Сентиментальная притча.
Она своенравно встряхнула свои каштановые волосы, и, закрыв глаза, вспомнила свою планету. О! – там было всё так, как она любит. Красивые цветы стояли в прозрачной воде. Огромные Молчаливые птицы непрерывно чистили свои пёрышки. Сколько прекрасной чистой пыли летело от этих птиц. Она убирала пыль. Она меняла цветам воду. Она была чиста и прекрасна на своей планете.
Шун. Так было имя этой удивительной девушки. Шун. Шун всегда убиралась. Она наводила чистоту и ждала, что вот, однажды, на её небосклоне появится кто-то, кто сможет, так же как и она восторгаться чистотой её планеты. Так проходили дни и ночи, но никто не появлялся в её жизни. – Эх, думала она, - дело, видимо, в том, что на других планетах красивее и чище, и поэтому их жители не спешат на её неубранную планету… Да, да. Она убеждалась раз за разом, когда выгребала пыль молчаливых птиц, что виновница её одиночества именно пыль. – Ох, уж эти птицы! Чистят и чистят перья. Не успеешь убраться как сразу пыль, сразу пыль… Она своенравно вскидывала свои каштановые волосы и, невзирая ни на что, шла с веником к своей мечте. – Чистота и красота, думала Шун, - это одно и то же. Надо только сделать так, что бы это увидели остальные. Они должны понять, что я не хуже их. Я даже лучше!
Но вот, однажды, одна из Молчаливых птиц перестала чистить пёрышки. Она просто сидела и зарастала пылью. Другие птицы безучастно смотрели на неё. Что они могли сделать? Ничего. Они постоянно чистили пёрышки. Постоянно. Они даже представить не могли, что можно делать что-то другое. А вот Шун, она была очень добрая. Она взяла заросшую пылью птицу, аккуратно усадила её в чистую коробку и отправилась на планету врача. А что оставалось делать? Не могла же она терпеть на своей планете птицу, которая зарастает пылью. Она сделала шаг со своей планеты и сразу встретилась с Незнакомцем. Он был такой, что у Шун от волнения зашлось в груди. Она забыла про птицу и про то, что собиралась показать её врачу. Она не понимала ни слов, ни жестов Незнакомца. Шун отчего-то решила, что Незнакомец, может и, даже наверняка хочет, посмотреть в какой чистоте и красоте она содержит свою планету. Она ждала слов : - «Шун, твоя планета самая чистая в Космосе. Ты прекрасна! Будь моей!». Но Шун так волновалась, так трепетала, что ничего не могла понять. И вот, что бы, не упустить свою возможность, она отдала коробку с птицей Случайному Прохожему, повернулась к Незнакомцу спиной и сказала: - «Смотри, какая у меня прекрасная чистая планета!». Она оглянулась что бы поймать взгляд восхищения Незнакомца, но… но, никого не было. То есть абсолютно, за исключением Случайного Прохожего с коробкой в руках. Он даже подошёл к ней и стал показывать на коробку, но Шун его не слышала. Незнакомец ИСЧЕЗ! Её окружал Космический холод. Но даже Космический холод не смог отвлечь её от желания наводить чистоту и красоту на её планете. Бедняжка Шун. Она разрывалась на части. Ей хотелось срочно отправиться на поиски Незнакомца, и, ровно так же, ей срочно хотелось навести чистоту на своей планете. Шун умела принимать мудрые решения. Поэтому она осталась на своей планете. Чистота и красота это так важно. Ведь именно чистота и красота могут привлечь Незнакомца. И не ошиблась. Ровно тогда, когда её планета засияла чистотой, появился он. Незнакомец. Она своенравно встряхнула своими каштановыми волосами, и волна ликования прокатилась в её груди. Незнакомец, не снимая обуви, подошёл к Дереву, на котором жили Молчаливые птицы, и стал что-то им говорить. Это настолько поразило Шун, что она, почти срываясь на крик, сообщила ему, что это Молчаливые птицы. – Вот именно, - услышала она голос Незнакомца, - Молчаливые. Именно, такие, мне и нужны. Они говорят только тогда, когда это нужно тебе, а не им. Эти птицы - величайшее Космическое чудо! Я, непременно, хочу взять у вас одну птицу для своей жены! - Для жены?! От этих слов Шун затрясло от ярости. Но, мгновенно совладав с собой, она мягко