У перекрестка

Виталий Андрущенко
Продавец кваса был интеллигентнейший свиду мужчина, аккуратно причёсанный, с усами... – но когда он заговорил, всё как-то встало на свои места.

-Ну шо вы привязались, я тут уже с утра стою – спека, не дай бог!

Во-первых, он, разумеется, сидел, а не стоял, – но это уже было неважно. Я подошёл вслед за женщиной, с которой у него вышел полуминутный скандал, и заказал большой стакан квасу.

Я вообще-то не любитель всего этого – "уличного сырья": квасок, мороженко, какой-нибудь «горячий дог», но пить хотелось неимоверно, и почему-то не уютное прохладное кафе с чем-то более надёжным привлекло меня, а именно эта жёлтая бочка с красной надписью на боку для идиотов (а что там ещё могут продавать – не шампанское же на розлив!)

Квас, конечно, оказался отвратительным – я посмотрел негодующе на продавца, но он беззаботно болтал уже с другим покупателем о политике, не гнушаясь и таких выражений, которые хорошо бы не произносить в общественном месте, – а это никак иначе было именно таковое: один из клиньев оживлённого перекрёстка, недалеко от центра...

Людей здесь было полно – в основном студенты на остановке, сидящие позади них на высоком бордюре и вряд ли кому нужные с их скудным ассортиментом бабушки-торговки, ну и немножко, разбавляя молодое легкомыслие и старую усталость устремлённой определённо серьёзностью, какие-то деловые люди, перебегающие из конторы в контору, видимо ещё не обзавёвшиеся машиной, говорящие о чём-то по телефону или просто спешащие, или ждущие со спокойной покорностью свой экипаж... Сзади от остановки площадь с возвышающимся над ней неистребимым вождём, справа  тропинки между полянок, усаженных ёлками и цветами, по обочинам тропинок в шахматном порядке скамейки – там те же студенты, изредка перекусывающий уличным бутербродом офисмэн. Я, с трудом допив свой тоник – жажда была не то что утолена, а прибита,  -  выбросил стакан куда полагается и направился... Да нет, рано ещё, – было ещё рано, и я решил посидеть лишние двадцать минут на лавочке – как раз одна из них освободилась и никто не претендовал.. Сел я и приятно вздохнул: хорошо, что я никому не мешаю, и никто не мешает мне. Не люблю конфликтов.



...Сначала ко мне подсела парочка – он пил пиво, а она грызла ногти.  Потом он ушёл куда-то, а она стала приставать ко мне. Я не скажу, что я собой представляю идеал красоты хоть какой-то из стран или эпох – а значит характеров, – но и совсем не урод – чтоб можно было испугаться, так нет.  Но я не подавал ни малейшего знака, что как-то заинтересован в общении (более того, лишь вежливость скрывала моё раздражение – они что, другой скамейки не могли отыскать?), а к тому же я был старше, как миниум в дважды.  Но я сразу понял, что у неё была либо какая-то собственная цель (прямо не связанная со мной), либо томящая невзгода (связанная скорей всего с кавалером, которого я не успел рассмотреть) заставляла искать утешения в чём-либо или ком-то другом.

-Как вас зовут? Хорошая погода, правда? – отвратительно улыбаясь, заговорила со мной она.
Я не знал, на какой вопрос ответить, а точнее, как ее сразу же отшить.. вырвалось только непределённое «Агумн» - и я опять отвернулся, будто оглядывая окрестности в своих мыслях.

-Что «угу» - как зовут, спрашиваю? – засмеялась она, и меня это уже начало раздражать до того, что... – Не хочешь говорить? Не нравлюсь тебе?.. – Мне стало интересно, какое у неё выражение лица в этот момент и я обернулся.

Она плакала.

Сердце моё трепыхнулось и сразу растаяло; я назвал себя балдой и – всё же не забывая, что надо быть начеку, не дать себя купить слезами, это ведь может быть и театр, одна из этих штучек, которая им совершенно ничего не стоит, – подовдинулся чуть ближе, тихо кашлянул, быстро поискал, что бы сказать...

