+18 Ненормативная лексика
Египетская сила! Да еще какая египетская! Дорого мне эти выкрутасы работников Почты России стоили. Пока я очухивался и приходил в себя, чета Зарубиных не преминула воспользоваться подходящим моментом. Побыла в своём навороченном бунгале всего три дня. И опять растворилась в жизненном пространстве. Как донесло мне местное бюро ФСБ в лице бабы Шуры, он отправился на книжную ярмарку в Ригу. Она к своему городскому хахалю. Эти её слова про хахаля, меня задели и огорчили. Ведь бабе Шуре я верил искренне и безоговорочно. Как "Голосу Америки" во времена "совка". Я ей даже стихи сочинил. Не бабе Шуре, Зойке. Один куплет, но зато красивый. "И перья страуса склонённые в моём качаются мозгу, и очи синие бездонные цветут на дальнем берегу". Про страусиные перья в мозгу, так это вообще моё ноу хау! Но вскрывшееся присутствие в жизни Зойки тайного городского жигало, ставило под угрозу существование иностранного колоритного алкоголя. И возможность моего с ним знакомства. Знаю я, какие они, жигалы, на примере нашего Жениха. Хрен после него капельку из пузыря вытрясешь! Если, конечно, Зойка не спиз... не соврала и выполнила своё обещание по его доставке из-за бугра.
Спасаясь от полуденного зноя, а пекло в то лето, как в Сахаре, я лежал на раскладушке в саду. Тень от старой разлапистой "грушовки" надёжно укрывала меня от солнца. Она же поставляла мне закуску в виде зелёных яблочек. Кислые яблочки приятно дисгармонировали со сладкой, до конца не перебродившей, бражкой. И хотя напиток этот был несерьёзным, даже дамским, но за неимением горничной ... гм, и дворничиху. Скорее напиток был даже не дамским, а девчоночьим. Его обычно пили малолетние ссыкухи на школьных дискотеках. И отплясывали свои бессовестные эротические танцы. Хорошо что сейчас и школы у нас нет. Спасибо вам, родные демократы! И за школу, и за медпункт. За медпункт – особенно. За несколько лет вы сделали для здоровья нашей деревенской нации столько, сколько коммуняки не сделали за все семьдесят.
Египетская сила! Раньше, помнится, чуть, у кого какой прыщ выскочил, или башка с похмелья гудит, или на гвоздь напоролся, сразу все туда. За порошком, пластырем или таблеткой. Или давление померить после полуведёрной клизмы. Спасите, помогите! Особенно в последние годы перед закрытием. Когда за хозяйку там была фельдшерица Иринка. Барышня приятная и доступная во всяческих ракурсах. Врать не буду, пользовался её доступностью и я. Но только в целях медицины. И очень редко. А многие говорливые пенсионерки готовы были там и ночевать. Короче, это был ещё один притон распущенности и вседозволенности. Новые власти его бац, и прикрыли. Некоторые, особо хворые бабки, по первой рванули в райцентр. Это ещё когда автобус туда раз в день ходил. Сейчас оптимизировали, четыре раза… в месяц. Мол, не катайте зря свои трудовые по безделью и бездорожью. Вспоминают о нас и заботятся. Так вот, про хворых. Там очередь в регистратуру в три вилюшки. И обратный автобус, был, в восемь вечера. Значит надо с собой брать сумку харчей. Поездили они туда, поездили. Да и выздоровели в один миг. Все теперь здоровыми помирают. А мелкие хвори лечат подорожником и самогоном. И прочими доступными народными лекарствами. Я как выпью, так всегда кланяюсь низко и в голос говорю спасибо Борису Николаичу. Конечно, ему, нашему первому всеобщеизбранному.
Главное было не потерять бдительность. Бражка была конфискована у моей крокодилицы, которая изредка упрямо пробовала выгнать несколько литров самогона. Правда, все эти попытки заканчивались фиаско. Этим фиаско всегда был я. Как бы она не прятала флягу с заветной жидкостью, как бы не оберегала, но я всегда находил место и способ снять несанкционированную дегустацию. И долить в оставшееся воды из колодца. Хорошо, что она ни разу не заставала меня за этими занятиями. Если бы застала... Почувствовав, что меня всё сильнее тянет в сон, я спрятал недопитую четверть в заранее выкопанную ямку под крыжовником. И тщательно замаскировал её крапивой и лопухами.
