Москва. Площадь трех вокзалов. Бегу с пригородной электрички в метро. И, вдруг, около различных заведений типа"Шаурма" и тому подобных, ближе к Ярославскому вокзалу, замечаю то, на, что раньше не обращала внимания. Памятник вождю мирового пролетариата В. И. Ленину. Памятников Ленину сохранилось по всей матушке России множество, но этот особенный. Здесь Владимир Ильич, очень задумчивый и грустный, приподняв воротник пиджака, смотрит вниз. А внизу на мраморных плитах сидит весь бывший Советский Союз: узбеки, казахи, таджики, армяне, азербайджанцы, украинцы, молдаване, русские, киргизы, и т. п. Все они, кто приехал, кто уезжает и в ожидании поезда коротают время около Владимира Ильича, а он с грустью смотрит на них и думает наверное:"Эх! ребята! Что же вы наделали?", а может быть: "Что же я наделал?". Удивительно. В этот день мне повезло увидеть трех Ленинов, двух Сталинов, одного Путина. Наверное все уже поняли, что речь идет о двойниках, которые фотографируются с туристами возле Кремля. Два Владимира Ильича, одинаковые, как близнецы, горячо спорили. Нет, конечно не о революции,и путях разрешения мирового экономического кризиса, а о том, кто вперед занял место получше. Третий Ленин сидел вместе со Сталиным, поэтому остальные вожди боялись и не тревожили их. Двойник В. В. Путина не вмешивался ни в какие дела, он стоял отдельно от всех, но настолько был похож и вжился в образ так, что не сведущие принимали его за настоящего президента. И, что удивительно снова все представители бывшего СССР являли здесь самое доброжелательное отношение друг к другу. Может на них так сильно действовало присутствие вождей?
Пенсионеры из Европы, заполонившие площадь возле ГУМа в открытых кафе, ухоженные, хорошо одетые вызвали во мне двоякие ощущения. С одной стороны я была рада видеть людей столь пожилого возраста в столь активном жизненном тонусе. А с другой стороны, мне было жаль наших российских бабушек и дедушек, живущих в провинции, проработавших всю свою жизнь в колхозах и совхозах, на заводах и фабриках, в школах и домах культуры, и вряд ли на свои пенсии могущие доехать до Парижа или Дрездена, и даже до той же самой Красной площади.