-Извини, - сказал я, - я в самом деле не расположен к разговору. Я вообще, знаешь ли, нелюдим. – Тут уже я засмеялся (вполне возможно, что ничуть не менее отвратительно). – Ну в чём дело, скажи мне.. Кстати,  я Валерий.

-Ты? Валерий? – подняла она заплаканное (видимо, всё же искренне) лицо, - и он Валерий... И ты такой же? – посмотрев на меня немного, спросила она и опять опустила голову.

-Какой?

-Козёл! – выпалила девчёнка и встала на ноги. Её немного качало...

-Подожди, куда ты.? – В общем-то она была мне не нужна, но всё же оставалась мысль, что я не хочу от неё просто отделаться, а может смогу и помочь. – К тому же ты ещё и не представилась..

Девушка улыбнулась смущённо и немного постояла, вытирая слёзы.

-Даша, - наконец сказала она.

-Ну вот – и хорошо.

-А вы что тут делаете? – спросила она. – Вы, нелюдимый.. – и хихикнула.

-Сижу. Отдыхаю... – «В самом деле: что?» – вдруг встрепенулся я и в ощущении утерянной важности стал отматывать плёнку памяти назад: девчёнка, лавочка, квас (поправка: ужасный квас), ещё что-то было до этого.. – где-то тут есть важное, и где-то оно затерялось!
Тем временем вернулся кавалер – теперь с двумя бутылками пива. Теперь можно вполне было рассмотреть: накачанный атлет в белой футболке, в джинсах, с маленьким рюкзачком и синими глазами.

-Ну что, двигаем? – сказал он своей подруге как ни в чём не бывало. – До экзамена час.. А что это ты тут с этим – здасьте, - ухмыльнулся он, взглянув на меня. (Я кивнул.)

-Да так, сценка, - отводя глаза, отчётливо шепнула ему Даша (впрочем и это теперь было под сомнением). – Надо же готовиться – спонтанность, импровизация!  Помнишь, Владимир Сергеевич говорил нам всегда: будьте готовы хоть в самом неподходящем месте...

И они пошли, разговаривая об актёрстком мастерстве, оно – умение сбивать с толку чувствительных ни в чём не повинных незнакомцев, - двое юных лицедеев... Когда изумление отошло, я даже порадовался –была сначала гордость, потом какое-то юморное умиление.. Надо же!

А между тем я совершенно забыл, откуда я и куда направляюсь...



Вот и оно: маленький эксцесс – и ты уже непонятно кто! И где ж то, что нужно, где оно там зацепилось.?, - может, эти двое со своими ролями каким-то мистическим образом... Стоп! Хватит, честное слово, не стоит. Так точно ничего не вспомнить; а время идёт, а дело, судя по всему, привязано ко времени - почему бы ещё я сел на эту скамейку? Конечно – подождать. Так, теперь единственное, маленькое, совсем незначительное – и совсем не стоящее того, чтобы это скрывать, чтобы этому пропасть в коридорах памяти, тем более, что они не такие уж просторные, эти коридоры, - я, знаете, не люблю лишних знаний, никакого образования «для общего развития» - всё это глупости!, только то, что относится к делу. Ага, так значит вопрос – вопросик.. Подождать ЧЕГО?  Аа??!

..Ну, вот. Только взбаламутил и криком распугал все мысли, которые сперва, кажется потекли – правильные, с тем ароматом, когда понимаешь: вот оно, близко... Всё.  Погиб я, пропал. Дело, кажется было чрезвычайной важности, чего бы я иначе так нервничал.!  Нет, это уже совсем никуда – то ли с памятью что, то ли со мной... Я решил, что надо выпить ещё кваса: может, тогда вспомнится.

