Кавказ, 1942 год.
Капрал Карл Майер висел на скале над трёхсотметровой пропастью, вцепившись кончиками пальцев в ледяной камень и каким-то чудом вбив носы шипованных ботинок в крошечную трещину в монолите, и ждал рассвета. Держаться сил не было уже давно, но он хотел в последний раз увидеть солнце.
Поначалу русские пытались подстрелить Карла, но вести прицельную стрельбу им мешал скальный выступ, находящийся как раз на линии огня и удачно прикрывавший капрала почти целиком. Сделать точный выстрел в такой диспозиции мог лишь очень хороший стрелок, но у русских видимо такового не оказалось. Впустую истратив несколько обойм, они прекратили обстрел.
Положительный момент – если конечно это можно было так назвать – в незавидном положении был всего один: прямо напротив лица Карла в скальной трещине рос неприхотливый эдельвейс, который как раз недавно зацвёл. Если не принимать в расчёт обстоятельства их «знакомства», соседство с цветком было приятным.
Чтобы увеличить шанс дождаться рассвета, нужно было максимально снизить вес, сбросив всё лишнее, каковым, собственно, являлись две вещи: оружие и ранец.
Карл начал осторожно шевелить плечом, смещая ремень карабина ближе к предплечью.
«33/40» канул в бездну. Где-то на половине пути он ударился о выступ, ложа треснула, и далее карабин летел, беспорядочно кувыркаясь, уже в виде двух частей, соединённых кожаным ремнём.
Оставался горный ранец с закреплёнными снаружи противогазным баком и ледорубом. Внутри - «железный паёк», котелок, маленькая плитка на сухом горючем, свитер грубой кусачей шерсти, который связала Марта…
Свитер было жалко.
Впрочем, Марта может связать новый… Но, вероятно, уже не ему.
Тёплый свитер сейчас ох как бы не помешал!
В любом случае, сбросить ранец или что-либо достать из него в таком положении было невозможно.
Выступ, столь удачно прикрывавший капрала от пуль, в какой-то степени защищал и от ветра, но Карл чувствовал, как его постепенно пробирает до костей, и руки и ноги немеют от холода и неимоверного напряжения мышц.
Наверное, всё не так плохо – подумал Карл - ведь у него есть сын… Марта, возможно, со временем встретит хорошего человека, который будет любить её и заботиться о ней и мальчике…
Вдруг камень, за который Карл держался правой рукой, выскочил из «гнезда» в монолите и улетел в пропасть. Теряя равновесие, капрал ухватился за единственное, что подвернулось под руку - цветок эдельвейса!
Карл представил, как он плавно, словно в замедленной съемке, падает вниз с цветком в вытянутой к небу руке и с дурацким, тянущим к земле ранцем за спиной, и улыбнулся…
А потом случилось чудо!
Тонкий стебелёк почему-то не оборвался. Капрал с трудом, но удержал равновесие.
Далее произошли ещё два события, о которых много лет спустя Карл с удовольствием рассказывал внукам, сидя вечерами у камина со стаканчиком померанцевой настойки.
Сперва наверху, над кромкой скалы появились два грубых славянских лица в шапках со звёздочками.
«Попался, сучонок!» – сказало одно из них и протянув руку, крепко ухватило капрала за запястье.
А потом над вершинами кавказского хребта взошло солнце.
КОНЕЦ