Аромат кофе перебивал все остальные запахи и отчаянно звал к пробуждению от утреннего сна. Сломанный кондиционер одиноко скучал в углу, и душный офис больше напоминал жаровню: солнце невыносимо пекло своими лучами, преломляясь в стеклах окон, на небе – ни облака, а глянец, разбросанный на столах, почти тёк.
На экране бежали очередные безумно скучные строчки – подготовленный для печати материал, требующий редакторской правки. Комната была наполнена несмолкаемым стуком клавиш и больше походила на работающий заводской цех, чем на редакцию популярного журнала. Очередное невыносимое лето в центре раскаленного мегаполиса с коллегами на расстоянии вытянутой руки.
Я потянулся и закинул руки за голову, развалившись в кресле. Пожалуй, стоит иногда писать что-нибудь поинтереснее серьезных статей с очевидными выводами.
- …отпуск, - краем уха уловил я канву разговора из-за перегородки.
- Да, ты знаешь, уже почти собрала чемодан. – Скучающим голосом произнесла вторая.
- Куда летите?
- В Европу, как всегда. Сначала в Грецию, потом на пароме в Италию, на Искью.
- Ааа,..
Вся эта хвастливая монотонная болтовня, кажется, наводила еще большую тоску, чем зеленый остров с белым песком посередине прозрачно-голубого океана на рабочем столе монитора.
- …а потом уже обратно.
- У меня еще не скоро. – Встрял третий голос.
- Плюнуть бы на все и уехать… - Запустил я пробный шар в лузу разговора. Голоса за перегородкой стихли. Бинго!
Я встал с кресла и потянулся.
- Кто со мной на улицу подышать? – Кинул я в стройный хор стучащих клавиш и не нашел ответа. – Ладно. Сам как-нибудь.
Если бы можно было прямо сейчас отвлечься от ежедневной рутины и погрузиться в этот небесный, сверкающий чистой белизной красок, рай на каком-нибудь далеком острове, где слово «сиеста» значит для аборигенов гораздо больше, чем все остальное. Остаться наедине с тишиной, которую разрывают лишь звуки шелестящего прибоя и набегающих бурунов, бьющихся о каменный волнорез, уходящий в прозрачную глубину. А на закате из поднебесья солнце ныряет прямо бокал с красным вином, застывая на дне гранатовым рубином. Он отзывается легким звоном, когда ветер гладит его края…
Требовался перерыв. За этим всем не было уже никакого желания возвращаться к недописанной статье.
Пыльный асфальт перед дверями офиса, зеленый железный забор, маячивший в перспективе, и всё та же всеутомляющая жара. За воротами начиналась неумело проложенная асфальтовая дорожка, которая через пару кварталов привела к стоящей в стороне от домов безымянной таверне, окруженной низким заборчиком, с балконом на фронтоне и большим кованым фонарем над входом. Издалека она выглядела цветущим оазисом посреди серых городских многоэтажек, разбавляя их монотонность.
Или по случайному совпадению, или в ход моим мыслям одинокое здание сильно отличалось от соседей яркой неоднозначной стилистикой: белое с голубыми створками окон, старый платан с корнями наружу, увитый лозами красных некрупных роз, и огромные глиняные вазы у входа с ухоженными синими вьюнами в них. В круглой пристройке расположилась мельница, конечно, не настоящая, но потрясающая своей величиной. Медленно двигаясь по кругу, длинные крылья загребали воздух, издавая характерный скрип.
На веранде под тентом немногочисленные в этот утренний час посетители на синих деревянных стульях прятались от палящего солнца. У кого – завтрак, у кого – деловая встреча.
Среди столиков сновали официанты – безупречный вид – черный низ, белый верх, - расставляя заказы. С подносами в руках они делали это так ловко, грациозно и почти вальсируя, что можно было подумать, что их обучали этому с самого детства.
Может быть, при других обстоятельствах и в другое время, я бы и прошел мимо, не придавая особого значения развернувшемуся посреди стальной пустыни праздному кафешантану. Но не в этот раз - асфальтовая дорожка заканчивалась прямо у его входной двери, сбитой из грубых досок. Еще я успел разглядеть бронзовые ручки под старину в виде голов львов, сжимающих в пасти кольцо.
