Как к тебе в руки попала эта маленькая музыкальная шкатулка ты и сам не знал. Она была даже не маленькой, а совсем крошечной, умещающейся в ладонь, не касаясь пальцев. Гравировка плавными линиями изгибалась и плясала, словно её вырезали под ту мелодию, что лилась изнутри при открытии шкатулки. Внутри она больше напоминала дорогой портсигар, чем хранилище для дамских украшений. Но ты знал, что это не простая шкатулка, что в ней есть секрет. И этот секрет притягивал невидимым магнитом твоё ранее рассеянное внимание, поглощая все твои мысли, собирая их и прессуя, как бы намериваясь из мыслей тех и сотворить будущее содержимое странной сей шкатулки.
Ты нежно гладил кончиками пальцев поверхность в поисках замка, как гладят возлюбленную, лаской пытаясь найти потайные эрогенные зоны. Но ничего не происходило: красивый портсигар оставался портсигаром. В какой-то момент ты уже готов был сдаться, и в сердцах зашвырнуть эту побрякушку в высокие кусты терновника, и даже занес руку для броска... Но какая-то неведомая сила остановила тебя, и ты замер на некоторое время вот так, с приподнятой рукой, и только крепче сжал в ладони шкатулку, будто она была смыслом твоей жизни и хранилищем всех твоих тайн.
Теперь , когда ты поднес её ближе к глазам, узоры начали сплетаться в слова, а слова в предложения. Крохотными завитками звучала история твоей жизни, начиная с рождения и заканчивая сегодняшним днём, в подробностях и красках, с буйством чувств и периодами меланхолии. Ты проживал свою жизнь заново, как проживает её любое человеческое существо перед смертью. Вот только ты сейчас умереть не мог. Почему? Да чёрт его знает! Просто не мог и всё! Потому, что на такой ноте не может оборваться жизнь. Этого ни один более-ни менее хороший режиссер себе позволить не мог. Тем более такой режиссер, как ты. Талантливый, гениальный... Только не в этом сценарии... Только не в этой роли...
В общем, умереть ты сейчас не мог. Что же тогда это за картинки?
Но мысль отказывалась висеть на одном месте и течь по одному заданному руслу. Она просто следила за видениями, а позже, поддавшись иллюзорности, принялась как-то классифицировать увиденное и раскладывать по ячейкам, вырезанным внутри шкатулки.
Вот здесь, в первом отделении, собрались воспоминания о детстве, о семье, школе, родительских наказаниях и ссадинах, полученных при лазанье по деревьям. Когда ячейка была полна, она запахла шоколадом и йодом, и приобрела такой зеленовато-бирюзовый оттенок.
Во вторую ячейку были старательно уложены все воспоминания о друзьях: о старых, и новых, о предательствах и застольях, о доверии и драках. Помнишь, как встречали полупьяными рассвет и доверительно несли друг другу особо-важную чушь? Да. Это и есть дружба. Ты знал её в лицо во всей красе неба и со всеми трещинами сухой от бездождливости земли. Эта ячейка пахла пивом, водкой и шашлыком и была золотисто-оранжевого цвета.
Следующая ячейка наполнилась воспоминаниями об обучении и работах: все школьные, университетские знакомые, все коллективы, в которых тебе пришлось по воле судьбы появиться и исчезнуть, все директора и все подчиненные. Забавно... Сколько, оказывается, лиц промелькнуло за эти... не так уж и много лет пред глазами твоими. Здесь запахи смешивались, ибо они пахли всем одновременно, начиная от вишневых чернил, заканчивая дорогим одеколоном, подаренным на последнем банкете, но цвет был определенно коричневый.
Предпоследняя ячейка словно и была предназначена для знаний: здесь уместились все прочитанные книги, все просмотренные фильмы, вся музыка. Ты всегда считал себя человеком интеллектуальным, некоторым звеном интеллигентной элиты, увенчанным венцом, сплетенным из слов и нот. Но ячейка не была покрыта полностью, лишь дно припорошилось пеплом знаний твоих. Знаний без запаха и без цвета, точнее, белого цвета, цвета чистой пустой страницы.
Ты грустно вздохнул. Оказывается, ты очень плохо всегда знал себя. Всегда. До этого дня.
Один. Два. Три... Пять. Пятая ячейка - ячейка любви. Самая яркая и самая живая. Она бурлила, как бурлит горячая лава в жерле вулкана, разбрасывая снопы искр и опаляя. Красная, с запахом чайных роз. Да, так пахла пена для ванн, которые вы принимали. Ты впервые за всё это время, что провел под властью шкатулки, улыбнулся. Да, где-то среди пузырьков раскаленного воздуха, появлялись воспоминания о других... тех, кто был До... но они, эти пузырьки , были тонкими и похожими не на огненные, а скорее, на мыльные пузырьки, не лопающиеся лишь потому, что они были частью сценария, частью этой истории. Несколько из них были черными, словно надутыми из смеси мазута и разжиженного дегтя. Но и они имели право на существование, ибо благодаря им эта основная масса выглядела еще более яркой и нежной.
Вот и всё. Казалось шкатулка полна. Но. Такое противное чувство... Будто чего-то не хватает, чего-то важного... Указательным пальцем ты обвел круг по дну шкатулки, будто объединяя все воедино. И тут же скользнул палец, загребая воспоминания и смешивая в рисованном знаке бесконечности, который привлекал тебя еще со школьной скамьи. И в момент, когда соединились линии, щелкнул замок и секрет открылся. Двойное дно сдвинулось, и ты увидел выгравированную надпись. Буквы были резными, плавными, переплетающимися. Кажется это была латынь. Впрочем, ты никогда не знал латыни. Но ты понимал, что там было написано и знал для чего предназначена эта последняя, главная ячейка. Она была началом всего и концом всего, она была центром, целью и смыслом этого всего. Но! Она была пуста. И ты осторожно принялся из остатков мыслей лепить фигурку, которая будет достойна занять эту главную ячейку, немного заимствуя материалы из пяти предыдущих, добавляя мечты, частички души... Палитра цвета слилась с тенями, а ты все смотрел и не мог насмотреться, как краски, попадая в ячейку секрета становятся невидимыми, но явными.
И вот. Вроде всё. Ячейка полна. И ты смело поднес к глазам, чтобы увидеть наконец то, что скрывал секрет шкатулки, но рука предательски дрогнула и шкатулка захлопнувшись вывалилась из рук в густую, мокрую от утренней росы, траву. Ты опустился на колени и принялся шарить руками по траве. И ты нашел. Но! Что это? Руки твои зачерпнули землю и среди рваных травинок на ладонях заблистали уже не одна, а пять маленьких шкатулочек с секретами. Они, все как одна, были плотно закрытыми. Ты испугался , но лишь на миг. Глаза блеснули загадочной искрой, ибо ты понял, что какими бы ни были шкатулки, и сколько бы их ни было, секрет был всего один. И пусть ты его пока не ведаешь. Ты знаешь что-то, что главнее самого секрета.
Ты знаешь. Это и есть твой секрет.