спросила у птиц: - «Вы что, умеете говорить?». И тут Шун услышала шум. Все Молчаливые птицы в один момент пытались ей что-то сказать. Они отвлеклись от своих перьев. Они перестали их чистить. Они говорили. Что именно они говорят, понять было невозможно. «Заткнитесь» - прикрикнула на них Шун. Шун в очередной раз предстояло принимать решение. И она его приняла. Она взяла одну из птиц и подложила ей в пёрышки маленькую бумажку. Сделала она это быстро и незаметно для Незнакомца. Это означало только то, что она хотела, что бы Незнакомец вернулся к ней ещё раз. По её расчётам, бумажка будет раздражать птицу и, следовательно, его жену… А это уже означало то, что Незнакомец вернётся либо для того, чтобы отдать птицу, либо для того, что бы сказать ей, Шун, что его жена раздражительная стерва и у неё кругом сплошной беспорядок, а он, Незнакомец, превыше всего ценит чистоту и порядок и находит его только на планете Шун. Этот план молниеносно сверкнул в её голове. На красивом лице появилось сострадание к Незнакомцу. Сердце слегка кольнуло сомнение, но… бумажка уже была крепко втиснута в перья Молчаливой птицы. Она вручила птицу Незнакомцу, и тот поспешил в Космос. Шун взяла веник и тут же принялась подметать пыль с ботинок Незнакомца. Это была пыль с планеты ей неизвестной, да и не очень для неё интересной. Её жизнь была здесь. Она была наполнена чистотой и ожиданием. Но тут она вдруг посмотрела внимательно на пыль с планеты Незнакомца и испугалась. Это была ужасная и грязная пыль. Такая грязная пыль, что ей даже стало тяжело дышать. Выбросить такую грязь на своей планете было для неё немыслимо! Она своенравно тряхнула своей каштановой шевелюрой , достала коробку, и, ловким движением собрала в неё пыль с далёкой планеты Незнакомца. Схватив коробку, она решительно двинулась на поиски места где бы она могла выбросить эту грязь… Конечно же, к ней пришла мысль о том, что грязь можно вернуть Незнакомцу когда он вернётся что бы остаться у неё навсегда. Но всё же эта мысль её уже не вдохновляла. – Нет, думала она, - никогда он больше не пересечёт атмосферу её планеты. Нет. Это решено. И она устремилась в Космос. Присматриваться и вникать в жизнь на других планетах она очень хотела, но не могла. У неё была коробка с грязью. Ничто другое не могла занимать её внимание. – Где бы её бросить, думала она, где бы её оставить? Может подложить кому-нибудь? Но нет. Шун так поступить не могла. Шун считала себя культурной и порядочной девушкой. И она устремлялась всё дальше и дальше в поисках Неизвестной планеты.
Она двигалась, иногда закрывая глаза, иногда затаив дыхание. Иногда затаив дыхание и закрыв глаза одновременно. Иногда она громко плакала, но никто не слышал её. Она потерялась в этом огромном Космосе. И если раньше Космос ей казался незнакомым, то теперь он стал для неё чужим. Вокруг иногда ещё встречались планеты. На них была жизнь. Но Шун не могла бы остановиться ни на одной из них, даже если бы захотела. И всё это от того, что она настолько удалилась от своей милой планеты, что перестала получать её свет. От этого Шун слилась с полумраком Космического пространства и стала, просто-напросто, незаметна для жителей других планет. Но где-то в глубине её полумрака таилась её жизнь. Её живая сила. Её оставалось очень мало. Настолько, что она могла уже не удержать коробку с грязью далёкой планеты Незнакомца. Она приблизилась в своём отчаянии к роковой черте. Выбор был невелик. Либо бросить где попало коробку с грязью далёкой планеты Незнакомца, либо потерять все жизненные силы, но остаться с этой коробкой. Она продолжила своё отчаянное движение, но коробку выпустить не решилась. Ведь коробка с грязью это всё, что осталось у неё от прошлой жизни. – Какое недоразумение, подумала Шун, - какое недоразумение… Она вздохнула и открыла глаза. Прямо перед ней была огромная планета. Она вскинула руки, едва не уронив коробку с грязью далёкой планеты Незнакомца, и благополучно вошла в атмосферу Неизвестной планеты.