Дверь подалась в сторону, и навстречу вышел хозяин таверны в фартуке и поварском колпаке с перекинутым через руку полотенцем – хороший знак. Однако странное чувство захватило меня. И чем ближе я подходил, тем большее волнение испытывал. Мне показалось, что он ждет именно меня. А тот молча стоял, и улыбался сквозь пушистые седые усы, обнажая белоснежную улыбку.
Когда я подошел ближе, над крышей вдруг вскинулась и тут же исчезла чайка, а за ней еще одна. Да, трудно было ошибиться – откуда они здесь?.. Хозяин проследил за моим взглядом и заулыбался еще шире, поняв причину удивления.
- Calimera! Доброе утро! – Склонился он в приветствии.
- Доброе утро! – Я улыбнулся в ответ.
- Кофе, чай, - и, чуть помедлив, - или чего покрепче - узо*?
- Кофе, пожалуй. По-гречески. – Я подмигнул ему.
- Сегодня так жарко…
- Да. И холодной воды, конечно.
- Конечно! Проходите, проходите. - Поторопил он. – Солнце ужасно печет. Сегодня весь день лучше оставаться в тени.
Радушный хозяин всячески, как мог, пытался выказать свою симпатию.
- Вам столик здесь, на улице, или с видом на море? – Продолжал раскланиваться он.
- На у… - Через секунду я вдруг понял, какое предложение сделал хозяин и растерялся. - С видом… что? Куда?
- Столик с видом на море! – Он восторженно развел руками в стороны. - Только у нас!
- В смысле? – Я не мог понять шутит он или все-таки говорит серьезно – от столицы до ближайшего моря было минимум двести миль. Впрочем, на такой жаре несложно сойти с ума.
- Значит, с видом на море… - Он распахнул входную дверь.
Переступив порог, я почти ослеп после яркого утреннего солнца. Пройдя через большой гостевой зал, где почти никого не было – только две пары за разными столиками держали друг друга за руки и о чем-то перешептывались, - хозяин приоткрыл еще одну дверь, которая вела в какой-то коридор.
- Идемте, идемте, - заговорщицки шепнул он. Когда дверь захлопнулась за моей спиной, отступать было поздно, и я последовал за ним.
Пока глаза привыкали к темноте, уши и нос стали моими проводниками. Во всем я положился теперь лишь на свои чувства. Со стороны кухни раздавалось шипение сковородок, звон тарелок и приглушенные голоса поварят – наверное, уже вовсю шли приготовления к обеду. В воздухе витал сильный аромат кофе вперемешку с разнообразными приправами и специями – от французских прованских трав и базилика до паприки и индийского шафрана, перебиваемый запахами сырой рыбы и ламинарии.
Между тем, коридор оказался гораздо длиннее, чем я предполагал и, честно говоря, я уже начал жалеть, что вообще ввязался в эту странную историю. Мы шли и шли, оставляя за спиной длинные темные стены. Сначала прямо, потом налево, еще налево, потом опять прямо и так бесчисленное количество раз - теперь бы я сам уже не смог выбраться обратно. То вниз, то вверх…
Вскоре все звуки стихли за спиной. Остался лишь шорох наших шагов, который отзывался от стен, многочисленно приумножаясь. И вот тогда мне действительно стало не по себе - вся эта летняя прогулка становилась пугающей и опасной. Кроме того, я абсолютно потерялся во времени - пять минут или полчаса блуждали мы в этом беспросветном лабиринте?! Впрочем, мне было все равно, лишь бы попасть куда-нибудь, лишь бы выбраться из этого темного тоннеля. Море, не море. И ругал себя на чем свет стоит - любопытство погубило не одного любителя приключений. И я туда же.
Несмотря на мои невысказанные страхи, хозяин таверны все это время молча спешил впереди, и порой мне приходилось прибавлять шагу, чтобы не отстать. Я шел почти на ощупь, в темноте едва различая широкую спину в белом фартуке. И главный сюрприз еще ждал меня впереди.
В тот самый момент, когда я почти потерял всякую надежду выбраться отсюда, издалека отчетливо послышался шум прибоя. Нет, нет – сначала я вдруг налетел на спину, маячившую у меня перед носом, упал, и только потом услышал этот шум.
