Одним из любимых занятий мужского населения нашего небольшого города в летнее время были экспедиции за ягодой. Почему я пишу именно мужского ?
Всё очень просто, за хорошей ягодой, как правило, надо было далеко ехать, далеко идти, иногда форсировать водные преграды. Быть изъеденным гнусом и комарами. Иногда заблудиться и пробродить по тайге несколько дней.
Одним словом, это было настоящее занятие для настоящих мужчин. Да и оторваться на пару тройку - дней от жены, от детей, побывать в суровой мужской компании чего -то стоило. Да и женам не мешало отдохнуть от мужей.
Сезон сбора лесной ягоды начинался, обычно в начале июля. Первой была жимолость, потом черника, в середине августа начиналась брусника, потом клюква. Для сбора лесной малины и смородины не требовались дальние маршруты, достаточно было немного спустится вниз по реке, немного побродить по лесу в поиске подходящей плантации и, во всяком случае, ведро ягоды, за небольшое время. вам будет обеспечено.
Пожалуй, приятнее всего было собирать клюкву. При сборе жимолости, черники, в тайге свирепствует гнус, этот «бич божий» таежных просторов. Даже во второй половине августа, начале сентября, когда идет сбор брусники он ещё дает о себе знать. Во второй декаде сентября, ночные заморозки убивают гнус, комаров также становиться немного. Да они и не очень досаждают привычным таёжникам.
Обычно выезжали мы на свой «промысел» в пятницу. Работы, как правило, у нас в летние месяцы было немного. Поэтому начальство, на наш ранний уход с рабочих мест закрывало глаза.
Так, что к пятнице экипажи машин были составлены, маршруты выверены, необходимым имуществом и провиантом укомплектованы.
Одна из таких поездок была у меня в рабочие дни, почему и сохранилась так хорошо в памяти.
Виктор, один из моих знакомых, знал такие потаенные места, где среди бескрайних болот росла клюква. У него с предстоящего понедельника начинался отпуск. У меня ещё с прошлогодней трудовой вахты осталась неделя отгула. В понедельник мы и поехали.
Едем в верховья Кана, километров за двести. Сначала асфальт, потом щебенка, вполне сносная, потом съезжаем на полевые дороги. Желтая стерня сжатых полей, синее - синее небо, вдалеке невысокие горы. На «Маяке» - «Осенний концерт», песни в исполнении Тамары Гверцетели и Джо Дассена вполне соответствуют пейзажам и нашему душевному настрою – тихой, какой-то немного печальной, радости.
Прибыли мы на место засветло. Остановились на берегу небольшой речки, притоке Кана. Ставить палатку не стали, решили ночевать в машине. Виктор походил по берегу с удочкой, но ни «золотая», ни простая рыбка ловиться не хотела, поэтому уху сварили из консервов. Потом долго сидели у костра, слушали потрескивание костра, воркование воды, шелест звезд. Спать не хотелось, но завтра рано вставать.
Поутру на траве уже лежала изморозь.
Накачали лодку, переправились на другой берег. Речка неширокая, метров двадцать, течение быстрое, чистая – чистая вода, все камушки на дне видны.
Виктор старательно замаскировал лодку в прибрежном кустарнике и мы тронулись в путь. За небольшим, теряющим листву, березняком нам открылось болото.
Раньше я не бывал в таких местах. Болотца вокруг озер в алтайской степи, небольшие болота в Бурятии, которые мы преодолевали при строительстве ЛЭП, топи под Нарвой, где с чахлых елей свисал мох.
Но здесь!
Под синим осенним небом, ласковым, печальным солнцем лежала равнина, ограниченная невысокими горами в пятнах осенних красок. Среди равнины лежали «острова» - небольшие возвышенности, поросшие березами, осинами и ещё не желающими терять листву кустарниками. И тишина, тишина.
От этого пространства, глубины неба, красок , тишины сдавливало горло, то ли от тихой радости, то - ли от грусти.
Хватит поддаваться очарованию этих мест, надо браться за дело.
Болото сухое, галечное, воды максимум по щиколотку, местами видны небольшие бочажки, окруженные травою. Идти легко. Здесь кто – то уже побывал, кочки есть, кустики клюквы есть, ягоды нет.
Проходим километра полтора – два за ближайший остров. И здесь раздолье. Кочки усыпаны крупной, в ноготь, ягодой. Зеленый мох, алая ягода, на листиках искрятся капельки воды.
Тихое созерцание сменяет азарт, в сапогах уже хлюпает вода, коленки мокрые, но внимание на это не обращаешь. Берешь, берешь ягоду, переходишь от кочки к кочке.
Часа через два гробовик ( ящик с лямками для сбора и переноски ягоды в тайге, изготавливался из тонкого листа алюминия или жести), полон. Пора в обратный путь.
Добравшись до своего стана, развели костер, обсушились, перекусили. Виктор побродил по берегу, нашел место для рыбалки. На этот раз повезло, вытащил две небольших щучки и ещё несколько каких-то рыб, на уху нам было достаточно.
Под водочку уха пошла замечательно. Вечерело, шумела река на перекатах.
Смотрели на огонь, молчали.
Темнело, стало холодать.
Выезжать будем с рассветом.