Проснулся я оттого, что стало прохладно. Не то чтобы совсем, но.… И тут же какие-то смутные предчувствия настойчиво повлекли меня к моему тайнику. Разметав в стороны растительный камуфляж, я с горестным стоном понял, что интуиция меня не подвела. Тайник был пуст. Ошарашенный и огорошенный я едва не упал на куст крыжовника. И вдруг, как соль на рану, мне послышались чирикающие женские голоски. Злобствующе весёлые и радостные. Сориентировавшись на местности, я понял, что их источник находится где-то у Ининых. Перебежав через двор, я присел у забора и стал фокусировать взгляд. Сфокусировался он почти сразу. На яблоне и столике. И на всех тех безобразиях которые творились в этой сельской идиллии. За столом фривольно развалясь сидели: евреева Розка, редакторская Зойка и … моя крокодилица Нина Руслановна. Чтобы ей, алкоголичке, было пусто! Посреди стола фырчал отреставрированный мной самовар. Но пар он пускал для отвода глаз. Ведь рядом с ним сиротились три бутылки с яркими цветастыми этикетками. Потому и сиротились, блин, что пустые. У меня глаз острый и намётанный. Да и какой дурень их полными без пробок оставит. Выдохнутся. Были и другие, в количестве двенадцати штук. Из-под пива «Балтика №3». Тоже пустые. Я рассматривал всё это безобразие под зловещий смех трёх пьяных баб.
Египетская сила! Но и это было не пределом моих мучений. Стояла на столе и почти опустошённая четверть браги. Моя четверть. Я сразу узнал её по картинке «Краснодарские абрикосы». И по выбоине на горлышке. Потрясение от увиденной несправедливости было так сильно, что я с корточек плюхнулся на жопу. «Суки позорные, что же вы делаете?» - Едва справляясь со слезами, прошептал я. Но они меня услышали. Все три направили свои ядовитые жала на забор. «Вот он, сам приполз!» - Тыкая в мою сторону пальцем, со зловещим торжеством картаво заорала Розка. «Бывалый! Хрен тебе, а не шотландского виски!» - Крикнула Зойка. «Мы будем судить тебя по закону гор!» - Крикнула моя крокодилица, потрясая над головой огромным кривым зазубренным ятаганом. «За что? Ведь это вы спиз…, украли мою брагу!» - Справедливо возмутился я. «Твою!?!» - Заорали эти фурии сразу в три глотки. «Конечно мою. Ведь это я спрятал её там, под крыжовником». – Слегка заикаясь, с достоинством ответил я.
«Я так и знала, он не раскается! – С ликованием крикнула окончательно распоясовшаяся и опростоволостившаяся Нина Руслановна. . – Прокурорши, огласите приговор!» «Смерть». – Сказала Зойка и вытянула вперёд кулак с опущенным вниз большим пальцем. «Смерть». – Вторила ей жена масона Инина. «Защита согласна с обвинением. – Без малейшей жалости сказала крокодилица. – Позовите палача». И тут же рядом со столом непонятно откуда нарисовался голый по пояс Инин. «Я к вашим услугам. – Сказал он, почёсывая своё безволосое рыхлое абсолютно незагорелое тело. Затем поспешно натянул на башку красный балахон с прорезью для глаз. – Мы будет травить его нашими боевыми петухами». «Отличная идея!» - Воскликнула Зойка и все три пьяные бабы захлопали в ладоши. «Ох**ть! Да что же это за беспредел!» - Хотел возмутиться я. Хотел, но так и не успел.