Шун была очень и очень уставшая, но первое, что бросилось ей в глаза на Неизвестной планете – это пыль. – Кошмар, - тихо произнесла Шун. – Восторг, - ответил ей кто-то… - Ну вот, подумала Шун, стала слышать голоса. Верный признак помутнения рассудка. Она отложила коробку с грязью далёкой планеты Незнакомца в сторону, и стала искать глазами веник. – Такая грязь на этой планете, такая грязь… В общем, весь этот Космос, думала она, скопление грязных шаров и сфер. Нигде нет места для настоящей чистоты, ворчала Шун. Ворчала, ворчала, но веника нигде не нашла. Оказаться без веника – это так трудно. Руки занять нечем. Что-то надо делать. Но что?! Что можно делать на этой Неизвестной пыльной планете. Да ничего. Ровным счётом ничего! Она уселась на колени, своенравно взмахнула своей каштановой шевелюрой и принялась собирать пыль своими красивыми, нежными руками. Она сгребала небольшие кучки. Под слоем пыли были белые твёрдые камни. Они были не то что бы чистыми, но, во всяком случае, оставались уже без грязи. А это всё-таки кое-что. Это уже легче, чем ровный слой пыли. И вот, Шун шла по Неизвестной планете на коленях, как маленький трактор, разгребая руками дорогу для своего движения. Это утомительное занятие. Она остановилась, чтобы отдохнуть. Обернулась назад и … если бы у неё были силы, она разразилась бы громким негодованием в адрес Неизвестной планеты. Дело в том, что всё, что она расчистила своими руками, было вновь забросано пылью. И самое ужасное, что заметал результаты её труда какой-то Странный человек. По виду это был взрослый мужчина. Но он стоял к ней спиной. - Кто он? Ей захотелось знать это немедленно. Сию же секунду. Она схватила коробку с грязью далёкой планеты Незнакомца и швырнула в сторону Странного. Она не целилась, поэтому попала точно в спину. Странный обернулся. Он и впрямь был Странный… Это не то что бы бросалось в глаза, но явно чувствовалось. Он не стал кричать или улыбаться. Он поднял коробку и открыл её. – О, какая великолепная пыль, произнёс он, – спасибо тебе за бесценный подарок. Он подошёл к ней совсем близко и внимательно посмотрел на неё. Его глаза были такие большие и чистые, что она, Шун, впервые в своей жизни увидела свои глаза в отражении других глаз. – Какие чистые, чистые глаза у этого Странного человека. Чем он их убирает, как он делает такими чистыми глаза, задавала себе вопросы Шун. И ещё… Она впервые задумалась о чистоте своих глаз. Ей стало страшно от одной мысли, что её глаза не такие чистые как у этого Странного человека. Подчиняясь нахлынувшему страху, она стала тереть свои глаза руками. Но руки её были в грязи и пыли. Грязь и пыль попали в её чистые глаза и из них потекли слёзы. Странный человек не стал утирать её слёзки, и даже не стал утешать её или даже делать вид, что ему её жалко. Он действительно был Странный. Он, при виде её слёз, обрадовался. Да-да! Она почти плакала, а он, ОБРАДОВАЛСЯ. – Вот, смотри, сказал он прозрачным странным голосом, смотри какие чистые слёзы, потекли от того, что ты дотронулась до глаз грязными руками. И вот от этой фразы у Шун по спине пробежали мурашки. Она дотронулась до своего лица грязными руками. Теперь она стала как Замарашка, с грязными руками и чумазым лицом. Она живо представила весь ужас своего положения на Неизвестной планете. Перед взглядом Странного человека она сидела в пыли и была измазана грязью. – Вот итог этого путешествия! Ей, в тот момент, показалось, что мир предал