- Слышите, слышите? – Хозяин обернулся и взмахнул головой в поварском колпаке. – Мы почти пришли. Поднимайтесь!
Потирая ушибленные места, я пробурчал что-то невнятное ему в ответ, дескать, столик с видом у моря еще никогда не доставался мне с таким трудом. Впрочем, он, кажется, даже не обратил на меня никакого внимания и двинулся дальше.
Совсем скоро впереди неясно забрезжил свет, постепенно возвращая краски окружающим нас предметам. Наконец, преодолев последний поворот, мы оказались на большой бело-голубой веранде, стоящей прямо над обрывом. Через огромные окна, завешенные тонким тюлем, открывался великолепный вид на море и кальдеру**. Я не верил своим глазам. Самое настоящее море! Самое! Настоящее! Море! С самым настоящим запахом средиземноморского ветра и соли!
А хозяин таверны улыбался, щурился на солнце и прикладывал руку ко лбу, как заправский капитан, наслаждаясь видами.
Справа и слева, куда ни кинешь взгляд, вниз по склону, к самому берегу убегали белые домики местных жителей и частные отели, высеченные в скалах, словно ласточкины гнезда. Каменные лестницы серпантином перетекали от одного здания к другому, через узкие улочки, иногда прерываясь калитками, и заканчивались у самых пляжей. Вдали возвышались острова, ломая небо на две части. А среди колышущихся сине-изумрудных волн прогулочные катера и теплоходы не спеша резали воды залива. Рядом с портом, подхватывая морской ветер на крылья, парили чайки, изредка ныряя в воду за добычей. Тогда их встревоженные крики доносились даже сюда, на вершину. А там, у самой воды обосновались кафе и ресторанчики, в которых отдыхали за чашечкой кофе местные и туристы. И цветы, много цветов вокруг. Они – повсюду. Казалось, весь город усыпан разноцветными конфетти из лепестков. И все это неземное великолепие венчали белые колокольни с черными колоколами и голубые купола церквей, поднимающихся в лазурное небо с упирающимися в облака крестами.
Так бы и стоял я в немом оцепенении, если бы меня не окликнули.
- Так что вам, – я обернулся и только сейчас в углу веранды заметил бар. - Кофе, чай или что покрепче?
Хозяин таверны подвинул бармена, который теперь со скучающим видом протирал очередной бокал, а сам устроился на его месте.
- И где мы?
- На Санторини. Остров в Средиземном море. Знаете такой?
Я кивнул.
- А вон видите, - он указал пальцем вдаль на острова, - это Киклады. Как они вам? Приятно разбавляют горизонт.
- Н-н-ничего... Но как?
Он лишь пожал плечами.
- И это что, все настоящее? – Я указал рукой в сторону открывающихся видов.
- Конечно, настоящее. И море, и кальдера, и город. - Он молчал несколько минут, всматриваясь вдаль. - И даже остров… Знаете, здесь всё и все смотрят в море. Всегда. Это похоже на бесконечность. Море – освобождает.
Казалось, его слова отзываются эхом над вечно солнечным островом, многократно отражаясь от разноцветных скал. И вслед за ними я сам неожиданно поддался этому чувству. Находясь на самой вершине, чуть ниже солнца - на границе земли и неба, оказалось, так просто понять необъяснимое и не задаваться вопросами – лишь только смотреть на море, как и все здесь.
Вроде бы хозяин еще что-то говорил, но я его уже не слушал, поддавшись течению своих мыслей. А за наступившей тишиной было слышно, как ветер, ненароком залетевший на веранду с горы, приподнимая скатерти, заставлял танцевать бокалы на столах. И даже запутался в складках моей рубашки, настойчиво хлопал воротником и манжетами, пытаясь выбраться из них - почти живой.
- Кстати, - в мои мысли пробрался голос хозяина, - я обещал столик с видом на море. Выбирайте любой.
----------------------------------------------------------
* Узо (греч. ouzo) – алкогольный напиток, производимый в Греции, местная водка.
** Кальдера (исп. caldera — котёл) — круглая котловина с крутыми стенками вулканического происхождения.
Август, 2013