Египетская сила! Из ветвей яблони к ногам Инина спрыгнули два петуха. Мой чёрный и его рыжий. Вот только какие-то сильно подрощенные. Примерно, до размеров страусов. В стальных нагрудниках и рогатых шлемах. И со стальными лезвиями на шпорах. «Тьфу! Да это же сон!» - Осознав всю бредовость происходящего, со смехом сказал я. Легко вскочил на ноги и одним махом перепрыгнул через забор. – А ну прочь отсюда, химеры невыбродившей браги!» «Фас! Фас! Фас!» - Истошными голосами завопили тайный масон и три злобных бабы. Петухи нагнули рогатые головы и бросились прямо на меня. Назад я перепрыгнул не так легко и изящно. Зацепился чем-то интимным за хрустнувшую штакетину. «Ах ты, хулиган! Он мне забор сломал!» - Зашёлся воплем Инин. «Сам ты сука! Сам делаю, сам ломаю!» - Усиленно шевеля ногами и лопатками, прохрипел я. Петухи топали уже совсем рядом. Я уже явственно ощущал их горячее, шибающее самогоном Лёнки – Самогонщицы, дыхание. «Свежачок. – Успел определить я. – Самым дрянным подпаивают для агрессивности". И с разбега прыгнул в открытый колодец. Кольца я лил сам. Большие, два метра в диаметре. Поэтому лететь мне было удобно и просторно. Я слышал над головой возмущённые крики петухов и баб. По плечу больно ударил брошенный Ининым кирпич. «Врёшь! Х** возьмёшь!» - С восторгом заорал я и подумал, что пора бы уже быть воде. Вместо воды я неожиданно ухнул в липкую горячую смолу. Принялся рваться из неё как муха из липучки. И всё глубже погружался в смертельную трясину. «Вот и всё, пиз**ц!» - С отчаяньем подумал я. «Это ещё не пиз**ц. – Ответил мне чей-то гнусный дребезжащий голос. – Пиз**ц будет сейчас». Две могучие руки неведомого чудища вцепились мне за ноги и стремительно потянули вниз.
Изо всех сил я цеплялся за траву и лопухи. Моя рожа горела от хищных укусов крапивы. А кто-то всё тащил меня… по моему саду. «Пустите, демоны! С нами крестная сила!» - Собравшись с последними силами, выкрикнул я. «Ну вот, а она говорила, не разбужу». – Послышался довольный голос... Санька Голубого. Волочение прекратилось. Затем меня перевернули на спину. Я выплюнул набившиеся в рот сорняки, несмело открыл глаза и увидел довольное улыбающееся лицо своего ненормального друга. Над головой у него было какое-то неяркое сияние. И я почти поверил в то, что его надо звать Святым. Ещё я увидел предзакатное серо-голубое небо. И с восторгом понял, что жив.
- Кто, она? - Ощупывая своё тело, спросил я.
- Твоя жена, – ответил он.
- Пьяная? - Спросил я.
- Почему? – Спросил он.
- Не знаю, - ответил я.
- Она же у тебя не пьёт, - пожимая необхватными плечами, сказал могучий дурак. – Ну, ты и спишь. Я уже стал думать, что ты умер. А ты взял и ожил. Я к тебе чего пришёл. Гляди, какая погода. А на той неделе уже дожди обещают. Айда сено косить. Ты заднее колесо заклеил?
- Заклеил, - машинально ответил я. И подумал. – Вот он, блин, настоящий парк юрского периода. Спилберг, ау! Эх, лучше туда, в колодец. – Но вслух ответил, и постарался придать своему голосу нотки трудового энтузиазма. – Айда! Самое время. Сейчас, только трохи отолью.
Египетская сила! Самая египетская изо всех египетских! С этими словами я с кряхтеньем поднялся с земли и, пошатываясь, вернулся к раскладушке. Санёк был человеком в этих делах деликатным, да я уже об этом писал, поэтому за мной не пошёл. Нагнувшись, я заглянул под крыжовник. И маскировка, и содержимое тайника было в целости. Моим первым желанием было допить всю брагу и послать Санька куда подальше. Может даже туда, куда Макар телят не гонял. Но я справился с этой необдуманной эмоцией. Сделал всего пять глотков. Снова замаскировал банку. И подумал: «Никакой он не святой, а такой же кулак и мироед, как и все прочие». После чего торопливо зашагал к нерешительно переминающемуся, словно обоссавшийся бычок, Саньку.
29.07.13г.