Я встал, и в этот момент... – нет, не вспомнилось, а хорошо одетый молодой ещё человек (стати скорее сухощавой, и какой-то глядящий неестественно – слишком ярко! как фара дальнего света) поравнялся со мной и остановился. Он смотрел на меня и я, значит остановился тоже, ожидая обращение, которое должно последовать за таким взглядом. Он смотрел, наверное, с минуту – а, может, все десять, - затем таки обратился.

-Извините, можно с вами поговорить? – улыбнулся он с приторной нежностью.

-Вы часом не актёр? – предупредительно спросил я.

Человек на секунду мигнул глазами, метнулся ими туда-сюда, потом точно так же улыбнулся и точно тем же голосом ответил:  «Нет». Я ему, разумеется, не поверил – но всё-таки сказал: «Говорите. – И сразу добавил: - Но только быстро – у меня дело..»  Это была зацепка, крючёк.., но дело не пришло. Оно безнадёжно затерялось совсем рядом, как иголка в траве (а точнее серебрянная иголка., покрытая зелёной краской!) Ндаммм..

-Как вы относитесь к вести об апокалипсисе? – тем временем спросил молодой человек в костюме.

Это меня никак не задело – я только мимоходом сказал себе «Понятно», слегка вздохнул: «ещё один дурак» и стоял оглядываясь, будто пытаясь в самом деле так найти...

-Никак, - сказал я.

-Вы не верите тому, что написано в священном тексте? – задал тот, ничуть не сконфузившись, вопрос №2.

-Для кого это он священный? – возразил я. – Для меня нет.

Просветитель немного изумился; немного поиграл мышцами скул, глазами поморгал, но это на меня никак не подействовало, я и смотрел в основном  в другую сторону и вниз, и он решил продолжать словом.

-Эти тексты даны нам Богом. – Он почтительно склонил голову перед невидимым Свидетелем..
– Всё, что в них написано, не может быть неправдой.  Ибо только человек способен..

Я догадался, что он что-то цитирует и совсем перестал слушать. «Да где же, куда же?.. – думал я, зыркая по сторонам, - я ведь готовился, шёл сюда.. Ага, давай, говори – мы этого уже наслушались в своё время: «ибо» да «речёно»... И главное, сам думает, что всё это ему до конца понятно!.»

Проповедник в костюме кончил. «Спасибо», - кивнул я.

-Так что же, на счёт апокалипсиса? – задал он вопрос. – Теперь. – Т.е. после того, как я тебе всё разъяснил, так хорошо обосновал.

-Кажется, он уже почти наступил, - сказал я откровенно. – У меня было какое-то дело, я сел вот на эту самую лавку и – можете представить, вы и ваш Бог? – забыл!  Что может быть страшнее?.

Праведник непонятливо, но всё же ещё по инерци улыбаясь смотрел на меня. Потом улыбка стухла до обычной вежливости – «Всего хорошего», - сказал он, наклонив голову и пошёл медленно прочь.

-Погодите, - крикнул я, - а что писание говорит на счёт забытых дел – может там какой ритуал предусмотрен или молитва, не знаю... – я готов на всё!
Он ускорил шаг, а потом почти побежал...



Я принялся ходить по мощёным тропинкам скверика. Я ходил туда, я ходил сюда... Ничего, ничего не происходило. А что я, собственно, ждал? Чуда? или ещё одного прохожего, который углядит во мне объект своего, может, и совсем извращённого интереса и начнёт разговор? ДЕЛО не вспоминалось! – вот в чём оно же самое – ну да, дело. Я ходил, и уже не знал ничего, кроме этого сквера – кроме вождя, проплывавшего то по левому моему борту, когда я шёл по часовой стрелке, то по правому, когда обратно; кроме лавочки, на которую я уже поглядывал, как на дом родной, и искренне огорчался, если она оказывалась занята (пусть я и не собирался садиться); кроме продавца кваса с его бочкой, который гармонично дополнял всю картину... – всё остальное было, пожалуй, фоном, уместным, но не достойным того, чтобы вглядываться в его штрихи и детали.

