал ее, отняв все мысли и чувства, Янина забыла про угощение, нее слышала толком, что осторожно выговаривала ей мать.
Мацумото тоже не раз поглядывал в их сторону, не понимая, откуда взялся этот бывший русский сыщик Шамагиров, которого он уволил, как только началась война. «Сыщие России!»эта мысль словно впилась в мозг и не давала возможности предаваться праздничным утехам.
• Праздник Нового года был в полном разгаре. Откуда-то появились двое китайцев и, под восторженные возгласы гостей начали выпускать разноцветные ракеты в синеву ночи. Янина тихо повизгивала от восторга. Она буквально ловила взгляд молодого японца, который о чем-то тихо шептался с незнакомой женщиной европейского обличья. И это прочему-то взбесило девушку.Она вдруг резко сорвалась с места и нырнула в темноту. Олька хотела последоваьть за ней, но Шамагиров удержал ее,тихо шепнув»: «пусть гуляет,дело молодое».
• Адмирал Мацумото вскоре покинул гостей. И за столами сразу стало веселей…Следом укатили и служащие конфессии. И праздник вошел в иную орбиту, когда было можно делать все, что кому хочется. Зазвучали бродяжьи песнеи, послышались пьяные крики.
• Олька искала дочь не долго. За снежной горкой, на скамеечке, обнаружила дочь в обнимку с молодым японцем. Они сидели в обнимку. крепко прижавшись друг к другу……
ТЫЛГУРЫ ОТ АВТОРА
Бронислав Пилсудский по приезде из Японии не все рассказал жене и дяде бафунке.Так получилось, что они с Серашевыским зашли в православный собор. Подивились, узнав, что в Японии есть православные. Им рассказал молодой японский, священник, что многие годы в Токио.
служит святой русский по имени Николай Японский Они буквально столкнулись в лверях храма, взглянули друг на друга и остановились Николай провел гостя в исповедальню, усадил на диванчик и без предисловий начал рссказывать о православной общине в Японии. За десятки лет он создал собор, пять православных храмов, множество приходов. С удивлением узнал Бронислав, что на первых порах с Николаем чуть не случилась погибель. Один из бывших самураев пришел в храм с единственной целью убить русского священника, но не успел это сделать. Николай поднял руку ладонью вверх и самурай застыл на месте, как вкопанный. Священник отобрал у него короткий меч и стал беседовать с неудавшимся убийцей.Прошло время и бывший самурай принял православие и стал священником
Бронислава поразил последний эпизод. Узнав, что началась русско-японская война, Николай открыто заявил, что не имеет больше права служить в храме, в то время, когда его родина подвергается опасности. И его поддержали более 70 тысяч православных из числа русских военнопленных.
Прощаясь с Бронилавом, отец Николай, глядя ему в глаза, пророчески произнес: «тяжкая выпала на тебя, сын мой, доля, погибнешь во цвете лен и во славе своей. Берегись посланцев антихриста…
И это предсказание прочно засело в мозгу Пилсудского и порой сильно саднило в груди при одном этом воспоминании…..
И ВСТРЕТИЛИСЬ БЫВШИЕ
Эта тайная встреча состоялась в краковском предместье. В саду дома хорошей знакомой Зюка: цвела слива и ароматы разносились по улице. В саду же и был накрыт стол – бутылка вина, грибочки и огурчики домашнего посола и, конечно, знаменитая шинка –свинина с яйцами. однако лихая четверка бывших каторжан, отбывавших заключение в российских тюрьмах и ссылках, была настолько поглощена первой встречей, что поначалу и вовсе не притрагивалась к еде. Разговор их состоял из одних восклицаний: «А помнишь, а помнишь? Серашевский , чуточку заикаясь от волнения, рассказывал , как пытался бежать на парусной лодке через Ледовитый океан в Америку, Янек Лещинский вторил соратнику, добавляя подробности своего дерзкого побега с острова Сахалина. Только Бронислав, наконец-то встретившись с братом, молча разглядывал влюбленными глазами братьев по каторге.. Он так много хотел рассказать –его жизнь в эти годы и впрямь походила на , как он выражался, «на зебру полосатую», каторга, унизительная работа скотником и плотником, издевательства надсмотрщиков и уголовников, казалось,, жизнь кончилась, ан нет, а потом вдруг нашлось стоящее дело по вкусу и по душе-.словно сани с горки покатилась жизнь, полная увлекательной работы над собранном на Сахалине материалом и коллекциями быта северных народов.Но не все, конечно, радовало. Не хотелось жаловаться поведать брату о потерянной семье, о айнской любимой жене Чухсамме, о сыне, но до поры он помалкивал, виимательно слушая более заслуженных сотоварищей –настоящих бойцов за свободу.Да, честно говоря, ворошить личное он готов был только перед одним младшим братом..