её. Такого позора с ней не могло быть даже в самом кошмарном сне. – Кошмар, шепнула она. – Восторг, услышала она в ответ. - Ужас, сказала она. – Радость, услышала она. – Конец, сказала она. – Начало, послышалось ей в ответ. Она подняла свой взгляд и увидела отражение своих заплаканных глаз в глазах Странного человека. - Какие они чистые! Какие они чистые! - Такие же, как, твои, - услышала она голос Странного человека. – Что, - не поверила Шун, - вы шутите. Я грязная с ног до головы! - Ты чистая как утренняя роса , - услышала она в ответ. – Нет. Я грязная, грязная, - твердила Шун как заклинание. – Ты упрямая, упрямая, - вторил ей Странный человек. – Нет, я не упрямая, я грязная, - отвечала Шун. – Нет, ты не упрямая, ты грязная, - говорил ей Странный человек. – Нет, - отвечала Шун, - я не грязная, я упрямая… - Ты чистая, - говорил вновь Странный человек. Бедняжка Шун и в самом деле, не знала, куда уйти от этого разговора, если это можно назвать разговором. От бессилия что-либо доказать этому Странному человеку она по-настоящему расплакалась. Это были самые светлые слёзы в её жизни. Они, стекая по щекам, оставляли чистые светлые дорожки. Слёзы текли по этим дорожкам и падали в пыль Неизвестной планеты. И вот, эти слёзы стали впитываться в пыль и грязь, и… Шун, на какой-то момент, перестала верить своим глазам. Она увидела то, что есть на самом деле. А на самом деле, её светлые слёзы, как семена падали в пыль и в грязь Неизвестной планеты, и из этой пыли и грязи, быстро-быстро, так как она любила, быстро-быстро, прорастали цветы. Они вытягивались всё выше и выше, прикасались к её грязным рукам и лицу и от этого не страдали, а лишь только становились сильнее и крепче. Шун не могла знать, что цветы на Неизвестной планете тянуться не к свету, а к чувству. Они стремились к тому тёплому чувству, которое породило слёзы из чистых глаз Шун.
- А что такое любовь? – спросила Шун. – Любовь, это чувство – ответил Странный человек. – А почему говорят, что чувство надо испытывать? Разве это такая вот необходимость в испытании чувства? Зачем и для чего чувство испытывать? И если это надо, то тогда как – огнём, водой, шумом? Иногда я ОЩУЩАЛА любовь, но она не проходила через испытания и исчезала навсегда, понимаете, - навсегда… - До многого в этом чувстве приходится доходить через ошибки или попытки. Называй это как хочешь. Просто, раз за разом, ошибаясь и повторяя попытку ИСПЫТАТЬ любовь, всегда идёшь навстречу чувству. И если после ошибок и тщетных попыток, всё ещё остаётся желание любить, то тогда приходит именно то, о чём ты случайно обмолвилась. Это не что иное, как ОЩУЩЕНИЕ. Любовь - это реальность. Реальность человеческой души. Ощущая любовь, человек приводит в мир душу. Но очень и очень часто, люди держат свою душу без любви. Они думают, что любовь надо испытывать и начинают творить нечто несообразное для человека. При этом оставляя взаперти свою душу. А вот ты сейчас, здесь, в этих цветах, попробуй ощутить любовь. Просто сделай это. – С кем, - спросила она, - с кем мне сделать это? Она обернулась. Пустая мглистая равнина. Пустая, ровная, скучная… Прозрачный голос Странного человека исчез вместе с его Странным лицом, на котором сверкали Странные глаза. Шун своенравно тряхнула своими каштановыми волосами и решительно встала на ноги. Цветы обвивали щиколотки её ног, шелковистые бутоны нераспустившихся соцветий ласкали её ладони. Где-то над самой её головой моргнула таинственным светом