И вот я расхаживал, а беспокойство, меж тем, было ого-го! – случалось ли вам не знать, кто вы и откуда, – а тем более куда?  Вот-вот... то есть вряд ли кому из вас такое случалось и, стало быть никто не может меня понять – я попал в очень серёзный просак: и это вам не просто шутки. Круги по скверу тяжело ложились на мою душу: один, второй... Да какой второй? Я наверное больше часа – а то и три – ходил по этим тропинкам и давно сбился со счёта, - теперь вместо этого успокаивался счётом пульса, одновременно обращаясь к нему ласково, прося не волноваться: «всё же поправимо, разве не так?» - последние слова отзывались эхом: «не так, не так..»  Тьфу, зараза.  В который раз я вздохнул – и тут появился ещё один участник моей пьесы (собственно, я тут и режиссёром, и главныый герой я; ну а оператор – ведь тоже!?.)  Он снял шляпу и отрекомендовался:

-Семёнов Калиний.

Ни его старомодный крайне костюм, увенчанный шляпой, ни странное не слыханное раньше имя, ни весь вид – чем-то необычный,     с какой-то несхватываемой в объект сосредоточенностью.. – не удивили меня, – но теперь я почему-то обрадовался. По какой–то причине этот человек показался мне родным.., - странное дело. По крайней мере, он был разумен свиду – не этим ли?

Мне даже сразу захотелось поведать ему о моём ужасном и недоступном простому человеку затруднении – но пока я колебался, он (вот это в самом деле странно!) сам попросил меня об этом.  Он сказал:

-Почему бы вам не признаться мне во всём сейчас?

-Хм, - сказал я.  Конечно, так неожиданно... – но что ж, может, этот господин мне что-то подскажет? Но для проверки (хоть и сам не знал, какой) я ещё спросил:

-Признаться в чём?

-Да в самом главном, - ответил задушевно Семёнов, - что мы будем  мелочиться! Присядем?
Мы сели на ту самую лавочку.

-Ну словом, ситуация не из простых.. – начал я. – Такое дело – как это объяснить я не знаю... – но, короче говоря, суть в том, что я ничего не помню. Вот. Ничего, кроме того, что должен помнить о чём-то – и это чрезвычайно важно!. Я пришёл сюда за этим, сел на эту лавочку... – точнее пришёл не за этим – нет. Пришёл я... трудно сказать, видимо, обождать – было время.. И тут ко мне эти типы – сначала актёры, потом проповедник: первые меня сбили с толку, второй уже не считается – потому что я как раз после первых, видно, и забыл.. Да, наверно так. Ну вы поняли? вы можете себе представить такое? Я бы не представил никогда.!

Рассказав так отрывочно, я сидел, сложив руки между колен, и качался слегка – горестно мне было и странно; в общем, помощи я уже и не ждал.

-Интересно, интересно, - проговорил Калиний. – И как это вы так... Нда уж.  Ну что ж, раз уже ТАК – надо что-то решать!  Вы согласны со мной?

-Что тут решишь? – сказал я без интереса. – Память так просто не отыщешь где-нубудь в кустах.

-Да, - согласился собеседник, - но, может быть, дело и не в памяти?.

-А в чём? - повернулся к нему я.

Точнее я повернулся – а его уже не было. Странно: не ушёл (я бы наверно не удивился нетакичности), а просто исчез!.. Вздохнув, я попробовал понять, в чём ещё может быть дело.



Нет, не понял – наверно с полчаса думал сосредоточенно... Точней пытался. Кажется, вместе с памятью и рассудок начинал отказывать. Я его и туда, и сюда.. но он упёрся и не хотел выдать ни одной толковой версии. И где этот Калиний – ему-то наверно известно (в чем дело!) От отчаяния я подошёл к продавцу кваса.

