Дом отдыха такой маленький, уютный, каждый гость на виду и каждый со своей историей.
За два дня до моего отъезда в дом приехала пожилая женщина с взрослым сыном. Она везла в коляске человека, человека ли...? Голова неестественно болталась на тонкой шее, того гляди оторвётся. Глаза вращались в разные стороны. Рот открывался так широко, когда он пытался что-то промычать, что язык огромный вываливался с обильным слюноотделением. Слюни брызгали во все стороны при повороте головы, и мать еле успевала вытирать... не работали ни руки, ни ноги.Руки, как огромные крюки непроизвольно болтались или пытались подняться и падали на поручни.
Сыну было уже не мало лет. Лицо выбрито, на голове с редкими волосами виднелись шрамы, видимо после многочисленных операций.
Мать была спокойной и даже радостной, что быстро добрались и теперь сын будет постоянно на свежем воздухе. Уже вечером я их встретила в укромном уголке, вдали от гуляющих. Я подошла, чтобы как-то разбавить их одиночество. Паша обрадовался. Я поздоровалась с ним за руку, с трудом сдержавшись от брезгливых эмоций, когда слюна забрызгала мою руку. Дарья Васильевна извиняюще посмотрела на меня, но я успокоила её, что всё в порядке, ничего страшного.
- Вы извините. Паша, кроме врачей ни с кем не общается. Паша так рад... Улыбается...
Да его рот раскрылся в подобии улыбки так широко, что огромный длинный язык вывалился так, что даже мама испугалась. Я заставила себя погладить Пашу по голове. Мне показалось, что Паша прижался к моей ладони, и я почувствовала пульс виска.
Дарья Васильевна, уже привыкшая к брезгливым или сочувствующим взглядам, смотрела на меня радостно и благодарно.
Мимо прошла Лиза, и я присоединилась к прогулке. Шли молча почти весь путь...
- У них одно сердце на двоих - тихо сказала Лиза.
Был тёплый вечер. Небо украшали мазки облаков. Озеро лежало зеркалом, в котором отражались летящие чайки, да бороздили гладь солитерные подлещики...
Увидев нас с другой стороны, Дарья Васильевна поприветствовала нас своей и Пашиной рукой...
Хорошо жить..?