К А С Т Р Ю Л Я
- А ты, Дуся, молчи!
- А ты, ты...
Вовка повернулся и побежал. Он бежал не потому, что испугался ребят, конечно нет, а потому, что не мог слышать этого позорного прозвища. Лицо и уши его горели. Обида не давала вздохнуть. Вовка бежал, а за спиной слышал ужасные крики: "Дуся! Дуся!" Перед глазами мелькали прохожие, деревья.
Наконец он добежал до гаражей, бросил портфель на кучу кирпичей, прислонился спиной к холодному железу и кулаками стал тереть глаза, размазывая по лицу неудержанные слезы. Из груди против его воли выдавливались какие-то звуки, похожие на всхлипывания. Он злился на ребят, а больше всего на свою фамилию. Он просто ненавидел ее. Самая идиотская фамилия на свете Дусеев.
Вот Валерку Зайцева все зовут "заяц", и ничего, никто не смеется. Или Мишку Кирпичева зовут "кирпич", а он не обижается. Ему так и говорят: "Кирпич, дай списать" Он хоть и замахнется, а списать даст. "Кирпич", "заяц", "каблук" - это все простое, не обидное. А "Дуся" - это какая-то мадама в юбочке и шляпке с бантиком.
Вовка думал, что на всю жизнь к нему прилипло это невозможно обидное прозвище. Так и на работе будут его звать. Подойдет начальник и при всех скажет: "Ну-ка, Дуся, отвинти вон то колесо". И дома родные дети тоже будут дразнить его этой проклятой кличкой. Вовке стало жалко себя, своей погибшей жизни. Слезы новой волной навернулись на глаза.
Вдруг он услышал шаги. Кто-то подходил к гаражу. Вовка шмыгнул носом, быстро рукавом вытер глаза и низко наклонился, как будто искал что-то на земле. Из-за угла появилась Ленка Кострубалова из их дома. Они недавно переехали, и Вовка ее еще как следует не знал.
Ленка подошла совсем близко и спросила:
- Ты чего тут делаешь?
- Ничего, - огрызнулся Вовка.
- А почему глаза мокрые?
- А тебе-то что?
- Ничего. Так просто.
Ленка собралась уходить. Потом оглянулась и тихо сказала:
- Знаешь, Вов, не обращай на них внимания.
- Да-а, если бы тебя как-нибудь прозвали, ты бы не так запела.
Вовка поднялся и стоял, засунув руки в карманы и глядя в сторону.
- Ну и что? Подумаешь "Дуся". Ерунда. Ну сам посуди, какая же ты Дуся? Меня еще чище прозвали, и то ничего.
- Тебя? А как? - удивился Вовка.
Ленка опустила глаза, высоко подняла брови и, вздохнув, сказала:
- Кастрюля.
Вовка исподлобья посмотрел на нее. Ленка совсем на кастрюлю не была похожа. Веселые глаза, бантики, косички. Ему стало смешно. Ну и дураки же придумали. Такая девчонка, и вдруг "кастрюля".
Ленка улыбнулась и, наклонив голову на бок, спросила:
- Ну как, похожа?
Вовка помотал головой. Ему почему-то стало хорошо и легко на душе.
- В нашем классе почти у всех ребят есть прозвища. Вот Галя Сорокина быстрее всех бегает, так ее прозвали "антилопа".
Вовка засмеялся. Надо же! Антилопа! Просто умора.
- Да, еще есть "грош", "утюг", даже "пельмень", - вспоминала Ленка.
Вовке становилось все веселей. Он уже хохотал вовсю, удивляясь новым прозвищам, которые Ленка называла.
Так они долго стояли и смеялись. Вовка совсем забыл о своей обиде. Потом пошли домой. Около их дома Ленка остановилась, хитро посмотрела на Вовку и сказала:
- Ну ладно, Дуся, пока!
Вовка рывком поднял голову, со злостью посмотрел ей в глаза и, не найдя в них ничего, кроме веселья и доброты, крикнул: "Пока!" и побежал в свой подъезд.
И ему уже не казалась его фамилия ужасной. Даже ничего себе фамилия, Дусеев. Теперь он не будет бояться услышать свою дурацкую кличку, а просто подойдет, даст портфелем по макушке и все. Всем, кроме Ленки.
Л.Кружкова