-Если поможете мне вспомнить то, что я забыл, - сказал я, - куплю у вас еще один поллитровый стакан и выпью – не смотря, что это гадость. ..Можно даже два.

-Э, дядя, - ответил продавец, обмахиваясь газетой, - это вы не туда обратились – не в ту инстанцию! А квасу, тем более, уже нет.

-Как нет?

-Так. Выпили – жаждущие...

Вдруг слово это толкнуло меня в нужном направлении – «жажда», «жаждущий»... Я попятился от  бочки,  потом снова оказался на лавочке; потом голос Калиния произнёс:

-Ну и чего же ты жаждал, инетересно?

-Самому интересно, - проговорил я, кусая костяшки пальцев. – Но определённо это не квас, хотя сюда я пришёл как раз за ним.

-Что, что??!! – вскочив, выкрикнул я.

-Спокойно, - улыбнулся Калиний Семёнов. – Подумаешь важность: забыл. Не было бы большего горя.

-Да что больше! – не мог успокоиться я и ходил по шагу из стороны в сторону. – У меня была цель, понимаете, смысл жизни!.. И вот теперь ни смысла, ничего.

-Хорош смысл, если его так легко забыть, - заметил сидящий между прочим.

Я остановился. Посмотрел на него – он сидел, смотря в сторону, трагая свою шляпу..

-Что это вы хотите сказать? – спросил я.

-Ничего, - пожал он плечами. – А что вас так задело?

-То есть, по-вашему, это и не важно совсем?.. – Я подошёл к нему впритык.

-Да меня это вообще не касается, - сказал он, глянув на меня. – И вообще, уважаемый, не стойте так близко – мало что люди подумают. Кто вы, собственно, такой?

Мне явственно стало понятно, что я сейчас сойду с ума... Либо всё-таки всё пойму и вспомню.

-Я кто.? – вырвалось у меня глухо. – А чёрт его знает.

-А что же вы сами-то знаете?

-Сам... Вот этот парк. Эту бочку с квасом.. уже без.  Памятник.., ещё машины...

-Ну хватит – ведь это совсем не важно! – воскликнул Калиний. Он смотрел на меня горящим взглядом – и вдруг... признаться, это ещё было неожиданно, даже после всего проишедшего, - так вот он ВДРУГ  бросил в меня своёй шляпой!. 

Шляпа была светлая, с широкими полями – на ходу она перевернулась, почернела и попала мне прямо в лицо, на секунду закрыв всё и погрузив во тьму...

...Отняв руки, я вдруг обнаружил гул машин, брусчатку перед собой, потом вспомнил эти слова «машины», «брусчастка» - потом уже понял, что спал. Сразу припомнился отрывочными деталями странный (даже для сна) сон.  Я взглянул на бочку с квасом – стояла небольшая очередь, продавец разливал, ничего не кончилось. «Сон, сон», - думал я вставая, с приятным облегчением. Я посмотрел на часы, и вдруг понял... что почти опоздал.  Мне нужно было в больницу забирать результаты анализов, потом в социальную службу за справками. Я пошёл, почти побежал – но постепенно мой темп стих.. Дойдя до другого перекрёстка, я остановился и оглянулся на скверик.

-Сон странный, - пробормотал я, - странный...

Но было всё-таки неотступное чувство, что я иду не туда, и я забыл всё-таки что-то – очень важное!. И стоит ли идти куда-либо, пока не вспомнишь это..? Всё казалось бессмысленным, мелким. Но я таки пошёл – что делать. Увиденное во сне постепенно забывалось, сознанье цеплялось за разные мысли..

-Добрый день, - поздоровался какой-то человек в шляпе, я машинально ответил. Другая мысль как раз владела мной, и я даже не не спросил себя, откуда я его могу знать.  Затем я вспомнил, что ещё мне надо в магазин; а ещё на днях на кладбище – это обязательно.., и..







––––––– – ––            –– –– –