новая звезда, но Шун не видела этого. Она искала воду… Ей уже, сверх нормы было этой космической романтики. – Конечно, - думала она, - это всё очень здорово и красиво. Все эти слова, все эти сравнения, но я, честно говоря, немытая уже много дней! Это невыносимо! Воды, воды… Много чистой воды хотелось Шун, но насколько хватало глаз, была только пыль. Она стояла в маленьком островке цветов и плакала. Она осознала простую вещь, что на этой планете источником воды является она сама. От этой мысли ей становилось как-то не по себе. Идти дальше, казалось бессмысленным занятием. Даже маленький шаг в сторону виделся ей ни чем иным как насмешкой над её незавидной долей. В тот же миг она, вместо любви ощутила без попыток и ошибок чувство жалости к себе. Она вдруг ощутила масштаб своего бедственного положения, и ей стало на мгновение легче. Великое одиночество и реальная безысходность посетили её. Или она их? Вот в чём вопрос. Но на него не нужен ответ. Шун, со странным и боязливым удовольствием стала даже как бы, в тайне, от себя, наслаждаться своей, если можно так сказать, трагедией. И даже не столько трагедией, сколько размахом таковой. Космический масштаб. От одной мысли, что она, Шун, обладает таким огромным одиночеством, у неё кружилась голова. И самое главное, что это ощущение далось ей легко, без лишних проблем и терзаний. Раз, и вот оно, и оно её. Только её. Но эти мысли и чувства пронеслись тайно в её душе. Со стороны она выглядела потерянной, одинокой, заплаканной девушкой застывшей в поисках любви. Это было видно со стороны, и в этом был реальный ужас положения девушки Шун. А всё от того, что со стороны это никто не видел! Некому было оценить это со стороны. Разве что пыль под ногами видела её… Но пыль была грязная и безмолвная. Вот уж её мнение никак не интересовало Шун. В тайниках своего сердца Шун мечтала о вселенском сострадании к её космическому одиночеству. – Хотя, думала Шун, - и одного человека было бы достаточно. Одного, ещё одного человека. И она вспомнила Странного человека. Шун своенравно встряхнула своими каштановыми волосами и сказала: - «Я ощущаю любовь!». Она ждала, что Странный человек вновь появится для разговора с ней о любви, и вот уж тут она не будет наивной девочкой, и расскажет ему о своей «великой космической трагедии». Она живо представила, как его чистые глаза наполняются слезами сострадания, и они ревут оба навзрыд и цветы, эти прекрасные цветы так и прут, так и прут, словно ошалевшие от обилия слёз. Но, ничего не произошло. Космос безмолвствовал. –У кого-то проблемы со слухом, - решила Шун. Она повторила громче, что ощущает любовь, затем ещё и ещё громче. Она надрывно кричала в своём одиночестве про любовь, но только теряла силы. Ответа не было. Это увеличивало и без того огромное чувство собственного одиночества. Когда Шун устала кричать, она замолчала и, давящая тишина во всём своём величии утвердила реальность её одиночества. Откуда же Шун могла знать, что Странный человек никуда не исчез. Он просто проник внутрь самой Шун. И ему было ведомо, что хранит эта девушка в тайнике своего сердца. Зная об этом, мог ли он ответить ей? Нет. Не мог. Даже если бы Шун сорвала себе голос, он всё равно бы молчал. - Любовь это чувство без обмана, - эту фразу она услышала внутри себя. – А я и не вру, - ответила Шун, - нисколечко не вру, ни вот столечко, даже на пылинку из-под ног я не вру. И она своенравно встряхнула своими каштановыми волосами.
