И они увидели Страшилу, мужественно висевшего на шесте посредине широкой и быстрой реки. Страшила издали выглядел таким одиноким, и маленьким, и печальным, что у путников на глазах навернулись слезы. Железный Дровосек разволновался больше всех. Он бесцельно бегал по берегу, рискнул было зачем-то сунуться в воду, но сейчас же отбежал назад. Потом сдернул воронку, приложил ко рту, как рупор, и оглушительно заорал:
— Страшила! Милый друг! Держись! Сделай одолжение, не падай в воду!
Железный Дровосек умел очень вежливо просить.
До путников слабо долетел ответ:
— …жусь!… огда… е… стаю…
Это означало: «Держусь! Никогда не устаю!»
Александр Волков «Волшебник изумрудного города»
Вот и все, все банально закончилось, еще толком и не начавшись… При мысли об этом хочется скулить, как тому лису из Экзюпери «Когда ты кого-нибудь приручил, тогда случается и плакать».
Сердце мое все же от этой мысли сжимается, а к горлу подступает пресловутый комок. На шумном вокзале объявили регистрацию нашего рейса. Надо вздохнуть поглубже. Набираю полную грудь воздуха. Шумный выдох. Ну вот, вроде легче стало. И опять приступ слезливости. Ищу лекарство… вот оно… недопитая бутылочка вина. Все равно не пустят в самолет с открытой бутылкой. Ну, раз так, то лучше в нас, чем в таз. На скамеечке наливаю в пластиковый стаканчик прозрачный продукт виноградной лозы. Немного противно выпивать вот так, набегу, зато быстро наступает облегчение. Уходит жгущий комок, а тело наполняется приятной теплотой. «Пей, мама, - говорит мне сын, - не оставлять же такое хорошее вино болгарам». «Да ладно, - отвечаю я, - пусть им тоже будет хорошо». На самом деле в меня просто не лезет теплая жижа. С сожалением поглядывая на недопитую бутылку, откладываю ее в сторону на траву, представляя, как злой и худой болгар вечерком присосется к моей славной бутылочке. И вот мы уже бежим по эскалатору, сдаем багаж. Перед металлоопределителем снимаю с шеи зеленую нить бус с магнитными вставками. Зеленые бусы тихо звякают об лоток контейнера, напоминая мне о старом городе Несебре и цыганке у которой я покупала незатейливое украшение. Все дальше и дальше я ухожу от того места, где я встретила рассвет, который изменил мою жизнь. В салоне самолета рядом со мной садится женщина, красивая какой-то необычайной восточной красотой. Белыми руками с тонкими запястьями она приподнимает свои густые волнистые волосы, которые упрямо не хотят собираться в пучок и падают волнами на плечи. А волны моих дум или раздумий все не дают мне успокоиться, чайками кричат у меня в груди. Во внимательных глазах Тамары есть что-то необычное, какая-то тайна. В этих глазах сама жизнь. Она мне рассказывает про красную землю Индии, и смешную историю, как она проезжая мимо поля утром увидела целое поле справляющих нужду индусов в белых шапочках. Мы смеемся. Затем следует молчание. И еще больше возникает желание вывалить, вылить всю мою боль. И она выходит, выходит из меня легким и забавным рассказом. Рассказом о том, как я приехала в Болгарию, как у меня украли деньги и я, оказавшись ночью в милиции, вынуждена была встречать рассвет у моря. О незабываемых часах, когда черная мгла рассеивается, брезжит рассвет и проступают контуры скал. О том, как солнце выходит из моря, и ночь окончательно растворяется в его светлых лучах. Как мне открылась немыслимая красота мира в разных оттенках лилово-красного отражения светила. Такого огромного, теплого и живого, что накатывалось на меня с неистовой силой, приближая катастрофу.
О том, что пришла любовь такая теплая и живая, но она разрывает мне душу и может уничтожить меня.
О том, как мягко, но все же решительно я убрала с меня лапы этой напасти.
Поплакала и хватит. У меня есть союз, который священен и Я не разрушу его. В душе останется печаль и стылое облако грусти, которое, иногда сгущается и тогда в душе моей мечутся грозы. И порою будет казаться, что еще одна такая буря снесет мне просто башку. И тогда я вспомню слова моей спутницы с именем царицы ночной тьмы. «Искушений избежать невозможно, держись».
И я держусь, держусь, как чучело на шесте посреди большой реки. Держусь за свою веру и не устаю.