Юзеф Пилсудский в косоворотке, при усах, выглядел по-домашнему не переставал улыбаться, по-мальчишечьи хлопал по плечам то Яна Лещинского, то Вацлава Серошевского. Да и гости Зюка не скрывали радости..В ту пору Юзеф был довольно красив и женщины часто влюблялись в него с первого взгляда.Он был , всегда опрятно одет, роста был выше среднего, своеобразная, чуть подающаяся вперед фигура, волосы густые подстриженные под ежик, лицо обрамленное под тупой клинышек бородкой, большие взъерошенные усы, всегда как бы обиженные надутые губы. Всех собеседников и особенно женщин поражали его глаза. Они очень внимательно смотрели на любого человека из под густых сросшихся бровей, глубоко посаженные и смотревшие на мир как бы из укрытия.
Современники запомнили Юзефа еще и тем, что он говорил всегда властным и уверенным тоном, часто шутил, когда рядом были друзья и сподвижники, любил употреблять в разговоре шутки, поговорки и ядренные выражения, коим научился в сибирской ссылке. Все эти качества привлекали к нему людей, которые становились его фанатичными поклонниками
Бронслав, не узнавал брата, которому всегда, как старший, покровительствовал, а теперь сам сразу же попал под обаяние Зюка. Брониславу, по старой привычке, так и хотелось взять в руки карандаш и записать шутки и поговорки брата, которыми он сегодня буквально сыпал. Запомнил только пяток пословиц:; нет горя – молись,, нет долгов –женись. Не бывает плохой любви, как и хорошей тюрьмы. лучше откровенный укор, , чем припрятанная ненависть, кто женится, рассмотревши бабу с заду, того ждет горькая досада.
-А чего это мой старший братишка сегодня молчит? – обратился Зюк к Бронславу.-Не влюбился ли сходу в красивую полячку? Иди поближе ко мне и запомни: всегда садись напротив того, кого любишь , и рядом с тем, кого ненавидишь.
Но, давайте, друзья, перекусим, чем Бог послал, а потом я доложу вам, разлюбезные мои бойцы, о том, как меня встретили в Японии.
-Жаль, Зюк, что мы там не встретились,- оживился Бронислав, разом вспомнил их с Вацлавом Серашевским поездку на Хоккайдо.
-Вот бы устроили пробу саке,-вставил непъющий Серашевский,- представляете, мы, поляки, русские каторжане, пьем саке в японском кафетерии.
Юзеф, как всегда резко переходил с одной темы в разговоре на другую, но в этот теплый почти родственный вечер, под светом округлого фонаря, ярко светившего над беседкой, он, отставив рюмку заговорил о делах насущных, поведал о том, что, к большому сожалению, сорвалась его идея договориться с японским правительством о создании в их стране польского легиона из числа военнопленных. Японцы, как всегда были предельно вежливы, слушая его, кивали согласно головами, а как доходил его призыв о помощи в подготовке бойцов против России. прятали глаза под стеклами очков.
-Чем же закончились переговоры? –поинтересовался Янек Лещинский.
-Получил заверения и словесную поддержке еплюс некие иены на покупку оружии я и боеприпасов для будущих моих легионов Но, если до конца кому не веришь, то в любом огурце червяка найдешь..