Люди так устроены, что обожают врать сами себе. Все те, кто обманывает себя, любят поговорить о правде, о чистоте, о порядке. Но в случае с Шун, поговорить о правде было не с кем. А с самой собой, это было скучно. К тому же, она и вправду не врала и не обманывала никого. Просто так получилось. Разве же она виновата в том? Шун уселась в пыль. – В чём я виновата? Я, девушка Шун. Та самая девушка, которая готова ради любви лететь через весь Космос. Шун сидела в пыли и мысли бежали в её голове. Она попыталась вспомнить, а как она здесь оказалась. Что привело её сюда. Вот она, девушка Шун, вот , в самом деле, в чём она виновата? В том, что каждый день следила за чистотой на своей планете, ухаживала за Молчаливыми птицами, и поливала цветы? Разве за это стоит так наказывать её, такую прекрасную и чистую? Но сомнений не было. Она была на Неизвестной планете засыпанной пылью. – Пыль, пыль, пыль… Откуда её столько, этой пыли? Целая планета!
Историю этой планеты знал Странный человек. Если бы он сейчас не находился внутри девушки Шун, он бы поведал, что эта планета создана из пыли людей. Обычно, люди, которые проживали на своих планетах, как только начинали убеждать себя, что они не обманывают себя, то сразу же замечали огромное количество пыли. Это пыль и была, самообманом. Его то люди и убирали тщательно, тщательно, для того что бы быть чистыми и честными перед собой на своей планете. Для этого они рьяно хватались за веники и пылесосы и боролись с пылью. Всё что они собирали, они выбрасывали в открытый Космос. В какой-то момент в Космосе накопилось достаточное количество пыли, и она стала собираться в огромный кокон. Со временем он превратился в эту Незнакомую планету. В итоге, на этой планете не было ничего, кроме пыли самообмана. Но так уже повелось, что самообман, это обратная сторона Ясности. Именно со стороны Ясности и явился на эту планету Странный человек. Для него было ясно многое, но не ясно для него было, отчего люди так боятся ясности. Почему они так истово готовы заменять её чистотой. Ведь пыль и грязь не берётся из воздуха, она берётся от самообмана. Если перестать себя обманывать, то и с пылью бороться не надо. Но нет. Люди уверенно и изобретательно обманывали сами себя. Странный человек впервые выбрал для себя другого человека, для того, что бы разобраться в этом вопросе. И так уж получилось, что этим человеком оказалась Шун.
В то время, Шун, по привычке стала убирать пыль. Она убирала пыль самообмана, обманывая тем самым себя и порождая новую пыль. Чем сильнее она убиралась, тем больше было пыли. Шун, ко всем своим бедам, стала задыхаться от обилия пыли. Она остановилась. Она даже не стала своенравно встряхивать своими каштановыми волосами. Это могло поднять пыль. Ей надо было замереть, чтобы отдышаться. И она замерла. И тут Шун услышала шум. Это был шум воды. Не оборачиваясь назад, она встала и сделала шаг в сторону шума. Шум был всё отчётливее. Шаг за шагом, словно под воздействием гипноза она шла к шуму воды. Шун была всё ближе и ближе, а воды всё не было. Шум уже просто обволакивал всё её тело. Дурманящий, долгожданный, шум живой воды. Но воды не было. Была только пыль и пыль… Где-то очень далеко, там куда она устремила взгляд свой, сверкнула ещё одна звезда. Возможно, это угасли прошлые терзания и пустые мечты, а может это начинались события какой-то иной её жизни, - неизвестно. И где всё это происходит в пространстве, тоже не имело никакого значения. Снизу или сверху, спереди или сзади. Всё равно. Какая разница. Всё стало незначительным перед вопросом: - «Где вода?». Но звёздочка эта была ни чем иным как лучиком Ясности. И тут Шун посмотрела наверх. Прямо над ней шумел и