Мужскую беседу прервала хозяйка дома Ядвига, по выражению Зюка «прекрасная дама». Недавние каторжане еще не знали, что сей дом пани Ядвиги привлекал сюда молодых вольнолюбивых интеллигентов, хотя в немалой степени привлекала их и сама хозяйка.»прекрасная дама» Она сразу же завладела вниманием мужчин и, естественно,как-то само собой, разговор перешел на любовные темы. Пани Ядвига рассказала о том, как ее из Варшавы выселяли на родину, в Вильно, как полицейский высокий чин предложил покончить с нелегальщиной и в награду за это предлагал стать его наложницей Она, помнится, ответила так «Пан начальник, вторая любовь, все равно, что разогретая второй раз- пища».
Лукаво улыбаясь, Ядвига предложила мужчинам признаться, у кого есть любимая женщина в настоящий момент. Она прекрасно понимала этих еще молодых людей, думающих только о борьбе, но… нет мужчины, который бы и в застенке не мечтал о любимой женщине. Юзефу эта тема сразу не понравиласЬ. ибо лично у него да и у Бронислава, как он слышал, любовь еще не взяла их в сладкий плен. была далеко и почти потеряна, Серашевский тоже не мог похвастать женой, она рано умерла там, в суровой Якутии, поэтому он воспитывал их единственную дочку Марию, но всегда старался, чтобы о его неудавшейся семье мало кто знал…
И все равно эта первая душевная встреча политкаторжан затянулась почти до рассвета. А когда в доме погасли огни, Юзеф и Бронислав, наконец-то остались одни и как-то сразу стали вспоминать молодость, родную маму, с которой оба очень дружили и на рассказах которой воспитывались в духе преданности родной стране, мечтали оправдать ее доверие.
-Ты знаешь, Бронник.-признался неожиданно Юзеф,только, пожалуйста, не удивляйся и не перебивай меня,я хочу оставить завещание6 пусть мое сердце положат в могилу нашей милой мамы.
-О чем это ты говоришь! –искренне вспыхнул Бронислав.-И маме и тебе еще жить долгие годы, очень долгие.
-Поведаю тебе, братишгка, вот о чем. В сибирской тюрьме со мной случился приступ депрессии, который, представляешь, перешел в психическую болезнь. Лежа на больничной койке в Киренске, я мысленно прощался с жизнью – останавливалось сердце, туманился разум, перехватывало дыхание. И однажды ночью мне пришло видение, очень ясное и четкое- словно из-за окованных железом дверей проник в палату странный человек в католтческом одеянии, бородатый, в темном капюшоне, надвинутом на глаза. Он шагнул к моей кровати и, ничего не говоря. вытнул вперед руки и показал сначала на дверь, потом на небо. Позже я увидел на иконе лик этого старца , оказалось это святой отец Шарбель., чудотворец.
-И сбылось его предсказание – дверь и небо?
-Не шути со святостью,-остановил Юзеф брата.- Тебе одному скажу: с той ночи во мне проснулось некое удивительное ощущение- я начал предвидеть многие события, правда, не всегда, но некто мне сообщил, что вскоре начнется мировая война И даже указал дату мирового побоища. еще возникло внутри ощущение, что именно мне предстоит возвеличить родную Польшу и Великую Литовию.
--Мания величия? Как у отца?
Они стали вспоминать про отца, который всю жизнь уверял, что станет очень важным паном и богатым, как Крез, а получилось…
-Со мной иное дело,-самоуверенно проговорил Юзеф,-я на каторге знаешь до чего додумался: женитьбе нашего предка на кузине, привело к тому, что все мы рожденные Пилсудские становимся либо знаменитыми…,
-Либо сумасшедшими.- вырвалось у Бронислава.-И, тяжело вздохнув, тихо проговорил.-Где-то далеко за морем тоскует моя любимая Чухсамме.. Адам, не оставляй мою Еву одну, ибо наша разлука, этот страшный змей ее убьет…
Братья замолчали. Продолжать разговор на эту щекотливую тему обоим явно не стоило… …..