плескался огромный океан воды. И надо было только руку протянуть. И она протянула. Вода! Настоящая, прохладная, живая! Шун стояла в пыли самообмана и пила воду из небесного океана. Её душа ликовала. Этот миг ликования позволил Странному человеку незаметно выбраться из девушки Шун и, расправив свои крылья, отправиться на звезду Ясности. К себе. Туда, где его ждали жена и дети. Что будет дальше, что было раньше – это уже была не его история. Он раскрыл свои крылья, и над Неизвестной планетой самообмана, стало светло как днём. Океан воды проистекал на пыльную планету. Грязная пыль превращалась под потоками воды в липкую грязь. Шун, веселясь как ребёнок, шлёпала по бывшей пыли. Она испачкалась с ног до головы, и ей было смешно. Она не ждала оценок и взглядов. Целый мир одиночества перестал окружать её своей мглой. Целый мир одиночества проник в неё и стал её частью. Когда же дождь закончился, она поблагодарила Небо и посмотрела вперёд. На Неизвестной планете после этого дождя образовалось огромное море. И вдруг, Шун увидела, что к берегу причаливает лодка. Лодка из далёкого неба. Из прошлого неба её жизни. Что-то шевельнулось в её груди. Она аккуратно поправила свои каштановые волосы. Сильный страх охватил девушку Шун. НЕИЗВЕСТНОСТЬ. Шун готова была вновь и вновь разгребать тучи пыли, только бы не встречаться с ней, с НЕИЗВЕСТНОСТЬЮ. Но избежать встречи на Неизвестной планете самообмана было невозможно. На Неизвестной планете самообмана побеждала Ясность, и, Шун пошла к лодке. То, что она увидела в лодке, заставило её сердце сжаться от тоски и ужаса. На дне этой лодки она увидела свою Молчаливую птицу. Эта птица была мертва, а одно крыло её было разодрано в кровь. Среди окровавленных перьев она увидела маленький клочок бумаги. Она достала его из крыла мертвой птицы. На этом клочке бумаги было написано её рукой: - «Я хочу, что бы он ушёл от своей жены ко мне». Она сжала эту бумажку в кулаке, пытаясь спрятать её от самой себя, но здесь, на Неизвестной планете самообмана, это было совершенно исключено. Шун склонилась над своей птицей. Она бережно взяла её в руки, и поднесла к своему сердцу. Сердце Шун знало, что эта птица взяла на себя порочный замысел Шун. Терзая своё крыло, птица стремилась, что бы её выбросили как мусор, или как ненужную вещь, или как пыль самообмана. Да так оно и произошло. Теперь эта птица была прижата к сердцу девушки Шун. В следующий миг Шун положила птицу на дно лодки и оттолкнула лодку от берега. Она решила, что теперь это море будет называться Море Молчаливых Птиц.
Облака дождя окончательно рассеялись, и над водой взошла Новая Белая Звезда. Ласковый дневной свет освещал просторы этой странной планеты. Шун шла по берегу Моря Молчаливых Птиц. – Нет, думала она, - обратно я уже не вернусь. Я здесь. Я сама. Я здесь. Я сама. Так она и шла, повторяя как заклинание, эти слова. Шла и шла, пока не столкнулась со Случайным Прохожим. Он был какой-то неловкий, какой-то смешной. Совсем, совсем не такой как Незнакомец. Не лучше и не хуже. Просто другой. Свой. Свой Случайный Прохожий. В руках его была какая-то коробка. – Вот, чудак, подумала Шун, - с коробкой по миру шатается. Но тут же, она, на какое-то время, лишилась дара речи. Случайный Прохожий открыл коробку, и там была Молчаливая птица. Живая. Здоровенькая. В тот же миг она ощутила, как в груди её рождается Новое чувство. Она посмотрела в глаза случайного прохожего и сказала ему: - «Привет». Она сделала так потому, что знала его всегда. – Шуна, сказал Случайный Прохожий, теперь ты Шуна. Единственная в мире, для Единства в мире.
Написано в Ялте-Симферополе с 6 по 12 августа 2013 года. Частично в кафе «Счастье».
Константин Евменёв.